Между строк. Назад в прошлое. Глава 4. Часть 4


«…Норманны захватили территорию Англии довольно легко, практически не встретив сопротивления, благодаря большому числу волшебников в составе их войск. Принимали ли участие в обороне против захватчиков Основатели, точно не известно. Однако есть несколько недоказанных версий, что Годрик Гриффиндор помогал в приготовлениях армии короля Гарольда. Момент этот кажется спорным потому, что точное место жительство Гриффиндора в те дни, а также род его деятельности, не выяснены. Большинство историков склоняется к тому, что знаменитый волшебник мог проживать в Шотландии, куда перебралась его семья и где он долгое время служил при дворе.
Однако, есть также неясные упоминания о «…волшебнике в алом плаще, с горящим взглядом и сильной рукой… он появился, когда жители деревни Саутфлит подверглись нападению захватчиков… И те как ястребы слетались на добычу, сжигали дома и убивали жителей… А с ним рядом бок о бок был невысокий юноша с длинными волосами и нежным лицом…» в другом источнике также упоминается о волшебнике в алом плаще, только рядом с ним находится девушка в мужском платье. Кто был спутник Гриффиндора, да и был ли это сам Годрик Гриффиндор, отражающий атаку норманнов, ничего не говорится…»
Элизабет вяло пролистала книгу до конца и отложила, даже не поглядев на заголовок. Она сидела в полупустом зале библиотеки. За окном стоял один из хмурых осенних дней; солнце, то и дело проглядывающее из-за туч, чертило тусклые узоры на парте, заставляя девушку недовольно щуриться. Мятый пергамент перед ней был сплошь исписан и исчеркан – видно было, что его не раз правили. На столе высилась башня из книг по теме, большинство из которых Элизабет знала уже вдоль и поперек. Она старательно выписывала самые интересные моменты, надеясь после как-нибудь скомпоновать их и получить курсовую, но и с этим все было не просто: во многих книгах, да что там книгах – даже во многих учебниках по истории магии она обнаруживала несостыковки дат, имен и событий. О какой слаженности и порядке могла идти речь?
Например, даже банальная дата основания школы. В одном источнике говорилось о 1080-м годе, другой утверждал, что это были первые десятилетия тысячелетия. Как можно было связать обычные исторические события с жизнью Основателей?.. Даже тоже нашествие норманнов на Англию и битва при Гастингсе. Ничего неясно про участие Гриффиндора, а про Салазара Слизерина говорилось в одной книжке, что он был тесно связан с норманнами, и те выделили земли в Англии его отцу за отличную службу. Но как он мог тогда быть в одной команде с остальными Основателями, когда они должны были воспринимать его как захватчика?.. Да и мотивы каждого из Основателей построить школу были смутны и толковались везде по-разному…
Элизабет раздраженно вздохнула. Пока она имела лишь множество несходящихся дат и фактов, и даже не определилась в каком направлении двигаться вообще. Пора было всерьез браться за курсовую. Разрешение на Запретную Секцию они с Чжоу получили уже на второй день учебы; на дворе был уже октябрь, а Элизабет так им и не воспользовалась. Ей казалось, что количества библиотечных книг и так будет достаточно, это ведь СОВ, а не ЖАБА. Но в последнее время она начинала думать, что пора искать что-то другое. Она и сама не знала что, но чего-то явно не хватало, чего-то действительно стоящего. Наверное, ей надо найти какой-нибудь источник, на который можно положиться целиком и полностью и уже не обращать внимания на неточности в других книжках…Решив, что завтра же отыщет свое разрешение, Элизабет решительно захлопнула книгу. Уроки на сегодня уже закончились, и она планировала еще немного порисовать на пятом этаже.
Поспешно собирая свои листы в кучу, она не услышала, как кто-то сел напротив. Случайно подняв голову, она встретилась взглядом с насмешливыми серыми глазами. Элизабет фыркнула, словно рассерженная кошка, и продолжила как ни в чем не бывало собираться, чувствуя на себе его пристальный ироничный взгляд. Спустя пару минут девушка не выдержала, подняв голову и прямо взглянув на него:
— Слушай, Бен, если ты собираешься меня загипнотизировать, у тебя ничего не выйдет.
