Гарри Поттер и Враг Сокола. Ч.21.


***
Вечером Гарри все ещё думал о предстоящих экзаменах. Положив голову на колени Гермионе, он чувствовал тупую возрастающую боль в висках, едва только начинал мысленно перебирать запомнившиеся заклинания. Гермиона повторяла трансфигурацию, одновременно ероша ему волосы. Она знала, что Гарри обожает это. Он в свою очередь чувствовал предэкзаменационное волнение Гермионы.

– Тебе не стоит переживать, ты намного умнее всех в нашем выпуске, – подбодрил ее Гарри. – А трансфигурируешь чуть хуже Макгонагал.

Гермиона улыбнулась. Гарри тоже.

– Я проверяю, все ли я помню. Сегодня взяла у Рона список вопросов на НОЧи, – Гермиона всплеснула руками.

– А что тогда говорить мне? – Гарри удобнее устроился, подоткнув под щеку уголок одеяла. – У меня голова начинает раскалываться, как только я подумаю о том, что нужно учить, повторять, а главное – нервничать перед экзаменом. И такое ощущение, что ничего в памяти не задерживается. Такого раньше не было. Почему?

– Я думаю, из-за пережитого стресса, Гарри, – серьёзно ответила Гермиона.

– Но тебе тоже пришлось испытать, – возразил он.

– Да, но… Сейчас, когда я учу все это, я словно возвращаюсь к привычной жизни. Наверное, наука – это моя стихия, – девушка улыбнулась. – Надеюсь, сдав экзамены, я приобрету почву под ногами и…

Она не договорила, растерявшись в нахлынувших мыслях. Но Гарри ее прекрасно понял.

– Может, мне вернуться в команду по квиддичу и отыграть у Слизерина кубок? – пошутил он.

– Благодаря стараниям бывшей директрисы интерес к квиддичному соревнованию настолько угас, что в конце года забыли провести финальный матч. Все были уверены, что победу в любом случае отдадут Слизерину, так что никто не изъявил желания играть, мадам Хуч обиделась и тоже не напомнила, а Малфой был слишком поглощен своей карательной деятельностью.

– Такого ещё не было, наверное, за всю историю школы.

– Такого учебного года, как этот, точно не было! – подтвердила Гермиона.

– Погладь ещё, когда ты гладишь, голова не так болит, – попросил Гарри.

– Ах да, – спохватилась девушка и снова принялась перебирать его волосы. – Если вдруг голова не прекратит болеть, то выпей зелья.

– Зелья… может, это из-за них такое с памятью? Я ведь много этой гадости выпил за последнее время?

– Успокоительного много, – вздохнула Гермиона. – Ты вернулся в жутком состоянии. Профессор Дамблдор и Снейп не отходили от тебя, профессор Снейп предупреждал… но тогда мы думали только о том, чтобы вывести тебя из шокового состояния, – произнеся это, Гермиона с опаской посмотрела на Гарри, не слишком ли ему стало больно от воспоминаний. Конечно, стало. Наверное, не стоило говорить.

– Я надеюсь, что это пройдет? Потом? – полуутвердительно произнес Гарри.

– Не сомневайся в этом. Тебе нужно время и хорошие эмоции, – Гермиона убрала его волосы со лба. – Как странно… – пробормотала она и внимательно пригляделась.

– Что случилось? – спросил Гарри.

– Твой шрам… Он исчез, – девушка ещё раз осмотрела лоб и даже пощупала его.

– Как исчез? – Гарри сел и тоже провел рукой по лбу.

– Исчез, без единого следа.

Гарри быстро подошел к зеркалу, висящему на стене, и внимательно изучил свое отражение.

– Шрама больше нет, – он растерянно обернулся к Гермионе. – Почему?

– Я думаю, это была метка Волдеморта, вот и исчезла вместе с ним, – ответила она.

***
Утром сразу после завтрака Гермиона снова обложилась учебниками по трансфигурации. Рону и Гарри ничего не оставалось делать, как сесть рядом с ней и тоже углубится в свои конспекты.

– Всем привет, – в комнату вошла улыбающаяся Джинни с письмом в руке. – Только что сова из Хогвартса доставила. Итоговые оценки за шестой курс. Курс по новейшей истории, который вела Амбридж, отменили, оценки за него нигде не будут учитываться. По зельям нам вывели итоговую по текущим оценкам, так что у меня «хорошо». А по ЗОТИ добрая Тонкс поставила «выше ожидаемого».

– Везет, – буркнул Рон.

– Ты можешь не пересдавать НОЧи, попроси профессора Дамблдора, чтобы он оставил тебя на второй год, поучишься ещё годик в Хогвартсе, – Джинни рассмеялась, – вместе с Луной.
– Да ну тебя. Я уже хочу жить самостоятельно, – отмахнулся Рон. – Что мне сидеть в школе переростком? Мне уже восемнадцать между прочим!

– Я пошутила, – Джинни улыбнулась. – У меня для всех приятная новость: кто-то стащил заначку нашей Люси Луш.

– Как? – в один голос переспросили Гарри, Гермиона и Рон.

– Вот так. В последний день перед отъездом из Хогвартса Люси пошла забрать все, что накопила за год. Пришла, а кто-то уже там побывал до нее. Выгреб все: и деньги, и напитки, и презервативы. Люси визжала так, что слышно было на Диагон-аллее.

– Так ей и надо, свинье такой! – позлорадствовал Рон.

– Интересно, а кто это сделал? – спросил Гарри.

– Мне тоже, – сказала Гермиона.

– Вот ведь как смешно получилось: мы так берегли ее денежки, брали потихоньку, а кто-то нашел и все вытащил! – Рон засмеялся.

– Уверена, что это кто-то из Инквизиторского отряда, – произнесла Луна.

– Почему ты так думаешь? – спросил Рон.

Луна в ответ пожала плечами:

– Интуиция.

Она подошла к окну и неторопливо отвязала от лапки влетевшей совы пергамент со своими оценками.

– Профессор Трелони тоже вернулась в школу и выставила оценки за прорицания. Мне «превосходно». С удовольствием продолжу изучать ее предмет. Она знает столько разных способов гаданий и составлений гороскопов.

– А мне интересно, кто на следующий год будет вести ЗОТИ, – сказал Гарри. – Эта должность и впрямь несчастливая. В этом году у нас сменилось два учителя.

– Точно! – покивала Джинни. – Тонкс уволили, Петтигрю сошел с ума. Говорят, что эта должность несчастливая, потому что ее не дали профессору Снейпу.

– Может, когда Снейп … того… предложить это место ему, раз он так хочет? – предложил Рон.

– Хорошая мысль, мистер Уизли, я, пожалуй, так и сделаю, – в дверном проеме показался профессор Дамблдор. – Может, и впрямь все дело в том, что я все эти годы не давал вести ЗОТИ тому, кто этого действительно хотел? Правда в таком случае у меня остается вакантной должность мастера зелий, – директор растерянно улыбнулся.

– Профессор Дамблдор, профессор Снейп уже пришел в себя? – спросила Гермиона.

– Увы, пока нет, – директор коротко вздохнул.

– А вдруг он никогда не очнется? – спросил Рон.

– Это во многом зависит от самого Северуса, – проговорил Дамблдор.

– Но… мы волнуемся за него, – Гермиона поднялась, – может быть, нужно сварить укрепляющего зелья или… ещё какого-нибудь исцеляющего снадобья?

– Дитя, Северус обеспечен всем, чем необходимо. Я полагаю, что дело тут в другом…

– Он… он не хочет возвращаться? – догадалась Гермиона.

– Возможно, – уклончиво ответил директор. – Но я все же надеюсь, что у него все переменится к лучшему.

– И мы надеемся, – ответил Гарри. – Это было бы справедливо.

– Я пришел за тобой, Гарри, – Дамблдор протянул ему руку. – У тебя накопилось много дел. Я не хотел тебя тревожить раньше, но сейчас ты чувствуешь себя намного лучше, поэтому прошу тебя отправиться со мной в министерство.

– Зачем? – осторожно спросил он. Теперь слово «министерство» тоже вызывало в памяти неприятные ассоциации: длинные мрачные коридоры, скудно освещенная комната для допросов, зал суда.

– Нужно официально снять с тебя обвинения, и ты должен дать показания для суда над Упивающимися смертью. Я понимаю, тебе неприятно, Гарри, но это необходимо. Ну и наконец, обновленный «Ежедневный пророк» хочет взять у тебя интервью.

– Но… – Гарри повернулся к Гермионе. – Я не успею приготовиться к экзамену.

– Тебе не нужно сдавать экзамены, – мягко улыбнулся директор.

– Почему? – удивился Гарри. – Я бы хотел закончить школу в этом году. Вместе с Гермионой.

– Ты ее уже закончил. Все учителя, я, директор Хогвартса, и наша уважаемая комиссия единодушно решили, что ты заслуживаешь самых высоких баллов по всем предметам. На твою долю в этом году выпало слишком много испытаний. Поэтому ты заслужил некоторую поблажку и даже награду, – Дамблдор подмигнул.

– Награду? – оживился Рон. – Вот это точно! Гарри заслужил. Ему нужно дать орден «За выдающееся терпение в борьбе с Жабой ой, то есть с Амбридж» Ух, как она нас мучила весь этот год! А ее посадят в Азм-м-м я хотел спросить, бывшую нашу директрису накажут, ведь правда?

– Сейчас этот вопрос рассматривается специально созданной комиссией, – ответил Дамблдор. – Идем, Гарри, – напомнил он.

– А Гермиона… Может быть, ей тоже не нужно сдавать экзамены? – Гарри обернулся к ней. – Она вытерпела не меньше, чем я.

– Это должна решить сама Гермиона, – сказал директор. – Но мне показалось, что мисс Грейнджер хочет сдать экзамены и получить свои высшие баллы таким образом, чтобы никто ни в чем не смог ее упрекнуть.

Гермиона смущенно кивнула: профессор Дамблдор выразил вслух ее мысли.

