Мадам Помфри отпустила Гарри из больничного крыла, сказав, что все необходимые лечебные настойки он выпил и уже вполне здоров, хотя и ослаблен болезнью. Впрочем, добавила добрая школьная медсестра, оставлять в рождественскую ночь бедного Гарри в больничном крыле – это слишком жестоко.

И Гарри, и Гермиона были с ней совершенно согласны. Они шли в свою комнату за сэром Кэдоганом, от радости забыв про мантию-невидимку и возможную встречу с Амбридж.

– Так, Добби отправим помогать с праздничным ужином или украшать зал, а что делать с Винки и ее деликатным положением? – предвкушал Гарри.

– Винки тоже рвется работать, – ответила Гермиона. – Она очень трудолюбивая, хорошая эльфиня. Добби… он, ну ты сам видишь, Гарри, он чуть-чуть не дружит с головой.

– А по-моему, не чуть-чуть, а даже очень, – откликнулся Гарри. – Эх, я уже сто лет не преобразовывался. Летать очень хочется, аж плечи ломит! Гермиона, я ненадолго!

И прежде чем Гермиона успела что-либо ответить, рядом с ней захлопали крылья, и красавец-сапсан взлетел к высокому потолку. Но там царил полумрак, и сокол быстро вернулся поближе к факелам. Гермиона рассмеялась, наблюдая за тем, как летает птица. Вид у сапсана был довольный, и то, с каким рвением он начал выделывать пируэты, не оставляло никаких сомнений в том, что Гарри залежался в больничном крыле или попросту воображает перед своей девушкой. Он садился ей на плечи, делал вокруг неё круги и напугал до полусмерти появившуюся было миссис Норрис, ловко схватив ее когтями и аккуратно швырнув на пол.

– Осторожно, Гарри, не надо! – крикнула Гермиона, увидев летучую мышь. Но сокол уже мчался на затрепыхавшееся маленькое животное.
Гарри распреобразовался у самого пола и упал рядом с неожиданно возникшим Снейпом.

– Очень остроумный способ освободить своей жене рабочее место на следующий учебный год, Поттер, – недовольно прошипел профессор зельеведения.

– Извините, профессор, – пробормотал Гарри, впрочем, едва удерживаясь от смеха.

– Простите, профессор Снейп, – искренне воскликнула Гермиона. – мы… мы никак не ожидали вас тут встретить…в таком виде… Гарри, он все равно бы вас не съел… то есть, я хотела сказать…

– Не разорвал, – подсказал Снейп и хмыкнул. – Его бы стошнило, не сомневаюсь в этом. Насколько я понял, у мистера Поттера появилось новое хобби.

– Нет, я бы вас не разорвал, я даже сов не убивал, когда у них перехватывал письма во время бунта! – убежденно проговорил Гарри и снова прыснул.

– Спасибо, добрый вы наш, – едко ответил Снейп и, взмахнув черной мантией, удалился.

– Неудобно как-то получилось, – Гарри тихо рассмеялся. – Чуть учителя не травмировал.

– Гарри, – Гермиона уткнулась ему в плечо, зажмурившись от смеха.

– Ну, просто у меня не всегда получается совладать с инстинктами, – невинно пожал плечами он и обнял Гермиону.

***
Отсылать Добби и Винки не пришлось: эльфов в комнате не было. Пустовал и обвязанный кружевами матрас под кроватью.

– Вот и хорошо, надеюсь, что Добби здесь появится не скоро, – обрадовался Гарри.

– Сейчас, Гарри, – Гермиона шутливо вывернулась из его объятий, – я только положу нашим эльфам подарки.

– Потом, – он нетерпеливо потянул ее к себе.

– Потом будет не до этого, – Гермиона быстро подбежала к своей сумке и вытащила оттуда несколько вязаных вещей. – Я подарю им на Рождество одежду. Добби – свитер и шапку, Винки – платье и кофту, и вот ещё одежда для их маленького эльфенка.

***
– Гарри, пора уже вставать, иначе мы проспим даже бал, – сонно пробормотала Гермиона, переворачиваясь на другой бок и обнимая Гарри.

– Угу, – не просыпаясь, ответил он.

– Просыпайся, нас ждут подарки.

Гарри что-то промычал и прижался к Гермионе.

– Ладно, я все равно тебя разбужу, – пообещала девушка и села на постели.

Возле их кровати действительно возвышалась гора подарков.

– Я готов к приему поздравлений, – не открывая глаз, пробормотал Гарри.

– Боже мой, что у тебя на голове? – Гермиона расхохоталась и потрепала его торчащие во все стороны волосы.

– Забыл причесаться после мытья головы, не до того было…

– Я помню, – Гермиона помогла ему удобно устроить голову на своих коленях.

– Так что там у нас со счастливым Рождеством? – Гарри приоткрыл один глаз.

Гермиона надела на него очки, которые придвинула со столика при помощи беспалочковой магии. Гарри приоткрыл второй глаз и смешно поморгал.

– От Рона, – сообщила Гермиона, вскрывая ярко-красный сверток. – Волшебные пузыри в виде жаб. Очень остроумно. Как думаешь, Гарри, Амбридж обидится, если мы на балу выпустим стайку воздушных лягушек?

– Боюсь, что да, – ответил Гарри.

– Близнецы прислали нам целый пакет своих шуток и огромную бомбу-вонючку, завернутую в зеленую фольгу и украшенную бородавками.

– Намек понят. Надеюсь, что они не забыли подарить пакет какобомб нашему инквизиторскому снайперу, – Гарри прыснул.

– Гарри, тебе можно преподавать предсказания! – рассмеялась Гермиона. – Вот, в поздравительной открытке в постскриптуме они пишут, что послали Малфою целый большой пакет директорских бомб-вонючек!

– Добби и Винки порадовали нас носками и шапочками, очень забавные. Посмотри, Гарри! Ой, что это? – Гермиона взяла строгий серо-серебристый сверток, обвязанный зеленой лентой. – Мистеру Гарри Джеймсу Поттеру… Гарри… ты не поверишь, это от Снейпа, – Гермиона изумленно поморгала.
Гарри мгновенно проснулся.

– Что? – он тоже сел на кровати. – От Снейпа? – он повертел сверток и несколько раз прочитал надпись. – А от Амбридж нет случайно? – он удивленно усмехнулся.

– Я разверну, ладно? – спросила Гермиона.

– Да, конечно.

Девушка развернула бумагу и достала кожаную перчатку и маленький колпачок на голову сокола.

– Охотничий набор, – смущенно прочитала Гермиона. – Наверное, обиделся за вчерашнее.

– Ладно, раз подарили, нужно примерить, – Гарри преобразовался.

Гермиона, с трудом удерживаясь от смеха, надела на голову сапсана подарок зельеведа.

– Ну какой он все-таки, Гарри! – всплеснула руками Гермиона. – Это же действительно сделано для настоящего охотничьего сокола!

– Ну сострил, что ещё сказать, – Гарри изо всех сил старался не обижаться. – Я должен быть польщен, наверное, он взял это из наследства своих славных волшебных предков, – он не удержался от усмешки.

– О, Гарри, а вот подарок и мне, – Гермиона взяла другой сверток, оформленный в такой же цветовой гаме, но гораздо красивее и изящнее. Гарри почувствовал укол ревности.

Девушка осторожно открыла коробку и вынула темно-зеленое перо.

– Дорогая миссис Поттер, счастливого Рождества. С пожеланиями больших творческих успехов прошу принять от меня сей скромный дар – копировальное перо, – прочитала девушка.

Гарри изумленно взял перо и осмотрел его со всех сторон.

– Это достаточно редкая и дорогая вещь, Гарри. А сейчас копировальное перо можно купить только с регистрацией, – казалось, Гермиона размышляет вслух. – Но если он мне подарил это перо… Гарри, – глаза девушки заблестели, – Гарри, это же просто здорово! Мы сможем выпускать свою газету! Я сделаю один экземпляр, а перо по моему заданию скопирует это столько раз, сколько нужно!

Гермиона вскочила с постели и принялась возбуждено мерить шагами прикроватный коврик.

– Значит так, Гарри, газета! Отличная мысль! Я уже давно думала на эту тему, только не знала, как нам быть. Копировальное перо, Гарри, это же чудесно!

– Гермиона, – осторожно заметил Гарри, – но это может быть опасно.

– Да, я помню, я что-нибудь придумаю! Как же нам назвать газету?

– Амбридж может нас очень серьёзно наказать, – напомнил Гарри. – И школьной поркой это может не ограничиться.

– Я знаю, Гарри, но мы не можем дальше сидеть молча и смотреть на это безобразие! Посмотри, что в школе делается! К нам приедет Люциус Малфой! Сам Люциус! Министр! Ой, девочки, он такой красавец! Смотреть противно! Слушать тошно! Как можно восхищаться человеком, который весь состоит из грязи? Знали бы они, как он с эльфом домашним обращался!

– Гермиона, я полностью с тобой согласен. Но я не хочу, чтобы ты пострадала. Если у тебя есть какой-либо план, то, конечно, я только буду рад делать эту газету! – отозвался Гарри.

– Я уже кое-что придумала, Гарри! – глаза Гермионы по-прежнему были полны решимости. – Газету назовем ДАрмейский листок, а распространять ее будет Луш.

– Луш? – переспросил Гарри. – Но ведь она же из Амбриджихиного отряда!

– Ничего, за деньги она продаст и Амбридж, и любимого старосту школы. Вспомни ее торговлю заживляющим зельем. Этой свинье все равно, на чем деньги зарабатывать.

– В общем-то, да, – согласился Гарри. – Но где же мы возьмем столько денег, чтобы заплатить этой спекулянтке?