Он даже не отреагировал, поглядывая на нее поверх маленькой книжки, которую вертел в руках. Это были «Тайные связи Основателей» — обычный дамский роман, который каким-то непонятным образом затесался в ее исторические книги. Ну, Элизабет было интересно взглянуть на это. Но сейчас эта книжка была раскрыта, Элизабет ничуть не сомневалась в этом, на самом пикантном моменте. Не может же человек улыбаться такой гнусной улыбочкой просто так.
— Хочешь, я почитаю тебе вслух, пока ты собираешься, Лиззи? – протянул он, опуская глаза к книге.
— Избавь, — буркнула Элизабет, заливаясь краской. Было что-то в том, как он произносил это «Лиззи». Всегда.
Повисла пауза, во время которой Бен старательно делал вид, что увлечен чтением, а Элизабет, злясь на себя за излишнюю нервозность, собирала книги.
— Мда, — подвел итог он, захлопывая книгу и звонко припечатывая ее на стол, — это, должно быть, было захватывающим чтением. Скажи, ты, видимо, читала ее по вечерам? В смысле – на ночь? – он ухмыльнулся, глядя на нее.
— Какая прозорливость. Ты меня просто насквозь видишь, — пробормотала она, не зная, куда деваться от его взгляда. — Что тебе нужно Бен? Ты пришел, чтобы позлить меня?
— Почти угадала. Вообще-то, — сказал он, протягивая руку к потрепанной тетради, — я пришел за своими лекциями. Но хорошая попытка.
И не сказав больше ни слова, даже не посмотрев на нее, она поднялся и направился прочь из библиотеки. Только когда Бен уже подошел к двери, Элизабет словно очнулась:
-Но… я еще не закончила с ними! – попыталась возразить она, но он уже не слышал.

Порисовать так и не удалось, что в конец испортило настроение (и без того не самое радужное), было уже слишком много времени и Лиззи могла опоздать на ужин. Она спустилась в вестибюль, чтобы пройти в Большой зал, и заморгала от удивления – холл был заполнен студентами, столпившимися возле высокого стенда.
Элизабет уловила лишь обрывки фраз: «… школы магии… иностранные гости… Тремудрый Турнир…» И пробираясь сквозь толпу, решила выяснить, в чем дело. Чжоу, Мариетта и Аннет уже стояли там и, так же как и все остальные, перебивая друг друга, что-то бурно обсуждали.
— Нет, ты только представь, — сразу обратилась к подошедшей к ним Элизабет, словно та уже простояла с ними по крайней мере полчаса, — где еще представится такая возможность?.. Сам Виктор Крам! Среди нас! Можно будет поболтать с ним, взять автограф! Хотя я надеюсь, одним автографом дело не обойдется!..
Аннет лишь усмехнулась — немного надменно, как обычно:
— Да кому это интересно. Ты разве не читала – ученицы Шармботона! Вот с кем я действительно бы пообщалась. Все женщины у нас в роду по материнской линии обучались в этой школе, и уж поверь мне – нам есть чему поучиться у Шармботона! А моя мама…
— Да-да, — немного резче, чем стоило, перебила Мариетта, — мы уже слышали сто раз – Франция, вейлы, король Людовик, бла-бла-бла… — Она развернулась к Элизабет, не замечая обиженного вида Аннет, — а что ты думаешь, Лиззи?..
Элизабет как раз изучала яркое объявление, прикрепленное на стенде:

«ТРЕМУДРЫЙ ТУРНИР! Делегации представителей школ «Шармботон» и «Дурмштранг» прибывают в пятницу 30 октября в шесть часов вечера. Занятия в этот день закончатся на полчаса раньше. Учащимся предписывается отнести портфели и учебники в спальни и собраться перед замком для встречи гостей, после чего в их честь будет дан торжественный ужин».

Она повернулась к сокурсницам, стараясь сдержать усмешку:
— Хотите знать, что я думаю?.. Мне нравится, что уроки закончатся раньше. Так весь шум из-за этого?..
