Между строк. Назад в прошлое. Глава 2. Часть 3


Элизабет дочитала страницу до конца и поборола желание перевернуть. Прозвенел звонок и Бинс уже вплывал в класс. Однако Лиз все-таки вытянула из Киры обещание дать почитать ей роман позже. Книжка, и правда, оказалась затягивающей, хоть и вызывала по крайней мере легкую улыбку. Ведь то, что было там описано являлось лишь выдумкой автора. Детство Ровены Ровенкло до сих пор было покрыто мраком, да и место проживания Гриффиндора до постройки Хогвартса все еще вызывало споры среди историков. Насколько помнила Элизабет из уроков истории магии.
Она как раз находилась на одном из таких уроков. Вернув Кире ее обожаемый роман, Элизабет честно попыталась сосредоточится на уроке. Однако единственная фраза, что она успела записать: «Самая прочная крепость есть человеческие мысли», — так и не дополнилась оставшейся лекцией.
-В 607 году нашей эры это изречение ничем не опровергалось, — монотонно вещал Бинс, — но вскоре эксперименты ведущих магов того времени подтвердили давнюю догадку: и человеческие мысли – вещь весьма и весьма ненадежная. Заклятие «Веритас» и сыворотка правды не единственные примеры на сегодняшний день. Кстати, сыворотка правды была впервые сварена болгарским колдуном, имени которого история не сохранила, именно в 607 году. Позже, в начале одиннадцатого века нашей эры, заметили еще одну особенность. Некоторые древние предметы, принадлежащие известным магам и колдунам того времени – наиболее сильным магам, разумеется, — стали обладать особыми свойствами… После смерти этих колдунов стало выясняться, что предмет, долго носимый в качестве, допустим, украшения, перенимает часть магической энергии волшебника. Прошу не путать с передачей дара по наследству – упоминание об этом часто можно было встретить в сказаниях раннего средневековья, но это не имеет никакого отношения к реальности.
В классе царил сонный покой. Вяло шуршали перья, записывая лекцию по истории магии, и похоже, никто особо не задумывался о том, что слышал: студенты привыкли писать, не вслушиваясь в слова профессора Бинса. Если попытаешься действительно слушать Бинса, можешь проспать ужин, сказал когда-то Седрик. Элизабет хмыкнула.
Она вяло думала о том, сколько полезного она бы успела сделать. В спальне стоял еще не разобранный чемодан – когда вчера она вернулась, сил хватило только на то, чтобы раздеться и лечь. Жаль, что она не захватила с собой карандаш – можно было бы порисовать сейчас, потому что записывать было выше ее сил. Наконец, прозвенел звонок.
— И пожалуйста, я не хочу после перепроверять ваши курсовые работы: постарайтесь учесть все требования, указанные в конце перечня тем. Изольда! Раздайте листы, прошу вас.
Изабель, несправедливо обозванная Изольдой, с кислым видом принялась раздавать списки тем. Элизабет удивленно оглянулась по сторонам – некоторые выглядели так же озадаченно, как и она сама. Большинство студентов явно прослушали, что за курсовую задал Бинс. К счастью, он пояснил:
— Еще раз повторяю: если вы решите писать курсовую к СОВ на какую-либо тему по истории магии, к концу года она должна быть готова. Со всеми вопросами обращайтесь ко мне. И постарайтесь также, чтобы темы не повторялись.
Элизабет свернула пергамент, на котором одиноко была выведена первая фраза этого урока, застегнула сумку, и, не выпуская листочка с темами из рук, направилась к выходу. До ужина еще была уйма времени. Она постояла минутку в задумчивости, решая, куда отправиться сейчас и где искать Седрика. Лучшим вариантом, конечно, было сразу идти в библиотеку, но вероятность того, что ее друг там, равна нулю. Поэтому Элизабет направилась на пятый этаж. В коридорах Хогвартса царило оживление – у многих закончились занятия, и студенты спешили в гостиные, чтобы избавиться от учебников. Жаль, что погода подвела – выйти на прогулку сейчас не представлялось возможным.
Барышня в платье учтиво присела в ответ на ее реверанс, и Элизабет пролезла в открывшийся проем. В конце коридора на подоконнике сидел парень. Окно было наполовину распахнуто, и через него то и дело летели капли дождя, забрызгав уже весь пол вокруг.
— Честное слово, Седрик! Где мне теперь сесть? – Элизабет взглянула на лужу на подоконнике, которая капля за каплей стекала на пол. Седрик поднял лицо от книги.
— Ай, точно, — он захлопнул окно и взмахом палочки высушил подоконник, — Тут ужасно душно в последнее время. Не иначе, Филч заделал все щели в нашем окне.