***
Гарри думал, что и ему стоит сдать экзамены, но последующие сумбурно пролетевшие дни только в очередной раз доказали правоту директора Дамблдора. Отвечая на вопросы о том, что же действительно произошло в последний день Турнира Трех Волшебников и каким образом его, Гарри, допрашивали Волдеморт и Беллатрикс Лестранж, Гарри узнал, что только после его показаний дело об убийстве Седрика Диггори было наконец закрыто. Тяжелее всего было вновь встретиться с родителями Седрика. После статей в «Волшебном голосе правды» и обвинений прошлого правительства Амос Диггори поверил в виновность Гарри. Мать Седрика была растеряна и плакала, когда Гарри видел ее в зале суда.

Официальное обвинение было снято, но Гарри не давала покоя мысль, что родители Седрика по-прежнему считают его убийцей сына. Немного лучше стало после разговора с профессором Дамблдором. Директор пообещал убедить их в невиновности Гарри.

Следующим неприятным испытанием стала необходимость рассказывать, что с ним произошло после ареста. Он умолчал о своих видениях, помогавших не чувствовать боли. Но рассказ о пытках заставил снова ожить жуткие воспоминания. Новый глава Визенгамота выразил сочувствие и напомнил о необходимости этих показаний, затем предоставил слово Дамблдору. Профессор не рассказал об анимагических способностях Гарри, упомянул только, что его ученика спас Питер Петтигрю по причинам, оставшимся для всех тайной. Возможно, из-за раскаяния от совершенного когда-то предательства. Питер Петтигрю по-прежнему принимал Гарри за Джеймса, мысленно находясь в своем мире, где были живы его школьные друзья, и все четверо с нетерпением ожидали следующего полнолуния, чтобы очередная шалость удалась.

Гарри вернулся в дом Сириуса в тягостном настроении. В ушах все ещё звучал рассказ Дамблдора о его состоянии после возвращения из Азкабана: сломаны несколько пальцев и ребро, побои, следы многократного Круцио. Эти слова навязчиво крутились в голове, хотя Гарри изо всех сил пытался убедить себя, что кошмар закончился и все страшное позади.

От угнетающих раздумий его отвлек рассказ Гермионы о прошедшем экзамене. На заклинаниях комиссия восторженно аплодировала ей, а Флитвик думал, что непременно поставит своей любимой ученице «превосходно».

– Если не тебе, то кому же ещё ставить высший бал! – похвалил ее Гарри.

– Жалко, что Малфоя не валили, – фыркнул Рон. – Я бы этого хорька опросил по полной программе!

– Рон, его не нужно валить, за этот год Драко научился только повелевать и делать гадости. Его тянули за уши, чтобы поставить хотя бы «удовлетворительно», а где можно – «хорошо». Ты знаешь, как я его ненавижу, но сейчас добивать его – будет некрасиво и неправильно, ведь его семья разорена, отец получил пожизненный срок в Азкабане.

Люциус Малфой это заслужил, он тебя чуть не изнасиловал! – напомнил Рон и бросил быстрый взгляд на Гарри, который думал, как хорошо, что Гермиону не заставили давать показания в Визенгамоте.

– Да, но я не возражаю, чтобы к Драко Малфою проявили снисхождение именно сейчас.

– Ну ладно, наверное, ты права, Гермиона, – согласился Рон. – Пойду повторю астрономию, сдать бы ее на «хорошо», мне больше и не надо.

Рон, прихватив со стола учебник, вышел из комнаты. Гарри посмотрел вслед другу. Одна мысль о раскрытой книге или карте звездного неба заставила его зажмуриться от боли в висках. Он лег на диван рядом с Гермионой. Сегодня, наверное, опять придется выпить сонного и успокоительного зелья.
***
Пересдача экзаменов в Хогвартсе закончилась, и Уизли пригласили Гарри, Гермиону, Тонкс и Ремуса на праздничный ужин. Гарри впервые увидел всю семью вместе. Близнецы весело рассказывали о новых товарах в «Волшебных выкрутасах». Рядом с Биллом сидела улыбающаяся Флер. Перси и Чо чувствовали себя скованно и опасливо поглядывали на Гарри, словно пытались угадать его настроение и что он о них думает. Гарри им вежливо улыбнулся. Сейчас самое главное, что мистер и миссис Уизли помирились с сыном. Миссис Уизли наконец-то была счастлива после стольких переживаний.

Добби, все ещё виновато прижимая уши к голове при взгляде на Гарри и Гермиону, подносил еду и убирал тарелки.

– Дел невпроворот, – пожаловался мистер Уизли, – пожалуй, мне пора. Хорошо, что профессор Дамблдор мне помогает,. В Хогвартсе все наладилось, через неделю выпускной.

– Пап, а Жабу накажут? – спросил Рон, жуя третий кусок праздничного пирога.

– Профессора Амбридж, – поправила его Молли.

– Она над Гарри весь год издевалась и сдала аврорам, когда они пришли его арестовывать. Так что никакая она не профессор, а Жаба пупырчатая. И было бы неплохо ее посадить в Азкабан на пару недель! – возразил Рон и тут же ощутил пинок Гермионы и взгляд «Не произноси этого слова при Гарри!».

К Гарри тут же подскочила Тонкс и всунула ему в руки Сириуса.

– Он хочет к тебе, правда, маленький? Скажи, я хочу на руки к крестному, – защебетала Нимфадора.

– Где профессор Дамблдор? – спросил у нее Гарри, беря ребенка.

– В клинике св. Мунго. Он зашел узнать, как наш профессор Снейп. Мы все ещё надеемся, что он очнется, – ответила Тонкс. – Жалко его, хочется, чтобы он пришел в себя и увидел, что Волдеморта больше нет. Уверена, это бы его обрадовало. Он был самым полезным членом Ордена Феникса. Я даже за то, чтобы его наградить. Только бы не посмертно.

Из-за стола расходились далеко за полночь.

– Вообще-то мы гостеприимные, но уговаривать вас остаться на ночь не буду, – Рон хитро усмехнулся, подходя к Гарри и Гермионе.

– Ты очень чуткий, Рон, – добродушно съязвила Гермиона. – Мы действительно хотим вернуться к себе домой.

– Когда я закончу школу, буду зарабатывать на свой дом, – сказал Рон.

– Мне тоже не мешало бы заработать на свой дом, этот дом принадлежит Тонкс и Сириусу, – проговорил Гари, едва он и Гермиона аппарировали на площадь Гриммо.

– Я думаю, мы быстро заработаем, – улыбнулась Гермиона. – С отличными НОЧами у нас с тобой есть шанс найти хорошую работу. Ты ведь не передумал стать аврором?

– А ты не передумала стать писательницей?

– Уверен, что нет, – раздался голос профессора Дамблдора. – Я читал твою книгу «Хотят ли эльфы быть рабами?» и она произвела впечатление. И не только на меня. Думаю, ее стоит издать.

– Теперь мои взгляды на отмену эльфийского рабства разделяет только Гарри, – пожаловалась Гермиона.

– Это из-за Добби? – уточнил Дамблдор, – Рабство домашних эльфов – очень серьёзная проблема. Почти никто из волшебников не задумывался над тем, что происходит со свободным эльфом. Впрочем, с порабощенным тоже. Мы уже видели, что эльф, ненавидя своего хозяина, способен навредить ему, даже находясь в рабстве. Мы также видели, что освобожденный эльф, любя своего приобретенного хозяина, может и помочь ему, и навредить. Но если все взвесить, то выходит, что Добби больше помогал тебе, Гарри.

– В общем – да, – согласился он. Гермиона горячо кивнула.

– А как будут вести себя другие свободные эльфы? Каким станет Видди – эльф, который родился свободным? Несомненно, эти вопросы требуют ответа. Поэтому я похлопочу, чтобы твоя книга «Хотят ли эльфы быть рабами?» была напечатана.

– Профессор… – Гермиона счастливо прижала руки к груди.

– Тогда… нужно отдать вам рукопись? – уточнил Гарри.

– Я сбегаю за ней, сейчас! – Гермиона быстро выбежала из комнаты.

– Как ты чувствуешь себя, Гарри? – мягко спросил профессор Дамблдор, едва они остались одни.

– Нормально, – сказал он и понял, что ответ прозвучал неискренне. Да, гораздо лучше, чем даже неделю назад, и несравнимо лучше, чем когда только пришел в себя после побега из Азкабана. Но в общем… в голове вихрем пронеслись ночные кошмары, тревожные сны и ощущение того, что прежние магические способности так не вернулись к нему.

– Это все пройдет, Гарри, – Дамблдор положил руку на его плечо. – Через время ты почувствуешь, что твои способности вернулись к тебе. Думаю, тебе и Гермионе стоит вернуться в Хогвартс и помочь подготовиться к выпускному. Ученики уже разъехались, так что в замке сейчас тишина и спокойствие.

– Вот, профессор, – вернулась запыхавшаяся Гермиона.

– Завтра я приду за вами, будьте готовы, – директор взял у Гермионы рукопись. – И ещё… у меня есть новость. Профессор Снейп пришел в себя.

– Правда? – обрадовалась Гермиона.

Гарри внимательно посмотрел в глаза профессору Дамблдору. Что-то не так. Если бы зельевед действительно пришел в себя, директор был бы гораздо радостнее.

– С ним все в порядке? – спросил Гарри.

– Нет… Он частично потерял память.

– Частично? – уточнила Гермиона.

– Он не помнит ничего из собственной жизни, остались только его знания.

– Почему с ним такое произошло? – удивился Гарри.

– Это можно как-то исправить? – забеспокоилась Гермиона.

– Признаться, я опасался, что Северус вообще не вернется. Но он пришел в себя, и теперь у него есть шанс начать жизнь сначала.

– Сначала? – переспросил Гарри. – Без воспоминаний о прошлом?

– Да, – ответил Дамблдор. – В жизни Северуса было очень много несчастий: сложные взаимоотношения в семье, ошибка, в результате которой он пошел служить Волдеморту, и последующее ее искупление. И, наконец, самое страшное – потеря любимой.

– И его воспоминания не вернутся к нему? – Гермиона потрясенно смотрела на директора.

– Это как он выберет.

– Мне кажется, профессор захочет их вернуть, – ответила Гермиона. – Он захочет узнать, что было в его прошлой жизни, и не успокоится, пока не выяснит это.

