Графиня Малфой. Глава шестая. Хогвартс


~~~

Привет всем!
Перечитала главы и заметила ужасный ляп! Даже странно, что никто не видел))
Так что всех любезно прошу перечитать главу 2 (Хогвартс), где об ужасном происшествии в туалете Плаксы Миртл теперь (!) неизвестно. 😀

Еще кое-что.
Есть замечательный человек, ее зовут Этьюньера Мелор, и она сделала арт к «Графине Малфой».

Графиня Малфой (c) Этьюньера Мелор
Графиня Малфой (c) Этьюньера Мелор


А еще большое ей спасибо за представление Гермионы:

8aac3155bb2ad6dd4af7ea7066b5c9a4

f651a4cfeaa260652b2ae28b448a62ce

И… да-да-да! У «Графини» (и у других моих фанфиков) появилась группа в контакте!
Добро пожаловать:Творчество Masha Christmas

Ваша Маша)

~~~

— Как ты мог, Гарри?!

— Я не знал, Герм! Я думал, это что-то простое, вроде петрификуса!

— Нет, ты не думал!

— Гермиона!

— Заткнись, Рон! – отмахнулась Гермиона, не отрывая горящего взгляда от Гарри. – Ты мог бы убить его.

— Ой, ну и кому стало бы хуже?! – в сердцах выкрикнул Рон.

Гермиона словно впервые на него посмотрела.

— Эмм, — Рон нервно заломил руки. – Я имел в виду…

— Мне ясно, что ты имел в виду! – рявкнула Гермиона, отчего Рон сжался.

— Герми, он хотел послать в меня Круциатус! – воскликнул Гарри.

— Ты сравниваешь Круциатус со смертельным заклинанием?!

— Почему ты защищаешь его?! — вновь обрел голос Рон.

Гермиона застыла.

Она потеряла здравомыслие, ругаясь с Гарри и Роном, по сути, из-за их врага. Который, к слову, не был абсолютной жертвой. Она забылась.

Это чревато последствиями.

— Простите, мальчики. Кажется, я погорячилась, — Гермиона нервно повела плечами.

— Не бери в голову, — Рон слегка приобнял ее за плечи.

Втроем они опустились на диван.

— Как он? – тихо спросила Гермиона.

Снейп позаботился о нем.

— Черт с ним, с Малфоем! – махнул рукой Рон, Гермиона еле сдержала возглас негодования. – Настоящая катастрофа – то, что Гарри не сможет участвовать в игре в субботу!

— Да, — горестно проговорил Гарри, опираясь локтями на стол и опуская на ладони голову.

— Мне нужно проветриться, — вдруг заявила Гермиона.

Никто не ответил ей, и она метнулась к портрету. Ей нужно немедленно попасть в Больничное крыло.

Немедленно.

***
Гермиона еле успела отскочить в сторону, когда из-за угла вылетела Пэнси Паркинсон.

Не в первый раз Гермиона заметила слизеринку в небезупречном состоянии. Глаза ее покраснели и опухли от слез, их дорожки еще блестели на щеках.

Она скрылась за поворотом, и Гермиона торопливо продолжила свой путь.

Возможно, они поругались.

Даже наверняка.

Паркинсон плакала лишь из-за этого. Он жив. Все хорошо. С ним все в порядке. Как и с его язвительностью. И из-за нее пострадала Паркинсон. Он обидел ее. Но он здоров.

Несмотря на мысли, проносящиеся в ее голове, Гермиона изумленно застыла на пороге, увидев, что Малфой полулежит на больничной кровати, опираясь на подушки, и читает книгу.

Сердце замерло в груди, и дежурные слова, что она подготовила, застряли в горле.

Лицо Малфоя было закрыто волосами, но Гермиона с ужасом заметила, что его кисти исчерчены перекрещивающимися шрамами.

Гермиона издала судорожный вздох. Малфой резко поднял голову.

Она задохнулась от ужаса: лицо слизеринца было покрыто глубокими пепельными полосами.

— Что ты здесь забыла?! – резкий голос. Гнев в глазах.

— Я… – Гермиона прокашлялась. Почему всегда, когда она рядом с ним, в горле появляется комок? – Я… как ты?

Малфой желчно усмехнулся.

— Какая забота, — насмешливо протянул он.

Однако Гермиона не смогла вызвать в себе гнев на его слова. Она смотрела на его оплетенное шрамами лицо и чувствовала страх. Хотя нет. Злость она также испытывала. Но не к нему. К Гарри.

— Я… просто я услышала…

— Расслабься, Грейнджер, — Малфой отвернулся, — я не собираюсь подавать в суд на Поттера. Так что можешь идти на хер.

