Во время ужина в Большой Зал неожиданно влетели совы.

– Блин, неужели опять этот «Голос»?! – возмутился Рон.

Гарри настороженно смотрел за летающими совами.

– Нет, как ни странно, это «Ежедневный пророк», – проговорила Гермиона, раскрывая газету.

– Но я его не выписываю, – удивился Рон, когда одна из сов бросила ему сверток.

– Это экстренный бесплатный выпуск, – прочитала Гермиона.

Гарри тоже раскрыл свой экземпляр.

Нападение великанов на Годрикову Долину, – гласили огромные буквы.

– Нападение великанов! – ужаснулась Гермиона. – Есть жертвы… Ситуацию удалось взять под контроль только после прибытия отряда авроров во главе с советником Министра Магии по чрезвычайным обстоятельствам Люциусом Малфоем.

– Люциусом Малфоем! – воскликнул Гарри.

– С каких это пор он советник Фаджа? – отозвался Рон. – Папа бы мне сказал, если бы узнал о такой новости.

– Боюсь, что его назначили сегодня или вчера вечером, перед самым нападением, – гневно сверкнула глазами Гермиона. – А само нападение, я уверена, спровоцировано Волдемортом и его приспешниками.

– Но зачем тогда Малфою их утихомиривать? – недоуменно спросил Рон.

– Чтобы имидж спасителя создать, – с отвращением произнесла девушка. – А Фадж давно непопулярен среди волшебников.

Гарри посмотрел на преподавательский стол. Дамблдор и ещё несколько учителей, в том числе и Снейп, отсутствовали. Тонкс сидела со своим маленьким Сириусом на руках, её лицо, обычно веселое и приветливое, теперь было напряжено. Школьники испуганно шептались, переживая за своих родственников и друзей – в Годриковой Долине жило много волшебных семей.

Гарри почувствовал, что его сердце неприятно сжимается от какого-то отвратительного предчувствия.

***
Плохие предчувствия Гарри не любил ещё в детстве – они имели тенденцию сбываться. После овладения блокологией он стал их бояться. Его возросшая чувствительность позволяла ему улавливать не только мысли одного человека, но и общее настроение толпы. Как правило, схватывать это было неприятно. Поэтому Гарри старался отгораживаться. Но иногда даже сквозь блок он ощущал то, чего не хотел.

После вечернего выпуска «Ежедневного пророка» Гарри ясно ощутил опасность. Неопределенную, тягучую, несформировавшуюся. Он вспомнил свои ощущения, когда попал в Хогсмид. Настроение волшебного населения было очень выгодным для Волдеморта: авторитет Министра Магии упал ниже некуда, статьи в «Волшебном голосе правды» тоже сделали свое дело, открыв альтернативный взгляд на историю. Но самое главное: куда-то подевался Дамблдор и все преподаватели, которые входили в Орден Феникса. Возможно, они отбыли в Годрикову Долину, чтобы помочь пострадавшим после нападения великанов.

Гермиона тоже так думает, и у неё на душе не так паршиво. А Гермиона – умная, значит не все так плохо, – вяло попытался успокоить себя Гарри, вопреки нашептыванию внутреннего голоса, напоминающего о том, что у Гермионы не такая сильная чувствительность, её конек – это выставление мощных блоков.

***
Утро понедельника началось с ещё одного прилета сов с «Ежедневным пророком». Первую полосу украшала фотография Люциуса Малфоя, который горделиво и самодовольно поглядывал по сторонам.

Статья под снимком сообщала, что Министр Магии Корнелиус Фадж подал в отставку, и исполняющим его обязанности назначается никто иной как Люциус Малфой.

– Но… как же это?! – Гарри потрясенно посмотрел на Гермиону и Рона. – Ведь Люциус Малфой – главный Упивающийся! Это же… это же все! Как Дамблдор мог допустить это?!

Гарри повернул голову к преподавательскому столу. Ни Снейпа, ни Дамблдора по-прежнему не было. Зато на своем обычном месте сидела Минерва Макгонагал. У неё можно будет узнать хоть что-нибудь.

Гермиона расстроено смотрела на самодовольно улыбающуюся фотографию и статью, в которой перечислялись многочисленные заслуги многоуважаемого мистера Малфоя перед государством и благотворительными фондами.

Гарри посмотрел в сторону слизеринского стола. Драко спесиво-победоносно улыбался и принимал поздравления от однокурсников с таким видом, словно это не его отца, а его самого назначили исполняющим обязанности Министра Магии.

***
Перед уроками Гарри не удалось поговорить с профессором Макгонагал. Но, к счастью, Дамблдор появился сразу после обеда и увел Гарри в свой кабинет для разговора.

– Как такое могло произойти, профессор? – воскликнул Гарри. – Люциус Малфой!

Дамблдор, изо всех сил пряча под блоком волнение и огорчение, вздохнул и произнес:

– Это неожиданность и для нас, Гарри… Корнелиус Фадж предал нас. Он позволил Люциусу Малфою войти во власть. Сначала советником, теперь вот исполняющим обязанности Министра Магии…

– А завтра и самим Министром Магии, – Гарри почему-то захотелось пнуть стол или стул или что-нибудь ещё.

– Мы постараемся не допустить этого, – ответил Дамблдор. – Корнелиус предал нас в такой момент… Он был иногда глуп, упрям, так боялся потерять свою должность, что согласился с необходимостью бороться против Волдеморта, но чтобы самому… добровольно уступить место… Этого я не ожидал. Волдеморт, очевидно, пообещал ему большую пенсию и безбедную старость при новом правительстве.

– А что ж Снейп не предупредил? – Гарри не удержался от язвительности в голосе.

– Самое обидное, что Северус предвидел, что произойдет смена власти, и даже сказал, что это будет Люциус Малфой, но, увы, мой мальчик, не всегда верны слова «кто предупрежден, тот вооружен»… На самом деле слишком много людей разуверилось в том, что Волдеморт рвется к власти, а я и те несколько человек в Ордене Феникса, которые видели реальную опасность, оказались бессильными.

– Значит все? Мы проиграли? – Гарри недоверчиво посмотрел на Дамблдора. – Но этого не может быть! Вы должны что-то предпринять!

– Разумеется, мы пока ещё не проиграли, – Дамблдор печально посмотрел на своего ученика. – Мы будем бороться дальше.

– Министра Магии ещё не назначили, выдвиньте свою кандидатуру! Пусть выпустят «Ежедневный пророк» бесплатно, всем, расскажите людям, что происходит. Не все, но поверят! Нужно что-то делать! Как-то бороться! Что могу сделать я?

– Гарри, неужели ты думаешь, что я не переживаю? – Дамблдор успокаивающе положил свою руку на плечо юноши. – Увы, дитя мое, ты лично пока ничего не сможешь сделать.