– Тогда ему предстоит вернуть ещё один долг: избавить Люпина от его болезни, – произнес Дамблдор. – Я сказал Северусу, что существует пророчество: он вернет свои воспоминания, если исцелит оборотня от его проклятия.

–Но оборотня невозможно исцелить, – возразила Гермиона.

– Либо Северус найдет способ, либо ему придется начать все с чистого листа. Я бы очень хотел помочь Ремусу, но для Северуса лучше будет действительно начать новую жизнь. Искренне надеюсь, что более удачную, – Дамблдор вздохнул и повернулся, чтобы уйти.

– Профессор, – окликнул его Гарри. – А что случилось с той женщиной, которую он любил?

– Ее душу высосал дементор. По приказу Волдеморта.

Гарри не спалось. Он вновь и вновь вспоминал разговор с Дамблдором. У Снейпа больше нет воспоминаний, есть знания, умения, способности, но нет ни одного знакомого образа. Гарри попытался представить себе, что бы было, если бы такое произошло с ним. Согласился бы он навсегда расстаться со своей прошлой жизнью? В ней было много горестей и несправедливостей: безрадостное существование у Дурслей, потеря крестного, ожидание неминуемого поединка с Волдемортом, пытки, Азкабан. Но вместе с тем было много хорошего. В Хогвартсе Гарри был счастлив. Он научился магии, трансфигурации, защите от темных искусств и даже зельеварению. В Хогвартсе он играл в квиддич. Создал с Гермионой Дамблдорову Армию, боролся с Амбридж и Инквизиторским отрядом. Но самое главное – он нашел друга и познал любовь. Нет, он, Гарри, не хотел бы потерять свои воспоминания. Хорошего все же было больше.

Но если бы Гермиону поцеловал дементор? – вдруг спросил его внутренний голос. Гарри похолодел. Без Гермионы все теряет смысл. Вернувшиеся воспоминания вновь погрузили бы его в бездну отчаяния. Наверное, профессор Дамблдор прав. Если Снейп в прошлой жизни потерял свою Гермиону, то такие воспоминания лучше не возвращать.

Глава 60. Исцеление.

После отъезда учеников в Хогвартсе стало тихо. И Гарри подумал, что видел такой школу в то лето, когда его обвенчали с Гермионой. Хотя нет, этот Хогвартс, казалось, очень устал от только что закончившегося учебного года, а тот жил ожиданием нового. Хотя подготовка к выпускному несколько скрасила состояние общей усталости.

– Бедные семикурсники в этом году заслужили особо торжественный праздник, – повторяла профессор Макгонагал и всякий раз сжимала губы в тонкую ниточку. А Гарри видел, что она вспоминает профессора Амбридж.

Атмосфера замка действовала на Гарри очень благотворно. Теплая погода, отблески солнца в озере, летнее синее небо и воздух, наполненный магией. В первый же вечер профессор Дамблдор принес прекрасную новость: он вернул в комнату за сэром Кэдоганом чары, изменяющие обстановку.

– К сожалению, я не могу вернуть ваши Чары Уюта, но уверен, что в вашем новом доме возникнут теплые и очень мощные чары, – Дамблдор улыбнулся, глядя, как Гарри и Гермиона радостно осматривают свое прежнее семейное гнездо.

– Как я соскучилась по нашей комнате, Гарри! – едва директор ушел, Гермиона упала на широкую кровать, раскинув руки так, словно хотела обнять ее. – Когда у нас появится свой дом, я попробую создать точно такие же чары.

– А я бы хотел, чтобы Добби спал не под нашей кроватью, – сказал Гарри. – Как бы только его не обидеть такой просьбой, а то он в отместку отнесет наши фото в «Чарующую плоть» или «Плеймаг».

– Тише, Гарри, – Гермиона прислушалась. Гарри умолк и услышал знакомое всхлипывание.

– Добби! Он уже здесь!

Добби, плача, вылез из-под кровати.

– Добби, почему ты плачешь? – спросила Гермиона.

– Добби виноват перед сэром Гарри Поттером, – вытирая слезу кончиком галстука, ответил эльф.

– Добби, я уже простил тебя, сколько раз это можно повторять! – Гарри пресек попытку эльфа выкрутить себе уши.
– Мы знаем, что ты не хотел причинить вред Гарри, – принялась уговаривать его Гермиона.

– Добби выдержал бы любые пытки, но… Тот-Кого-Нельзя-Называть заглянул в мысли Добби. Он заставил Добби думать, где находится Гарри Поттер!

– Мы знаем это, Добби, – сказал Гарри. – И даже хорошо, что так получилось. Волдеморт пришел в мой дом, а я не знаю, сумел бы я противостоять ему, находясь в другом месте.

– А может быть, нам пришлось бы жить в страхе ещё много лет, – добавила Гермиона. – Так что… мы даже благодарны тебе, Добби.

– Правда? – всхлипнул эльф и жалобно посмотрел на своих хозяев.

– Да, – улыбнулся Гарри. – И я полностью тебя прощаю, Добби. Только выполни одну просьбу.

– Что угодно, сэр! – эльф прижал лапки к груди.

– Не подсматривай за мной и Гермионой.

– Да, сэр, – ответил Добби и вздохнул так, что его уши поднялись и опустились.
***
Гарри знал, что профессор Снейп теперь находится в Хогвартсе, но пока ещё ни разу не видел его. За обедом в Общем зале он услышал, что профессор не выходит из своего подземелья, проводя все время в поисках способа исцеления оборотня. Гермиона оказалась права: профессор действительно хотел вернуть свои воспоминания.

Впервые после гибели Волдеморта Гарри увидел Снейпа, когда тот появился в Общем зале. Профессор Дамблдор пригласил его пообедать вместе с коллегами.

– Вы помните, что профессор Снейп потерял память, поэтому не заостряйте на этом внимания, ведите себя доброжелательно и… как обычно, – предупредил Дамблдор.

Гермиона тут же принялась рассказывать забавную историю о выпускном своей кузины. Учителя подчеркнуто вежливо и внимательно слушали девушку, косясь на дверь. И все же вздрогнули, когда в сопровождении Дамблдора появился Снейп. Он похудел так, что мантия висела на нем мешком. Острым взглядом черных глаз он скользнул по присутствующим, сухо поприветствовал всех и сел за стол. Едва его тарелка наполнилась, зельевед быстро принялся за еду.

Гермиона подчеркнуто эмоционально продолжила свой рассказ, но ощутила только возросшее раздражение Снейпа. Зельевед едва ли не одним глотком выпил сок, предварительно понюхав его. Он явно хотел поскорее закончить обед и вернуться в свой кабинет. Учителя тем временем горячо поддерживали разговор, плавно перешедший в обсуждение, как хорошо живется с волшебством и тяжко без него. Мадам Помфри даже ужаснулась, вспомнив маггловскую медицину. Гермиона сочла своим долгом защитить хирургию.

– Ну, вы немного не так все себе представляете, мадам Помфри, просто магглы не имеют другой возможности добраться до воспаленного органа, например, сломанной кости. Но ими сделано много важных и полезных открытий. Генетика, скажем.

– Это что за зверь? – резко спросил Снейп.

Гарри и Гермиона вздрогнули одновременно. Они были уверенны, что Снейп не вслушивается в разговор.

– Это наука о наследственности, – робко пояснила Гермиона и осеклась, увидев направленный на нее длинный палец.

– Мисс Грейнджер, – растерянно подсказал Дамблдор.

– Мисс Грейнджер, вы мне нужны, – сообщил Снейп.

Гермиона поморгала.

– Быстро дожевывайте. Я жду вас в своем кабинете через четверть часа.

Снейп бросил салфетку на стол и унесся из зала.

– Не бойся, Гермиона, иди, – подбодрил ее Дамблдор.

Но в кабинет профессора Снейпа девушка все же не решилась идти без Гарри.

– Это что? – осведомился Снейп, кивком указав на него. – Еще один специалист по генетике? Или… – зельевед взял юношу за подбородок, внимательно вгляделся в лицо. Гарри едва не зажмурился. Похоже, потеря памяти никак не сказалась на блокологических умениях Снейпа.

– Не беспокойтесь, не трону я вашу подружку, – хмыкнул профессор. – Сядьте вон там, и если помешаете мне хоть звуком – превращу в жабу. А вы, – он обратился к Гермионе, – идите сюда.

Снейп пододвинул к себе чернильницу, пергамент и перо.

– Рассказывайте все, что знаете об этой магловской науке… генетике, я имею в виду, – приказал он. Девушка, поспешно кивнув, принялась говорить. Гарри с интересом ее слушал, мысленно удивляясь, какая все-таки умница его жена. Сам он не знал и половины из того, о чем рассказала Гермиона.

Снейп делал какие-то записи, сыпал вопросами, и наконец швырнул перо на стол.

– Теперь идите отсюда, – приказал он.

– Знаешь, Гарри, похоже, потеря памяти сделала профессора Снейпа ещё злее. Он, наверное, очень нервничает, – произнесла Гермиона, едва они вышли из подземелья.

– Сомневаюсь, что он станет добрее и спокойнее, когда вспомнит все, что с ним случилось, – ответил Гарри.

– В том-то и дело. Мне его жаль. Без воспоминаний он какой-то потерянный, а если он их вернет…

– Но ты же сама говорила, что не существует способа исцелить оборотня.

– Пока не существует, Гарри.

***
Позже Гарри вдруг поймал себя на мысли, что хочет, чтобы Снейп нашел средство, которое превратит оборотня в обычного человека или волшебника. Вспоминая увиденное сегодня, он подумал, что профессор, пожалуй, не найдет себе покоя, пока не вернет свою память. А если так, то это значит… Это значит, что Ремус может избавиться от своего проклятия. Он станет обычным волшебником, будет жить, как все, найдет работу, и у него с Тонкс будут свои дети. Да, это было бы здорово. А что будет со Снейпом?

Предчувствия Гарри не обманули. На следующий день профессор Дамблдор сообщил ему и Гермионе, что Снейп нашел способ.

– Неужели! – ахнула Гермиона.

– А Ремусу вы сказали?