– Кое-что возьмем из наших собственных кошельков, за остальное будут платить школьники, – ответила Гермиона.

– Как?

– Гарри, вспомни историю с «Волшебным голосом». Когда профессор Дамблдор запретил его, Люси успешно распродавала номера из-под полы. Теперь мы заставим, разумеется, хитростью, делать то же самое с нашим «ДАрмейским листком».

– А если ее поймают за таким антигосударственным делом? – спросил Гарри.

– Не поймают, она у Снейпа под носом умудрялась презервативами торговать! А тут всего лишь газетами! Вернее, это даже не газета, а листовка будет. Главное, нам с тобой делать ее интересной и правдивой, тогда школьники охотно это покупать у Люси и передавать из рук в руки. Безусловно, какая-то информация просочится Амбридж и ее блюдолизам, но вспомни историю с твоим интервью в «Придире», Гарри! Чем больше Амбридж запрещала читать этот журнал, тем больше школьников его прочитали. А я ещё научу своих одноклассников, как накладывать заклинания, чтобы не видно было, что это запрещенная листовка. А те научат других, такая информация распространяется быстро, дети наловчатся читать наш «ДАрмейский листок»!

– Гермиона, ты – гений, – искренне восхитился Гарри.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Итак, название газете есть, теперь давай подумаем, о чем будет первый номер.

– Да собственно о том, как Люциус Малфой обращался с Добби, сделаем Министру Магии подарок на Рождество, а то, жуткое дело, в приглашении значится, что мистер Малфой приедет на праздник с подарками, Санта-Клаус нашелся! – Гарри хмыкнул, а в следующую секунду почувствовал, как его радостно и крепко поцеловала Гермиона.

– Значит так, Гарри, я знаю, где можно стащить пергамент, понадобятся твои анимагические способности, потому что туда нужно залететь. Кладовая на шестом этаже, поэтому Амбридж не стал заколдовывать окна. А я пока сажусь переписывать кое-какие места из моей книги. Надеюсь, к балу успеем.

– Хорошо, – с готовностью ответил Гарри, – только покажи, куда нужно лететь…

***
– Гарри, ты где был целый день? – Рон подбежал к другу, едва тот появился в гриффиндорской спальне. – Ты такое шоу пропустил! Мы тут в снежки игрались, и кто-то удачно залепил нашему многоуважаемому старосте в его холеную рожу! Ржала вся школа! Даже не жалко 50 очков с Гриффиндора. Гермиона ещё заработает!

– Рон, мы с Гермионой такое задумали, надеюсь, что все получится!

– Ну, говори! – Рон едва не подпрыгнул от нетерпения. – Что там у вас?

– Вот, читай, остальные нужно как-то распространить.

– Гарри, нас выгонят из школы! – восторженно и обалдело протянул Рон, беря в руки меленький сверток пергамента.

– А мне все равно, – пожал плечами Гарри, – надоело тут висеть, как гусю, в подвалах и терпеть выходки этой крокодилихи.

– Если хочешь узнать человека, посмотри, как он обращается с теми, кто ему подчиняется, ну, Гермиона как всегда. Жуткая история про бедного Добби… – Рон быстро пробегал глазами написанное, – О, вот тут прикольно… А не с таким же самодовольным выражением лица мистер Малфой заставлял бедного эльфа, связанного с волшебным аристократом магическим контрактом, ублажать его. Несчастный эльф-домовик вынужден был выполнять все прихоти своего хозяина-самодура, – Рон покатился от смеха, – самодура, ой, Гарри, я не могу!

– Рон, – сказал Гарри, странно на него глядя, – это было бы очень смешно, если бы не было ужасно. Ну ты представляешь себе, что испытывал бедный Добби? Себя представь на его месте!

– Гарри, ты чего, обалдел что ли? Сравнил, меня и эльфа! У них психология другая. Домовики очень любят делать приятные вещи своим хозяевам, – возразил Рон. – Помнишь, Добби тебе носки связал ещё на 4 курсе, все деньги свои потратил, чтобы тебя с Рождеством поздравить.

– Ну ты, Рон, сравнил! Одно дело носки подарить, а другое – извращения хозяина удовлетворять! – воскликнул Гарри и Рон снова покатился от смеха, увидев, как его друг стал похож на Гермиону.

– А мне кажется, что эльфу все равно, – пожал плечами Рон.

– То есть, по-твоему, все волшебники, имеющие эльфов, ведут себя как Малфой! – в голосе Гарри уже слышалось негодование.

– Нет, конечно, нет, – помотал головой Рон. – Малфой – это вообще придурок, тяжелый случай. С эльфом, – Рон покрутил у виска. – Я разговаривал с близнецами, они тоже ржали, за животы хватались. Но они сказали, что это бывает. Аристократы-волшебники очень любят, когда их эльфы массажируют, делают там всякие притирания или чешут им пятки, гладят по голове и … Ну а там, если волшебник одинок, до чего не доходило, – Рон хохотнул.

– То есть это нормально, по-твоему? – скривился Гарри.

– Нет, конечно, нет, – Рон отчаянно жестикулировал, чтобы подобрать слова, – Ну… ну понимаешь, Гарри… Ну это бывает иногда, но это все равно некрасиво, неправильно… В общем, ну это все равно, как если бы в газете напечатали твою фотку, когда ты… ну шкурку гоняешь каким-либо дурацким способом. Ну и что, что этим промышляет народ, все равно смешно и …

– Рон, ничего смешного в этом нет, с собой волшебник пусть делает, что хочет, а по отношению к эльфу – это насилие! – горячо возразил Гарри.

– Ладно-ладно, – Рон поднял руки с видом «Сдаюсь!», – насилие так насилие. Давай думать, как листовки подсунуть ребятам, пусть поржут с нашего Министра.

– Я должен отнести Гермионе мантию-невидимку, она подложит листовки девушкам, а мы с тобой пока в нашей башне поработаем, – предложил Гарри.
Рон согласно кивнул.

Вскоре появилась запыхавшаяся, но счастливая Гермиона и рассказала, что подложила «ДАрмейский листок» в вещи всех старшекурсниц.

– Гарри, постарайся проникнуть в другие гостиные, а я побегу делать прическу, а то к балу не успею, – попросила она.

– Да, конечно, – согласился Гарри.

Его отглаженная парадная мантия висела недалеко от кровати. Добби отутюжил ее так старательно, что Гарри даже было неловко ее надевать.

– Вот ещё одна польза от эльфов, – с завистью сказал Рон, заметив мантию Гарри. – А я свою заклинаниями, ну ничего, и так сойдет, – он указал на свой оранжевый наряд. – К вечеру отвисится.

Гарри тихонько прыснул. Мантия Рона была просто вызывающе красивой.

***
Почти до самого начала бала Гарри распространял «ДАрмейский листок». Рон помог ему прокрасться в слизеринскую гостиную, а потом, извинившись и сославшись на необходимость готовиться к балу, убежал.

В рейвенкловскую гостиную Гарри проник, спросив пароль у Луны, которую встретил по счастливому совпадению. А в гаффелпафскую башню он пробрался, пристроившись за Люси Луш, которая возвращалась после удачной распродажи огневиски среди старшекурсников.

– Все, Рон, подсунул всем, кому можно, – Гарри влетел в спальню и принялся быстро переодеваться в парадную мантию. – Даже в девчоночьи комнаты удалось влететь! Неудобно, правда, они там как раз к балу готовились, но пусть извинят. Прав был профессор Дамблдор, быть анимагом – это круто!

– Ещё бы! – завистливо отозвался Рон, крутясь перед зеркалом. – Так что, Гарри, девчонки раздетые там были, да? – Рон захихикал.

– Ну кто как, я старался на них не смотреть, неудобно как-то, ведь они же не знали, что я был в комнате, – смущено ответил Гарри.

– Ну ты и дурак! – выдохнул Рон. – Да если бы я пробрался к девчонкам в комнаты, уж я бы своего не упустил! Кстати, ты не видел, в чем Луна будет?

– Луна? Нет, она себе прическу доделывала, когда я орудовал возле ее кровати.

– Ну и что у неё там на голове? Надеюсь, не рога кизляков?

– Нет, она заплела себе очень много косичек и что-то из них делала, но я не разглядывал, Рон, единственное, что я точно помню, это как Люси в свою мантию втискивалась, вот тут я чуть не выдал себя! Это просто невозможно! Мне теперь неделю будут кошмары сниться, – Гарри застегнул последнюю пуговицу, повернулся к Рону и присвистнул.

– Ну как? – Рон гордо расправил плечи. – Скажи, класс, Гарри!

– Ага, – кивнул Гарри, – я бы даже сказал – отпад.

– Классная мантия, не то, что та девчоночья тряпка, которую мне мама купила на четвертом курсе! – Рон снова повернулся к зеркалу.

– А знаешь, Рон, смело, но ничего, оригинально, – ответил Гарри, глядя на своего ярко-рыже-оранжевого друга.

– Оригинально и высший класс, Гарри, мантия – супер! Теперь только бы Луна не вырядилась во что-нибудь эдакое! А то весь вид мне испортит. Ну что, идем?

Гарри бросил на себя последний взгляд. После Рона, от которого рябило в глазах, он выглядел намного скромнее. Правда, именно этот оттенок зеленого, выбранный умницей Гермионой, прекрасно подходил к его глазам. Ну что ж, теперь пора на праздник.

Глава 41. Рождественский бал.

