Между строк. Назад в прошлое. Глава 5. Часть 2


Именно сейчас, почему-то ей вспомнилось, что когда она была маленькой девочкой, то могла совершать удивительные вещи, почти такие же, как если бы у нее была волшебная палочка. Как и все дети, у которых начинали просыпаться волшебные способности в раннем возрасте, она могла передвигать взглядом предметы, ломать вещи, заставлять трескаться стекла, если она сердилась. Но лучше всего у Хельги получалась магия природы. Особенно, когда настроение было прекрасным. Тогда взглядом она могла вырастить около десятка цветов – в основном, омелу, которая так почиталась кельтами. Если настроение было ниже среднего, то ей удавалось вызвать небольшой ураган или сильный ливень… Она сама не понимала, что творит, просто выплескивала все, что накопилось внутри, и все ее чувства, все страхи, переживания и радости всего лишь находили отклик в окружающем мире. Она чувствовала его. Он был живым. И он был частью ее, как и она – его.
Она вспомнила, как убегала в лес почти на весь день, чтобы эта связь стала еще сильнее. Словно она была маленьким лесным спиритом. И этот дикий мир лесов тянулся к ней. Маленькие пикси и цветные феи, напоминавшие шуршанием крыльев стрекоз, часто кружились вокруг. Белки приносили ей совсем зеленые дубовые веточки, которые пригождались в отварах. И даже единороги позволяли гладить себя. Иногда она вылечивала их раны, гладила по золотистым, горящим в солнечном свете, гривам… Она могла весь день так просидеть, изучая цветы, что росли вокруг, а потом замечала, что солнце уже клониться к закату, и ей давно пора быть дома. Хотя, задержись она в лесу чуть подольше до наступления темноты, никто из его обитателей не посмел бы причинить ей вреда. Светлые открытые леса Ирландии казались намного приветливее, чем здесь – в Англии с их вечной мрачностью и туманами.
Странно, но эти способности взаимодействия с природой не прошли со временем. Она и сейчас умела многое из того, что обнаружила в себе тогда в детстве, просто сейчас эта магия была под контролем и не так бурно выходила наружу. Ее научила этому Эрерху.
Хельга грустно улыбнулась. Вспоминать детство было любопытно. И любопытно было прислушиваться к себе. Хотя внутри щемило от тоски, что оно больше никогда не повториться. Но от этих воспоминаний веяло добротой и нежностью, словно от парного молока, и они растекались теплом по телу.
Единственное, о чем она жалела – она никак не могла вспомнить своих родителей. А может, их и не было никогда?.. С самого раннего детства она жила у Эрерху, сколько себя помнила. И часто будучи ребенком выпытывала у нее, кем были ее родители и где они… Но Эрерху отмалчивалась, или резко пресекала подобные расспросы. Постепенно Хельга смирилась с этим, решив для себя, что ее родители – окружающие ее поля и леса. Что она – дитя природы. Дочь равнин и ветра. Зеленых листьев и дождя… Она верила в это всем своим наивным сердцем ребенка.
Там, в Ирландии, где прошло ее детство, все было другим. Ярко-зеленые холмы, перемежающиеся широкими бесконечными пашнями… Шумящие, словное поющие старинные песни, ручьи и огромные ветвистые дубы, поросшие омелой… старые замки Великих королей и кельтские идолы и жертвенники… И люди, люди там тоже были другими – не такими жестокими, не такими замкнутыми и угрюмыми…
Они любили пить херес и эль, любили петь, рассказывать истории… танцевать… Господи, как они танцевали!.. глядя на них, невозможно было усидеть на месте. Они любили праздники и праздновали все дни напролет… И обожали хвастаться друг перед другом – чем угодно… а еще они любили магию… Они знали ее, даже если были магглами, они не чурались волшебного мира, ни эльфов, ни гномов, ни фей… Наоборот, часто магглы обращались к местным колдуньям, когда болел их ребенок… или вступали в сделки с леприконами и гоблинами, когда у них кончались деньги… Конечно, сделки эти были отнюдь не в сторону обнищавшего маггла, но те, кому удавалось выйти сухим из воды, потом могли хвастаться до конца своих дней. Истории эти обрастали придуманными подробностями и переходили от одного к другому…
Ирландия, Ирландия… Это слово словно перекатывалось на языке подобно строчке из песни. Когда-то здесь жили и правили друиды… о них рассказывали много интересного и таинственного. Некоторые из кельтов до сих пор хранили их тайны и владели несколькими секретами. Они передавались только из уст в уста, на особом языке, от старшего младшему. И Эрерху тоже была одной из них. Она знала много, очень много. И выбрала себе ее – Хельгу, – чтобы передать ей все эти тайны, когда настанет час…

