Глава 6. Девичье «Привет!»
— Рон… Знаешь…У меня хорошие новости…— Гарри сидел на стуле у постели Рона, и неловко улыбался. Рон поседел, лицо его покрылось морщинами, руки стали тонкими и удивительно легкими. Кожа натянулась, будто полиэтилен на сжатом кулаке. По словам врачей, он не ел ничего, кроме творога, разведенного молоком и совсем слабенького куриного бульона. Пустые глазницы почернели, и теперь были прикрыты темными очками, так как Рон жаловался, что, несмотря на отсутствие глаз, ему все равно неприятно ощущать глазницами яркий свет.
— В общем… Рон… Я сделал Алисе предложение. — Гарри смущенно опустил голову, и потом посмотрел на друга недоверчиво, будто боясь прочитать реакцию на его лице. Рон не пошевелился, лишь вздохнул прерывисто, и чуть сжал руку Гарри в своей. Наконец он заговорил.
— Я очень рад этому. Я рад тому, что ты женат, что ты несвободен теперь. Я … — Он слишком быстро говорил для своего возраста, и устал. — Я теперь могу… уйти…
— Рон… друг, прости, я… мы с тобой оба понимаем, что тебе остались считанные недели, или даже дни…— Физически Рону было уже больше ста двадцати — примерный возраст смерти волшебников средней силы. — Но… ты не мог бы объяснить мне, почему ты рад тому, что я … занят?
— Послушай то, что я скажу тебе. — Рон повернул голову к Гарри и уставился на него своими темными очками. — Ни в коем случае не допускай того, что произошло со мной. Это убивает. Она… она думает, что ты нужен ей, но на самом деле ей нужно лишь, чтобы ее мозг был занят чем-то… думаю, есть какая-то область мозга, отвечающая за эмоции. И ей необходимо, чтобы и она тоже работала.
— Рон… о ком ты? — Гарри непонимающе смотрел на друга, и испуг охватывал его. Все это больше напоминало магловский фильм ужасов…
— Я… не хочу говорить тебе, кто это. Ты сам поймешь. Я уверен, пройдет не больше месяца после моей смерти, как ты поймешь, о ком я говорил. Главное — не верь ей. Лучше поговори с … с Люпином… С Дамблдором… С кем-то таким…
— Рон, у меня есть только один вопрос, который я хочу задать тебе. Она… Та, о ком ты говоришь, это человек? Я ее знаю?
— Хм.. она… она уже не человек. Она скорее заколдованная кукла. — рука Рона ослабла, и безвольно упала на подушки. Гарри испугался, но затем присмотрелся, и понял, что Рон всего лишь спит, слабо вдыхая и выдыхая воздух.
Черноволосый юноша встал, и медленно вышел из палаты.
В тот день Рональда Уизли также навещала его супруга, Гермиона Грейнджер. Она покинула палату с белым, как мел и каменным, ничего не выражающим, лицом. Из приемного покоя больницы миссис Грейнджер удалилась путем портала в форме пудреницы.
Ночью 23 августа 2006 года Рональда Уизли не стало. Он умер тихо, во сне, лишь веки его слегка дрогнули, пытаясь подняться, но так и остались лежать мягкими лоскутками тонкой кожи на пустующих глазницах, которые он опустошил сам.
* * *
Вечером 21 августа того же года.
— Так… кого мы пригласим? — Алисия лежала на кровати, грызя ручку, и примериваясь к списку гостей, который стал уже довольно внушительным.
Я сидел в кресле у окна, и перо под мою диктовку послушно записывал моих гостей. Гермиона, Рем, Дамблдор, Минерва, все Уизли — непременно, да и весь мой курс Гриффиндора — тоже, Луна Лавгуд тоже должна прийти, не приглашать же Невилла без спутницы. Этот недотепа так и не собрался сделать ей предложение с самой школы! Хм… список рос и рос, не собираясь останавливаться. Тонкс, Грозный Глаз, Кингсли Бруствер… Да вообще, весь Орден…
— Эй… Алис? — Я откинулся на спинку, и выглянул из-за нее. — У тебя сколько?
— Почти сорок… — Она задумчиво погрызла ручку. — А у тебя?
— Столько же примерно. Остановимся?
— Пожалуй…
Алисия сложила из листика самолетик, и отправила его ко мне.
— Унито юно. — Простое заклинание объединения сложило листочки вместе, и они превратились в полноценный список приглашенных из примерно сотни человек.
— Алисия? У тебя есть идеи насчет приглашений? — Все-таки, вкус у нее был неплох. Но и мой, в общем-то, был не хуже. — Я подумывал об изумрудно-зеленых с золотом. Как тебе?
Она скорчила задумчивую рожицу.