– Да, и нужно ли говорить, как он волнуется, – ответил Дамблдор.

– А как именно его можно исцелить? – спросила Гермиона.

– Профессор Снейп полагает, что проклятие оборотня в его крови. Поэтому если всю его кровь заменить зельем, рецепт которого вывел Северус, то есть надежда, что Ремус вылечится.

– А это возможно – заменить всю кровь? – спросил Гарри.

– Нужно попытаться. Все усложняется тем, что основу исцеляющего зелья составляет кровь анимага. Поэтому по мере того, как из Северуса будет вытекать его кровь, ему нужно давать пить зелье, пополняющее запас крови.

– А если не получится? – воображение Гарри помимо его воли представило себе эту картину. Стало дурно.

– Тогда Северус отделается потерей сознания, а Ремус останется оборотнем, – вздохнул Дамблдор.

***
Снейп сообщил, что попытка исцеления будет проводиться через два дня. И эти два дня Гарри и Гермиона волновались так, словно сами должны были пройти через эту сложнейшую магическую операцию. Гарри почти все время думал о том, каково сейчас Ремусу. Появляющаяся время от времени Тонкс говорила, что Рем серый от волнения, но держится молодцом.

– Ну, я его уверила, что останусь с ним в любом случае, просто так он от меня не отделается, – улыбнулась она Гарри и Гермионе.

– А он точно не умрет? – тихо спросил Гарри.

– Ну… профессор Дамблдор ничем таким не грозил, – испугалась Тонкс.

– Если так, то … ничего страшного, – попыталась утешить всех Гермиона. – Ремус ничего не теряет… Либо он останется, как и прежде, оборотнем, либо исцелится.

– Ну именно это я ему и говорю постоянно, – кивнула Тонкс. – Так, давайте отвлечемся от этой грустной темы. Поговорим лучше о выпускном. Гермиона, ты уже придумала, в чем пойдешь? Я – да.

– Мадам Малкин прислала мне и Гарри в подарок очень красивые мантии, – охотно поддержала ее Гермиона. – Это в благодарность за то, что Гарри избавил всех от Волдеморта. А ещё нам пришло много других подарков и писем.

– И тебе перепала Гаррина слава? – улыбнулась Нимфадора.

– Гарри в интервью сказал, что без меня ничего бы не было, потому что я всегда и во всем его поддерживаю и люблю, – Гермиона смутилась. – Так и сказал. Так что я ещё получила пару-тройку писем от молодых волшебниц с карикатурами и возмущениями, что можно было бы себе и получше девушку найти.

– Ясно, – махнула рукой Тонкс. – Обыкновенная зависть и неверие в то, что на свете есть любовь.

– Есть, она действительно есть, – Гермиона улыбнулась.

***
Гарри в очередной раз вытер очки уголком мантии, надел их и посмотрел, как Снейп заканчивал приготовление зелья. Ремус не сводил взгляда с его волшебной палочки. От волнения он был натянут, как струна. Гермиона сжимала в руке флакончик с нашатырем. Скорее бы уже все началось и благополучно закончилось! Гарри посмотрел на профессора Дамблдора. Директор спрятал все свои эмоции под мощным блоком. Впрочем, понятно, что он тоже очень переживает.

Снейп тем временем протянул руку и схватил подлетевший к нему нож.

– Гарри, он даже «акцио» не сказал, – прошептала Гермиона, – так просто… без усилий!

– Профессор Дамблдор сказал, что при нем остались все его способности, – также шепотом ответил Гарри.

Снейп тем временем хмуро посмотрел на нож и… Гарри отвел глаза. Гермиона взволнованно сжала его руку. Профессор Дамблдор говорил, что крови нужно много. Гермиона стойко наблюдала за происходящим. Гарри тоже решился посмотреть. Кровь капала в кипящий котел. К изумлению Гарри, жидкость оставалась прозрачной. Гермиона охнула и побежала к Снейпу, которого уже обступили профессор Дамблдор и мадам Помфри.

– Мне хватит, – буркнул Снейп, когда Гермиона сунула ему нашатырь к носу. – Займитесь лучше своим ухажером.

Гарри честно пытался убедить свой организм, что происходит удивительное и уникальное даже для волшебного мира исцеление. Но от вида окровавленной руки Снейпа в теле появилась предательская слабость.
К счастью, спасительный флакон Гермионы теперь был возле его носа.

Мадам Помфри перевязала рану зельеведа. Профессор Дамблдор не сводил с него внимательного взгляда.

– Разойдитесь все, – приказал Снейп. – Ты, как там тебя, Ромул, стань возле котла.

Бледный, как полотно, Люпин подчинился. Снейп принялся бормотать такое сложное заклинание, что Гарри подумал, что не запомнил бы его ни при каких обстоятельствах. Выходит, память Снейпа тоже осталась при нем.

Ремуса окружил плотный туман, и Гарри услышал его крик, больше похожий на жалобный вой. Гермиона тихонько всхлипнула и крепко прижалась к Гарри. Только бы все получилось. Выдержать такие страдания и совершенно напрасно – это будет несправедливо.

Но вот туман рассеялся и все увидели Ремуса. Измученного, но хотя бы живого.

– Я сбегаю за Тонкс и Барсучком, пока бедняжка не умерла от волнения, – сказала Гермиона Гарри, но тут же услышала, как строгий голос Снейпа окликнул ее. Она вздрогнула.

– Как называется эта жидкость в вашем пузырьке?

Гермиона едва заметно облегченно вздохнула – всего-то. Но как? Неужели профессор Снейп не знает, что такое нашатырный спирт? Хотя, зачем он ему при таких знаниях в волшебных зельях.

Снейп тихо потерял сознание, слегка наклонившись в кресле.

***
Снейпа и Люпина перенесли в больничное крыло, и Дамблдор сообщил, что если они переживут эту ночь, то все будет хорошо, значит, исцеление прошло удачно.

– Они могут умереть? – испугалась Гермиона.

– Северус вряд ли, он просто очень слаб после потери крови, а вот за состояние Ремуса я переживаю, в его теле полностью обновилась кровь, – ответил директор.

Тонкс села рядом с кроватью, на которой лежал бледный Люпин. Его попеременно то морозило, то бросало в жар. Он то искал удобную позу, беспокойно ворочаясь от боли в теле, то впадал в забытье. Гарри и Гермиона сели рядом, чтобы поддержать его и Тонкс. Снейп тихо лежал на соседней кровати. Мадам Помфри иногда подходила к нему, чтобы проверить, все ли с ним в порядке. К счастью, профессор крепко спал под воздействием зелья.

Эта ночь казалась Гарри одной из самых томительных и длинных в его жизни. За общими волнениями его собственные пережитые несчастья не казались ему больше такими трагическими.

К утру Ремус чувствовал себя гораздо лучше, и мадам Помфри велела Тонкс, Гарри и Гермионе отдыхать. А профессор Дамблдор пригласил всех вечером отметить исцеление Ремуса праздничным ужином в Общем зале.

***
После бессонной ночи Гарри и Гермиона проспали почти до самого ужина, на который их разбудил Добби. Зал неброско, но красиво убрали цветами и шариками, сам виновник праздника, одетый в новую мантию, подаренную Тонкс, сидел рядом с Дамблдором. За столом собрались все учителя, даже Сивилла Трелони. Пустовало только место Снейпа.

– Северус пока ещё плохо себя чувствует, – деликатно пояснил Дамблдор. – Но я уверен, что он мысленно присоединяется к нашим поздравлениям.

– Не знаю, у меня нет хорошего предчувствия, Гермиона, – прошептал ей на ухо Гарри.

– Возвращение воспоминаний – это его личный выбор, Гарри, – ответила Гермиона. – Но если честно, у меня тоже душа не на месте. Он, наверное, уже все вспомнил и грустит.

– Я так счастлива, что даже не верится, – к Гермионе повернулась Тонкс и удобно устроила маленького Сириуса на руках.

– Мы тоже очень рады, что Ремус теперь здоров. Он заслужил это, –Гермиона улыбнулась.

– Знаешь, я только сейчас поняла, сколько у нас с Ремом было проблем из-за его ликантропии. Он постоянно сдерживался, нажил себе кучу комплексов, не смел меня удерживать и боялся потерять одновременно. Теперь все будет по-другому. Мы теперь даже сможем в случае чего выяснить отношения. А то нехорошо как-то получается: я ему скажу что-нибудь, а он посмотрит на меня своими совестливыми глазами, вместо того, чтобы по-человечески огрызнуться.

Гермиона слушала Нимфадору и кивала.

– Профессор Дамблдор пригласил Ремуса на выпускной, – сказал им Гарри.

– Это правильно, – согласилась Тонкс. – Пусть всего год, но он был вашим учителем.

– Если не считать тебя, то самым лучшим учителем, – улыбнулся Гарри.

– Рем – добрая душа, как думаешь, Гарри, может он надеяться, что профессор Дамблдор пригласит его работать в Хогвартс?

– Он хочет на должность учителя ЗОТИ позвать Снейпа, может Ремус захочет стать зельеведом? – предположил Гарри.

Тонкс рассмеялась.

– Нет, зельеведом скорее буду я, Рем не дружит с этой наукой. А я… в общем, не обижайтесь, если что-нибудь в Хогвартсе взорвется так, что придется восстанавливать замок.

– Тонкс, ты хочешь стать учителем по зельям? – ахнула Гермиона.

– А чем я плохой учитель по зельям? – Тонкс расширила глаза, став похожей на профессора Трелони. – У меня, между прочим, по зельям всегда были очень хорошие баллы, Снейп мне превосходно не поставил только потому, что я его за глаза дразнила. Для аврорской службы нужны отличные знания по зельям.

– Ты больше не вернешься в авроры? – удивился Гарри.

– Честно говоря, мне очень понравилось работать в Хогвартсе. Вот уж не думала, что у Оторви-и-Выбрось-Тонкс проснется педагогический талант, – Нимфадора рассмеялась. – Но это так. Я подумала и решила, что в Хогвартсе не хватает веселых учителей. Поэтому изменим подход к преподаванию зелий! Кроме того, скорее всего у нас с Ремом в недалеком будущем будет ребенок. И за Сирей будет кому присмотреть, сколько можно его оставлять под присмотром всех, кого можно, правда, Барсук-проказник? – Тонкс чмокнула сына в щеку. – В общем, я решила тут обосноваться.