Гермиона недовольно поморщилась.

Все. Все было не так. То, как он сказал. То, что он подумал.

— Я не оправдываю Гарри, — тихо сказала Гермиона. – Я… осуждаю его.

Малфой резко вскинул голову.

— Грейнджер, я не ясно выразился? Иди. На хер.

— Какой же ты кретин! – устало проговорила Гермиона.

— Проваливай, грязнокровка!

Она сумела сдержать вопль негодования, стремительно развернулась и вдруг застыла.

— Малфой… – она смотрела в коридор, осознавая, что намного проще не видеть его, говоря в пустоту. – Эти… эти шрамы пройдут? – прошептала.

Она даже удивилась, что Малфой услышал.

До нее донесся хлопок закрывшейся книги, а затем рычание сквозь зубы:

— Я сказал: мне не нужна забота грязнокровки. Мне не нужна чья-либо забота. И все же я лелею надежду, что до твой тупой башки дойдет: жалость я также не потерплю. А теперь – проваливай.

И Гермиона вылетела из Больничного крыла, глотая слезы от обиды.

Кажется, она сочувствует Паркинсон.

Боже.

Она не выдержит, если эти шрамы останутся.

Видеть всегда гордого и непрошибаемого Малфоя в таком состоянии было отчаянно сложно.

Боже. Помоги. Пожалуйста.

***
Неделя пролетела незаметно.

Каждое утро начиналось с того, что Гермиона искала среди студентов за столом Слизерина платиновую макушку Малфоя. Затем расстроено вздыхала, не увидев ее, и садилась завтракать. Уроки проходили, словно в тумане. Затем обед, снова уроки, ужин и традиционное выполнение домашних заданий в гостиной.

Гарри и Рон старались не трогать ее, зная, что в таком случае она снова начнет осуждать их.

Наступила суббота: знаменательный день. Решающий матч между Гриффиндором и Когтевраном.

На Гарри было жалко смотреть: печальный взгляд, сутулая спина. Рон как мог, старался приободрить его. Но стоило Гарри взглянуть на преподавательский стол, откуда на него ехидно взирало самодовольное лицо Снейпа, как его немного поднявшееся настроение резко падало до нуля.

Гермионе хотелось утешить друга, но она упрямо поджала губы: он заслужил такое наказание.

Вся игра прошла для Гермионы в один миг.

На поле появился Малфой. Шрамы практически зажили, лицо его приобрело привычное презрительное выражение. Он расслабленно поднимался на трибуну Слизерина. Рядом шагала Пэнси-чтоб-ее-Паркинсон. Она сияла, как начищенный галеон, переполненная гордости от такой компании.

Гермиона раздраженно отвернулась.

И почувствовала.

Сердце забилось сильнее. И слезы… В глазах защипало.

И… ей было больно.

И она захотела вцепиться в это чертово Паркинсоново каре и тянуть, тянуть его на себя, чтобы она закричала от боли. Захотелось подлететь к Малфою и ударить кулаками о его грудь. И еще раз. И снова. И закричать. Выплеснуть боль. Ведь ей больно.

Боже. Гермиона ощутила жар на щеках. Ей не хватало воздуха. Она даже не следила толком за игрой. Только хлопала, если аплодировали остальные гриффиндорцы, и недовольно выла, когда Рон пропускал мячи. Что, впрочем, было редко.

А потом Джинни поймала снитч. и Гермиона утонула в общем шуме. Гриффиндорцы спешили в гостиную отпраздновать победу. Рон ликующе нес кубок.

Даже Гермиона наконец улыбалась. Почти здоровый вид Малфоя успокоил ее.

Портрет качнулся в сторону, и на пороге появился Гарри. Вид у него был полный надежды на хорошие вести.

И о них не преминул завопить Рон:

— Мы победили! – он радостно потряс кубком под счастливые крики толпы. – Победили! Четыреста пятьдесят – сто сорок! Мы победили!

Джинни подбежала к Гарри, и тут произошло невероятное: он вдруг обнял ее и поцеловал.

Гермиона улыбнулась: она знала, как давно Джинни ждала этого мига.

Боже… разве может все быть так хорошо?

***
Везде: на уроках, в Большом зале, в коридорах, в туалетах – Гермиона становилась свидетельницей всевозможных разговоров о романе Гарри и Джинни.

Впрочем, наступил июнь, и Гарри уже не мог часто встречаться с ней: ему следовало готовиться к Ж.А.Б.А. Как и Рону с Гермионой.

Все началось в понедельник вечером.