— Лиззи, ты как всегда в своем репертуаре, — Чжоу закатила глаза, — я уже полчаса распинаюсь…
Она говорила что-то еще, но Элизабет не успела вникнуть, совсем рядом с ней вынырнул из толпы Эрни МакМиллан, его глаза горели восторгом:
— Представьте себе, событие!.. Осталась всего неделя! Интересно, знает ли Седрик? Пойду ему скажу, – он подмигнул и скрылся, не дождавшись пока Элизабет что-нибудь ответит.
И тут же у самого уха прозвучал незнакомый мальчишеский голос:
— Седрик?
— Диггори, — пояснил другой, — наверное, он подаст заявку на участие в турнире.
Элизабет оглянулась, скользнув взглядом по стоящим рядом студентам. Их было трое – два мальчика и девочка. Из них троих она знала лишь Гарри Поттера, он, кажется, учился на четвертом курсе – темноволосый и в очках. О нем часто сочиняли странные, непохожие на правду, иногда совершенно нелепые истории — особенно этим любили заниматься слизеринцы. Хотя что там – слизеринцы болтали всякие гадости о ком угодно, кто не учился на их факультете.
— Диггори?.. Этот идиот станет чемпионом Хогвартса? – продолжал рыжеволосый высокий гриффиндорец, что стоял рядом с Поттером. Они уже выбирались из толпы и до Элизабет донесся лишь ответ девушки с каштановыми волосами и значком гриффиндора, что была вместе с Поттером:
— Седрик Диггори никакой не идиот, просто ты его не любишь, Рон, потому что из-за него Гриффиндор проиграл Хаффльпаффу, а я слышала, что он очень хорошо учится — и кроме того, он староста…
Элизабет улыбнулась краешком губ, все в школе почему-то воспринимали Седрика именно так – образец для подражания, красавец, спортсмен, староста… Но бросив еще один взгляд на объявление, ей расхотелось улыбаться. Седрик… Чемпион Хогвартса… Ей определенно не нравилась эта мысль — не потому, что она завидовала такому шансу выигрыша для него (ведь шанс и правда был), просто какое-то смутное нехорошее ощущение закралось внутрь, прижилось и никак не хотело уходить.
Кто-то потянул ее за рукав мантии. Мариетта.
— Пойдем, а то опоздаем на ужин.
Девчонки уже направились к лестнице, и Элизабет последовала за ними. Мимоходом она кинула взгляд на Чжоу, заметив, что та пристально смотрит на мелькающего в толпе перед ними Гарри Поттера. Что-то было в этом взгляде, что-то большее, чем просто любопытство… Интересно, что Чжоу в нем нашла?.. Еще одного потенциально поклонника?.. Эта мысль покрутилась в голове у Лиззи какое-то время, пока они поднимались по лестнице, но не задержалась там надолго. Сейчас ее беспокоили совершенно другие вещи.

Большой зал сегодня гудел, студенты были возбуждены больше обычного и бурно обсуждали новости, успевая поглощать ужин в перерывах. Но несмотря на то, что и ее сокурсницы все продолжали и продолжали говорить о предстоящих событиях, у Лиззи, наоборот, совершенно не было желания с кем-либо общаться. Она хотела только одного – встретиться после ужина с Седриком и поговорить о его планах на ближайшие дни, а также о Тремудром Турнире. Она скорее по привычке перевела взгляд на Седрика, но он даже не заметил этого. Как и все остальные, староста Хаффльпаффа был увлечен разговором, а спустя несколько минут быстро доел ужин и вышел из зала, даже не подождав свою ровенкловскую подругу.
«Да что такое, черт возьми, происходит?..» — с раздражением думала Лизз, направляясь в общую гостиную после ужина. Она была ужасно зла, хотя сама не понимала почему. Из-за Седрика?.. Из-за всеобщей болтовни?.. Из-за того, что все были так рады предстоящим событиям и действительно воспринимали это как Событие, с большой буквы, как нечто необычное, что ей самой казалось недостаточно интересным?.. Или может, ей было одиноко в этот вечер, когда все сидели по общим гостиным и предвкушали приезд гостей?.. Да какая разница, в конце концов! Может, просто за окном была затянувшаяся серая и сырая осень. И жизнь была такой же безликой и однообразной, тянущейся как зубозастревательный батончик…
Она уже поднялась по широкой лестнице, ведущей к башне Ровенкло, когда услышала странный звук – чье-то невнятное бормотание, то и дело прерываемое приступами икоты.