Гермиона ждала его внизу, в гриффиндорской гостиной. На девушке была светло-зеленая мантия, которая удивительным образом шла ей, особенно когда рядом появился Гарри. Волосы девушки были уложены в замысловатый узел и несколько красиво завитых локонов. Увидев Гарри, она внимательно его оглядела и удовлетворенно улыбнулась.

– Я знал, что ты будешь очень красивой на этом балу, но не думал, что настолько, – искренне произнес Гарри.

– Спасибо, – Гермиона от удовольствия даже прикрыла глаза.

– А чего, классно смотритесь вдвоем, – Рон подошел к друзьям. – Глянь-ка, и цвета мантий даже подходят друг другу!

– Спасибо, Рон, – ответила Гермиона и вежливо, но выразительно промолчала, посмотрев на его оранжевую мантию.

Но Рон, похоже, не нуждался в ее похвалах или неодобрительных взглядах: он страшно гордился своим внешним видом, пребывая в уверенности, что его наряд лучше всех.

– Гарри, какой ужас, – тихо произнесла Гермиона, едва Рон отошел. – Ну на кого он похож? Гриффиндорцы вежливые, промолчат, а представь себе, что сейчас скажет Малфой, когда его увидит?

– Малфой скажет гадость в любом случае, – сказал Гарри. – А Рон… по мне, ярковато, конечно, но ничего, нормально… Во всяком случае намного лучше того бардового платья, которое у него было на четвертом курсе.

– А по мне, так та бедная и простая мантия выглядела намного приличнее этого оперения, – Гермиона фыркнула в сторону прохаживающегося Рона.

Он изо всех сил не замечал девушку в необыкновенно красивой мантии молочного цвета с иссиня-черными косами, переплетенными золотыми лентами, которая стояла рядом с хихикающей Лавандой.

– Это Парвати Патил? – изумленно спросила Гермиона у Гарри, едва узнала ее.

– Ого! – отозвался Гарри.

– Интересно, кого она осчастливила своим согласием пойти на бал?

Гарри ничего не успел ответить, потому что вошла профессор Макгонагал. На ней была та же мантия из красной шотландки, что красовалась на Минерве во время прошлого Рождественского бала. Никуда не делся и веночек из чертополоха. Профессор велела всем выстроиться и организованно следовать за ней.

В холле было очень тесно, все, кто пригласил кого-то из другого факультета, теперь срочно искали свою пару. Рон протолкался в поисках Луны.

– Рон, я здесь, – позвала его девушка.

Рон внимательно посмотрел на неё. Луна была одета в ярко-желтую мантию, а ее светлые волосы, заплетенные во множество косичек, были уложены во что-то такое непонятно сложное, что Рон даже поморгал. В ушах девушки болтались ярко сияющие сережки в виде солнц.

– По-моему, Луна выглядит красиво, – заметила Гермиона на ухо оторопевшему Рону.

– А по-моему, дурацкая мантия цыплячьего цвета, ну да ладно, – ответил он и пошел навстречу своей паре на этот вечер. Луна радостно к нему подбежала.

Входные дубовые двери тяжело и торжественно отворились и под праздничную музыку школьники вошли в Общий зал.

В честь приезда Министра Магии зал украсили так, что Гарри приоткрыл рот, хотя до этого ему не раз приходилось видеть всевозможные чудеса волшебного оформления. Окна были покрыты сверкающими зимними узорами, стены серебрились инеем, то тут, то там стояли фигуры изо льда, пел хор маленьких живых фей, а с потолка свисали пышные гирлянды из омелы и остролиста. Рядом с учительским столом возвышалась скульптура Санта-Клауса и оленей. Стол был покрыт дорогой блестящей скатертью и уставлен золотой посудой.

Как и во время прошлого бала, длинные обеденные столы исчезли и вместо них стояли маленькие уютные столики с фонариками.

Гарри шел рядом с Гермионой, ощущая на себе любопытные взгляды. Многим было очень интересно, как будет выглядеть на балу «любимый» ученик новой директрисы. Некоторые девушки неохотно признавали, что Гермиона выглядит превосходно. Гарри одобряюще улыбнулся ей. Школьники сели за столики, и Гермиона, ловко потянув за собой Гарри, села рядом с Луной и Роном.

За преподавательским столом появились учителя. Снейп в своем обычном черном облачении мрачно сидел на самом краю.

– Мог бы и голову помыть в честь прибытия Министра, – тихо хихикнул Рон на ухо Гарри.

Минерва, слегка сморщив нос, отсела подальше от Амбридж, одетой в ярко-розовую мантию, украшенную рюшами и боа.

– Боже мой, Гарри, я сейчас упаду, ты видел это розовое убожество в перьях? – прыснула Гермиона.

– И, главное, не забыла бантик на свою макушку приклеить, – хохотнул Рон.
Гарри тихо давился от смеха.

Маленькая толстая директриса поднялась со своего стула и, кхекнув, начала говорить длинную занудную речь, полагая, что это является поздравлением школьников. Рядом с ней сидела Тонкс в сиреневой мантии. Ее волосы того же цвета ярко переливались, отвлекая все внимание от директрисы на неё. Маленький Сириус, удобно устроившийся на руках мамы, увлеченно выдирал перышки из верховно-инквизиторского боа.

По другую сторону от Амбридж восседал сам Министр Магии мистер Люциус Малфой с супругой. Министр был облачен в белую мантию с черными вставками. Грудь Министра украшал орден, сверкающий множеством драгоценных камней, но это был не орден Мерлина, так, по крайней мере шепнула Гермиона. Какого цвета мантия была на Нарциссе, Гарри так и не определил: ткань была обильно расшита бриллиантами. Рядом с Нарциссой сидел какой-то щеголеватый франт и – Гарри не поверил глазам – Чо Чанг.

После утомительной речи Амбридж поднялся Люциус, произнес несколько замысловатых слов поздравления и пожелал всем выпускникам всевозможных успехов.

– Всего можно добиться своими знаниями и стараниями. И вот вам доказательство: недавний выпускник Хогвартса, отличник, староста, весьма перспективный молодой человек, как знать, возможно, будущий Министр Магии, чистокровный волшебник, мой советник – Перси Уизли! – холеная, унизанная перстнями рука указала на поднявшегося франта в мантии с иголочки.

– Чего? – скривился Рон. – Выслужился-таки, братик! Пижон!

– Мистер Уизли недавно женился на очаровательной девушке из прошлого выпуска – Чо Чанг. Теперь миссис Перси Уизли.

– Вот это да, – только и сумел выговорить Гарри.

Гермиона дернула уголками губ. Среди школьников пробежал завистливый шепоток. Затем Люциус пообещал поздравить лучших учеников особыми призами, уверил, что никто не будет забыт и обижен в этот чудесный праздник, и пригласил всех танцевать.

Заиграла музыка, школьники заторопились пригласить свои пары на первый танец. Люциус вышагивал впереди со своей блистательной Нарциссой, за ним шeл Перси с Чо. Следующая пара заставила Гарри прыснуть в кулак – директор Амбридж и профессор Флитвик, весь вид которого говорил «Все равно кто-то должен был это сделать!»

Гарри впервые в жизни танцевал с Гермионой. Он не чувствовал никакой неловкости, не ощущал себя выставочной собакой на поводке и почему-то совсем не боялся наступить своей девушке на ногу. Мимо проплыла Люси в мантии поросячьего цвета, как тут же прокомментировала на ухо Гермиона. Как и у директрисы, мантия Люси была обильно украшена рюшами и бантиками. Партнером Люси на этот вечер был Кребб.

– Прекрасная пара, – произнес Гарри, – два чудесных рождественский поросеночка.

К его удивлению, парой Гойла была Милисент.

– Что-то я не поняла, – спросила Гермиона, – почему любимая жена падишаха танцует с его верным охранником?

– Очевидно, появилась новая любимая жена, потеснившая весь гарем, – усмехнулся Гарри.

– Интересно, кто она? – Гермиона оглянулась в поисках Драко Малфоя. Драко танцевал недалеко от своего отца. На нем была надета черная с белым мантия.

– А нашему повелителю не хватает осинового кола в груди, – пошутил Гарри, и Гермиона хохотнула.

– И Ордена «Лучший староста последнего тысячелетия», – добавила Гермиона. – Тогда будет вылитый папочка.

– Кстати, ты поймала его настроение? Ему понравилась мантия Рона, – Гарри улыбнулся.

– Ещё один признак безвкусицы, – Гермиона пожала плечами.

Парой Драко на этот вечер была Парвати Патил. Она гордо прошла мимо опешившего Рона, горделиво вздернула подбородок и улыбнулась Драко.

– Как тебе это нравится, Гарри! – в перерыве между танцами к нему подбежал возмущенный Рон.

– Мы теперь в немилости, Парвати сделала ставку на сына Министра Магии, – ответил Гарри, наливая себе и Гермионе лимонада.
– Так, Гарри, ты умеешь это видеть, говори, она спала с этим хорьком? – прорычал Рон.

– Я отвечу, – отозвалась подошедшая Гермиона, – Спала.

– Это правда, Гарри? – глаза Рона бешено сверкнули.

– Правда, Рон, – честно ответил Гарри.

– Рон! Ты что, с нас же оставшиеся балы поснимают за такую брань! – ужаснулась Гермиона, услышав Ронову реакцию на это известие.

– Послушай, Рон, – принялся его успокаивать Гарри, – это ее дело, ты теперь встречаешься с Луной.

– А она ещё невинна, – вставила Гермиона. – И любит тебя в отличие от этой… Парвати!

– С Малфоем! С этим белобрысым, мерзким крысенышем! – бушевал Рон.

– Рон, это ее выбор! Пожалуйста, успокойся, – Гарри выхватил из его рук бутылку сливочного пива, чем спас последнюю от громкого удара об пол.