Они как обычно готовились к экзаменам, обложившись учебниками. Зубрили громадное количество учебного материала. Впрочем, если судя по иногда становившемуся мечтательным взгляду Гарри, его мысли были посвящены не только Ж.А.Б.А.

К ним подошел Джимми Пикс и передал послание от Дамблдора.

Гарри тотчас направился к директору. Гермиона и Рон озабоченно переглянулись; они молчали, но каждый догадывался: дело в крестражах.

Гарри влетел в гостиную через полчаса и, отмахнувшись от друзей, помчался в спальню.

Затем сбежал вниз и, не реагируя на ошарашенные лица Гермионы и Рона, рассказал, что Дамблдор нашел крестраж, и сейчас они отправляются за ним.

— …в общем, вы понимаете, что это значит? – чуть не захлебываясь, закончил Гарри. – Дамблдора вечером не будет, и Малфой сможет преспокойно заняться своими делишками. Нет, послушайте! – гневно зашипел он, увидев, что Рон с Гермионой открыли рты. – Я знаю, что это именно он вопил от радости. На-ка… – Он сунул Гермионе в руку Карту Мародеров. – Вы должны следить за ним и Снейпом. Привлеките всех, кого найдете, из ОД. Гермиона, контактные галеоны еще работают, да? Дамблдор говорит, что установил дополнительную защиту, но, если в деле замешан Снейп, то он в курсе, в чем она заключается и как ее обойти – но не знает, что будет у вас под колпаком, верно?

— Гарри! – воскликнула Гермиона, желая прекратить эту лихорадочную речь.

— На споры нет времени! – отрезал Гарри. – Возьмите еще вот это, — он впихнул Рону носки.

— Спасибо, — поблагодарил Рон. – Но… э-э… зачем мне носки?

— Не носки, а то, что в них завернуто: это Феликс Фелицис. Разделите между собой и Джинни тоже дайте. Попрощайтесь с ней за меня. Мне пора, Дамблдор ждет…

— Нет! – воскликнула Гермиона, когда Рон благоговейно извлек на свет крохотную бутылочку с золотистым зельем. – Нам не нужно, лучше ты возьми, кто знает, что тебя ждет?

— Со мной все хорошо, я же с Дамблдором, — ответил Гарри. – Но я хочу быть уверен, что и у вас все в порядке… Не смотри так, Гермиона, мы еще увидимся…

И он выскочил в дыру за портретом, оставив Гермиону и Рона растерянно смотреть ему в след.

***
— Если он выйдет, скажем, что хотим заниматься дополнительно, — на ходу объясняла Гермиона.

— Я всегда считала, что Снейп на нашей стороне, — робко возразила Луна.

— Я тоже так считаю, — со вздохом соврала Гермиона, — но Гарри попросил помочь, мы не можем подвести его.

Наконец, они дошли до кабинета профессора зельеварения.

Из-за двери не доносилось ни звука, но Карта Мародеров показывала, что зельевар находится около своего стола.

Внезапно Гермиона заметила движение на ней.

— Флитвик идет!

— Нам нужно спрятаться?

— Нет! Судя по скорости, он бежит. Значит, должен сообщить что-то важное. Мы должны…

— С ДОРОГИ! – взревел Флитвик, подлетая к классу зелий.

Гермиона и Луна испуганно отскочили в стороны.

Дверь захлопнулась за деканом Когтеврана, отрезав какие-либо звуки, но воцарившееся молчание казалось громким, как крик.

Не прошло и минуты, как из кабинета выскочил Снейп. Его обычно сероватое лицо покрылось красными пятнами, волосы растрепались, и даже вечно красиво колыхающаяся за спиной мантия казалась невзрачной.

— Профессор Флитвик упал в обморок, — отчеканил Снейп. – Позаботьтесь о нем.

И он размашистым шагом направился к лестницам.

— Пойдем, — Луна потянула Гермиону к кабинету, но Гермиона отрицательно покачала головой. – В чем дело?

— Луна, давай, ты приведешь профессора Флитвика в чувство, а я… мне нужно бежать…

— Но куда? Хочешь, я пойду с тобой? – Луна беспокойно заглянула ей в глаза.

— Прости, но у меня совершенно нет времени объяснять, прости… – и Гермиона побежала в ту сторону, где скрылся Снейп.

Интуиция кричала о том, что Гарри был прав, о том, что Нарцисса действительно просила Снейпа дать ей Непреложный Обет, о том, что происходящее более чем связано с Малфоем.

Боже. Гермиона задохнулась от ужаса, застав у Астрономической башни сражение. Здесь были как авроры, так и Пожиратели смерти.