– Но… вспомните пророчество! – Гарри нетерпеливо покусывал губы. – Если Волдеморта способен уничтожить только я, быть может, нужно учиться дальше, овладевать другими магическими способностями. Анимагом я уже стал, что я должен сделать ещё?

– Пока то, чего ты достиг, уже хорошо. Выше своей головы ты не прыгнешь, мой мальчик. Конечно, ты будешь учиться дальше, совершенствоваться, умнеть, набирать мощь… Вот сейчас у тебя первоочередная задача – научиться преобразовываться в одежде и с волшебной палочкой. Остальное предоставь мне и другим, старшим членам Ордена Феникса. Тем более сам Волдеморт ещё к власти не пришел. Пока он очень надежно прячется за спинами своих верных слуг.

***
Гарри вышел из кабинета директора в подавленном состоянии. Ближайшие планы – научиться мантию превращать в перья! О какой мощи, способной убить Волдеморта, может идти речь? Гарри до сих пор ясно помнил поединок Дамблдора и Волдеморта возле золотого фонтана. Сколько лет нужно учиться, чтобы достичь такого уровня? Чувствуя, что его липкой волной охватывает отчаяние, Гарри попытался утешить себя словами Дамблдора про продолжение борьбы, воспоминанием, что Волдеморт сбежал из Министерства, едва почувствовал сильного противника. Пока ещё не все потеряно, – как заклинание твердил себе Гарри.

Глава 30. «Чарующие истории».

На следующий день совы принесли третий экстренно-бесплатный выпуск «Ежедневного пророка».

– «Люциус Малфой – исполняющий обязанности Министра Магии», «Кто станет будущим Министром Магии: перспективы, проблемы, вопросы и ответы», «Нападение великанов было настоящим кошмаром. Я и авроры прибыли вовремя. Интервью Люциуса Малфоя», – Гермиона быстро просматривала страницы газеты. – Малфой! Малфой! Весь номер посвящен ему! – девушка возмущенно потрясла газетой.

– И фоток его налепили, – Рон перекривил надменное выражение холеного лица Люциуса. – Люц – в профиль, Люц – анфас! Смотреть противно!

Гарри молча смотрел то на газету, то на преподавательский стол. Дамблдор сидел рядом со Снейпом и внимательно читал развернутый «Ежедневный пророк».

– Прекрасный человек, блистательный аристократ, представитель одного из самых древних чистокровных волшебных родов! – теперь от возмущения Гермиона тяжело дышала. – Всю свою сознательную жизнь посвятил благотворительности! Как это … отвратительно! А что ж они не написали, как он со своим домашним эльфом обращался!

Гарри показалось, что Снейп едва сдержал готовый вырваться смешок. Неужели он слышит, о чем они говорят?

– Многие волшебники плохо обращаются со своими эльфами, – пожал плечами Рон.

– Но не ТАК! – Гермиона сжала кулаки.

– Этим ты никого не удивишь. Может, для тебя это и странно, жестоко, но это не будет ударом для других волшебников, – возразил Рон.

– Это ненормально! Этого не может быть! – Гермиона в ярости швырнула газету. – Я поспешу с изданием книги! Я не верю, что все будут реагировать, как ты, Рон!

Гарри опустил глаза. Ему снова стало неловко, что он до сих пор не прочитал брошюрку своей жены. Обстоятельства складывались так, что было не до чтения. Вчера вечером, идя в свою комнату, Гарри встретил Снейпа, который велел ему к концу недели научиться преобразовываться в одежде.

– В пятницу вечером проверю, – пообещал зельевед и с ехидной усмешкой пригрозил, – без наколдованной ширмы.

Гарри весь вечер тренировался в комнате за сэром Кэдоганом. Гермиона цитировала советы из прочитанных учебников и очень эмоционально переживала каждое преобразование. После стольких превращений Гарри почувствовал себя очень усталым и голодным. А поскольку ничего из одежды так и не превратилось в перья, то ещё и расстроенным.

– Все будет хорошо, – утешала его Гермиона. – Ты и так достиг больших успехов: довольно быстро стал анимагом! Ведь твой отец и его друзья учились этой премудрости три года, а ты всего несколько месяцев! Потренируешься, и все будет получаться.

– Я знаю, что рано или поздно научусь преобразовываться как положено, но Снейп велел мне быть готовым к пятнице!

На второй вечер тренировок Гарри удалось преобразоваться в носках и трусах. Это очень его приободрило.

– Уже не голый, и то хорошо, – выдохнул облегченно Гарри. – Завтра четверг!

– Завтра будет получаться лучше, чем сегодня, – уверила его Гермиона. – Что касается Снейпа, то мне кажется, что он нарочно тебя пугает, чтобы ты быстрее стал настоящим анимагом.

– Пугает не пугает, а то, что заставит преобразовываться без ширмы, это совершенно точно, – буркнул Гарри, подбирая разбросанную одежду с появившегося сегодня в комнате ковра.

– Кстати, а где Добби? – неожиданно вспомнил он.

– Я велела ему идти помогать другим эльфам на кухне… Я не знаю, стоит ли Добби знать, что ты анимаг, – ответила Гермиона.

***
Четверг был неприятен Гарри тем, что предстоял спаренный урок зелий, а значит ему придется провести полтора часа в обществе Снейпа и Малфоя. После сообщения о том, что Люциус занял пост исполняющего обязанности Министра Магии, Драко, чье поведение до сих пор не было идеальным, стал невыносим. Он заносчиво смотрел на всех школьников и разговаривал покровительственным тоном даже с преподавателями. А ещё поговаривали, что у него можно было выпросить почитать запрещенный в Хогвартсе «Волшебный голос правды».

Перед зельями был урок трансфигурации. Профессор Макгонагал проводила контрольную проверку умений и навыков трансфигурации человека в животное. Это был самый трудный раздел, и в течение многих уроков мало у кого что получалось. Быстрее всех среди гриффиндорцев достигли успехов Гарри и Гермиона. С них Минерва и начала проверку.

Гермиона получила задание трансфигурировать нескольких учеников в котов. Девушка направила палочку на Гарри и под смех, аплодисменты, завистливое фырканье и даже умиленные возгласы подняла на руки черного гладкошерстного кота с ярко зелеными глазами.

– Прикольно, – загоготал Рон. – Неплохо выглядишь, Гарри!

Кот недоуменно на всех таращился и даже несколько раз мяукнул, но затем удобно устроился на руках Гермионы, которая принялась его гладить за ушами.

– Отличный результат, мисс Грейнджер, – удовлетворенно произнесла Минерва. – Теперь верните мистеру Поттеру его обычный вид и мы расспросим его о пережитых ощущениях.