Она осторожно выглянула: пританцовывая, торопливо по коридору шагал маленький профессор Флитвик. На голове у него был странный разноцветный колпак, увенчанный кисточкой, под мышкой – внушительных размеров бутылка огневиски, и он что-то тихо напевал себе под нос. Прислушавшись, Элизабет успела уловить пару слов, прежде чем профессор скрылся из виду:
-С Днем рожденья тебя, с Днем рожденья тебя…
Флитвик, сделав изящный пируэт, свернул направо, а Элизабет, усмехнувшись, двинулась дальше. Она уже успела забыть: сегодня День рождения профессора. Но что-то грустное ей привиделось и в его одиноком гуляние по вечерним коридорам. Разве он не должен сейчас быть в кругу друзей и получать подарки?… Или это она просто увидела картинку такой со своей чертовой максималистской точки зрения?.. Когда и ей самой не с кем поговорить, а внутри все также продолжает зудеть тревожный внутренний голос?.. Лиззи вздохнула, и постаралась выкинуть непрошенные мысли из головы. Единственное, что ее должно по-настоящему заботить – это ожидающая ее в гостиной курсовая и гора учебников рядом.

На следующей неделе замок подвергся генеральной уборке, превратившись в сплошной бедлам. Теперь студентам шагу нельзя было ступить, чтобы не получить выговор от Филча: возвращаясь с улицы, ученики дружно вытирали обувь, и смотрелось это со стороны весьма комично; к начищенным до блеска доспехам и сияющим статуям нельзя было и пальцем прикоснуться, чтобы, не дай Мерлин, не оставить на них отпечатки. Элизабет иногда казалось, что Филч везде – куда не пойдешь, — провожает нерадивых студентов подозрительным взглядом. Он перемыл кучу портретов, дамы на которых пищали и уворачивались. А однажды, спеша на заклинания, Элизабет заметила Филча, подозрительно рассматривающего какое-то пятно на полу.
Волновались и преподаватели. Профессор Флитвик лично проверил успеваемость каждого ревенкловца, чтобы никто не упал в грязь лицом перед заморскими гостями, не сумев выполнить элементарного заклинания. Не переживал только Снейп: он и так пребывал в глубочайшей уверенности, что то стадо баранов, которое обычно приходит на его уроки, перевоспитать за неделю невозможно.
В четверг Элизабет засиделась на пятом этаже допоздна. Седрик уже отправился спать, а она при свете тусклого факела пыталась закончить работу по Трансфигурации. Они проходили Заклятие Исчезновения, одно из сложнейших заклятий к СОВ, и Элизабет надеялась, что Седрик поможет ей, но тщетно: он заявил, что убивается над каждой работой по Чарам Восстановления, и думать ни о чем другом не может. Из случайных фраз его друзей она знала, что МакГонагалл позавчера задала ему дополнительную работу, но сам Седрик и слова об этом не обмолвился – о своих неудачах он, сколько Элизабет его знала, предпочитал молчать.
Она отложила перо и потянулась. На подоконнике сидеть было не удобнее, чем в кресле в гостиной, но уходить уж очень не хотелось. Элизабет сложила готовую работу в сумку и ее взгляд упал на лежащий тут же альбом. Она помедлила лишь секунду, а затем достала один из «живых карандашей», и устроившись поудобнее, задумалась, глядя на чистый лист.
Ее соседки по комнате, конечно, уже давно знали о ее увлечении рисованием, но увидев этой осенью автопортреты волшебными карандашами, пришли в полный восторг. Теперь она наперебой просили нарисовать их портреты, уверяя, что как только она это сделает, они тут же отстанут от нее навеки. Элизабет сначала отнекивалась, но потом сдалась. Так появился портрет Киры в коричневых тонах, который теперь гордо висел над кроватью подруги. Вскоре в альбоме она набросала Чжоу, пообещав, что нарисует полноценный портрет, как только появится время и вдохновение. Элизабет немного раздражало то, что теперь ее альбом стал всеобщим достоянием – не спрашивая, в него мог сунуть нос кто угодно, восхищаясь ее работами, которые и работами-то в полном смысле этого слова назвать было нельзя – так, зарисовки, порой в пару штрихов. Седрик сегодня, листая альбом, заявил, что у нее стало отлично получаться.