– Здорово, – обрадовался Гарри. – Жаль, что я школу уже закончил. А то у меня были бы все шансы полюбить зелья.

– Ну а если ещё и Рему найдется место в старом добром Хогвартсе, мы превратимся в интеллигентную учительскую пару, – Тонкс строго сжала губы, сделав свои волосы собранными в тугой узел на затылке.

– Нет, я уже сожалею, что закончила школу, – всплеснула руками Гермиона.

Обстановка за столом была веселой и непринужденной, но Гарри чувствовал, что Ремус все ещё волнуется. Сегодня ночью должно было быть полнолуние.

***
Ближе к полуночи, когда все разошлись, Гарри и Гермиона вышли на школьное крыльцо. Хогвартский двор был залит серебряным светом полной луны. Несколькими ступеньками ниже, запрокинув бледное лицо, глядя на лунный диск, сидел Ремус Люпин.

***
Оставшиеся дни до выпускного вечера прошли в приготовлениях. Большую часть времени Гарри и Гермиона помогали профессору Флитвику и Тонкс украшать зал. Деканы факультетов готовили необходимые бумаги и подписывали дипломы своих учеников. Может быть поэтому Снейп не появлялся. С тех пор, как к нему вернулись воспоминания, Гарри видел его всего один раз. Они столкнулись на лестнице, и Гарри вздрогнул, увидев мрачное, ничего не выражающее лицо мастера зелий. Все эмоции профессора Снейпа были спрятаны под надежным блоком. Гарри растерянно посмотрел на него, хотел что-то сказать, но профессор стремительно прошел мимо, взмахнув мантией.

– Что теперь с ним будет? – обеспокоено спросила Гермиона у профессора Дамблдора, едва тот вернулся из Министерства Магии. – Воспоминания к нему вернулись, но нам с Гарри кажется, что он ещё несчастнее, чем был.

– Я искренне надеюсь, что Северус через время смирится со своей жизнью и попытается изменить ее, – ответил директор. И Гарри увидел, что мысли Дамблдора тоже прикрыты блоком.

– Он грустит из-за той женщины? – осторожно спросила Гермиона.

– Да, – вздохнул Дамблдор. – Конечно, сейчас Северусу нелегко. Но я надеюсь, что вскоре жизнь свое возьмет. Я пригласил его на следующий учебный год работать учителем по ЗОТИ и предложил вести Дуэльный клуб. Кроме того, Министерство Магии решило отметить его заслуги в борьбе с Волдемортом и наградить Орденом Мерлина второй степени.

– Второй? – удивился Гарри. – Может, лучше было бы первой?

– Орденом Мерлина первой степени Министерство Магии решило наградить тебя, Гарри, – Дамблдор улыбнулся.

– Меня? Но… зачем?

– Гарри, ведь ты уничтожил Волдеморта! Поверь, это стоит такой награды. Если нет, тогда я не знаю, за что давать такой почетный орден, – Дамблдор положил руку ему на плечо. – Вижу, что правильно предупредил тебя, а ведь сначала хотел сделать сюрприз – и наградить на выпускном. Но теперь ты знаешь.

– Орден Мерлина первой степени… – потрясенно пробормотал Гарри. – Но… это так странно… Я не ожидал… А может, мне лучше второй степени, а профессору Снейпу – первой, все-таки он столько всего сделал для Ордена Феникса.

– Гарри, Министерство так решило, – мягко, но настойчиво ответил Дамблдор. – Северус действительно много сделал для волшебного мира, но Волдеморта уничтожил ты.

Директор ещё раз улыбнулся и ушел, оставив Гарри и Гермиону в приятном потрясении.

Глава 61. Выпускной.

– Классно, Гарри, вот это да! – восторгался Рон, помогая друзьям накрывать столы парчовыми скатертями. – Смотри, ты только школу закончил, и у тебя уже Орден Мерлина первой степени!

– Честно говоря, мне даже неловко. А профессор сказал, что мне его вручат на выпускном, – Гарри смущенно пожал плечами.

– Здорово! А ты думал, тебе его тихонько всунут в руки и все, спасибо, мистер Поттер, волшебный мир это будет помнить всегда. Тссс! – Рон прижал палец к губам.

– А я понимаю смущение Гарри, – возразила Гермиона, расставляя золотые тарелки. – Но я согласна с тем, что его нужно награждать в торжественной обстановке.

– Да Малфой лопнет от зависти, позеленеет и упадет от сердечного приступа под стол!

– Да меня как-то его зависть не очень интересует. Если бы он знал, сколько всего пришлось пережить, сразу расхотел бы этот Орден, – ответил Гарри.

– Я знаю, что тебе досталось, – согласился Рон, – но зато и награда. Кстати, тебе к Ордену нужно мантию суперскую купить. В чем ты будешь на выпускном?

– Об этом не пришлось беспокоиться: мадам Малкин прислала мне и Гермионе мантии. Шикарные, особенно у Гермионы. Я даже не знал, что бывает такая красота. Не представляю, сколько она стоит. Так что Гермиона будет красивее всех.

– Везет, – по-доброму позавидовал Рон.

– Рон, а ты в чем будешь? Только не вздумай прийти в том оранжевом ужасе! – воскликнула Гермиона.

– Не ужас, а классная мантия, на Рождество девчонки заглядывались. Но на выпускной я оденусь по-другому. Второй раз ту же мантию не надену, это уже не то, так что я купил себе новую. Не оранжевую, что ты так смотришь на меня!

Гермиона хмыкнула и продолжила накрывать на стол. Гарри раскладывал карточки с именами учителей.

– Что это? – изумленно воскликнул он.

– Где? Что? – спросили Гермиона и Рон.

– Амбридж! Здесь написано – Амбридж! – Гарри протянул им карточку.

– Эту жабу пригласили на выпускной? – возмутился Рон.

– Профессор Дамблдор! – Гарри повернулся к подошедшему директору. – Это правда, что профессора Амбридж пригласили на выпускной?

– Правда, – спокойно ответил Дамблдор и даже улыбнулся. – Я знаю, Гарри, что тебе и твоим друзьям она причинила много неприятностей, но комиссия Министерства Магии пришла к выводу, что ничего страшного и беззаконного госпожа директор не сделала. В других школах ещё хуже было.

– Но… – начал было Рон.

– Понимаю ваше негодование, мистер Уизли, – вздохнул Дамблдор. – Но все, что делала профессор Амбридж, было продиктовано давлением сверху. Если бы она проявила себя как порядочный человек, ее просто сместили бы с должности директора и на ее место поставили кого-нибудь из Упивающихся Смертью, как это было в Бобатоне и Дурмстранге. А так при Долорес в школе… – Дамблдор хотел было сказать, что было неплохо, но произнес только: – В общем и целом никто серьёзно не пострадал. Кроме тебя, Гарри, конечно, – тут же добавил он, встретившись взглядом с Гермионой.

– Да… да она, – Рон с трудом подбирал слова.

– Да, безусловно, профессор Амбридж была не всегда права. В качестве наказания ей запретили занимать в Министерстве ответственные должности, – продолжил Дамблдор, – так что сейчас госпожа бывший директор – безработная.

– Так ей и надо, жабище такой, – буркнул Рон, – пусть побудет на месте Ремуса.

– Сейчас Ремус исцелен и у него, я уверен, все будет хорошо. Темные времена прошли. Все переменилось к лучшему, – Дамблдор счастливо улыбался. – И сегодня произошло ещё одно чудо. Та женщина, которую любил Северус, вернулась к жизни.

– Как? – одновременно спросили Гарри, Гермиона и Рон, вмиг забыв об Амбридж.

– А где она была все это время? – удивленно проговорил Гарри.

– Восемнадцать лет назад ее душу высосал дементор, но тело этой несчастной осталось. Сегодня ночью ее душа вернулась, – ответил Дамблдор.

– Почему? – тихо спросила Гермиона.

– Я не знаю. Но сейчас это неважно. Главное, что теперь Северус тоже счастлив. Конечно же, я пригласил Эрмион на выпускной. Пусть развлечется.

Гермиона, широко раскрыв глаза, смотрела на Дамблдора, а затем переглянулась с Гарри.

***
К выпускному общий зал был украшен не менее роскошно, чем на Рождественский бал, но совсем по-другому. Вместо четырех больших столов стояло множество небольших столиков – в связи с последними событиями многие школьники так и не поняли, к какому факультету себя отнести: тот, на котором проучились шесть лет, или только последний год. Проще было только тем, кому посчастливилось остаться на своем родном факультете. Стены зала были украшены флагами, а возле входа висели газеты, где в рисунках и фотографиях рассказывалась история факультета и самые интересные моменты из школьной жизни выпускников. Гарри внимательно перечитал каждую ещё вчера. Улыбнулся, когда нашел свою детскую фотографию, приклеенную рядом с круглым смешным личиком Гермионы в пририсованной фате, в окружении цветов и стишков-пожеланий счастливой семейной жизни. Маленький мальчик в замотанных скотчем очках мало чем походил на высокого статного юношу в роскошной черно-красной мантии с золотым позументом, которого Гарри видел в зеркале перед выпускным. Гермиону он едва узнал. Ее наряд мягко переливался, и Гарри подумал, что ни одна даже самая дорогая маггловская ткань не выглядит так великолепно. Золотистая мантия словно придала оттенок червонного золота ее волосам, глаза манили медовой глубиной, Гермиона разрумянилась от волнения, и, глядя на ее стройную фигурку, облитую золотым сиянием, Гарри почувствовал себя мальчишкой, пригласившим на бал старшую сестру приятеля.

– Что за глупости, Гарри, – Гермиона улыбнулась. – Ты прекрасно выглядишь.

– Это точно, – вздохнул Рон, – я хотел себе такую мантию купить, но денег не хватило.

– Не беспокойся, Рон, на этот раз ты купил очень хорошую мантию. Скромно и со вкусом.