– Ты лучше скажи, где ты Луну бросил? Ее нельзя оставлять одну, ты разве забыл? – напомнила Гермиона.

– Да вон она, танцует со всеми, – отмахнулся Рон и снова свирепо посмотрел в сторону Парвати.

Драко подмигнул Рону и прижал к себе девушку.

– Я его урою, Гарри, – пообещал Рон, сжимая кулаки.

– Зачем? – спросил Гарри. – Парвати, как Луна, могла отказаться, но она предпочла искать милости у нашего старосты.

– Вот именно, Рон. И ещё, спешу тебя обрадовать, что ей с хорьком не понравилось, потому что он – ужасный эгоист, – горячо произнесла Гермиона.

Рон резко к ней повернулся.

– Правда? – севшим голосом спросил он.

– Правда, Рон, – ответил Гарри.
– Подари свою любовь Луне, честной и хорошей девушке, – торжественно произнесла Гермиона.

Рон молча смотрел перед собой. Гарри с сочувствием ждал, что предпримет его друг.

– Рон, – услышали они голос Луны и вздрогнули. – Сейчас будет снова медленный танец…

– Да, точно, – спохватился Рон. – Идем! – и он утащил девушку к остальным парам.
«Вещие сестрички» порадовали школьников лирической песней, и девушки с завистью пронаблюдали за тем, как Министр Магии пригласил на танец Парвати Патил. Драко станцевал с Падмой, играющей с сестрой в злые переглядки. Нарцисса, губы которой, как обычно, кривились от легкого презрения, беседовала с директором Амбридж, вяло ковыряя вилкой в крылышке жареной индейки. Гарри не слышал, о чем они разговаривали, до него долетало только девчоночье сюсюканье директрисы, от которого напрочь пропадал аппетит.

– Тоже мне великая честь, чтобы этот насильник пригласил на танец, – тихо произнесла Гермиона, сидя рядом с Гарри. – Похоже, никто не успел прочитать наши листовки, – огорченно добавила она.

– Ничего, Гермиона, они их обязательно найдут в своих вещах и прочитают, – успокоил ее Гарри. – Ещё и дома покажут родителям и родственникам.

– Да, конечно, – вздохнула Гермиона. – Так даже лучше, Амбридж нас не накажет.

Министр Магии объявил, что хотел бы всех поздравить с Рождеством. Амбридж, кхекнув и усилив голос, велела всем школьникам занять свои места. На столиках появились золотистые таблички с именами. Гарри и Гермиона нашли свой стол и сели рядом с Роном. Недалеко от них уселась счастливая и упивающаяся завистью старшекурсниц Парвати. Рон скорчил гримасу.

– Не обращай на неё внимания, Рон, – прошептала Гермиона.

Люциус занял свое место за преподавательским столом и под восхищенные взгляды произнес напыщенную поздравительную речь.

– Ну и какой же праздник без подарков? – протянул он и сделал галантный взмах волшебной палочкой. В следующую секунду перед школьниками появились красиво упакованные подарки. Гермиона брезгливо посмотрела на свою небольшую коробочку. Рядом с Гарри была коробка гораздо больших размеров. А на столе перед Роном появился ещё больший сверток.

– Прикольно, – протянул Рон, – чего это наш Люц расщедрился?

Гермиона быстро вскрыла свой подарок. Это был маггловский блокнот, открытка с едущим по зимним просторам Санта Клаусом в сопровождении глупо улыбающихся домашних эльфов и набор обычных школьных перьев.

– Щедрый подарок, – усмехнулась Гермиона. – Жаль, что перья не копировальные…

– Да, было бы неплохо, А мне вот что, перья съедобные, – сказал Гарри, доставая из коробки пакет волшебных сладостей из «Зонко» и шуток от тетушки Луш. На его открытке тоже были нарисованы домашние эльфы, которые водили хоровод вокруг Рождественской елки.

– Как я понял, все мои…Ну, типа, подколол, – хмыкнул Гарри.

– Ничего, скоро все узнают, как он относится к эльфам, я всем покажу наши открытки, – Гермиона опасно прищурила глаза.

В поздравительном свертке Рона помимо сладостей из «Зонко» и шуток Луш лежала красивая черная мантия, очень похожая на обычную школьную, но из более дорогой ткани и без герба. На открытке изображался уютный засыпанный снегом домик, из которого выносил подарки улыбающийся как Гилдерой Локхарт Санта Клаус.

Гермиона и Гарри постарались рассмотреть подарки других школьников.

– Я все поняла, Гарри, – вскоре сказала Гермиона, – подарки зависят от того, насколько ты чистокровный. Мне, маглорожденной, полагается вот что, тебе, чистокровному волшебнику в первом поколении – такой подарок, а самые большие подарки и даже мантии – это настоящим чистокровным.

– Меня настораживают эти мантии, – произнес Гарри. – Что это значит?

– Меня тоже, – подтвердила Гермиона.

– Ну и наконец, я хотел бы отдельно поздравить лучших учеников Хогвартса, – Люциус улыбнулся, как Санта-Клаус на открытке Рона и взмахнул волшебной палочкой.

Возле некоторых учеников появились разноцветные свитки пергаментов. Гарри к своему изумлению обнаружил, что на его столе тоже появился подарок от господина Министра.

– Я решил поощрить самых талантливых учеников Хогвартса подпиской на лучшую газету уходящего года – «Волшебный Голос правды», – радужно сообщил Люциус.

Гермиона с негодованием посмотрела на свой свиток.

– Не огорчайся, Гермиона, – пошутил Гарри, – он нам сэкономил солидную сумму из семейного бюджета. Если, конечно, Амбридж нас не заставит подписаться ещё раз. Хотя я бы предпочел, чтобы Министр подарил мне общую тетрадь для конспектирования его умных мыслей.

Подарки полагались также и учителям. Снейп, скривив губы в подобии улыбки, отодвинул свой подарок на край стола. Макгонагал взяла свою коробочку так аккуратно, словно там была завернута какобомба от братьев Уизли. Флитвик что-то вежливо пропищал, профессор Вектор с любопытством заглядывала в свой сверток, а директриса едва не лопнула от умилительной улыбки, когда Люциус Малфой взмахом палочки преподнес ей в подарок волшебные духи.

– Ну вот, теперь наша Жаба ещё и вонять будет, – прокомментировал Рон.

Тонкс, едва сдерживая смех, пыталась заставить Сириуса убрать светлые волосы и уши Добби. Но, похоже, на малыша яркий Министр Магии произвел неизгладимое впечатление. Хагрида за учительским столом не было.

После вручения подарков праздник продолжился. Столики ломились от вкусной еды и всевозможных сладких напитков.

Люси, совсем забыв про своего кавалера из личной охраны Старосты Школы, бегала между школьниками, пытаясь потихоньку продавать презервативы. Пока что предприимчивая гаффелпафка собирала заказы. Снейп с мрачным торжеством наблюдал за ней и ловко перехватил ее у выхода из Общего Зала. Гарри почему-то стало хорошо, и он поспешил поделиться этим наблюдением с Гермионой.

– Вот и славно, Гарри, – у Гермионы тоже поднялось настроение. – Кстати, мне ужасно интересно, а Люси чистокровная волшебница? Жаль, я не увидела, что ей пожаловал Министр!

– Даже если она не чистокровная, то купит себе необходимые бумаги и гобелен старее, чем у рода Малфоев, – ответил Гарри.

– Как же это она на Слизерин не попала? – хмыкнула Гермиона.

– Видать, не удалось подкупить Сортировочную шляпу, – прыснул Гарри.

Вскоре Гарри почувствовал, что ужасно устал. Бал получился слишком торжественным и напыщенным. Подарки Министра, новая пассия Старосты Школы, карьерный взлет Перси Уизли и «бывшей подружки Поттера», обсуждение нарядов – все это заставляло Гарри держать более крепкий блок, чем обычно, и он действительно устал. Бал должен был закончиться ещё в полночь, но по многочисленным просьбам учащихся министр Магии и госпожа директриса разрешили продолжить праздник.

Многим школьникам уже давно надоело танцевать, и они устремились в волшебный сад, наколдованный в честь приезда Министра. Гарри тоже пошел туда с Гермионой – говорили, что там летают чудо какие красивые феи, которые раздают волшебные хлопушки с подарками.

– Рон, наверное, уже там, – предположил Гарри, идя рядом с Гермионой.
Гермиона удовлетворенно кивнула.

– То есть, ты не против, если Рон слегка распустит руки в розовых кустах? – рассмеялся Гарри.

– Я не против, чтобы он поцеловал Луну, а делать это у всех на виду неприлично, – ответила Гермиона.

– Тогда пожелаем ему, чтобы его не нашел профессор Снейп. Пусть он и дальше следит за нашей свиньей-предпринимательницей!

– Да, я тоже ему этого желаю, – искренне произнесла Гермиона.

Гарри удивленно на неё посмотрел.

Гермиона остановилась возле небольшого фонтана. Мимо них пролетели хихикающие маленькие феи.

– Я слышала, как Рон разговаривал с Перси, – неохотно сказала Гермиона.
Гарри ощутил, что сердце его сжалось.

– Он снова уговаривал его прекратить с тобой общаться, потому что это грозит Рону тем, что он после школы нигде не найдет себе работу, несмотря на то, что чистокровный волшебник.

Девушка ясно вспомнила подслушанный разговор.

– А я и не собираюсь работать задолизателем у Люциуса Малфоя! – гневно воскликнул Рон.

– Ты мог бы стать, как я, уважаемым чиновником. Я бы помог тебе, Рон! Неужели ты собираешься всю жизнь прожить, как наши родители? – возразил Перси.