Пространство ослепляли вспышки боевых заклинаний, которые лишь благодаря зелью удачи, пролетали мимо Гермионы.

Она заметила Тонкс, Люпина, Уизли и многих других. А затем и Снейпа.

— Они на башне! – воскликнула МакГонагалл, и Снейп устремился к лестнице.

Гермиона бросилась было за ним, но как только она добежала до середины лестницы, какая-то неведомая сила подкинула ее в воздух и отшвырнула вниз по ступенькам.

— Там барьер, Гермиона! – крикнул Люпин, но Гермиона и сама поняла тщетность попыток подняться на Башню.

Такой растерянности она не чувствовала никогда прежде. Ее охватила какая-то скованность, отчего она даже не развернулась, чтобы вступить в бой. Заклинания не попадали в Гермиону.

Она не отводила взгляда от длинной закручивающейся спирали, в конце которой находилась заветная дверь.

Сколько прошло времени? Секунды? Часы? Несколько месяцев?

Она не знала.

Но вот дверь распахнулась, и появились Снейп и Малфой. Его вид… Малфоя трясло, словно в лихорадке, на щеках выступили крупные красные пятна.

Гермиона ощутила, как сердце бешено стучит в ребрах, на мгновенье встретившись с ним взглядом.

Но если она почувствовала, как желудок делает сальто, то Малфой одарил ее взглядом, полным равнодушия.

Боль. Теперь так ясно это слово.

— Дело сделано! – постепенно крик Снейпа доходил до ее сознания. И вдруг она поняла: то задание, которое было поручено Драко, выполнено. Но кто? Кто выполнил? Сумел ли Малфой? Или Снейп выполнил свое обещание?

Из башни торопливо спустилось еще несколько Пожирателей. А затем со ступенек слетел Гарри. Глаза его горели лихорадочным огнем, он кого-то нервно высматривал в толпе, а затем сорвался с места, даже не заметив Гермиону и оттолкнув ее в сторону.

Она пару мгновений смотрела ему вслед, а затем бросилась наверх. И действительно, ее предположение оказалось верным: барьер исчез.

И Гермиона побежала. Перепрыгивая через ступеньки. Задыхаясь от нехватки кислорода. И боясь. Отчаянно боясь оказаться на Башне. Отчаянно боясь узнать, в чем заключалось задание.

Она дрожащей рукой дотронулась до ручки двери и толкнула.

В круглой Башне оказалось пусто.

Только две метлы висели в воздухе около парапета.

И Черная метка угрожающе нависала над крышей.

Медленно, словно в тумане, она подошла к окну.

Посмотрела вниз.

И ощутила, как вмиг появившиеся слезы обжигают щеки.

Из горла вырвался крик.

Дамблдор.

Там лежал Дамблдор.

Словно сломанная кукла.

Затем Гермиона увидела несколько силуэтов. Они бежали к воротам. А, может, просто догоняли друг друга.

Ей было плохо видно.

Гермиона ухватилась за каменный выступ и аккуратно встала на раму.

И как она не поняла сразу?

Обладателя удивительных платиновых волос невозможно было ни с кем перепутать.

Малфой. И Снейп. И Гарри.

Гермиона увидела, как Гарри посылает в зельевара заклятье, а тот с легкостью отбивает его.

Затем Снейп что-то прокричал Малфою.

Тот немедленно развернулся и устремился к воротам.

Гарри не переставал осаждать Снейпа проклятиями. А Снейп продолжал играючи отражать их.

Но Гермиона не смотрела на них. Ее взгляд был прикован к слизеринцу.

Малфой выбежал за ворота и неожиданно резко остановился. Поднял глаза к Астрономической Башне.

И Гермиона вдруг явственно ощутила его присутствие. Словно он стоял в пяти шагах от нее. И взгляд. Горящий. Нет равнодушия.

Что угодно. Даже ненависть. Она согласна. Но не равнодушие.

Малфой крутанулся на месте и трансгрессировал.

Гермиона судорожно вздохнула.

Где-то внизу Снейп признавался Гарри, что это он принц-полукровка. Где-то внизу горела хижина Хагрида. Где-то внизу раненых переносили в Больничное крыло. Где-то внизу арестовывали не успевших скрыться Пожирателей смерти. Где-то внизу лежал Дамблдор.

А Гермиона смотрела наверх, в небо, отчаянно пытаясь успокоить участившееся сердцебиение и загнать льющиеся слезы обратно.

Ей ведь больно.

27.09.13

Графиня Малфой. Глава шестая. Хогвартс: 3 комментария

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.