***
Позже, Хельга сидела на заднем дворе дома, точнее, на заднем дворе того, что когда-то было домом. И смотрела на тлеющие бревна, что раньше держали крышу. Там под этими догорающими балками и разрушенными стенами лежала Эрерху. Обряд сожжения был исполнен. Ее пепел, должно быть, срастется с землей…
Все произошло, как и говорила старая друидка. Демоны, пожары… Все в точности. Кроме одного. Знак. Его так и не было. Если, конечно, не считать знаком появления этой гордой незнакомки с мечом. Но что он должен был ей рассказать, Хельга не понимала.
Она обняла себя за плечи – стало холодно, потому что солнце скрылось, и появившийся влажный туман пробирал до костей. Хельга не могла забыть эту девушку. Как храбро и даже высокомерно она разговаривала с варваром, как чужеземец побледнел… Хельга не видела, что было дальше, она кинулась искать свитки Эрерху. К счастью, большинство из них не попали в грязь и были невредимыми.
Потом она стояла и смотрела на свою спасительницу. Она вглядывалась в нее, пытаясь понять – откуда столько силы в этом юном существе, столько невероятной жизненной стойкости?.. Но все-таки, она была совсем еще ребенком – хрупкая, тонкокостная, с узкими плечами… Волосы ее растрепались, на лице были грязные полосы, рукав на плече разорван с запекшейся кровью…Но, кажется, она даже не замечала своих ран. Она стояла и смотрела на догорающие руины жилища потерянным взглядом. И этот взгляд не был взглядом ребенка. Полный печали, он, казалось, говорил о том, что раны, которые были внутри нее, жгли ее гораздо сильнее, чем те, что были снаружи…
Хельга так и не решилась подойти к ней и заговорить. Она даже не сказала ей спасибо. И сама не знала почему. Возможно, ее останавливала разница их положения. Разница в том, что она – Хельга – была необразованной крестьянкой, в то время как эта девушка-воин умела и колдовать и драться одинаково великолепно. Ее гордая осанка, ее вскинутый подбородок, ее дорогой костюм и меч с серебряным эфесом не позволяли прировнять ее к местным жителям…
Вокруг почему-то стало тихо. Но ей совершенно не хотелось отрывать взгляда от огня и поднимать голову, чтобы узнать, что происходит вокруг. Странное оцепенение нашло на Хельгу. Ей было все равно. Все равно, что происходит, все равно, что будет после, что будет с ней лично… И даже боль от мысли, что Эрерху больше нет, не тревожила. Она была, но была какой-то далекой и призрачной.
Хельга продолжала сидеть здесь – в сумерках – и ждать, сама не зная чего. А еще – она могла вспоминать. Вспоминать свое детство. Могла убежать туда ненадолго, чтобы не думать ни о чем. Спрятаться там от этого чужого мира в том, – другом…
…Она помнила Ирландию до сих пор, несмотря на то, что была тогда совсем ребенком. Эрерху часто ходила в лес вместе с ней и показывала всякий раз что-то новое. Загадочных существ, диковинные растения… Пару раз она даже брала ее с собой на «собрания». Почему-то память не сохранила подробностей. Хельга помнила лишь, что была ночь. И они с Эрерху отправились в лес, туда, где сама Хельга ни разу не была. Был каменный круг и люди стоящие в этом круге. Они говорили на непонятном языке, на них были одеты плащи… И когда все слова были сказаны, Хельге поручили подойти и зажечь огонь в центре круга. Она помнила лишь, как волновалась, и как дрожали ее руки…
Уже будучи взрослой, Хельга поняла смысл этих ночных «собраний». Ее хотели «посвятить». Позже она узнала от Эрерху, что друиды часто выбирали себе учеников, чтобы посвятить их в тайны магии и приобщить к их обществу. Выбирали учеников среди способных детей – будь то дети волшебников или магглов. Друиды просто забирали их, обменивая на что-то очень ценное. Родители иногда были не против, желая, чтобы их дети были причастны к этой высшей касте жрецов. Особенно магглы. Они сами охотно отдавали ребенка на воспитание друидам, если у того обнаруживались магические способности. Возможно, так когда-то отказались и от нее… Хельга старалась не думать об этом.

Но видимо, посвящения не получилось. Она и Эрерху в срочном порядке уехали в Англию и поселились в Кенте. В Ирландии стало неспокойно. Местные лорды воевали за свои владения, династия МакГриффинов делила трон… От когда-то всесильной касты друидов остались жалкие напоминания, большинство из них покинуло цветущие луга и поющие ручьи…
Но Хельга помнила все те чудеса, на которые были способны эти великие люди. Наиболее могущественные жрецы могли управлять стихиями, оживлять растения, ограждать себя непроходимыми чащами, ходить, не оставляя следов. Немногие умели превращаться в животных, в птиц, особенно воронов или ворон, в лошадей и быков. В случае опасности друиды могли поднять на войну силы природы. По их приказу густолиственные дубы двигались навстречу врагу и даже сражались. Им помогали и камни, и почва, и дождь, и гроза… В них сиял священный огонь, они были наделены силой… И даже их взгляд казался особенным…
Здесь, в Англии, Эрерху стала другой. Более замкнутой, как и местные жители. Она могла молчать весь день, размышляя о чем-то, могла уйти в лес и не появляться целые сутки. Она готовила отвары и по старой привычке помогала людям. Лечила, спасала от порчи или привораживала, иногда гадала… Но все это было так мелочно… Все эти людские страстишки… Хельга видела, как в ее наставнице день за днем угасал огонь. Ее взгляд потухал и загорался лишь тогда, когда она принималась вспоминать Ирландию, или когда начинала рассказывать Хельге очередную тайну магии друидов. Но с каждым разом это происходило все реже и реже…
…Солнце скрылось совсем, не оставив ни единого лучика, и даже с неба уже сошел багрянец. Хельга потерла одну ладонь о другую, чувствуя, как закоченели пальцы. Изо рта клубочками вырывался пар. Сосредоточившись, она пристально посмотрела на угли, что уже не давали ни тепла, ни света. Она собрала всю свою внутреннюю силу, и на головешках вспыхнул огонь. Совсем маленький и почти негреющий. Скоро он должен был погаснуть. Хельга могла зажечь еще – огонь, как природная стихия, поддавался ей. Но в таком состоянии, разбитая и измученная, она не могла долго его поддерживать.
Хельга протянула руки поближе к танцующему из стороны в сторону узкому пламени. И прикрыла глаза, чувствуя, как тепло растекается по замерзшим ладоням. Ей совсем не хотелось думать о том, что будет дальше.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.