— Особенно Чжоу, — сказал он, останавливая взгляд на черно-белом эскизе, который был выполнен немного тщательнее, чем другие. Чжоу на нем даже немного улыбалась, слегка наклонив голову. — Она отлично вышла.
Она просто не могла получиться не отлично, подумала Элизабет, но промолчала.
Иногда ей ужасно хотелось нарисовать что-нибудь просто по настроению, для себя, и чтобы потом над этим «шедевром» не ахали однокурсницы. И не усмехались парни – судя по взглядам, которые бросал Бен на ее альбом, он был не самого высоко мнения. Впрочем, ее это мало волновало.
Мысли остановились на Бене. Он так и не вернул ей конспект лекций. Элизабет не могла подойти и попросить сама, это значило бы просто переступить через свою гордость, и только представив, каким взглядом он ее смерит, она отступилась от этой затеи. Кира же наотрез отказалась помочь ей еще раз – видимо, она находила что-то смешное во всем этом, потому что когда внушала Элизабет просто подойти к Бену самой, в ее глазах плясали чертики.
Элизабет передать не могла, как он порой раздражал ее, просто выводил из себя. Самое обидно, что Элизабет, по натуре очень незлобный человек, еще ни разу не набралась смелости, чтобы высказать ему в лицо, все что она о нем думает. Иногда она, сама того не замечая, наблюдала за ним – все, начиная с его движений, его походки, его характерных жестов, его взглядов, его фразочек и заканчивая этой удивительной манерностью, было противно Элизабет. Девочки считали, что Бен гораздо красивее своего закадычного друга Эдди Кормайкла, но Элизабет оставалась при своем мнении. Он просто самодовольный, бесхарактерный, глупый, пустой болван. На чистом, приятно шершавом листе, появились первые очертания сама-не-знаю-чего, и вскоре можно было определенно сказать, что это парень. Элизабет прикрыла на секунду глаза, вспомнив все до мелочей. Ей просто необходимо было выплеснуть всю свою злость, хотя бы на бумагу. Она медленно, наслаждаясь каждым прикосновением, водила острым карандашом по листу, и получала почти физически ощутимое удовольствие, слушая мягкий шорох в звенящей тишине коридора. Факел бросал на рисунок блики; Элизабет сосредоточилась настолько, что, казалось, она не здесь. Чувства обострились до предела: она видела каждый выступ, каждую шероховатость листа, подсвеченную теплым пламенем, карандаш через ее кисть посылал едва уловимые импульсы, задевая бумагу. Линии, изогнутые и совершенно разные, цепляясь друг за друга, складывались в изображение. Штрих за штрихом, спокойно и сосредоточенно; Элизабет постепенно успокаивалась. Чтобы вышло здорово, нужно было отдать всю себя, нужно было влюбиться в то, что рисуешь – так обычно получались спонтанные и совершенно восхитительные вещи.
Спустя полчаса она словно очнулась. На альбомном листе у нее на коленях прохаживался Бен собственной персоной, и Элизабет, прищурившись, оглядела его: почти полное сходство. Те же серые, как будто пустые глаза с прищуром, тот же разворот плеч, та же ухмылка. Элизабет поспешно захлопнула альбом.
На часах была уже почти полночь, и мысли ее переключились на то, как бы незаметно добраться до гостиной, путь-то неблизкий. И все же, выбираясь из коридора, она никак не могла избавиться от странного ощущения. Образ Бена все еще стоял в голове, а альбом в руке почему-то постоянно притягивал взгляд. Дойдя почти до конца коридора она обостренным слухом вдруг услышала шаги. Сердце забилось учащеннее. Они направлялись сюда, и вот-вот кто-то выйдет из-за поворота. Элизабет в панике оглянулась – позади нее направо сворачивал небольшой коридор, в конце которого неприметная лестница вела наверх коротким путем. Она, не задумываясь, нырнула туда. Хогвартс никогда не радовал светлыми пространствами. Мрачные серые стены, уходящие ввысь под темные потолки, что и не видно было, где они кончались, танцующее пламя факелов, что отбрасывали призрачные блики… Сама атмосфера, казалось, должна была навевать мысли о чем-то притаившемся за углом. Или о ком-то. Элизабетт мчалась вдаль по коридорам и лестницам, уже и не зная, на самом ли деле там был кто-то, или это ей подсказало ее богатое воображение под действием гробовой тишины и полумрака ночного Хогвартса.