Элизабет примостилась рядом с ним, искоса взглянув на знакомый профиль. Он сосредоточенно что-то читал, сумка как всегда валялась на полу у его ног. Они тысячу раз сидели вот так, болтая или занимаясь, в этот коридор никто не заходил кроме них. Собственно, само потайное место с замечательным широким подоконником обнаружила Элизабет, когда на первом курсе заблудилась в запутанных коридорах замка. Она проходила мимо портрета дамы в кремовом платье, и просто невзначай присела в шутливом реверансе. К ее огромному удивлению, дама присела в ответ и портрет отъехал в сторону. С тех пор это окно стало их излюбленным местом – здесь хорошо было прятаться ото всех. Элизабет вдруг подумала, что ужасно скучала по этим посиделкам. Снова все как раньше, подумала она, и от этой мысли на душе стало удивительно легко и спокойно.
— Очень странно, Седрик, — задумчиво сказала она спустя какое-то время.
— Что именно? – он поднял на нее любопытный взгляд.
— Странно видеть, что ты читаешь что-то в первый день в Хогвартсе, — она улыбнулась, а Седрик, возвращаясь к книге, пробурчал:
— Флитвик ваш сегодня столько нам задал, что, боюсь, за неделю не управлюсь.
— Наш Флитвик, — передразнила Элизабет, — Посмотрим, что завтра будет на травологии. Ваша Стебль заставит нас бороться с Ползучим Плющом? В прошлом году она обещала. При этом она так хищно улыбалась, напомнив нам, что когда-то один из них задушил студентку прямо на уроке.
Седрик усмехнулся, посмотрев на свиток, который она все еще держала в руках.
— Что это у тебя?
— Список тем к курсовой по истории магии, — пояснила Элизабет.
Парень заглянул в пергамент.
-Ого. В этом году Бинс превзошел сам себя. Уже выбрала?
-Кто сказал, что моя курсовая будет по истории магии? Нам должны раздать темы еще по стольким предметам… — Элизабет уселась поудобнее.
-Скорее всего, она будет именно по истории магии, — отчего-то усмехнулся он, — Воспользуйся старым добрым способом выбора.
Элизабет иронично взглянула на него.
-Серьезно. Проверенный способ. Алан говорил, действует уже ого-го сколько лет. Когда в прошлом году перед нами остро встал вопрос, какую курсовую взять, мы поступили просто, — важно заявил Седрик, — написали ее по первому предмету, на котором дали список тем.
Элизабет скептически хмыкнула:
-Ну конечно, если так сказал Алан… А как вы выбрали саму тему?
-Какое у тебя любимое число?
-Двадцать четыре, — подумав, ответила она.
-Отлично. «Основатели школы Хогвартс», — прочитал он, возвращая ей свиток и потягиваясь, — я только что решил твою проблему.
-Полагаю, мне нужно сказать тебе «спасибо», — пробормотала Элизабет, — но, если честно, меня немного огорчает тот факт, что придется обойтись без кровавых подробностей.
-Ну, не всегда мы можем получить все и сразу, — философски заметил Седрик, в чьих глаза плясали искорки смеха, — Зато тут ты можешь развернуться. Можешь писать, о чем хочешь – хоть о трех женах Годрика, хоть о похождениях Слизерина…
-А в конце курсовой указать тебя вместо списка литературы, — она усмехнулась.
-Неправда, — обиделся Седрик, — я читал об этом в каком-то историческом романе – у него правда было три жены…
-В романе? Ты читаешь романы? – Элизабет от удивления чуть не сверзилась с подоконника.
Седрик, ничуть не смутившись, поглядел на нее в ответ.
-Я не так выразился, хорошо, это был не роман – допустим, это была… хм… историческая повесть.
-Не отпирайся!
-Но это ничего не меняет, — быстро сказал Седрик, — Это же классика, неужели ты никогда не читала Бера? Или Кайлина? «Восход на реке»?
Элизабет покачала головой. Да, она начала понимать Киру. Вот так спросят, «как тебе «Восход на реке»?», а ты ответишь, что давно там не была.
После получаса оживленных разговоров Седрик заявил, что его ждут друзья.
-Сегодня в Хаффлпафе что-то вроде вечеринки, — оживленно сказал он, — сама понимаешь, давно не виделись, столько новостей. Нейл утверждает, что Алан узнал наконец вход в кухню, представляешь? Если это так, то сегодня будет пир горой.
-Смотри, не напивайся, — шутливо сказала Элизабет.
-Ты не идешь? – спросил Седрик, безуспешно пытаясь справиться с застежкой на сумке, — могу тебя проводить.
-Нет, я еще посижу. Что делать в гостиной.
-Я бы остался, Лиззи, но сама понимаешь – вылазка на кухню без меня не состоится.