– А чем тебе не нравятся наши родители? Ты – свинья неблагодарная, понял?

– А тебя устраивала эта унизительная бедность, в которой мы прозябали и ждали, пока станем взрослыми! – хмыкнул Перси.

– Нет, бедность – это правда, грустно, – согласился Рон, – но я не собираюсь иметь десять детей! И для того, чтобы нормально зарабатывать, не нужно служить Тому-Кого-Нельзя-Называть!

– При чем здесь Тот-Кого-Нельзя-Называть? – удивился Перси. – О нем уже давно ничего не слышно. Это миф, которым вас пугал Дамблдор, а потом и Фадж, чтобы удержать пост Министра Магии. Я общался с Люциусом Малфоем, это очень интересный, умный человек, настоящий аристократ.

– Ты ещё расскажи мне, что Драко – пай-мальчик! – фыркнул Рон.

– Драко – избалованное дитя, мистер Малфой – совсем другое дело. Он разговаривал со мной, сказал, что Министерству очень нужны умные и талантливые волшебники. Он предложил мне пост своего советника, Рон! И намекнул, что и тебе поможет!

– Если я предам Гарри, – напомнил Рон. – Если он такой добрый, то что ж не поможет бескорыстно, а?

– Как он может помогать тому, кто помогает смутьянам! Гарри Поттер выслуживается перед Дамблдором, рассчитывая, что если тот придет к власти, то у Поттера будет все, что он только пожелает! Ты же знаешь его, Рон! И читал газеты! Дамблдор ему все позволяет, даже женил его в 16 лет! Это вообще немыслимо!

– Ты ничего не знаешь, Перси! Ты – просто карьерист и дурак! Ты поддерживаешь этого белобрысого франта, нашу Жабу и… ты служишь злу, Перси, вот! – горячо воскликнул Рон.

Перси устало рассмеялся.

– Рон, ты ещё такой глупый! Ты так и не понял, что не существует добра и зла, есть только власть и кто как при ней пристроился!

– Вот и пристраивайся! – огрызнулся Рон и, резко развернувшись, ушел.

– Ну вот, – расстроено произнес Гарри, – началось давление на Рона.

– Рон – молодец, Гарри, – ответила Гермиона. – Он настоящий преданный друг.

– Правда, настоящий… Но то, что сказал Перси… Нет добра и зла…

– Есть только власть, и кто как при ней пристроился! – Гермиона возмущенно втянула воздух. – Да этот Перси! Он совсем сдвинулся на своем карьерном росте! Есть зло, которому нельзя служить ни при каких обстоятельствах! Одно дело, когда глупый Корнелиус Фадж издает дурацкий закон, по которому нельзя ввозить ковры-самолеты, а то у его брата или племянника бизнес расстроится, а другое дело, когда тебя, как слугу закона, заставят убивать ни в чем не повинных магглов или унижать волшебников только потому, что кто-то из его родителей – маггл!

Гарри облегченно вздохнул.

– Эти слова Перси показались мне настолько циничными… Но ты все поставила на свои места, – Гарри взял Гермиону за руку.

– Хорошо, что Рон это тоже понимает…

– Где он сейчас? – спохватился Гарри.

– После того, как я поговорила с ним, к нему снова подошла Луна и они ушли вдвоем, – Гермиона вдруг улыбнулась.

Мимо них прошла стайка нарядных девушек-старшекурсниц. Они восхищались мантией Люциуса Малфоя и закатывали глазки, при упоминании того, как на них смотрел этот «красавчик».

– Нашел, с кем танцевать, с этой дурой Парвати! – возмутилась одна из школьниц.

– Зато он потом со мной танцевал! – пискнула другая девушка, покраснев до ушей.

Все с завистью на нее посмотрели.

– Ну и что, со мной он тоже танцевал! – гордо выпрямилась одна из рейвенкловок.

– А как он меня обнял, девочки! – закатила глаза первая счастливица.

– Ой, смотрите, он идет!

– С кем?

– С женой! – злорадно показала зубки гаффелпафка.

– Везет же Драко! Какой у него отец!

Гермиона презрительно фыркнула, вспомнив о распространенных листовках.
Девушки убежали наблюдать, как министр Магии разговаривает с женой и сыном.

– Какие дуры! – в сердцах произнесла Гермиона. – О, Гарри, смотри, там, кажется, Рон.

Гермиона указала на одну из скамеечек, спрятанную в цветочных кустах. Гарри подошел поближе. Рон сидел рядом с Луной и кисло поддерживал разговор. Девушка держала его за руку, а потом осторожно поцеловала в щеку.

– Нехорошо подсматривать, – одернул себя Гарри.

Гермиона неохотно оторвала взгляд от пары.

– Да, пожалуй, не нужно смотреть на них, – девушка бросила на них последний взгляд.

– Они должны сами разобраться, без нас, – напомнил Гарри.

– Да, – нехотя согласилась Гермиона, вытягивая шею, и вдруг тихо вскрикнула. – Ой, профессор Снейп идет! Гарри, я должна его отвлечь, не нужно, чтобы он испугал Луну!

– Да, конечно, блок, Гермиона, у тебя же хорошо получается, давай, вперед! – живо подтолкнул ее Гарри.

– Скажу, что Люси там с Крэббом зажимается, – Гермиона слегка приподняла полы своей длинной легкой мантии и побежала навстречу профессору зельеведения.

Гарри напряженно наблюдал за тем, как Гермиона приближается к Снейпу. Потом ему показалось, что кто-то плеснул в лицо жидкой грязи. Гарри стало нечем дышать, а в следующую секунду он успел сравнить себя с внезапно отключенным телевизором. Все вокруг просто исчезло, сменившись темнотой.

Ощутив опасность, Гермиона обернулась. Гарри лежал на цветной плитке дорожки, извивающейся между деревьями. Рядом с лежащим Гарри стоял Люциус Малфой и с удивлением и любопытством смотрел на внезапно потерявшего сознание школьника.

– О Боже! Профессор! – Гермиона жалобно посмотрела на Снейпа.

– Северус, тут типа несчастный случай, – позвал его Люциус, – что-то случилось с нашим хогвартским героем.

Гермиона бросилась к Гарри. Снейп стремительно подошел к ним.

– Клянусь своей честью, я даже к нему не прикасался, – Люциус картинно пожал плечами.

Что с ним, профессор? – мысленно воскликнула Гермиона, приподнимая голову Гарри.

Снейп быстро пощупал пульс и резко встал.

– Так что с ним, Северус? Он упал в обморок? Почему?

– Не иначе, как от восторга, господин Министр, – Гермиона так и не поняла, пошутил Снейп или укусил Люциуса.

– Не понял? – Малфой приподнял бровь и удивленно посмотрел на профессора.

– Извините, господин Министр, неудачно пошутил, мальчишка только что переболел воспалением легких, возможно, поэтому. Возможно, с ним что-то случилось ещё, я не знаю, Поттер очень любит терять сознание. Но как учитель, я должен доставить его в больничное крыло. Поэтому я бы не возражал, если бы вы отвлекли тех приближающихся сюда девушек, потому что я не хочу, чтобы из-за обморока школьника был испорчен этот замечательный праздник.

– Ты, как всегда, прав, Северус, – Люциус услышал, что его зовут Нарцисса и Драко.

Напоследок он задержал на Гермионе откровенно оценивающий взгляд.

Снейп быстро склонился над Гарри.

– Профессор, что с ним? – в голосе Гермионы звучал неподдельный страх.

– Энергетика у мистера Малфоя замечательная, – пробормотал Снейп, плеснув в лицо Гарри водой из волшебной палочки.

Гарри открыл глаза, и Снейп помог Гермионе усадить его, оперев на ствол дерева. Девушка еще раз брызнула водой уже из своей палочки. Снейп, хмыкнув, вынул из кармана мантии конфискованную у пятикурсников бутылку огневиски и заставил Гарри сделать несколько глотков. Гарри с отвращением глотнул обжигающую жидкость, но с удивлением почувствовал, что ему становится лучше.

– А блок кто за тебя держать будет, Поттер? – осведомился зельевед.

– Я держал, – ответил Гарри, – но он…Люциус Малфой… он разбил его… – Гарри поморщился, изо всех сил сдерживая тошноту. – Он ужасно грязный…

– Я и мисс Грейнджер тоже владеем искусством чувствовать других, однако никто из нас не раскис, Поттер, – ответил Снейп.

Гарри бросил на Гермиону вопросительный взгляд.

– Он действительно ужасно грязный и похотливый человек… – произнесла Гермиона, – может быть, дело в том, что у Гарри более высокая чувствительность? Профессор…

– Блок нужно держать нормальный, а не ходить ко всем прислушиваться, Поттер, – недовольно прошипел Снейп.

– Я не прислушиваюсь, – запротестовал Гарри. – Я стоял, и вдруг эта грязь, так близко…

– Поднимайся и иди в свою комнату, – приказал Снейп. – Сможешь дойти, или твоя верная жена понесет тебя на руках, вернее на руке в перчатке? – Снейп хмыкнул.

– Я дойду, – буркнул Гарри. Гермиона помогла ему встать. – Да, за перчатку спасибо, милый подарок, особенно колпачок. Он, кстати, впору.

– Я рад, – хмыкнул профессор.

– А за перо – спасибо огромное, – тихо произнесла Гермиона.

– Всегда пожалуйста, миссис Поттер, из сада можно выйти тем путем, чтобы на вас не обращали внимания.

Глава 42. Каникулы.

Гарри с трудом взбирался по лестнице. После обморока ноги подгибались, от огневиски кружилась голова. Гермиона предложила ему преобразоваться.