Девушка старательно выполнила эту часть задания. Появившийся Гарри быстро ощупал на себе мантию. Все было в порядке.

– Как вы себя чувствовали, Поттер? – осведомилась Макгонагал.

– Э…э, – протянул Гарри, – котом… Ну то есть я хочу сказать, что не ощущал себя человеком.

– Верно, – кивнула Макгонагал. – Этим трансфигурация и отличается от анимагии. Когда я по своей воле преобразовываюсь, то осознаю себя, хотя это тоже разнится от обычного человеческого самочувствия. Теперь, мисс Грейнджер, трансфигурируйте кого-нибудь ещё и я поставлю вам оценку.

Гермиона обвела взглядом своих одноклассников. Рон тихонько толкал Гарри в бок и хихикал, вспоминая, как черный кот прикрывал глаза от поглаживаний между ушами. Гарри досадливо отмахивался от подколов друга, когда увидел, что вместо Рона сидел большой встрепанный рыжий кот. Класс грохнулся от смеха: кот был потрясающе похож на старосту школы.

– Отлично, мисс Грейнджер! – едва сдерживая улыбку, произнесла Макгонагал и поставила оценку в классный журнал. – Кто следующий?

Кроме Гермионы никто не получил «отлично». У всех коты и кошки получались с какими-либо изъянами, а то и не получались вовсе, как например, у Невилла. Даже Гарри, которому ещё в начале прошлого учебного года удалось выбиться в лучшие ученики по трансфигурации, пришлось снизить баллы – на голове у получившейся кошки осталось несколько каштановых прядей.

– Ну что ж, – подвела итоги Макгонагал, – не вы первые, у кого такие скромные результаты по трансфигурации человека. Нужно учиться дальше.

– Блин, – возмущался Рон. – Трудно как! А дальше зелья! Неужели по-нормальному расписание составить нельзя было!

– А по-моему, тебе на всех уроках тяжело, – хмыкнула Гермиона.

– Да, тяжело! Все учителя как подурели! Я ничего не успеваю учить, уроков сколько! А в день, когда у нас зелья, можно больше вообще ничего не ставить, два урока за шесть идут! Одно утешение – говорят, что Крэбба как ни трансфигурировали в кота, все равно бульдог получался!

Гарри и Гермиона рассмеялись.

– Поттер! – услышали они визг Люси Луш.

Гарри обернулся.

– Драко велел тебе передать, – Люси сунула ему в руки яркий волшебный журнал.

– А сколько он тебе заплатил? – язвительно осведомился Рон.

– Не твое дело! – хрюкнула Люси.

Гарри посмотрел на журнал. Меняющие цвета буквы складывались в два слова «Чарующие истории». Под ними на золотистом фоне томно обнималась парочка. Девушка была в полупрозрачной развевающейся накидке, удачно драпирующей её грудь, бедра, а заодно и молодого человека, стоящего за ней и особо не обремененного одеждой. Через минуту до Гарри дошло, что это он и Гермиона.

– Что? – потрясенно проговорил он.

Гермиона отобрала журнал и возмущенно посмотрела на пару с обложки.

– Это… это просто возмутительно! Как они посмели!

Люси жадно смотрела то на Гарри, то на Гермиону, чтобы за полгалеона пересказать их реакцию Малфою.

– Идем, Гермиона, – позвал девушку Гарри, едва ухватил настроение гаффелпаффки.

– Скажи своему Драко Малфою, что мы подадим в суд на этот мерзкий журнал! – с негодованием воскликнула Гермиона.

– А вы уже совершеннолетние, вас можно уже и в таких журналах показывать, – злорадно провизжала Люси. – Кстати, там ещё и статья про вас! Эротическая!

– Так, Луш, – подал голос Рон и схватил гаффелпаффку за её пухлую короткую руку, которая до отвращения напомнила Гарри об Амбридж. – Я тебя наказываю. Такие журналы в Хогвартсе запрещены. Идем к твоему декану!

– Иди, дурак! – испуганно вскрикнула Люси.

– 5 очков с Гаффелпаффа за оскорбление старосты школы, – ответил Рон и потащил Люси к профессору Спраут.

Гарри и Гермиона проводили своего друга благодарными взглядами. Наказание Люси Луш, конечно, не сотрет статьи из «Чарующих историй», но хоть как-то осадил Рон эту свинью-коммерсантку!

Гермиона наложила на журнал заклинание, чтобы всем любопытствующим он казался учебником, и принялась искать статью.

– Какие твари, – обиженно пробормотала она. – Школьный роман. Тоже мне, броское название!

Возле красно-золотых букв, красовалась ещё одна, сверстанная на маггловском компьютере, чувственная фотография. Сильные мужские руки, якобы принадлежащие Гарри, обнимали стыдливо прикрывшую немалый бюст Гермиону. Фотографию сопровождало слащаво-эротическое повествование о первой брачной ночи первой за последние бог знает сколько лет обвенчанной в школе пары. Естественно, ничего общего с настоящими событиями описанное не имело. И Гарри, и Гермиона были представлены искушенными девственниками, которые только и ждали разрешения старого сводника Дамблдора.

Гермиона вытерла выступившие на глазах слезы и посмотрела на Гарри.

– Хорошо, хоть голыми не сфотографировали, – уныло пошутил он. – Идем, Гермиона, послушаем, что нам скажет сам Малфой под прикрытием своего второго папочки. Интересно, если Малфоя-старшего назначат Министром Магии, то значит ли это, что Снейп будет директором Хогвартса?

***
С неприятной тяжестью на сердце Гарри вошел в подземелье. Малфой в окружении своих верных дружков нетерпеливо вытягивал шею в ожидании Гарри и Гермионы.

Снейп велел занять всем свои места и напомнил о том, что в классе должна быть тишина. Едва урок начался, как вошел опоздавший Рон.

– В чем дело? – повернулся к нему Снейп.

– Водил наказывать Люси Луш за распространение среди школьников эротических журналов, – с вызовом ответил Рон и посмотрел на растянувшегося в кривой ухмылке Малфоя.

Снейп недовольно кивнул, указывая Рону сесть на место. Затем он махнул волшебной палочкой на доску и велел готовить зелье Умиротворенности.

Едва все приступили к нарезанию травы пустырника, как Драко принялся донимать Гарри и Гермиону перевранными цитатами из «Чарующих историй».

– Она в блаженстве закрыла глаза! И он вошел в неё как нож в мягкое масло! Ап, и она уже женщина, – закатывал глаза Малфой под прысканье и хихиканье слизеринцев.

Гермиона посмотрела на Снейпа. Тот был занят тем, что наблюдал за Дином Томасом, который в свою очередь ждал, пока зельевед отвернется, чтобы швырнуть в Малфоя распотрошенной лягушкой.