-Ах, конечно, — она усмехнулась, с ногами забираясь на подоконник, — Не волнуйся, я тоже скоро пойду – не думаешь же ты, что я пропущу ужин.
Все еще улыбаясь, она проводила его взглядом, и, дождавшись, пока в коридоре стихнут шаги, достала из сумки альбом.
Это был еще совершенно чистый альбом для рисования. Она купила его летом в Косом Переулке, в одной из неприметных лавочек, что в огромном количестве теснились вдоль широкой улицы. Кажется, у этой лавочки даже не было названия, но Элизабет никогда не проходила мимо. Ей нравилась обстановка, нравился запах – нового пергамента, дерева, гуаши, запах, которым было пропитано все в этой лавочке – от мольбертов, теснившихся вдоль стен, до огромных холстов в подсобке. Именно там она, поддавшись искушению, купила набор простых карандашей, которые, как утверждала надпись на коробке, оживляли рисунок. Что ж, Элизабет весьма скептично относилась к таким находкам в неприметных лавочках, которые стоили, к тому же, не так уж дорого, но чем Мерлин не шутит…
Она вытащила один из семи карандашей. Предвкушая, словно гурман, изысканное удовольствие, Элизабет прикоснулась кончиком карандаша к шершавому альбомному листу…

Тысячи свечей парили над столами, заливая зал мягким светом, как и каждый вечер в Хогвартсе. Неспеша ужинали студенты, обмениваясь новостями за день, обсуждая новые предметы, и конечно, новых преподавателей. Больше всего мнений (самых противоречивых) вызвал профессор Грюм. Те из ревенкловцев, у которых уже была защита от темных искусств, не спешили браться за вилки, рассказывая всем и каждому, кто только готов был их слушать, как прошел первый урок. Элизабет отметила про себя, что ближе к вечеру эти рассказы явно обросли душещипательными подробностями, так что заявление четверокурсника Терри Бута о том, что Грюм весь урок каждого по очереди пытал, она не приняла всерьез.
Сегодня она сидела почти в самом конце ревенкловского стола – опоздала на ужин, увлекшись рисованием. Надпись на упаковке карандашей не обманула. Это подтвердилось сразу же, как только она закончила портрет.
Элизабет придирчиво оглядела свою работу, там и тут добавляя небольшие штрихи, но в целом рисунок был закончен, и вышло очень похоже. Все лето, не имея под рукой другой натуры, Элизабет, под язвительные комментарии ее настенного зеркала, практиковалась в автопортретах. То масло, то пастель, то акварель, то уголь… Разные позы, разное выражение лица. Но всегда ее лицо было именно ее лицом, не приукрашенное ни правильными чертами, ни очаровательной улыбкой, такой, как, например, у Чжоу. Этот портрет получился каким-то спокойным, умиротворенным… Она думала о том, что она снова в школе, снова сидит на их окне и рисует – как и годы до этого, а в окно тихо стучал дождь, и Элизабет улыбалась сама себе…
И к ее удивлению, едва она отняла карандаш от бумаги, ее изображение улыбнулось в ответ.
Это было так здорово и так странно, что Элизабет еще долго рассматривала саму себя, наблюдала за выражениями лица, то и дело сменявшими друг друга… Конечно, у нее дома была куча колдографий, но они не имели ничего общего с этим портретом, созданным своими руками.
Так что на ужин Элизабет пришла с ощущением хорошо выполненного дела и бурчащим от голода желудком.
Как только с тарелки исчез последний кусочек пирога с яблоками, Элизабет поднялась. Студенты, закончившие ужин, уже выходили из Большого зала. Девушка оглядела стол Хаффлпаф, и только в последний момент заметила Седрика у самых дверей. Она схватила сумку, намереваясь догнать его в холле.
-Как же ваша вечеринка? – спросила она, когда они вместе с Седриком остановились сбоку от главной лестницы.
-Сорвалась, — ответил он, — Убью Алана, когда встречу. Оказалось, Джорж Уизли уверял его, что для того, чтобы попасть в кухню, нужно пощекотать одну девицу на большой картине в правом крыле. И что ты думаешь? Мы пришли туда, Нейл начал ее щекотать, а она как поднимет визг! Сбежались какие-то рыцари с портретов поблизости, и, как назло, неподалеку оказался Пивз. В общем, пришлось удирать, и быстро. Если он настучит Пивзу, нам несдобровать, — закончил он под смех Элизабет.
-Почему вам непременно нужно куда-то вляпаться? – спросила она, копаясь в сумке.
-Жизнь скучна, — коротко ответил он, но она, кажется, пропустила эту реплику мимо ушей.
— Я хотела тебе кое-что показать, — сказала Элизабет, продолжая рыться в сумке в поисках альбома.