– Я донесу тебя в виде птицы, Гарри!

– У меня вряд ли сейчас получится, – соврал Гарри. Ему было ужасно стыдно при одной мысли о том, чтобы Гермиона его несла, пусть даже в обличье сокола.

Сэр Кэдоган, очевидно сраженный красотой празднично одетой Гермионы, открыл комнату без лишних препирательств. Гарри быстро ушел в ванную и, выкрутив краны с холодной и теплой водой, сунул голову под струю. Ощущение стекающей по лицу и телу грязи отступило.

– Какой ужасный человек, – потрясенно проговорила Гермиона, помогая Гарри раздеться.

– Какой у тебя мощный блок, – попытался пошутить Гарри.

– Я думаю, что дело не только в сильном блоке, но и в твоей чувствительности, – серьёзно ответила Гермиона.

– Ну вот, подошел ко мне Люциус Малфой и весь праздник испортил, – Гарри вздохнул и улыбнулся обеспокоено смотрящей на него Гермионе.

– Завтра мы уезжаем в наш дом и все оставшиеся каникулы проведем без Жабы и ее болотного отряда, – сказала она.

– Вот здорово! А ещё я надеюсь поговорить с Дамблдором.

***
– Как меня раздражает этот Питер Хвост, – Сириус взял на руки Гарри. Джеймс взмахами волшебной палочки убирал разбросанные по комнате игрушки. – Ты знаешь, Сохатый, что он окончательно заделался… Ладно, не буду выражаться при Гарри. А то я прочитал в одной умной маггловской книге, что детишки запоминают нехорошие слова даже в таком невинном возрасте.

– Меня тоже Хвост раздражает, – ответил Джеймс. – Так он правда с магглами…

– Я сам видел в его норе чернявенького симпу, – Сириус презрительно скривился.

– От этого очень портится энергетика, Бродяга… Когда Лили была беременна, ее просто выворачивало от нашего Питти.

– Вот я тебе и говорю, шли этого голубого мышонка, пока он к тебе не пристал в отсутствие Лили, – Сириус посадил Гарри себе на колени и закрыл ему уши.

Ребенок заулыбался и завертел головой, пытаясь понять, что делает крестный.

– Как? – спросил Джеймс. – Если бы я с ним поссорился, было бы проще.

– О, ждать ссоры с Хвостом ты будешь очень долго! – хмыкнул Сириус. – Просто возьми и скажи ему, я с … – Сириус опять закрыл уши Гарри, – в общем с лицами нетрадиционной сексуальной ориентации не общаюсь. И все!

– Не знаю… боюсь, что сказать ему так прямо я не смогу, – сознался Джеймс. – В конце концов, это его дело… Ну… Бродяга, понимаешь, он ведет себя так… Такой угодливый, бескорыстный, всегда готов помочь. На такого голос повысишь – и будешь себя чувствовать последним негодяем на земле. Я уже давно его не приглашаю в гости, так он сам приходит… Правда, иногда это кстати бывает. Позавчера мне совершенно не с кем было оставить Гарри, когда меня вызвал Дамблдор, а Лили была в клинике Св. Мунго.

– В клинике? – насторожился Сириус.

– Да, она что-то неважно себя чувствует в последнее время. Да, так вот, я Гарри с Питером оставил, и он… в общем придраться не к чему, очень старательно играл с моим малым.

– Ага, – усмехнулся Сириус, – вот уж где я с твоей Лили согласен на все сто! Нечего оставлять своего сына с Питом, вредно это! – Сириус потрепал Гарри. – Правда, Гарри? Скажи папе: нечего меня доверять всяким Петтигрю-Педдигрю. Да, Сохатый, серьёзно, по мере взросления пацана нужно точно держаться от Пита подальше, во избежание, так сказать, вредного воздействия.

– Ап! – широко улыбаясь, сказал Гарри.

– О нет, Гарри, крестный устал на сегодня, да и сейчас твоя мама придет, опять будет ругать меня, что шерсти накидал.

В камине появилось лицо Петтигрю.

– Привет, друзья мои, – радужно улыбаясь, проговорил он. – А я к вам, можно?

Джеймс и Сириус переглянулись. Питер вылез из камина.

– Ап! – снова сказал Гарри.

– Слышишь, Пит, что Гарри говорит? Ап, давай, превращайся в крысика, мальчик хочет поиграть! – воскликнул Сириус.

– Я? – опешил Питер.

– Ну ты, конечно, я уже превращался, катал ребенка вот на этой спине, теперь твоя очередь.

Питер посмотрел на Джеймса, а потом снова на Сириуса. Джеймс едва сдерживал улыбку.

– Давай, Пит, преобразовывайся, Гарри, скажи ап! – подбодрил ребенка Сириус.

– Всем добрый вечер, – в комнате появилась Лили и спрятала портал-пудреницу в сумку.

Гарри радостно завизжал и протянул к ней руки.

– А я? – попытался подразнить ребенка Сириус, но Гарри уже слез с его колен и побежал к присевшей Лили.

– Ну ладно, не будем мешать теплому семейному гнездышку. Пошли, Пит, – Сириус поднялся с дивана и расправил мантию.

– А? Куда? – не понял Питер.

Лили крепко прижала к себе Гарри и расцеловала его в щеки.

– Пошли, говорю, не будем мешать Джеймсу и Лили, – Сириус подтолкнул Питера к камину.

– Но я… я только пришел, – вяло запротестовал Питер.

– Ну так и будь тактичным, видишь, Джеймс хочет побыть с Лили наедине, им нужно уложить Гарри спать и так далее. И уже без нас. Пока, Лили, пока, Джеймс, – и он толкнул в зеленое пламя Питера и шагнул сам.

– Ну, Сиря дает, – Джеймс не удержался от смеха.

Но тут же перестал, когда увидел, что Лили сидит на полу.

– Лили, – он бросился к жене.

Лили, прижав руку к груди, глотнула.

– Тебе нехорошо? – обеспокоено спросил Джеймс.

– Д-да, то есть уже лучше, мне… прости, Джеймс, я не знаю… тошнит, я, наверное, устала, – Лили погладила Гарри по голове и слабо улыбнулась.

***
Гермиона ещё спала, а Гарри размышлял над увиденным сном. Почему приснился Петтигрю? Что было бы, если б тогда, на третьем курсе, Гарри и его друзья не упустили крысу Рона, доказали невиновность Сириуса и не дали Петтигрю возможности помочь Волдеморту возродиться. Кто знает, что случилось бы, если бы отец и Сириус не поменяли Хранителя Тайны, остались бы они живы? Родился бы у Лили ещё один ребенок? Брат или сестра Гарри? И не было бы стольких лет жизни у Дурслей? От этих мыслей защипало в носу и глазах.

– Что случилось, Гарри? – услышал он шепот проснувшейся Гермионы.

– Ничего, – как можно спокойнее ответил он, срочно подыскивая какую-нибудь причину своей грусти, которую наверняка почувствовала девушка. – Школа надоела. Как подумал, что эту жабу ещё полгода терпеть нужно, тоскливо стало…

– Завтра утром мы уедем в свой дом и проведем там все каникулы. Я думаю, что профессор Дамблдор нам многое объяснит.

***
Гарри тоже так считал. И с большим нетерпением ожидал встречи со старым директором Хогвартса. Доехав на Рыцарском автобусе до Дырявого котла, Гарри и Гермиона аппарировали возле входа в дом на площади Гриммо 12. Их встретил Люпин, а чуть позже появилась Тонкс с маленьким Сириусом.

– Я тоже решила передохнуть от издевательств этой Жабы в розовых бантиках, – с улыбкой сообщила молодая волшебница. – А между прочим, мой маленький шустрый Барсучок научился перекривлять Амбридж. Сиря! – Тонкс потормошила ребенка. – Покажи Жабу, давай, – Тонкс смешно квакнула.

Малыш оживился и, моргнув, выпучил огромные глаза и растянул до ушей рот. Гарри не удержался от громкого смеха. Гермиона даже поаплодировала.

– Единственное, что плохо, – мой Барсучок частенько это делал при самой Жабе. Нужно ли говорить, что она была недовольна!

– Тони, она тебя уволит, – грустно улыбнулся Ремус.

– А ты ещё в этом сомневался, Рем? – хмыкнула Тонкс. – На следующий год, конечно, будет новый учитель по ЗОТИ. А уж этот год она меня дотерпит. Я так себе думала, думала и решила: где она возьмет посреди учебного года ненормального, который будет подчиняться дебильным приказам Жабы?

– Я боюсь, что она пригласит кого-нибудь из Упивающихся, – предположил Ремус.

– Маловероятно, потому что все прихлебатели Того-Кого не захотят идти работать в Хогвартс. Быть учителем, тем более несчастливой ЗОТИ – это не маглов вверх тормашками подбрасывать. Планы-конспекты пиши, рефераты проверяй, контрольные проводи. Плюс не у всех детей гладко проходит подростковый возраст. И Авада в данном случае – не выход. А уж Амбридж… За общение с ней нужно давать сразу орден Марлина первой степени. Вспомните нашего бедного зельеведа! У него нервный тик начинается, когда Жаба к нему подходит, и воздух искрит, если она к нему обращается. И я могу лишь добавить, что я с ним абсолютно согласна!

Тонкс потормошила сына.

– Не бойся, Рем, я веду себя хорошо. Гарри, подтверди! – как можно беззаботнее добавила она.

Гарри кивнул.

– Я очень-очень хочу, чтобы Жаба не уволила тебя, Тонкс, – серьёзно сказала Гермиона. – Пока ты в школе, мы с Гарри ощущаем поддержку.