– Мама со мной увязалась, – пробурчал Рон. – А это кто? – он едва ли не пальцем указал на молодую стройную женщину, которая, наколдовав себе зеркало у стены, расправляла легкие серебристые складки мантии.

Гарри узнал ее – именно это красивое лицо он видел, когда вместе с Гермионой взломал блок Снейпа.

– Это и есть та женщина, о которой говорил профессор Дамблдор.

– Которую Снейп любил? Ну у него губа не дура, – покивал Рон.

Словно услышав эти слова, Эрмион обернулась и кокетливо улыбнулась Гарри и Рону.

Первые выпускники прибыли за несколько минут до девяти. Появлялись из камина в Общем зале, расширенного в честь праздника до размеров парадного входа, сверкая украшениями, щеголяя роскошными мантиями. Ахали, разглядывая убранство, бросали обнадеженные взгляды в сторону помоста с музыкантами и глазели друг на друга. Уже слышались первые любезности и колкости. Профессор Макгонагалл (с неизменным праздничным венком на шляпе) предлагала угощаться в ожидании вручения дипломов, профессор Спраут добрыми улыбками мирила старшекурсниц.

Кроме знакомых лиц преподавателей Гарри увидел Дикоглаза Муди без обычного дорожного плаща, но с неподражаемой деревянной ногой, Ремуса в новой мантии, выглядящего далеко не таким изможденным, Сивиллу Трелони в праздничной шали, с неизменными многочисленными ожерельями на тонкой шее. Рядом с Тонкс, одетой в блестящую сиреневую мантию, сидела Амбридж в том же розовом безвкусном одеянии, которое Гарри и Гермиона видели на ней во время Рождественского бала. Амбридж сладенько улыбалась и, сюсюкая, предлагала маленькому Сириусу пощипать свое боа.

Другие гости были Гарри незнакомы – наверное, из министерства. Седенький старичок, такой дряхлый, что Гарри опасался, что он рассыплется прямо сейчас, но облаченный в тяжелую даже на вид, расшитую звездочками мантию, беседовал с Дамблдором, пока его волшебная палочка подписывала дипломы выпускников Хогвартса. За процессом внимательно наблюдал, время от времени поправляя стопку подписанных пергаментов, мужчина в черном шелковом плаще, разодетый не хуже, судя по воротнику, видневшемуся из-под иссиня-черных прядей. Снейпа почему-то нигде не было. Гарри подумал было, что профессор решил не идти на выпускной. Но недалеко крутилась Эрмион. Не могла же она прийти одна? Взмахом палочки женщина убрала зеркало и с улыбкой повернулась в сторону Гарри, Гермионы и Рона, затем приблизилась к ним.

– Прекрасный вечер, не правда ли? – ее акцент живо напомнил Гарри Флер Делакур. – У вас ослепительная мантия, дорогая, – Эрмион повернулась к Гермионе. – Вы королева бала, и судя по зеленым лицам ваших однокашниц, они этого не ждали. Кстати, а этот розовый ужас в бантиках – кто? Жена бывшего министра? Нет, не Люциуса, того, что был до него.

Гарри прыснул. Рон, приоткрыв рот, не отрывал глаз от француженки.

– Это профессор Амбридж, – ответила Гермиона. Но, похоже, Эрмион не слишком интересовал ответ.

– Чудесно выглядишь, mon chér, – Эрмион одобрительно посмотрела на Гарри и рассмеялась, встретив все ещё ошалелый взгляд Рона.

– Э… а правда, что вас зовут…эээ… – промычал Рон.

– Гермиона? – помог ему Гарри.

– Hermione, ‘Арри, Эрмь-он, но можете называть меня Гермиона, Сев тоже долго учился правильно произносить.

– Кто? – не понял Гарри.

– Северус, – она махнула рукой куда-то за спину, Гарри посмотрел, но там не обнаружилось никого, кроме Дамблдора и пары из министерства. Подписание дипломов закончилось, старенький маг шарил по складкам мантии, видать в поисках очков, черноволосый повернул к залу лицо с резкими чертами, тревожно оглядывал учеников, будто ища кого-то.

Тем временем Дамблдор поднялся. Выпускники прекратили разговаривать и быстро заняли свои места за столиками. В зале стало так тихо, что директору не нужно было заклинания «Сонорус», чтобы его прощальная речь была слышна во всех уголках.

– Сейчас, – закончил он, – прежде чем вам вручат дипломы преподаватели, которые в течение семи лет возглавляли ваши факультеты, я хочу предоставить слово Долорес Амбридж. Профессор Амбридж почти весь этот год была директором Хогвартса. Наверняка среди вас есть те, кто искренне симпатизирует госпоже Амбридж и благодарен ей.

Дамблдор умолк, предоставив возможность желающим поаплодировать. Но таковых не оказалось. Гарри посмотрел на Малфоя. Драко сидел рядом с Креббом и Гойлом, недовольно скривившись.

– Дорогие выпускники, – тоненьким голосом начала Амбридж. – Мы с вами пережили очень непростой год. Вы знаете, что на школу оказывал страшное давление Тот… Сами-Знаете-Кто. Если я что-то сделала не так, обидела кого-то, то все это было сделано под невыносимым прессингом. Однако, несмотря на тяжелые времена, многие из вас проявляли порядочность, стойкость и верность настоящим идеалам. Всем нам невероятно повезло – мы с вами учились вместе с молодым волшебником, уничтожившем величайшего черного мага. И я особенно счастлива тем, что учила Гарри Поттера! – Амбридж даже приподнялась на цыпочки, словно хотела взлететь навстречу Гарри. Рон тихо захихикал в кулак. Гермиона сверлила бывшую директрису таким взглядом, что Гарри стало смешно.

– Многие из вас, – продолжила Амбридж, – вступили в ряды Дамблдоровой Армии, сопротивляющейся всем бесчинствам, устраиваемым Министерством Магии и Верховным Правителем Темным Лордом. Эта школьная организация, собранная вашим бесстрашным и мужественным одноклассником Гарри Поттером, объединила в своих рядах лучших и самых порядочных учеников нашей школы! Ребята рисковали не только своей будущей карьерой, но и жизнью, ибо все мы знаем, как беспощаден был тот, кого даже не хочется вспоминать в этот праздничный вечер. Но вера в добро и справедливость друзей Гарри была сильнее страха, поэтому я восхищаюсь вашей стойкостью! Прошлое Министерство требовало беспрекословного подчинения себе. Но Гарри и его друзья продолжали бороться. Я и мои коллеги, – Амбридж расплылась в такой широкой улыбке, окинув взглядом учителей, что Гарри испугался, не лопнет ли она, – вынуждены были делать вид, что преследуем малейшее проявление неповиновения Верховному Правителю. Но оправданием нам служит то, что никто никого не наказывал по-настоящему. Делая вид, что мы против всяких ученических организаций, на самом деле своими приказами всячески показывали абсурдность той жестокой власти, которую нам пытался навязать Темный Лорд.

– Гарри, – тихо спросил Рон, – как думаешь, а Жабочке орден дадут? Ну хоть какой-нибудь?

– Сейчас она выпросит его не только для себя, но и Инквизиторского отряда, – хмыкнул Гарри. – Драко, бедный, обиженный сидит, как же так!

Гермиона по-прежнему молча сверлила бывшую директрису внимательным взглядом, не предвещающим ничего хорошего.

– На уроках новейшей истории я должна была заставлять вас конспектировать лживые газеты, которые издавало Министерство Магии во главе с Темным Лордом, – продолжила Амбридж, все больше и больше распаляясь, – однако вы имели возможность убеждаться, что все, что делало прежнее правительство, – было просто отвратительно!
– Впервые за последние годы нас заставили ввести физические наказания. Мы должны были пороть вас за малейшую провинность. Но и я, и мои коллеги, как могли, сокращали количество порок и отработок у сторожа Аргуса Филча.

Кстати, о Филче, – Гарри с удивлением обнаружил школьного сторожа в самом конце преподавательского стола. Он сидел в своем отвратительном костюме и с обожанием смотрел на приземистую директрису.

– Единственный ученик, которого мы не могли уберечь от наказаний, был Гарри Поттер. Темный Лорд словно предчувствовал, что именно этот храбрый юноша…

Гарри закатил глаза. Когда же это кончится!

– Сейчас ещё чего доброго признается тебе в любви! – Рон давился от смеха.

Дамблдор тихонько кашлянул и выразительно посмотрел в глаза Амбридж, едва поймал ее взгляд.

– Словом, год этот был очень тяжелый, но все мы с честью вынесли все испытания, и можем по праву гордиться собой! – Амбридж снова растянулась в улыбке, и на сей раз Гарри искренне пожелал ей лопнуть. Зал тихонько гудел. Гаффелпаффцы возмущенно переговаривались. Гермиона тяжело задышала. Гарри взял её за руку. Эта всегда выкрутится, ты же знаешь, Гермиона!

Снова поднялся Дамблдор, и все умолкли.

– Год действительно был тяжелым, и поэтому я особенно хотел, чтобы этот выпускной стал настоящим праздником для наших ребят. Традиционно, перед вручением дипломов я хотел бы отметить лучших учеников этого выпуска. Несомненно, мы с вами стали свидетелями печальных событий. Но тем прекраснее ощущение победы справедливости. Почти каждая семья волшебников в той или иной степени прочувствовала, что такое власть Волдеморта. Один из самых страшных магов нашей истории теперь уничтожен. Его остановил ваш однокурсник, ваш сверстник. Это, несомненно, достойно наивысшей награды. Поэтому с удовольствием вручаю Орден Мерлина Первой Степени выпускнику Гриффиндора – Гарри Поттеру.

Зал взорвался аплодисментами. Гарри неловко поднялся, и его словно подхватила волна радости и ликования. В эту минуту все выпускники Хогвартса искренне гордились им. Почти все. Малфой сидел за своим столом, скрестив руки на груди. Рядом с ним кисло морщились Кребб и Гойл.
Дамблдор, сердечно улыбаясь, надел Гарри на шею блестящую ленту с богато украшенным бриллиантами орденом, тепло пожал руку.

– А также, – громко произнес он, задержав Гарри рядом с собой, – Министерство Магии решило, что помимо Ордена Гарри достоин вознаграждения – десять тысяч галеонов!