— Элизабет! – кто-то окликнул ее, и девушка, оглянувшись, увидела Чжоу, нерешительно топтавшуюся позади. Элизабет выпрямилась.
— О, совсем забыла. Седрик, — сказала она, глянув на него, — Я обещала Чжоу сходить с ней в библиотеку, извини.
Седрик бросил заинтересованный взгляд на Чжоу, и улыбнулся:
— Неутомимые ревенкловцы снова с головой в учебе?
— Что-то вроде того, — Чжоу подошла ближе, улыбаясь в ответ, — Нужно посмотреть кое-что к курсовой. Днем в гостиной Изабель извела всех своими сомнениями, Лиззи. Она никак не может выбрать тему.
Седрик и Элизабет переглянулись, пряча улыбки. Помахав напоследок парню, девушки направились в библиотеку.
Там было на удивление пусто, хотя, вспомнила Элизабет, сегодня ведь первый учебный день, и еще почти ничего не задали. За одним из столов она заметила Гермиону Грейнджер – четверокурсницу из Гриффиндора. Та сидела, обложившись книгами и сгорбившись, что-то шепча себе под нос. Когда они проходили мимо ее стола, та еще сильнее согнулась, словно пытаясь скрыть что-то от их глаз.
— Я бы сходила с кем-нибудь из девочек, но они в один голос твердят, что я становлюсь такая, как Изабель, — сказала Чжоу, перебирая книги на полке в поисках указанных в списке литературы. — Она сегодня всех замучила с выбором темы… Просто я подумала, что действительно, лучше сразу начать. Извини, что отвлекла тебя. Тебе, наверное, хотелось побыть с Седриком. — Чжоу виновато взглянула на нее, но Элизабет этого не заметила: она рассеянно разглядывала корешки книг.
-Да нет, мы с ним сегодня уже разговаривали.
Они помолчали. В проходе между стеллажами, где они стояли, было довольно темно, только тускло светился фонарь на подоконнике.
-Ты с ним так легко разговариваешь… — спустя какое-то время, как бы между прочим сказала Чжоу. Элизабет удивленно взглянула на нее – та стояла с открытой книгой в руках, пытаясь разобрать протершуюся надпись с названием.
— Ну конечно, мы ведь с детства знакомы, — легко ответила она.
— Серьезно? – Чжоу подняла взгляд от книги.
— Ну конечно. Мы когда-то жили рядом, — объяснила она, — с самого детства дружили, а потом отец получил повышение и мы решили перебраться в Лондон, поближе к его работе, ну и… дом получше, — неловко сказала Элизабет, — Седрик тогда как раз поступил в Хогвартс, и год мы почти не виделись, писали друг другу письма, а потом поступила и я. Он мне очень помогал вначале, мы, кажется, вообще никогда не расставались. Это теперь от него помощи не дождешься, — весело закончила она, — по-моему, последнее время Седрик очень мало думает об учебе.
— Старшекурсники, — отстраненно улыбнулась Чжоу, вновь возвращаясь к книге, — они все такие.
-Наверное, — Элизабет вытащила одну книгу наугад, — Не знаю.
Потрескивал фонарь, шумел ливень за окном, а Чжоу одну за одной перебирала книги. Элизабет примостилась на подоконник, и открыла книгу на середине.
«… как давно известный факт. Однако нет ни одного доказтельства тому, что Ровена Ровенкло обладала символической магией. В дошедших до нас средневековых летописях упоминалось лишь существование некого медальона Ровенкло, хранящего силу символа, которым наделила его одна из Основателей. Однако, медальон до сих пор не был найден, как и многие другие артефакты того времени. Что же касается конкретных символов, то одним из самых загадочных и самых известных является изображение горного орла, вскинувшего два крыла. Существует множество версий прочтения этого символа, но все они не доказаны научно…»
Элизабет нахмурилась, и закрыла книгу, чтобы взглянуть на название. «Хроники основания школы Хогвартс», гласила тисненая надпись. Бер. Не тот ли Бер, о котором упоминал сегодня Седрик?..
-Лиззи, ты идешь? – окликнула ее Чжоу, уже направляясь к выходу. — Я нашла только две, остальные, видимо, в Запретной Секции. Не могу поверить, что я это говорю, но Изабель все-таки была права, завтра нужно взять у Флитвика разрешение.
Элизабет, все еще не отрывая взгляда от книги, медленно поставила ее наместо.
-Как ты думаешь, удастся найти что-нибудь действительно интересное? – донесся из зала голос Чжоу.
Элизабет потушила фонарь, и сразу в проходе стало темно, только через окно с улицы лился голубоватый свет.
-Не знаю, — прошептала она. — Не знаю.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.