– А где профессор Дамблдор? – спросил Гарри. – Мне очень нужно с ним поговорить.

– Он знает, – ответил Ремус. – И как только сможет, обязательно появится здесь.

– Кстати, Рем, а что за пределами школы происходит? – поинтересовалась Тонкс.

Ремус вздохнул.

– Ничего хорошего… Волдеморт разрешил своим приспешникам делать с магглами то, что они захотят. Снова возродилась практика «шалостей» Упивающихся: взрывы, давки, аварии на маггловских автомагистралях, стихийные бедствия… Профессор Дамблдор и те, кто остался ему верен, в основном заняты тем, что пытаются предотвратить эти ужасы или хотя бы снизить количество жертв.

– Те, кто остался ему верен? – насторожился Гарри.

– Да, – Ремус снова вздохнул. – Видите ли… положение в волшебном мире очень тяжелое. Волдеморт официально не пришел к власти, но он стоит за Люциусом Малфоем. А Малфой ведет хитрую политику. Снова зазвучали идеи о превосходстве чистокровных волшебников, подтасовываются исторические факты. Вы читали последний номер «Волшебного голоса правды»?

Гарри покачал головой. Пока он лежал в больничном крыле, он не прочитал ни одной газеты, радуясь, что ему не нужно писать опостылевшие конспекты.

– В последнем номере была статья, в которой очень остроумно преподносились сведения о Волдеморте как действительно величайшем маге современности, именем которого прикрываются все, кому не лень.

– То есть, к тому террору, что был 16 лет назад, он типа того, что не имеет никакого отношения? – уточнила Тонкс.

– Вот именно, – подтвердил Люпин. – Волдеморт якобы постиг некую мудрость, едва ли не проповедовал ее среди обычных волшебников, и многие из них осознали, что в магическом мире назрел кризис, попытались что-то изменить, но Министр Магии и другие чиновники не хотели перемен и начали подставлять борцов за «правое дело», – Ремус печально усмехнулся. – Словом, убийства, запугивания, шантаж – это все не имеет никакого отношения к настоящему Волдеморту, все его идеи очернили, переврали и превратили Лорда в пугало.

– Ловко придумано, – Гарри изумленно покачал головой. – И что, этому верят?

– Верят, к сожалению, – ответил Люпин. – Да и к тому же, пока Волдеморт официально не пришел к власти, вся информация о нем действительно напоминает слухи и глупые легенды. Пока что наш министр – Люциус Малфой, популярный среди чистокровных волшебников деятель, при котором многие неплохо устроились. Например, Перси Уизли.

– Видели этого пижона на балу, – пробормотал Гарри.

– И таких, как он – немало, – произнес Люпин.

***
Профессор Дамблдор вернулся только вечером, и Гарри не удалось поговорить с ним, потому что Тонкс, Люпин и семейство Уизли, собравшееся в доме, устроили праздничный рождественский ужин. Миссис Уизли радостно обняла Гарри и Гермиону, вспомнила, как удивилась, когда прочитала в газете, что они уже женаты, и велела помогать ей с ужином.

Гарри удалось поговорить с Дамблдором только на следующий день.

– Я знаю, мой мальчик, что ты у меня хочешь спросить, – он говорил спокойно, но Гарри почувствовал исходящую от старого профессора печаль. – Ты наверняка хотел бы знать, чем мы тут занимаемся. Увы, Гарри, дела в Ордене обстоят плохо.

– Плохо? – переспросил Гарри, ощутив, что его сердце упало куда-то вниз.

– Да, мальчик, очень плохо. Мало людей, которым я могу по-настоящему доверять и которые верят, что Волдеморт уже почти пришел к власти и это опасно.

– Но почему? – воскликнул Гарри.

– Террор среди волшебников ещё не начался. Пока только притесняют маглорожденных. Люциус Малфой сумел создать себе неплохой имидж. Но на самом деле все плохо, Гарри, – Дамблдор грустно качнул головой.

– Совсем? – тихо спросил Гарри.

– Боюсь, что да… Мне известно в общих чертах, что Волдеморт планирует делать дальше. Вот-вот начнется серия публикаций, в которых Волдеморт будет показан как гениальный величайший волшебник нашего времени, которого, якобы, несправедливо обвинили во всех злодеяниях. Потом его объявят верховным правителем нашего государства. Неугодных будут убивать.

– Но если вы знаете, что это будет, нужно что-то делать! – воскликнул Гарри.

– Мы делаем, что можем, Гарри! Но нам очень трудно. Если бы Волдеморт открыто попытался захватить власть, то, возможно, встретил бы отпор. Но в том-то и дело, что его ходы очень хитры. Мы словно охотимся на змею, которая прячется в траве. К тому же в Ордене осталось не так много людей. Многие волшебники предпочитают жить тихо, мирно, не во что не вмешиваясь. И у нас никак не получается доказать им, что тихо и мирно – это только пока. Волдеморт и его слуги уже начали охоту на магглов. Мне, Артуру и другим членам Ордена Феникса приходится спасать людей. Потом будут безжалостно истребляться все, кто неугоден новому правительству.

– В школе стало невыносимо, я не хочу туда возвращаться, – произнес Гарри. – Вы сказали, что это самое безопасное место для меня. Но все это время Амбридж издевалась надо мной, унижала и… Я хочу остаться с вами и помогать Ордену!

– Но тогда ты не сможешь устроиться на работу и жить, – возразил Дамблдор.

– Вы полагаете, что меня кто-то возьмет на работу? – Гарри усмехнулся.

– А ты собираешься годами жить в подполье? – Дамблдор посмотрел на Гарри поверх очков.

– Годами? – переспросил Гарри.

– Никто не знает, как долго это продлится, мой мальчик. Если ты уйдешь из школы, то окажешься вне закона. Тебе придется скрываться, ты сможешь общаться с друзьями, только подвергая риску их и себя. И, кроме того, подумай о Гермионе.

Гарри замер. Гермиона… Он не имеет права портить ей жизнь.

– Девочка очень хочет учиться. И даже новая директриса не в состоянии занизить ей оценки. Представь, если она уедет в школу, а ты останешься здесь без неё…

– Гермионе, между прочим, тоже здорово досталось, – пробормотал Гарри.

– Да, но зато в школе вы общаетесь со сверстниками, живете, учитесь и боретесь, – Дамблдор неожиданно улыбнулся. – Откуда у вас копировальное перо? «ДАрмейский листок» – прекрасная идея, жаль, ты не видел, как мы смеялись, когда читали вашу с Гермионой статью про Люциуса. Ну в самом деле, Гарри, какой позорный факт из жизни министра. Разве можно такое вытворять со своим домашним эльфом? – Дамблдор снова улыбнулся. – И я уверен, что на каникулах многие волшебники это прочтут. Да, ваш рассказ о том, как относился Люциус Малфой к Добби, не сделает революции, но это уже что-то!

***
Публикации, о которых предупреждал профессор Дамблдор появились через несколько дней.

– «Кто такой Волдеморт?», – Гермиона развернула страницы «Волшебного голоса правды». Гарри устроился рядом, чтобы прочитать статью.

– Бедный мальчик – сирота, лучший ученик своего выпуска, староста школы. Очень трогательно! Смотри, Гарри, даже фотографии нашлись.

– Не знал, что Волдеморт сохранил себе на память свой школьный альбом, – усмехнулся Гарри.

Задумчивый мальчик лет 12 не по-детски серьёзно смотрел перед собой с одной из фотографий. С другого снимка с легкой задумчивой улыбкой поправлял свой значок старосты факультета 15-летний подросток.

– Гарри! – среди комнаты с треском появился Рон. – Гермиона! Вы видели вот это? – он потряс перед собой новым номером «Волшебного голоса правды».

– Сейчас читаем статью, – ответила Гермиона.

– Ну это вообще, бред! Вместо Волдеморта прицепили фотографию какого-то нормального парня! Небось вязли в этом… этой… Ну, магловской сети. Помнишь, ты рассказывал, Гарри, что твой кузен туда ещё лазил голых теток смотреть!

Гарри и Гермиона прыснули.

– Рон, неужели ты наивно полагаешь, что Волдеморт с детства был похож на кошмар, порожденный компьютерными технологиями? – Гарри рассмеялся. – Я встретился с его воспоминанием, записанным на страницах дневника. Он выглядел, как обычный 16-летний парень, я бы даже назвал его симпатичным, если бы не взгляд. Глаза очень холодные и жестокие.

Гермиона внимательно посмотрела на газетные фотографии.

– Так что, он вот так выглядел? – недоверчиво скривился Рон. – А что ж его потом так…

– Он занимался черной магией и несколько раз преобразовывал свое тело, надеясь достичь бессмертия. Вот и стал так выглядеть. Жутко и отвратительно, – сказал Гарри и мотнул головой, отгоняя воспоминания об обряде возрождения.

– Ну ладно, а это как понимать? – Рон перевернул страницу и ткнул в ещё одну фотографию. – Это что, Вол… Сам-Знаешь-Кто?

Гарри увидел фотографию мужчины лет 60 довольно приятной наружности. Пожилой маг устало улыбался, словно говоря «Все это суета, друзья мои». Внимательно присмотревшись, Гарри понял, что это Том Риддл – такой, каким он должен был стать, если бы не изменял свое тело.

– Я не знал, что Волдеморт способен менять свой облик, – удивленно произнес Гарри. – Я думал, что он вернул себе то ужасное белое тело, красные глаза, похожие на щели… Это и есть его настоящий внешний вид, но чтобы менять его…

– Так что, получается, что В.. Ну Ты-понял-Кто, анимаг и метаморфомаг? – Рон почесал затылок.