– Круто! – изо всех сил хлопая, восхитился Рон. – Так вы теперь богатые, Гермиона!

Десять тысяч галеонов – Гарри даже представить себе не мог, как это много. Только почему же профессор Дамблдор заранее не предупредил – Гарри возвращался на свое место, совершенно ошеломленный. Перед ним мелькали улыбающиеся лица однокурсников, среди которых он ясно увидел перекошенную физиономию Драко Малфоя неестественно зеленого оттенка.

– Гарри уже говорил в интервью, что всегда и во всех его делах ему помогала Гермиона Грейнджер. Мы в свою очередь хотели бы отметить ее как лучшую ученицу этого выпуска.

Щеки Гермионы вспыхнули, когда она поднялась под аплодисменты школьников. Грифиндор и Гаффелпафф буквально взорвались радостными криками.

Профессор Дамблдор торжественно вручил девушке грамоту и, так же, как перед этим Гарри, задержал ее возле себя.

– Мисс Грейнджер показала не только блестящие знания по всем предметам, но и проявила ещё один талант – писательский. Ее книга «Хотят ли эльфы быть рабами» заставила многих волшебников задуматься над проблемой порабощения домашних эльфов. Книга уже напечатана и с завтрашнего дня продается в книжном магазине «Флориш и Блотс». С удовольствием вручаю мисс Грейнджер авторский экземпляр.

– Ну это для Гермионы лучше, чем 12 СОВ и НОЧей, – заулыбался Рон, глядя, как счастливая Гермиона, прижимая к груди книгу, возвращается на свое место.

Гарри не удержался и крепко обнял девушку, радуясь, что ее тоже наградили. Ему была неприятна мысль о том, что все лавры достанутся только ему.

– В каком порядке будут идти факультеты? – обернулся Дамблдор к коллегам. – Думаю, всем покажется справедливым алфавитный порядок. Гриффиндор!
Гриффиндорцы заулыбались и зааплодировали. Профессор МакГоннагал поднялась со своего места, остановилась перед столом, тепло улыбнулась.

Лаванда Браун!

Даже слизеринцы смеялись и хлопали – всех охватило состояние ласковой грусти «кому должен – всем прощаю». Гарри воспользовался случаем в последний раз рассмотреть тех, кто на семь лет (как предупреждала декан) стал его семьей. Ученики подходили по одному, брали пергамент из рук улыбавшейся Макгоннагалл.
– Гаффелпаф! – объявил Дамблдор.

Профессор Спраут сменила потрепанную шляпу на симпатичный колпак, верхушку которого украшал живой цветок, и едва ли не перецеловала своих милых учеников на прощание. Профессор Флитвик, вручавший дипломы своему Рейвенклову, улыбался едва ли не шире нее.

Слизерин! – объявил Дамблдор, и Гарри показалось, что, садясь, он чересчур поспешно поднес к губам кубок с тыквенным соком.

Черноволосый спутник министерского мага собрал со стола оставшиеся пергаменты и вышел на место, освобожденное Флитвиком. Откинул упавшую на лицо прядь, взял верхний пергамент, обвел взглядом притихший зал.

– Милисент Булстроуд! – произнес знакомый низкий голос.

Гарри захлопал ресницами.

– Это что, Снейп? – потрясенно выдавил Рон.

Гермиона удивленно покачала головой.

Факультеты приглушенно гудели. Снейп раздраженно тряхнул головой и с нажимом повторил:

– Милисент Булстроуд!

Милисент выбралась из ряда учеников и пошагала к столу.

– Это у него каждый год на выпускном такой прикол? – ошалело пробормотал Рон. Гарри молча пожал плечами, продолжая глазеть на неузнаваемого декана Слизерина. Впрочем, открывшиеся под плащом черные одежды были вполне скромными по сравнению с праздничным убранством выпускников, если, конечно, не считать серебряной отделки и мерцающих кружев.

– Что он сделал со своими волосами? – шепотом спросила Гермиона, наклонясь к плечу Гарри.

– Голову помыл? – неуверенно предположил Рон.

Милисент несмело приблизилась к своему декану, словно опасаясь, что это не он, и уж совсем испуганно отпрянула, когда профессор Снейп вполне дружелюбно на нее посмотрел. Гарри не верил своим глазам: Снейп пожимал руки своим выпускникам и некоторым даже слегка улыбался, правда, осторожно, словно боясь спугнуть.

– Драко Малфой, – произнес он, и Гарри услышал в голосе лед. Он переглянулся с Гермионой. Малфой подошел к декану и протянул руку. Снейп молча сунул в нее диплом.

Теодор Нотт.

Вскоре вручение дипломов было завершено. Музыка, тихим фоном сопровождавшая церемонию, заиграла громче, едва профессор Дамблдор пригласил всех приступать к банкету. Выпускники с удовольствием взяли со столиков меню и принялись заказывать блюда. Рон, хотевший было пошутить по поводу перегруженных работой эльфов, увидел рядом с рукой Гермионы книгу и промолчал.

Красивая француженка в серебристой мантии села рядом со Снейпом, ловко наколдовала себе роскошный веер.

Торжественные звуки первого танца наполнили зал, и среди выпускников пронеслось легкое волнение.

– Так это что, Снейп танцевать будет? – охнул Рон.

– Но… почему нет, Рон, – Гермиона попыталась сказать это как можно спокойнее. Действительно, подумаешь, редкость – танцующий Снейп!

– Не сидеть же его женщине самой весь праздник, – поддержал ее Гарри. – А иначе ее пригласит кто-то из учителей, например Флитвик. Спорю на что угодно, что с Жабой он танцевать не захочет.

Эрмион явно ждала приглашения: профессор Дамблдор с Минервой Макгонагал уже выходил на середину зала. Следом за ними шли Тонкс и Люпин. Флитвик, ловко опередив Хагрида, пригласил профессора Спраут.

Эрмион вложила изящную ладошку в руку зельеведа и двинулась следом за директором танцевальным шагом. Церемонный поклон, сближение, почти касание рук – и вновь разойтись. Гарри удивленно приоткрыл рот:

– Гермиона, он же танцевать умеет! Вот это да!

– Я потрясена, – изумленно наблюдая за кружащейся парой, ответила девушка.

– Ну ему хотя бы немного неловко, – сказал Гарри, поднимаясь вместе с другими.

– Не все потеряно, Гарри, – Гермиона тихонько рассмеялась, – он только что похвалил веночек профессора Макгонагал. Сомневаюсь, что искренне.

«Вещие Сестрички» заиграли что-то быстрое и задорное, пары выпускников резво заскакали по залу, и Снейп попытался отойти к стене, но пальчики Эрмион вцепились в его рукав. Он заколебался на мгновение, когда она потянула его в танцующую толпу, затем решительно шагнул. Даже громкая музыка не смогла заглушить удивленного возгласа, пронесшегося среди выпускников.

Закончив очередной танец, Гарри случайно посмотрел на учительский стол. Среди золотой посуды, наполненной едой, восседала Амбридж, держа на руках Барсучка, и что-то слащаво сюсюкала ему, видать, уговаривала дощипать перышки с ее боа.

Гарри показалось, что он протанцевал с Гермионой совсем недолго, когда профессор Дамблдор пригласил всех во двор Хогвартса для прощального фейерверка.

– Как? Уже все? – удивилась Гермиона.

Выпускники растерянно и немного разочарованно смотрели на часы и в потолок Большого Зала, где звездное небо уже чуть разбавляло темные краски в ожидании приближающегося рассвета.

Дамблдор выстрелил в синеющее небо облаком золотых звезд, сложившихся в слова «Выпуск 1998. Счастливого пути!». Ученики и учителя едва ли не все вместе подняли палочки, и шоу началось.

– Посмотрим, как вы усвоили заклинания! – засмеялся профессор Флитвик, выбрасывая вверх разноцветное «Поздравляю!». Несколько учеников взмахнули палочками, и тусклые звездочки посыпались на траву, печально шипя. Толпа встретила их дружным хохотом.

– Ну-ка, отличники НОЧей, покажите, на что вы способны! – подзадоривала выпуск Макгонагалл – она была уверена в своей лучшей ученице. Гермиона не подвела ее, выпустив красно-золотое знамя Гриффиндора чуть пониже директорского поздравления. Цвета Рейвенклова и Гаффелпафа заполоскались еще ниже.

– Ну, да, конечно, – вздохнула профессор Спраут.

Серебряно-зеленая полоса, зло брошенная Драко, так и не удержалась в воздухе.

Снейп усмехнулся, покрутил запястьем и выбросил палочку вверх. Сияющие буквы и флаги слились в одно облако слизеринских цветов, на мгновение собравшееся в эмблему факультета, а потом разлетевшееся в зеленую с серебром надпись «Прощай, Хогвартс!».

– Ну зачем же так категорично, – улыбнулся Дамблдор, взмахивая палочкой. Буквы загорелись красно-золотым «До свидания, Хогвартс!», мигнули синим, затем желтым. «Прощай, прощай, прощай!» – не унималась серебристая лента внизу, а потом все обрушилось разноцветным водопадом. Ученики засвистели и захлопали. Началась общая часть.

«Ханна + Уэйн», «Мэнди, я люблю тебя!», «Парвати и Лаванда – дружба навсегда!», «Рон Уизли – классный вратарь!» (Гермиона подхватила надпись, которая грозила обвалиться потоком позорно шипящих искр, и даже украсила ее изображением квиддичного кубка), «Гарри Поттер!» – вокруг букв летал огромный снич, «Ура Гаффелпафу!», «Хагрид – лучший!» и даже «Профессор Трелони, мы вас никогда не забудем!». Дин Томас выстрелил в небо имя Джинни, украсив его сердечками, Эрни Макмилан выколдовал амурчиков, новые и новые имена загорались над замком, украшенные бантиками и поцелуйчиками, и слетали вниз ворохом искр. Рон подталкивал Гарри локтем в бок, но тот лишь смущенно косился на Гермиону – ему казалось неудобным вот так…

«HERMIONE». Сияющие всеми цветами радуги буквы сложились из лент, рассыпались цветами только для того, чтобы снова соткаться в имя, теперь золотом. Факультеты притихли на секунду, а потом разразились свистом, аплодисментами и немного завистливым воем. «Ни фига себе!», «Классно!», «Ну, Поттер выдал!», «Спорим, она сама это сделала!» – «Заткнись, Панси». Дерзкая надпись продолжала пульсировать в небе, оборачиваясь узорами и вензелями.