По лицу Гарри шли красные пятна.

– Гарри, ах, Гарри, о, Гарри, – наигранно-томно кривлялся Малфой.

– Заткнись, – зашипела на него Гермиона и сжала в руке волшебную палочку.

– Я оторву голову этому гаденышу на перемене, – тихо произнес Гарри и, покосившись в сторону Снейпа, добавил, – когда этот ангел-хранитель будет далеко.

– Гарри, да, ещё, ещё! – продолжал закатывать глазки Драко и, откинув голову, выдохнул: – Все!

Слизерин всхлипывал от смеха.

– Напоминаю, что в классе должна быть тишина, – веско произнес Снейп и вернулся за свой стол.

Драко медленно опустил голову, а затем, снова резко откинув её, тихо вскрикнул: – Ещё!

Слизерин застонал.

– Нет, да! О да! Все! – закончил Драко под всхлипывание своих одноклассников.

Гермиона вскочила и выбросила вперед руку с волшебной палочкой. Глаза её опасно сверкали. Заклинание со свистом пролетело мимо ухохатывающейся Мелисент и угодило в Драко. Через несколько секунд в руках девушки барахтался белый кот с выпученными от страха белесыми глазками.

– В следующий раз я сделаю тоже самое, только тихо, и швырну тебя в котел, – срывающимся голосом проговорила Гермиона, – если преподаватель не может или не хочет навести порядок цивилизованным способом!

Воздух вокруг девушки, казалось, вот-вот заискрит, а глаза разразятся двумя ослепительными молниями. И слизеринцы, и гриффиндорцы никогда не видели Гермиону в таком гневе.

Кот с противным мяуканьем пролетел полкласса и шмякнулся на пол. Ещё раз мяукнув, он двумя прыжками преодолел расстояние до Снейпа и прыгнул профессору прямо в руки. Класс пораженно смотрел поочередно то на тяжело дышащую Гермиону, то на с трудом скрывающего изумление Снейпа.

Наконец, зельевед, окончательно взявший себя в руки, вернул Драко его человеческий облик и проговорил:

– Во избежание подобных неприятностей на старших курсах я и требую тишины на своих уроках.

Малфой, вобрав голову в плечи, вернулся на свое место. Гермиона бесстрашно смотрела на Снейпа. Казалось, скажи он про снятие хоть одного балла с Гриффиндора, и девушка его самого превратит в кота и вышвырнет из школы.

– Мисс Грейнджер, выйдите из класса. Когда успокоитесь, вернетесь и продолжите работу. Поттер, проводите её, на вас тоже лица нет. Драко Малфой задержится после уроков на пару слов.

Гарри быстро вывел Гермиону в коридор. Глаза девушки налились слезами.

– Это было… просто супер! – искренне восхитился Гарри, обнимая её. – В гневе ты страшна и прекрасна.

Гермиона, вытирая слезы, улыбалась, опустив голову на плечо мужа.

***
Глаза Гермионы блестели от слез, но выступивших уже от смеха: в утешение Гарри описывал кота Малфоя и его замечательный полет.

– А что, Гермиона, хороший кот получился, такой же породистый и белобрысый, как оригинал! Типа, мяу! А как летел! И сразу к папе-декану! Интересно, неужели Снейп его накажет? Как же наш и.о. Министра переживет это?

– На самом деле это проблема, Гарри, – Гермиона перестала улыбаться. – Если Малфой будет позволять себе отвратительно вести себя на уроках Снейпа, он подставит своего декана. Если Снейп его не накажет, все скажут – боится Малфоя-старшего, а если накажет, то ещё чего доброго сам мистер Малфой-старший пожалует разбираться, в чем дело.

– С самого начала нужно было справедливо относиться ко всем ученикам. И даже если его Слизерин виноват – накажи. А теперь пусть сам выкручивается, – Гарри хмыкнул и, не удержавшись, добавил. – Полагаю, у него есть опыт в таких делах.

– Привет!

Гарри и Гермиона вздрогнули от неожиданности. Рядом с ними стоял Колин Криви. Он с восторгом разглядывал обнимающихся семикурсников, вспоминая статью в «Волшебном голосе» о венчании.

– Привет, Колин, – ответил Гарри. – Почему ты здесь?

– Меня такое поручение отправили выполнить! – Колин даже глаза прикрыл от удовольствия. – Лушку-ябеду наказали за какой-то эротический журнал. Так она сказала, что это ей Драко Малфой дал. Директор вызывает Хорька на ковер!

***
Вечером по гриффиндорской гостиной прошел слух (Люси рассказала Джинни за небольшую плату, а та с удовольствием сообщила всему факультету), что после разговора с Дамблдором Драко притих, скорее всего, получил серьезное предупреждение. Впрочем, последнее обстоятельство было неточным: Люси при разговоре не присутствовала, но поскольку за журнал получила предупреждение от профессора Спраут, то решила, что похожая участь постигла и Драко Малфоя. Гриффиндорцы с удовольствием поверили в это и даже пожелали скорейшего второго предупреждения, после которого, по школьному уставу, рассматривался вопрос об отчислении. А ещё к Драко прилипла кличка Кот Малфой.

***
Весь вечер четверга Гарри пытался преобразовываться в одежде. Это получалось с переменным успехом – с взлетающего сокола падали то штаны, то носки, но чаще всего сапсан беспомощно махал крыльями, пытаясь выбраться из-под упавшей на него мантии (рубашку на время тренировок Гарри снимал, надевая гриффиндорскую мантию на голое тело).

– Все, Гарри, на сегодня хватит, – посмотрев на часы, сказала Гермиона. – Я считаю, что ты и так много достиг. Во всяком случае неплохо отточил технику преобразования. У тебя это получается быстро, четко, красиво.

– Снейп все равно язвить будет, – отозвался Гарри. – Добби, принеси что-нибудь поесть, я умираю с голоду.

Добби пискнул из-под кровати «Да, сэр!» и исчез.

– Завтра, как пойдешь к Снейпу, постарайся сосредоточиться. Ведь у тебя раз получилось преобразоваться даже в штанах и ботинках! – Гермиона подбадривала Гарри, краем глаза следя за тем, как волшебные спицы вяжут штанишки Сириусу.

– Я заметил, что чем сильнее волнуюсь, тем хуже получается, – ответил Гарри. – Боюсь, что завтра под зырканьем профессора я преобразуюсь не то, что без одежды, а ещё и без очков.

– Но ты же не хочешь сказать, что боишься Снейпа? – возразила Гермиона.

– Конечно нет, просто я не хочу его видеть. Он меня терпеть не может, комментирует каждое мое движение, и в какую сторону не повернусь – все не в ту. Спасибо, Добби, – Гарри придвинул к себе поднос с едой.