Прошло минут десять, прежде чем, пытаясь отдышаться от быстрого бега, Элизабет привалилась спиной к стене несколькими этажами выше. Шаги давно стихли где-то позади, но сердце продолжало колотиться в груди, то ли от скорости, с которой она взлетела по ступенькам, то ли от страха. За все время, что они с Седриком прятались на пятом этаже, они не разу не попались Филчу, хотя пару раз, как сейчас, слышали чье-то приближение. Элизабет вздохнула и огляделась: она стояла в незнакомом коридоре. Доспехи справа напоминали ей точно такие же на восьмом этаже, хотя, она могла находиться сейчас и на шестом – там, кажется, тоже было нечто подобное. Она медленно прошла вдоль стены и с удивлением остановилась напротив огромного, почти во всю стену, гобелена с изображением троллей – Элизабет отшатнулась, едва не споткнувшись в темноте о ковер. Она взволнованно огляделась, совершенно не представляя, в какую сторону направиться, чтобы не наткнуться на кого-нибудь еще по дороге. Она бросила взгляд на альбом, и сердце забилось еще быстрее. Элизабет внезапно вспомнила, как утром Дора бесцеремонно рассматривала ее рисунки. Перед глазами мигом нарисовалась картина: девочки открывают ее альбом, а там… Бен… Вопросы, смешки, намеки… Элизабет еще раз оглянулась на темный коридор и подумала, что неплохо бы спрятать альбом где-нибудь, только не в спальне. Вернуться на пятый этаж она не могла, да и там его мог найти Седрик… И если Бен увидит он, это будет еще хуже, чем подколы девчонок, она и сама не могла объяснить, почему. Да, определенно, альбом нужно где-нибудь оставить… В каком-нибудь надежном месте.. Где-нибудь, где его сможет найти лишь она одна… Где-нибудь, где… Элизабет едва не подпрыгнула на месте, когда за спиной услышала легкий щелчок, показавшийся в тишине выстрелом. Она медленно обернулась. На противоположной стене бесшумно открывалась дверь, разрезая коридор на две части полосой падающего света. Неужели там была дверь?.. Интересно, почему она не увидела ее с самого начала?.. И куда она ведет?.. В пустой класс?.. Элизабет, забыв про всякую осторожность, тихо подошла. Еще раз оглянулась по сторонам, и скользнула внутрь.
И тут же чуть не упала, споткнувшись о какой-то круглый предмет, выкатившийся прямо под ноги. Она вовремя успела схватится за стоящую прямо у двери тумбочку… С той посыпались какие-то вещи, с диким грохотом ударяясь о мраморный пол и наполняя зал громким эхом. Элизабет в панике оглянулась: дверь позади была уже плотно закрыта. Она перевела дух и только тогда смогла оглядеться.
Более странного места она еще не встречала. Это был круглый зал, такой огромный, что от двери она не видела противоположную стену. Потолок терялся где-то вверху золотым куполом, в воздухе парили сотни свечей, так что блики отражались от каждого гладкого предмета. Вдоль стен тянулись бесконечные полки; такие же разрезали зал на узкие коридоры. Все пространство, казалось, было уставлено вещами, чего тут только не было: стеклянные, покрытые толстым слоем пыли, вазы, забытые кем-то разномастные книги, груды одежды, статуэтки, сломанные стулья, диван с потрепанной обшивкой, старые полуразвалившиеся шкафы; и все это громоздилось одно на другом, создавая ощущение хаоса. И в то же время, во всем был какой-то свой согласованный порядок: Элизабет заметила, как проходы между баррикадами вещей то сливаются, то снова расходятся, переплетаясь между собой, создавая что-то вроде заброшенного города.
Она подняла валяющийся у ног ржавый шлем – именно об него Лизз споткнулась вначале. Сколько ему было веков? В единственном непроржавевшем островке отразилось ее собственное ошарашенное лицо. Она отложила шлем в ближайшее кресло, намереваясь пройти по проходу, который вел от двери вглубь таинственного кладбища вещей, но в этот момент за дверью что-то грохнуло. Элизабет подпрыгнула на месте и развернулась к двери.