– Профессор Дамблдор говорил, что Волдеморт по своим знаниям превзошел всех современных магов, – сказала Гермиона, – поэтому я не удивляюсь, что он сделал себе такое лицо…

– Его настоящим обликом только людей пугать, – мрачно заметил Гарри.

***
Прошло ещё несколько дней. «Ежедневный Пророк» и «Волшебный голос правды» опубликовали несколько статей о взаимоотношениях магглов и волшебников. «Почему маги должны уступать магглам?», «Невмешательство в жизнь магглов – значит ли это жизнь в подполье?», «Из-за террористического акта, устроенного магглом-смертником, погибли несколько волшебников», «Магглам можно все», «Кто будет спасать Землю от экологической катастрофы, устроенной магглами?».

– Ещё пара таких публикаций, и можно объявлять войну маггловскому населению, – Гермиона отшвырнула газету. – Зато сколько хвалебных песен про чистокровных волшебников! Вот, например: «Связь магического мира с волшебным, о котором так много говорило прошлое правительство, привело к тому, что разрушаются традиции волшебного мира. Начиналось все с предложения перенимать полезные маггловские изобретения, а чем закончится? Массовым освобождением эльфов, которым маги будут платить пособие по безработице, возвращением оборотням всех прав волшебника, в том числе и права на размножение, принятием в Визенгамот представителей от волшебных тварей и магических существ?» Магглорожденные волшебники и полукровки навязывают магическому миру маггловские порядки. Магический мир под угрозой потери своего лица, своих особенностей. Кто хорошо знает маггловедение, тот должен помнить про так называемые демократические порядки маггловских стран. Невозможно допустить такое в мире волшебном, – Гермиона выразительно посмотрела на Гарри.

Тот чувствовал себя странно. Ему хотелось что-то делать, изучать, действовать. Профессор Дамблдор сказал, что сейчас Упивающиеся Смертью прекратили нападения на магглов, если не считать статей в газетах.

– Но почему Орден не издает свою газету! – возмутился Гарри.

– Издает, – сознался профессор. – Но использовать приходится маггловские типографии, потому что все магические теперь принадлежат правительству.

– Издает? – переспросил Гарри. – Но почему я ни разу ее не видел?

– Во-первых, она выходит нерегулярно, потому что нас осталось очень мало, мы просто не успеваем все делать, – ответил бывший директор, – во-вторых, Волдеморту при помощи бывшего и настоящего правительства удалось создать нам имидж сумасшедших чудаков, борющихся с несуществующей опасностью. Далее, очень сложно издавать газету только своими силами. Кто-то должен писать статьи, оформлять их и не бросаться голословными высказываниями и обвинениями.

– Гермиону бы попросили, – предложил Гарри. – Почитали бы вы ее книгу «Хотят ли эльфы быть рабами»! Ей писательницей быть нужно!

– У Гермионы, действительно, хороший стиль, и мне показалось, что ее идея с «ДАрмейским листком» была превосходной. Гермиона может нам помочь, пока она здесь на каникулах. Когда же вы вернетесь в школу, то у вас будет много других дел и забот, – профессор Дамблдор слегка улыбнулся.

– Вы все же считаете, что нам с Гермионой нужно вернуться в школу? – спросил Гарри.

– Да, мой мальчик. Буду с тобой откровенен. Сейчас твоя жизнь в опасности. Я бы мог тебя спрятать здесь, в этом доме, но это будет жестоко по отношению к тебе.

– Я не хочу прятаться! – воскликнул Гарри.

– Да, но ты не можешь сейчас вызвать на поединок Волдеморта. Ты уже очень многое умеешь, но, не обижайся, мой мальчик, этого все равно недостаточно. Ты ещё слишком юный.

– И сколько же я должен жить в страхе, что меня вот-вот убьет Волдеморт? – Гарри нетерпеливо мотнул головой. – Что я должен сделать, чтобы быть готовым к поединку с этим Лордом?!

– Учиться магии и заклинаниям дальше, развивать свои способности, – осторожно ответил Дамблдор. – И потом… тебе только 17 лет…

– А сколько лет должно быть мне согласно пророчеству, когда я должен убить Волдеморта? – Гарри спросил это резче, чем хотел.

– Об этом не говориться в пророчестве, – спокойно ответил Дамблдор. – Ты делаешь все возможное для того, чтобы усилить свои способности: прилежно учишься, уже овладел анимагией и основами высшей магии, но я очень боюсь, что этого пока недостаточно. К тому же, даже если себе представить, что ты уже готов к борьбе с Волдемортом, где его искать? Кого вызывать на поединок? Волдеморт уже боится тебя, потому что убедился: в тебе есть что-то, что всякий раз позволяет тебе в очередной стычке с ним уйти живым. Защита твоей матери, помощь отца, Приори Инкантатем, Зеркальный щит, отразивший его Круциатус – поверь мне, Гарри, еще никому не удавалось выжить после стольких встреч с этим ужасным волшебником. Все это вселяет в меня веру и надежду, что в конце концов ты сможешь победить Волдеморта. Но как именно – я не знаю, Гарри… Не знаю… Могу только предполагать, и предлагаю учиться дальше. Ты и Гермиона должны закончить школу. Пока вы в Хогвартсе, вы будете среди своих сверстников, учителей, будете вести обычную жизнь молодых волшебников. Помимо этого Хогвартс под защитой многих охранных заклинаний. Волдеморт, получивший новое тело и мощь, не может там появиться, иначе испытает примерно то же, что и ты от появления Люциуса Малфоя. Зная характер Волдеморта, я почти убежден, что он захочет уничтожить тебя лично. Значит, пока ты в школе, под охраной древних заклинаний, под присмотром учителей, я могу быть относительно спокоен за тебя.

– В прошлом году Петтигрю похитил Гермиону, – напомнил Гарри.

– Я это учел, – Дамблдор кивнул. – И ещё… пока ты школьник, не смотря на то, что тебе уже есть 17, для общества ты все равно ещё ребенок, по отношению к которому нельзя применять взрослые наказания. А Волдеморт и Люциус Малфой сейчас очень озабочены своим имиджем. Когда ты окончишь школу, тогда возможно…

– Возможно что? – настороженно спросил Гарри.

– Что угодно, Гарри… Вплоть до несправедливых обвинений и фальсификаций. Но тогда и ты станешь умнее и опытнее. И я всегда буду помогать тебе.

– Спасибо, профессор, – Гарри задумался и, немного помолчав, усмехнулся. – Ну не знаю, как насчет Волдеморта, но во время первого семестра у меня было ощущение, что Амбридж добьет меня быстрее этого великого и страшного.

– Амбридж… – Дамблдор понимающе покивал и грустно улыбнулся в бороду. – Я помню ее ещё ученицей… Она никогда не обладала особенными магическими способностями, но зато знала, как задобрить преподавателя, вовремя угодить и получить от этого выгоду. Что ж… она преуспела в этом и сейчас. А у тебя, Гарри, будет своеобразный практический курс «Как бороться с врагом». И ты уже многого добился. – Дамблдор неожиданно подмигнул. – Тот бунт… Все-таки ты похож на своего отца, Гарри. Давненько школа не получала такой встряски. Потом ты научился стойко выносить ее наказания. Я хотел бы поработать немного над этим… Что ты делал, когда испытывал боль?

Гарри увидел, что профессор очень внимательно смотрит ему в глаза. Ничего не объясняя вслух, Гарри высвободил из-под легкого блока видения о родителях.

– Это удивительно, – проговорил старый профессор. – Я такого не встречал прежде… Быть может, Джеймс и Лили помогают тебе таким образом.

– Я тоже думал об этом, – ответил Гарри. – Я почти ничего не знал о своих родителях и мне начали являться сны про них и даже видения. Видения помогали мне отключиться от боли и вытерпеть все то, что делала Амбридж.

– И я хотел бы, чтобы ты научился управлять этим, Гарри. Умение отключаться от боли – очень нужное качество для автора. Мы с тобой поработаем над этим. А что касается школы и Амбридж… Разве тебе не хочется немного похулиганить, умерив пыл этой волшебницы? В конце концов, кто-то должен распространять среди школьников «ДАрмейский листок» и нашу «Песнь Феникса»? – Дамблдор снова подмигнул, но уже через минуту серьёзно добавил: – А если станет совсем худо, ты и Гермиона всегда можете вернуться сюда, в этот дом.

***
О разговоре с Дамблдором Гарри рассказал Гермионе.

– Мы обязательно должны вернуться в школу, Гарри, – твердо сказала девушка. – Во-первых, так считает профессор Дамблдор, во-вторых, нам нужно получить образование. Согласись, обидно все бросить за несколько месяцев до конца учебы.

– Ты все говоришь правильно, – согласился Гарри. – Но я как подумаю про Амбридж, меня дергать начинает. Вот ведь тварь!

– Если ты уйдешь из школы, некому будет досаждать ей, – Гермиона не сдержалась от улыбки. – Но самое главное – образование, Гарри. Если мы не окончим школу, то не сможем найти себе работу.

– Боюсь, что мы и так не сможем ее найти, – пробормотал Гарри.

– Я в это не верю. Конечно, нас не возьмут в Министерство, это ясно, там будет работать наш господин Староста, но нам не могут запретить работать везде! Например, не так уж много волшебников умеет варить хорошие зелья. И у Драко может быть по этому предмету хоть «выше превосходного», он все равно не сварит даже самой простой лечебной настойки. И к тому же… Вспомни, что сказал профессор Дамблдор: если станет совсем невыносимо, мы сможем вернуться сюда.