Добби угодливо поклонился.

***
Пятница выдалась хмурой, серой и унылой. Сразу после скучных уроков и ужина Гарри убежал тренироваться преобразовываться в свою комнату. Гермиона, наладив самовязание курточки, принялась внимательно следить за успехами и неудачами Гарри.

После очередного превращения сапсан гордо пролетел по комнате – на том месте, где минуту назад стоял Гарри, не было ни штанов, ни мантии, ни даже ботинок.

– Молодец, Гарри, – Гермиона наколдовала кожаную перчатку. – Я знала, что у тебя все получится! Теперь можешь пробовать в рубашке и свитере. А пройдет ещё немного времени, научишься и с волшебной палочкой.

Сапсан, сев на руку девушки, внимательно слушал её, слегка склонив голову. Гермиона погладила его по голове и крыльям. Сокол хотел было ласково клюнуть её в ответ, но передумал.

Неожиданно раздался звук открывающейся двери. Гермиона вздрогнула. Сокол резко повернул голову. На пороге стоял профессор Дамблдор.

– Можно войти? – спросил он.

Гермиона взволнованно кивнула. Рядом с ней тут же появился Гарри.

– Вижу, ты добился успехов, Гарри, – Дамблдор похлопал его по плечу. – Значит, я могу быть относительно спокойным и передать Северусу, что ты прилежно выполнял его задание. Дополнительного урока сегодня не будет.

– Что-то случилось, профессор? – спросил Гарри. Сердце его сжалось от нехорошего предчувствия. Директор держал крепкий блок, прикрывшись подобием спокойствия.

– Да, мой мальчик… Видишь ли… Сегодня днем Люциуса Малфоя утвердили на посту Министра Магии. Корнелиус Фадж арестован по обвинению в злоупотреблении своим положением и крупном хищении из государственной казны. Словом, в том, в чем можно обвинить любое высокопоставленное лицо.

– Он наивно полагал, что Волдеморт обеспечит ему безбедное проживание при новой власти! – воскликнула Гермиона.

– Сам Волдеморт ещё не вышел из-за спины Люциуса. Но его рука чувствуется: Малфой спешно подписал указы о назначениях своих ближайших помощников на важные государственные посты и… подписал приказ о моем аресте.

– ЧТО?! – вскрикнули Гарри и Гермиона.

– Те же обвинения, что и Корнелиусу – нарушал правила управления школой, проводил антигосударственную пропаганду, в общем список можно продолжать сколь угодно долго – на пожизненный срок в особой камере Азкабана хватит.

– Но вы же можете сбежать из Азкабана! – воскликнул Гарри.

– Да, мой мальчик, если Волдеморт не придумал специально для меня систему охраняющих заклинаний. В любом случае, я не собираюсь сидеть и ждать, пока за мной явится отряд авроров. Я вынужден покинуть Хогвартс, но намерен продолжать борьбу.

– Но… что же делать нам, сэр? – испуганно спросила Гермиона. – Гарри, я боюсь теперь за него!

– Вы продолжайте учиться. Пока Хогвартс для вас – самое безопасное место. Несмотря ни на что, жизнь продолжается, а сколько продлится борьба с Волдемортом – никто не знает.

– Но как же Гарри может быть в безопасности здесь, если у власти Люциус Малфой? – в голосе Гермионы прозвучало отчаяние.

– Люциус сейчас будет занят укреплением своих позиций. Ты, Гарри, лично ему и его помощникам не мешаешь. Главная цель для Волдеморта – достичь власти, а уничтожить тебя – это уж потом. После стольких неудачных попыток покончить с тобой он будет осторожнее и изобретательнее. Никому другому убить он тебя не даст, на территории Хогвартса он находиться не может – здесь слишком высокий уровень защиты. Поэтому, что бы ни случилось, какие трудности не ждали бы вас, не покидайте Хогвартс и поддерживайте друг друга.

– Все будет плохо? – вытирая выступившие слезы, спросила Гермиона.

– Нужно верить в лучшее, даже когда будет совсем худо, – с мягкой грустью ответил Дамблдор.

Гарри потрясенно смотрел на старое, покрытое морщинами, лицо директора.

– Во всяком случае, вы можете рассчитывать на поддержку со стороны Нимфадоры, Минервы и Северуса. Другие учителя, хоть и не являются членами Ордена Феникса, думаю, тоже позаботятся о вас.

– Но если станет совсем невыносимо, я могу уйти в подполье вместе с вами и там продолжать борьбу? Ведь дом на площади Гриммо по-прежнему доступен только Ордену! – спросил Гарри.

– Конечно, можешь, но я не хотел бы, чтобы ты повторил судьбу своего крестного Сириуса.

Гарри расстроено провел руками по лицу. Неужели все так серьёзно?! Гермиона тихонько всхлипывала.

– И ещё, – стараясь сохранять в голосе спокойствие, произнес Дамблдор. – Отдайте мне ваши кольца…

– Почему? – подняла на него глаза Гермиона.

– Я боюсь, что у вас отберут их, чтобы попытаться разрушить ваш брак, потому что твоя сила и магическая мощь, Гарри, зависит от твоих отношений с Гермионой. Я сохраню ваши кольца до лучших времен. Вы же … берегите друг друга… Что бы не происходило.

***
Суббота прошла в атмосфере растерянности и недоумения. Никто толком не знал, почему в коридорах школы появились авроры, а возле входа в кабинет директора ещё и дементоры. Поползли самые разнообразные слухи, но ясно было одно – директор Дамблдор покинул Хогвартс. Гарри ожидал, что прибывший в школу новый начальник авроров (Гарри видел его раньше среди Упивающихся Смертью в Министерстве Магии, но имени его не знал) будет допрашивать его и не исключено, что при помощи сыворотки правды, но этого не произошло. Впрочем, Гарри не боялся – он не знал, где сейчас находится Дамблдор. Возможно, в доме Сириуса, но показать туда дорогу может только сам профессор Дамблдор. И Гарри мысленно восхитился мудростью и предусмотрительностью директора.

Гарри попытался отвлечься от мрачных мыслей о будущем при помощи уроков и тренировок по квиддичу. К счастью, Рон заставлял свою команду летать бесконечно долго – в следующую пятницу должен был состояться матч со Слизерином.

– Я переживаю, кто теперь будет директором Хогвартса, – произнесла за ужином Гермиона. – Предчувствие и логика подсказывают мне, что не Минерва Макгонагал.

– Неужели кто-то из упивающихся? – охнул Рон. – Тогда мы пропали. Они же все придурки и маньяки.

– Управлять школой – это не над магглами издеваться, – возразила Гермиона. – тут нужен кто-нибудь поумнее, поизворотливее и, конечно же, с педагогическим опытом, ведь придется иметь дело с детьми и родителями.