Неужели Филч выследил ее и сейчас войдет прямо сюда?.. Она почувствовала, что загнана в ловушку — навряд ли отсюда можно было убежать. Разве что затеряться среди гор ненужного хлама. Она осторожно приложила ухо к двери. Звук медленных шаркающих ног затихал, удаляясь вглубь коридора. Странно, но Филч не обнаружил ее укрытия и прошел мимо двери… А может, эта дверь всегда заперта, поэтому смысла проверять ее нет, а сегодня почему-то случайно открылась?..
В любом случае, медлить было нельзя, если Филч прошел дальше по коридору, то может совсем скоро пойти назад, так что у нее как раз есть лишь пара минут, чтобы ускользнуть. Она приоткрыла дверь, впуская маленькую полоску света от горевшего на стене факела, и уже, было, шагнула в коридор, когда вспомнила, что все еще сжимает в руках альбом.
Чертыхнувшись про себя, Лиззи быстро огляделась, где может положить его, чтобы он не затерялся в общей картине беспорядка. Она расчистила от вещей самую ближнюю к двери полку, подняв столб пыли, а затем пристроила на этом месте альбом. Кинув на него прощальный взгляд, она все-таки осторожно вышла из комнаты. И вздрогнула от неожиданности, когда дверь сама собой захлопнулась за ее спиной.
Однако, медленно обернувшись, Лиззи не увидела никакой двери вообще – лишь голая каменная стена без намека на то, что за ней есть целая комната с позабытыми и никому ненужными вещами. Она провела рукой по холодному камню, чувствуя ровную поверхность. Что за магия?.. Но времени задаваться глупыми вопросами не было – шаги Филча стали приближаться, и Лиззи припустила со всех ног.
Элизабет и сама не заметила, как уже вбегала в гостиную Ровенкло и поднималась в спальню девочек. Нервы были на пределе, и она неслась, что было сил. Сокурсницы давно спали в тишине и покое, и Лиззи, стараясь не шуметь, аккуратно вошла в комнату и прикрыла дверь. Она, прислонилась к ней и — постояла так какое-то время, слушая сонную тишину и пытаясь отдышаться, потом чуть усмехнулась в темноте. Ночные приключения. Должно быть, она сейчас выглядит не лучшим образом – как нашкодившая девчонка – растрепанная и запыхавшаяся. Первое возбуждение и страх прошли, оставив лишь яркие воспоминания. Та таинственная комната, которая совсем неожиданно выплыла к ней, погрузила в полумрак и атмосферу забытого времени… Казалось, там был совсем другой – параллельный – мир… совершенно нереальный, когда она вспоминала о нем здесь – в уютной спальне, погруженной в полумрак и сны ее сокурсниц…
Лизз подошла к своей заправленной кровати, присела. Подумать только, сколько тайн хранит Хогварст!.. И как она умудрилась ее обнаружить?.. Лизз еще немного посидела вот так, погрузившись в размышления, потом встала и подошла к окну… Какого дьявола она оставила там альбом?.. Тогда в коридоре, где вот-вот мог появиться Филч, все казалось совсем по-другому. Но теперь, все хорошенько обдумав… Как она отыщет эту комнату, как вернет альбом?.. Завтра надо будет обязательно вернуться туда…
Элизабет вздохнула, глядя на спящих девчонок. Сама она чувствовала, что ей далеко до них – уснуть она все равно не сможет – она все еще была взбудоражена. И если и ляжет сейчас в кровать, будет всю ночь вертеться, но так и не уснет. Лучше спуститься в общую гостиную, подбросить дров в камин, чтобы хватило на всю ночь, и почитать что-нибудь… Историческую литературу для курсовой?.. Лизз почувствовала как к горлу подкатывает тошнота. Нет, есть идея получше…
Осторожно подойдя к кровати Киры и взяв с ее тумбочки небольшую книжку в кожаном переплете, Элизабет вышла из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Она спустилась в уютную круглую гостиную Ровенкло, села на диван рядом с камином и с превкушением открыла книжку, стараясь выкинуть из головы все события прошедшего дня.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.