Гарри обернулся. Совсем неподалеку за его спиной Эрмион хлопала и даже слегка подпрыгивала на месте, и золотые всполохи отражались в ее глазах. Снейп, слегка помахивая палочкой, встретился с Гарри насмешливым взглядом.

***
Хогвартское озеро отражало в своей глади розовеющий закат. Традиционный фейерверк был закончен. Притихшие и погрустневшие выпускники окружили учителей.

– Дорогие мои дети, увы, увы, увы, но наш выпускной бал подошел к концу. В этот торжественный момент мне хочется обнять всех вас и пожелать удачи, – Дамблдор часто заморгал. Минерва аккуратно вытерла уголки глаз своим клетчатым платочком. Профессор Спраут не сдержалась и всхлипнула.

– Сейчас деканы ваших факультетов проводят вас к лодкам, да-да, к тем самым, на которых вы пересекли озеро семь лет назад. Попрощайтесь со своими учителями и… в добрый путь. Пусть ваша взрослая жизнь сложится счастливо.

Профессор Макгонагал, стоявшая рядом с директором, что-то шепнула ему на ухо.

– Да, действительно, – Дамблдор несколько раз оглянулся. – Никто не видел профессора Амбридж? По традиции вас должны проводить все учителя.

Ученики осматривались, шептались, вертели головами, но бывшей директрисы нигде не было.

– Гарри, вернись в Общий зал, может быть, профессор Амбридж там задержалась? – попросил Дамблдор.
Гарри кивнул. Гермиона последовала за ним.

– Неужели она до сих пор Барсучка развлекает? – усмехнулся он, поднимаясь по лестнице.

– Вряд ли, я видела, как Добби уносил его, сонного, – ответила Гермиона.

Они вошли в зал.

– Нет ее, – сказал Гарри, осмотревшись. – Ну кто мог подумать, что на выпускном понадобится Карта Мародеров!
– Гарри, – Гермиона взяла его за руку и указала на учительский стол. Среди уже опустевших золотых тарелок и бокалов стояла большая прозрачная банка, в которой сидела широкая жаба.

– Боже мой, это что? А..амбридж? – вскрикнула Гермиона.

– Потрясающее сходство, – Гарри осторожно прикоснулся к банке.

Жаба внутри сердито надулась и возмущенно посмотрела на молодую смеющуюся пару.

– Может, это все-таки не она? – неуверенно спросила Гермиона.

– Ну как же не она, Гермиона, смотри, какие глаза, рот, да

– Ну как же не она, Гермиона, смотри, какие глаза, рот, даже бантик розовый рядом!

Жаба сердито квакнула.

– Кто же так жестоко пошутил? Трансфигурировал преподавателя в выпускной вечер!

– Я пойду за Дамблдором, – Гарри быстро вышел и очень скоро вернулся в сопровождении директора, Макгонагалл и Флитвика. Следом за ними бежала запыхавшаяся профессор Спраут.

– Профессор Дамблдор! – сокрушалась она на ходу. – Редчайший экземпляр розы невянущей голубого цвета! Первое цветение после пересадки! Шесть бутонов, директор! Я собиралась срезать несколько, чтобы украсить преподавательский стол к завтраку. Я же просила вас поставить охранные заклинания на выпускную ночь! – напустилась она на Флитвика.
– Я поставил! – возмутился профессор.

– Так что случилось с розой? – уточнил директор.

– Какой-то наглец срезал цветы, все шесть!

– Но он не повредил сам куст?

– Нет, – ответила профессор Спраут, слегка успокаиваясь. – Но как, профессор Дамблдор? Обойти охранные заклинания?

– Что ж, значит, мы можем гордиться нашими выпускниками, – заключил директор. – Не огорчайся, дорогая, куст зацветет еще. Что тут у вас, Гарри?

– Профессор, вот, – Гарри, едва сдерживая смех, указал на банку с жабой.

Директор очень серьёзно поправил на переносице очки и несколько раз прикоснулся к жабе своей волшебной палочкой. Но никаких изменений в ее облике не произошло.

– Минерва, может быть, ты? – Дамблдор протянул банку декану Гриффиндора.

Минерва, пряча улыбку в тонких сжатых губах, попыталась трансфигурировать Амбридж, но снова безуспешно.

– Похоже, что Долорес кто-то напоил анимагической сущностью, – произнес Дамблдор.

– Чем? – переспросила профессор Спраут.

– Это зелье, которое заставляет волшебника превратится в свое анимагическое животное. Назад же преобразоваться он сможет, если только владеет основами анимагии. Или выпьет антидот, – пояснил Дамблдор.

– Но это очень сложное зелье, профессор, – произнесла Гермиона.

– Да, – согласился Дамбдлор. – Кстати, а где Северус?

– Не знаю, я его не видела после фейерверка, – ответила Макгонагалл.

***
Они вышли в школьный двор, где их ждали все выпускники и учителя.

– Ну что, нашли Жабочку? – весело спросила Тонкс, подбегая к директору и деканам.

– Нашли, Тони, вот она, – вздохнул Дамблдор, протягивая ей банку. – Ты не видела Северуса?

– Я случайно заметил, как он и Эрмион садились в одну из лодок, – сказал Люпин.

– Как, он уже уплыл? – всплеснул руками Дамблдор.

– А как же ж… ой! – вскрикнула Токс. Банка в ее руках с треском лопнула и превратилась в орден. – А это что? Гарри! Нет, твой на месте. Профессор…

– Это Орден Мерлина второй степени… тот, который вручило Министерство Северусу Снейпу, – проговорил директор.

– А что же теперь будет с жабочкой нашей? – спросила Тонкс. – Ее кто-нибудь сможет преобразовать назад? В ее обычный вид, хотя и особой разницы не ощущается?

Гарри и Гермиона прыснули.

– К сожалению, нет, ведь Долорес Амбридж не была анимагом, – ответил Дамблдор.

– Но кто же это напоил ее анимагической сущностью? – спросил Ремус.

– Северус! – крикнул Дамблдор, усилив голос заклинанием.

Над озером прогремел фейерверк, и на небе зажглись серебристо-зеленые огни «Прощай, Хогвартс!».

Гарри Поттер и Враг Сокола. Ч.21.: 29 комментариев

  1. Было интересно читать,и тут хэппи энд,это радует.Но книга реальная 7 нааамного больше подходит по смыслу к тем 6

  2. Не вероятно понравилось. Неделю ложилась спать в 4 часа ночи, а в в 7 вставала на работу. Весь день ходила, как зомби с твердой решимостью сразу после работы начать читать следующую главу.

    Правда просто супер книга)))

    Так сказать версия Гарри Поттера для более старшего поколения.

    Даже местами с оттенками легкой эротики и настоящей любви.

    Хоть здесь увидела, как же это должно быть в идеале)))

    А что до жестоких и мрачных моментов — так они вполне логичны.
    А каким еще мог быть самый злейший из черных магов в понимании взрослого человека.
    Ведь в оригинале написать такое — это ж не реально, она все-таки на детей расчитана, поэтому жуткую и человеко-ненавистническую роль Волдеморта там явно занизили.

  3. Просто супер!! Я 3 дня читала, не отрываясь! И пусть конечно не все идеально гладко, но сюжет закручен очень интересно! Респкет автору!!!

  4. класс!!! и тут остались живы люпин и снейп! очень рада этому! тут прям новый писательский талант открылся!!

  5. Что эта книжка тут до сих пор делает? Нало срочно нести в редакцию издательства! Все супер!! Так все закручено, что совсем на плагиат не похоже)) Пиши еще!!

  6. Ааа!!! Это мне намного больше нравится, чем книга Роулинг!
    Автор просто гениий!!! Я без остановки читала этот фанфик и просто в восторге!!!
    ! Гарри/Гермиона- моя любимая пара!

  7. у меня ОГРОМНАЯ просьба: после окончания очередного творения, прощууу сохранять его одним файлом для последующего скачивания. для людей со слабым зрением очень вредно много сидеть за компом, так что прошу сделайте эту поправку на сайте. автор все равно пишет книгу в одном файле)))

  8. Эй а мне кажется, что оригинал все же лучше, это тоже не плохо, но в моей бедной голове все перепуталось! Как Гарри может быть помолвлен с Гермионой, а как же Рон?!

  9. Отличный фанфик. Автору спасибо)) Только одна не увязка с сюжетом: В дом Блеков можно было попасть если хранитель выдаст адрес. А чтобы Дамблдор его выдал неуказывается

  10. Спасибо!
    Замечательные книжки!
    Читала залпом, можно сказать почти сутки напролет!
    Роулинг нервно курит в углу)))
    Под конец чуть не всплакнула — вспомнился свой выпускной из техникума…
    Под таким ностальгическим настроением наглею и прошу писать продолжение!!! Хочу узнать как будет наш любимый Гарри учиться на аврора, что создаст Гермиона-писательница… по идее должна же быть свадьба у Рона и Луны)))) Пишите дальше, уважаемая талантливая автор! Буду с нетерпением ждать!!!

  11. Ну,что сказать.Книга так себе,но мне очень не понравилось про призервативы!Очень сексуально,тоесть с эротическим наклоном.А вдруг прочитает ребёнок.Все же дети обожают Гарри Поттера!И это будет для них интересно.Они не знают,что такое призервативы!Спросят у матери,а мать спросит на каком сайте ты прочитал(а)?И на писателя подадут.Так что надо,переписать и обдумать решения этой книги,надо чуть-чуть с детским наклоном.У Роллинг отлично получилось,и для детей,и для взрослых.Но рассказ интересный!

  12. А мне 10 лет,я девочка и мне очень понравилось.Только интересно,если Гарри и Герми супруги,почему детей ещё не завели)))

Добавить комментарий для неизвестный№427 Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.