– Тогда Снейп, – подал голос Гарри. – И вынужден сказать, что нам крупно повезет, если это будет так.

– А что, – глаза Гермионы блеснули надеждой. – Это был бы самый лучший вариант! И я надеюсь, что так и будет. Ведь тогда, – девушка снизила голос до шепота, – тогда становится понятно, почему Дамблддор предупреждал нас, что Хогвартс – самое безопасное место для Гарри. Как Снейп ни относится к тебе, Гарри, но вредить он не будет.

***
Воскресение прошло в ожидании понедельника и решения вопроса о новом директоре. Полдня Гарри провел на тренировке. Затем (под напряженным взглядом Гермионы) покатал на своей «Молнии» маленького Сириуса, который порадовал его тем, что назвал его «Эри». Нимфадора поблагодарила Гермиону за новые связанные вещи для Барсучка и пошутила, что не может за это поставить 10 очков Гриффиндору. Но Гермиона видела, что под улыбкой Тонкс прячет тревогу.

– Тонкс, – Гермиона отвела её в сторону, – что тебе известно о… том, что будет теперь в школе?

– Скрещиваю все пальцы и зажимаю талисманы, чтобы директором назначили Снейпа. Тогда есть надежда, что я продержусь здесь до конца учебного года и ЗОТИ не придет преподавать Белатрикс Лестранж, – со вздохом ответила Нимфадора.

– О нет, только не это! – испугалась Гермиона. – Она убила Сириуса! Гарри не удержится от мести и может погубить себя!

– Гермиона, я просто неудачно пошутила, – принялась успокаивать её Тонкс. – Беллатрикс назначили Управляющим Департамента по борьбе с волшебной преступностью. Хорошего, конечно, тоже мало, но эта должность от нас далека.

– Я не хочу, чтобы тебя уволили!

– Я сама не хочу. Во-первых, кто за вами присмотрит, а во-вторых, на что я с Волчиком и Сирей буду жить? Бедный Рем теперь точно не найдет себе работы.

***
– Вечернее преобразование, – Гарри стоял в своей комнате в старой одежде Дадли.

Гермиона приготовилась наблюдать за превращением.

– Как ты думаешь, Гермиона, старая одежда не превратится в потрепанные перья?

– Не должна. Твой сапсан должен иметь постоянный окрас, не зависящий от того, в чем ты преобразовывался, – ответила девушка.

Гарри глубоко вздохнул, закрыл глаза, сосредоточился.

– Отлично, Гарри! – Гермиона поаплодировала. Сокол сделал вокруг неё несколько кругов и сел девушке на плечо.

– Теперь можешь смело преобразовываться и при Снейпе, – Гермиона погладила крылья. – И если у него к тебе будут претензии, то попроси его показать, как он сам преобразовывается.

Сапсан вопросительно пискнул.

– Спорю на что угодно, Снейп ни за что не сделает этого при тебе. Потому что вряд ли его мышка красивая. А ещё он может занервничать и преобразоваться без какой-либо части одежды. При тебе! Нет, Гарри, он не согласится! Я точно говорю!

– А я боюсь, что не совладаю с инстинктами и съем его, – засмеялся появившийся Гарри. – Нет, ерунда забавная получается, я уже начал чистить свои перья! Пора мыться!

Гермиона тоже рассмеялась.

– Добби, иди спать туда, где спят все эльфы, – бодро приказал Гарри. Добби радостно поклонился и исчез.

***
– Из-за этих волнений мы так давно не были близки, – прошептала Гермиона в ухо Гарри.

– Виноват, – согласился Гарри, удобно устаивая голову на груди девушки.

– Нет, ты ни в чем не виноват. Я тоже уставала и чувствовала себя какой-то опустошенной все последние дни. Но профессор Дамблдор прав, мы должны быть вместе несмотря ни на что. Тебе хорошо сейчас?

– Ещё и как! Даже не верится, что Малфой теперь Министр, а профессора Дамблдора нет в школе.

– Я чувствую то же самое, – согласилась Гермиона.

– А ещё я чувствую, что ты хочешь пить, – улыбнулся Гарри.

– Верно, господин блоколог, – Гермиона поцеловала его в макушку.

– Кстати, я ещё ни разу не пробовал пить в облике сапсана, – Гарри неохотно скатился с теплого тела Гермионы и протянул руку за волшебной палочкой, которую оставил на тумбочке. – Впрочем, есть тоже. В следующий выходной в Хогсмиде нужно купить мне клетку, кормушку и зернышек. Вдруг окажется, что это вкусно, а спать на жердочке удобно!

Гермиона тихо засмеялась. Волшебная палочка, за которой тянулся Гарри, скатилась на пол.

Гарри свесился с кровати в её поисках и увидел два зеленых глаза-мячика.

– Добби! – вскрикнул Гарри.

– Да, сэр, – вежливо отозвался эльф.

– Ты что здесь делаешь?!

– Сплю, сэр.

– Я тебе куда велел отправляться?

– Туда, где спят все эльфы, сэр.

– И что, по-твоему, все эльфы спят у меня под кроватью!

– Нет, сэр. Только Добби, сэр. Эльфы должны спать рядом со своим хозяином.

– То есть, ты все это время продолжал наблюдать за мной и Гермионой! – возмутился Гарри.

– Да, сэр, – Добби виновато вылез из-под кровати.

– Ну сколько же можно! – заорал Гарри.

– Добби нравится, – грустно вздохнул эльф. – Гарри Поттеру и госпоже Гермионе так хорошо. Добби тоже хорошо.

– Послушай меня, ты, – Гарри сам не ожидал, что он так разозлится, – эльф-софист-казуист! Отныне ты спишь там, где спят хогвартские эльфы! В комнате рядом с кухней! Ты хорошо меня понял?

Добби опустил уши и закрыл лицо лапками.

– Не смей больше подглядывать за мной и Гермионой!

Добби зарыдал и принялся выкручивать свои уши.

– Не показывайся мне больше на глаза!

Эльф поплелся к выходу из комнаты с явным намерением избить себя до полусмерти.

– И не смей себя наказывать! – крикнул ему вслед Гарри.

Глава 31. Новый директор Хогвартса.

В понедельник утром перед завтраком профессор Макгонагал попросила всех задержаться для важного объявления. Какого – все ученики догадались сами. На высоком позолоченном кресле в центре стола, где обычно сидел профессор Дамблдор, виднелась приземистая фигура Долорес Амбридж.

– О нет, – выдохнул Гарри. Правая рука неприятно засаднила от прошлых воспоминаний. Перед внутренним взором пронеслось кружевно-кошачье убранство кабинета, улыбающийся жабий рот, куцые пальцы, обхватившие Гаррину изрезанную руку, расспросы при помощи сыворотки правды, угроза допроса с применением Круцио.