— Хм… Можешь сделать одно такое?
— Да запросто. — Я улыбнулся. Призвал картонку с письменного стола. Обрезал. Окрасил в зеленый. Надписал. Окрасил надпись в золото. — Вот. Нравится?
Она критически осмотрела карточку со всех сторон.
— А внутри какого цвета будет надпись? — Она подошла ко мне, раскрыла карточку, и продемонстрировала белое пространство. Уселась на подлокотник, потом немножко поерзала, и переместилась ко мне на колени.
— Ну,— я пожал плечами. — Зеленого, я полагаю. Ну, так, как тебе? — Я приобнял ее за плечи, втянул запах ее чудесных тяжелых волос.
— Ммм…Нравится. Да, мне нравится. — Она тряхнула черным водопадом своей густой гривы волос, потом качнула головой так, чтобы они коснулись моего лица. — Можно как-нибудь их побыстрее, без нас заполнить? Ну, чтобы мы их потом только подписали?
— Легко. — Я накрыл губы своей невесты поцелуем. Сколько раз я это делал — и каждый раз сердце все так же замирает…С ума сойти… Я влюбился! — Только продиктуй форму.
— Уважаемый, ну, или уважаемая. Дальше имя гостя. Приглашаем вас на церемонию бракосочетания Гарри Поттера и Алисии Беверкей, которая состоится в 11-00 в … где ты там говорил?
— В Стотсхед-Хилл.
— Да, в Стотсхед-Хилл. Вот. И подписи.
— Сойдет.
Я взял пустующую карточку, заполнил ее изумрудными чернилами.
— Репиэтор! — И я указал палочкой на стопку картона в моем кабинете. Карточки быстро начали делаться. Сами.
— Ой… — Алисия деланно прижала руки к лицу, будто в испуге, — розы в вазе совсем завяли! Нужно купить новые!
Я засмеялся. Мне нравилось это ее удивление перед волшебством, попытки заставить меня сделать фокус… смеялась, как ребенок.
— Орхидеус! — Букет алых роз оказался в моей руке. — Милая! Смотри, что я тебе принес!
Она взяла цветы у меня из рук, аккуратно заменила ими старые в вазе, и подошла ко мне.
— Привет! — весело сказала она, чмокнув меня в нос. В синих глазах ее прыгали смешинки.
— Привет! — Ответил я, схватил ее поперек тела, и кинул на кровать.
— Привет-привет! — она захихикала, и обняла меня за шею.
* * *
Гермиона Грейнджер, вдова Рональда Уизли, сидела в своем кабинете и сосредоточенно читала книгу, написанную древними рунами. Порой ее рука протягивалась вправо, и она делала большой глоток черного кофе из керамической кружки. На столе чуть дальше и правее высилась стопка книг, уже прочитанных. Слева располагалась стопка еще не известных Гермионе знаний, и эта стопка была значительно выше.
Как сама Гермиона объясняла это себе, она сейчас являлась лучшим специалистом Великобритании по нумерологии, арифмантике и древним рунам. Ее помощь регулярно была необходима соответствующим кабинетам министерства. Значит, она должна поддерживать квалификацию, должна работать, должна совершенствоваться.
Да, она совершала противозаконные поступки! Да, она поила магла Оборотным Зельем! Ну и что? Во-первых, он был не против, ему нравилось. Во-вторых, она тщательно следила, чтобы в комнате ни в коем случае не оказалось зеркала. И, в-третьих, она формально числится внештатным сотрудником министерства. У нее есть разрешение на использование этого снадобья.
Это нужно ей, чтобы расслабиться. Сейчас, когда от нее столько требуется стране, когда так необходима, когда ее знания бесценны, она должна быть в форме. И именно поэтому у нее должна быть возможность отдыхать, возможность расслабиться — она так расслабляется. А некоторые, извините, коллекционируют батарейки и штепселя!
Гермиона покачала головой, выражая миру свое недоумение и негодование, и снова обратилась к книге. Часы на ее руке показали, что в мире уже около десяти вечера, когда она снова сверилась с ними, чтобы узнать, укладывается ли она в срок. Она уже было хотела продолжить чтение, как ее отвлек слабый стук в дверь кабинета. Девушка чуть не подскочила на месте и медленно обернулась. В дверь просунулась голова Билла, ее сына, которому недавно исполнилось четыре.
— Мам… я хочу кушать.— Протянул он жалобным голосом.
Боже мой! Она забыла о нем! Ужин должен был быть в восемь!
Она поднялась из-за стола, поспешно, разметав полы мантии.
Подхватила сына на руки, понесла вниз, в кухню.
— Так, чего сегодня хочет наш рыжий умница? Как ты смотришь на бутерброды с арахисовым маслом, а?