– Я не знаю, что тогда в лесу с ней сделали кентавры, но явно они чего-то не доделали, – произнес Рон, скривившись так, словно нечаянно съел что-то кислое.

– Как она могла появиться в школе после такого позора! – возмутилась Гермиона.

Амбридж мало изменилась за тот год, что её не видели ученики Хогвартса. Разве что мешки под её глазами стали больше, и куда-то подевалась розовая кофточка и похожий на муху бант. Вместо этого её голову украшали мелкие, тщательно уложенные тускло-каштановые кудряшки, а розовую кофточку заменила дорогая темно-зеленая мантия, украшенная безвкусной вышивкой. Несмотря на то, что Гарри сидел далеко от преподавательского стола, он ясно уловил исходящее от Амбридж нетерпение приступить к перестройке школьного режима с учетом прошлых ошибок.

Гарри с тревогой осмотрелся – кто остался из прежнего учительского состава. Все, кроме профессора Дамблдора, были на своих обычных местах: Тонкс кормила маленького сына, что-то ласково ему воркуя, но то и дело с любопытством и сдерживаемым смешком поглядывая в сторону Амбридж; Хагрид, страдальчески скривившись, очевидно, мысленно паковал вещи, Снейп смотрел в свою тарелку с таким мрачным торжеством, словно сбылся его самый отвратительный и невероятный прогноз; Минерва Макгонагал сдвинула брови к переносице и стала похожа на оскорбленного до глубины души коршуна.

Гарри посмотрел на слизеринский стол. Драко Малфой, важно и небрежно откинувшись, сидел с таким видом, словно это его сейчас должны были объявить директором Хогвартса. Поймав взгляд Гарри, Драко многообещающе подмигнул.

– Ах ты кот белобрысый, радуешься, хорек недоделанный, – зло прошипел Рон, – гляди, лопнешь сейчас, твое величество, блин!

– Примеряет значок Инквизиторского отряда, – мрачно добавил Гарри.

После завтрака Макгонагал поднялась со своего места, попросила тишины и кисло-монотонно зачитала приказ Министра Магии о назначении директором школы чародейства и волшебства Долорес Джейн Амбридж. Зал вяло похлопал, слизеринский стол разразился бурной овацией. Амбридж встала и начала свою приветственную речь с до отвращения знакомого «Кхе-кхе».

***
Шел третий день нового режима в Хогвартсе, а Гарри казалось, что по меньшей мере третий месяц. С первого дня в школе начал активную работу Инквизиторский отряд во главе с Драко Малфоем. В список помощников Амбридж, носящих значок с буквой «И», вошла и Люси Луш. Желающим пополнить ряды ИО предлагалось пройти собеседование у директора школы.

– Хотел бы я увидеть, кто из Гриффиндора пойдет на собеседование к этой жабе, – довольно громко сообщил Рон своим друзьям так, чтобы это слышали его однокурсники.

К чести факультета, пока никто не был замечен ни ходившим на собеседование, ни зачисленным в Инквизиторский отряд.

«Ежедневный пророк» разразился серией статей о том, что в год, когда директором Хогвартса была назначена Амбридж., наблюдалось резкое повышение успеваемости среди учащихся. В подтверждение написанного в текст статьи была врезана выразительная, явно преувеличенная, диаграмма. Учебный 1995/96 год гордо высился над предыдущими и последующим. Диаграмма якобы была составлена по результатам текущих оценок, а также СОВ и ЖАБА.

На второй день Амбридж торжественно зачитала в Общем Зале Указ о разрешении применения физических наказаний за нарушение порядка. Свернув пергамент, директор выразительно посмотрела на Гриффиндорский стол и, как показалось Гарри, на несколько секунд задержала на нем взгляд, полный злорадства. Гермиона, сидевшая рядом, сжала кулаки, а Рон прошептал «Только попробуй!»

– К сожалению, старые порядки в школе настолько распустили молодых людей, что нарушение школьных правил стало едва ли не нормой, – сладким тоненьким голосочком пропела Амбридж. – Я имею в виду, что среди старшекурсников никто не считает нужным помнить о пункте 21.

Среди младших курсов прокатился смешок.

– Опять вылупилась на наш стол, – возмутился Рон. – Драко своему расскажи это!

– Школьные правила есть правила, поэтому все должны следовать им неукоснительно. Даже наши молодожены, – продолжала Амбридж.

Среди учеников снова прошелестел смешок. Все как один посмотрели на Гарри и Гермиону. Малфой, выразительно переглядываясь с Крэббом и Гойлом, смеялся.

– Неужели даже Драко? – ехидным шепотом осведомился Рон. – Ах нет, я совсем забыл, члены Инквизиторского Отряда могут заниматься любовью только с другими членами Инквизиторского Отряда в специально отведенных местах!

– Несмотря на то, что бывший директор Дамблдор им все разрешал, – продолжала Амбридж. – Теперь с этим будет покончено. Следующий вопрос – староста школы. Членами Инквизиторского Отряда было зафиксировано регулярное нарушение старостой школы Рональдом Уизли школьных правил, как-то: грубое обращение с младшекурсниками, высокомерное – со старшими курсами, злоупотребление полномочиями, предвзятое начисление и снятие баллов с факультетов, а также регулярное нарушение упомянутого пункта 21.

Амбридж с довольной улыбкой посмотрела на опешившего Рона.

– Встаньте, мистер Уизли, – сладко приказала она.

Рон поднялся со своего места. Щеки его мгновенно налились краской.

– Вы не оправдали высокое доверие, оказанное вам учителями и школьниками, поэтому я на правах директора школы лишаю вас значка старосты.

Гарри почувствовал, что его щеки тоже вспыхнули. Он ясно ощущал, каково сейчас его другу, не привыкшему быть всеобщим посмешищем.

– С сегодняшнего дня старостой школы назначается Драко Малфой, – торжественно объявила Амбридж.

– Обалдеть можно, – прошептал Невилл, – Малфой! Да он же всех девчонок на Слизерине перепортил!

Гарри и Гермиона изумленно посмотрели на своего одноклассника.

– Ну, я имею в виду старшекурсниц, – смутился Невилл, перехватив их взгляды. – А как ведет себя, вообще молчу!

– Ну, он же теперь сын Министра Магии, – презрительно фыркнул Дин Томас.

– Мистер Уизли, будьте так любезны, передайте значок мистеру Малфою, – приказала Амбридж.

Рон на ватных ногах подошел к лениво поднявшемуся Драко.

– Как самочувствие, рыжий? – довольно усмехнулся он, принимая значок.

– Подавись им, Главный Девственник Хогварста, – прошипел Рон.

– А мне можно, – нагло растянулся в улыбке Малфой. – Папа очень рад, что у меня нормальная сексуальная ориентация. А ты, дружок, затягивай потуже поясок. В Хогвартсе объявляется строгий целибат. А то распустились, дальше некуда!

Сразу после собрания в Общем Зале к Гарри подбежала Люси и, без конца поправляя новый серебристый значок с буквой «И», передала приказ Амбридж ему и Гермионе явиться в кабинет директора.

– Там дементоры стоят, а я их боюсь, – огрызнулся Гарри.

– Да не в тот кабинет, а в новый! Ну тот, что на втором этаже, с котятами, – провизжала Люси.

– И как же тебя приняли в отряд, если ты Малфоя заложила вместе с его «Чарующими историями»? – фыркнул Рон.

– Плевать он хотел на то, что наговорил ему старый директор! – взвизгнула Люси. – У него уже давно мыши в голове поселились!

Гарри и Гермиона вошли в новый кабинет нового директора Хогвартса. Гарри снова обдало волной неприятных воспоминаний: стены, стол и полки были украшены мерзкими котятами, салфеточками, вазочками и рюшками. Гарри невольно обвел взглядом кабинет в поисках длинного черного пера.

– Министерство возмущено теми безобразиями, которые позволял себе бывший директор Дамблдор, – произнесла Амбридж, вперившись в Гарри своими жабьими глазами. На Гермиону она даже не взглянула. – Обвенчать школьников и разрешать им заниматься развратом! Это возмутительно!

– Мы не занимались развратом! – едва сдерживая злость, произнесла Гермиона.

– Тем не менее вся школа смотрит на вас как молодых любовников, которым можно все. Вы подаете остальным детям плохой пример.

– Никто не знал о нашем венчании, пока об этом не написал «Волшебный голос правды»! – воскликнула Гермиона. – Это во-первых! А во-вторых, я и Гарри уже совершеннолетние!

– Молчать, мисс Всезнайка! – приказала Амбридж. – Школьные правила запрещают любовные связи между учениками. Поэтому вопрос о законности вашего брака будет рассмотрен в Высшем Волшебном Суде.

– Что? – Гарри не поверил собственным ушам..

– Да, мистер Потер, – с удовольствием ответила Амбридж.

– Венчание нельзя отменить, – уверенно произнесла Гермиона.

– Суд решит, господа Поттеры, – торжествующе улыбнулась Амбридж. – А сейчас отдайте мне ваши кольца.

– У нас нет колец, – едва скрывая злорадство в голосе, проговорила Гермиона.

– Что значит нет?! Если вы обвенчаны, у вас должны быть кольца! – Амбридж схватила Гарри за руку и ощупала его пальцы.

Гарри вздрогнул от отвращения. Прикосновение коротких пухлых пальцев, унизанных перстнями, вызвало легкую дурноту. Гермиона, слегка дрогнув уголками губ, протянула и свою руку для обыска.

– Куда вы их дели? – взвизгнула Амбридж.

– Профессор Дамблдор забрал на хранение. Боялся, что кто-нибудь украдет. Кольца золотые, дорого стоят, – охотно ответила Гермиона.

Все предвидел, старый маразматик! – Гарри ясно ухватил мысль, исходящую от директрисы.

Гермиона смотрела на приземистую фигуру едва ли не с откровенным вызовом.

– Ну что ж, – возвращая в свой голос слащавость, произнесла Амбридж. – Это ничего не меняет. Высший Волшебный суд все равно вас разведет.

Сердце Гарри неприятно сжалось. Он бросил быстрый взгляд на Гермиону.
Пусть только попробуют! – мысленно хмыкнула девушка. – Гарри, без колец и нашего обоюдного согласия никто ничего не сможет сделать!

Гарри облегченно вздохнул.

– Да, и кстати, почему вы до сих пор не подписались у старост факультета на «Волшебный голос правды»? – осведомилась Амбридж, взяв со стола пергамент со списком фамилий.

– В объявлении было сказано, что подписаться должны все желающие. Я не желаю, – ответила Гермиона.

– Желаете, мисс Грейнджер. Причем не одну на двоих, а как и положено всем нормальным ученикам, по одному экземпляру на каждого. «Волшебный голос» был единственной газетой, которая осмелилась писать правду при прошлом Министре!

Гарри изумленно расширил глаза и едва сдержался от усмешки. На лице директрисы виднелись слабые следы её бывшего патрона, ныне сидящего в Азкабане, Корнелиуса Фаджа.

– Единственная газета, которая не побоялась открыть нам глаза на подлые и грязные поступки бывшего правительства! – продолжала тем временем Амбридж. – Поэтому все должны продолжать читать её!

– Эта газета писала ложь и подтасованные факты. В частности обо мне и моих родителях, – веско произнес Гарри.

– Помолчите, мистер Поттер, иначе будете наказаны, – Амбридж выразительно подумала о своем волшебном пере.

Гермиона сжала Гарри руку – Гарри, пожалуйста, не надо. Подпишемся на эту дурацкую газету. Я не хочу, чтобы эта жаба наказывала тебя!

– Хорошо, – сквозь зубы процедил Гарри, – мы подпишемся на вашу правдивую газету.

– Замечательно, мистер Поттер. Оформите подписку прямо сейчас и купите номер для Информационного собрания, поскольку «Волшебный голос» начнет приходить к вам со следующей недели, – проговорила Амбридж шелковым голосом.

– Информационного собрания? – переспросил Гарри.

– Разве я не говорила? Каждую пятницу перед уроками будет проводиться Информационное собрание, на котором я буду оповещать, что происходит в нашей стране, а вы – делиться своими впечатлениями от статей в «Волшебном голосе правды», – с удовольствием объяснила Амбридж.

Ну и бред! – Гарри переглянулся с Гермионой.

– А впечатления от статей нужно говорить настоящие, или за это тоже будет наказание? – въедливо-вежливо спросила Гермиона.

– Разумеется, нужно говорить правду. Наказание будет только в случае неподготовленности к Информационному собранию, – Амбридж растянула рот в жабьей улыбке.

– Сколько я должен заплатить? – спросил Гарри.

– 20 галеонов за подписку и 10 сиклей за номер для пятничного собрания, – сладенько протянула Амбридж.

Гарри невероятно бесил девчоночий голосок директрисы, от которого он успел отвыкнуть за полтора года.

– Сколько? – ахнула Гермиона. – Но почему так дорого?

Так ведь поистратился Люциус, пока издавал газету за свой счет, – мысленно хмыкнул Гарри.

Гермиона, почувствовав это, слегка улыбнулась.

***
После разговора с Амбридж о Суде, который будет решать вопрос о законности брака, Гарри забеспокоился.

– Ничего они нам не сделают, – попыталась успокоить его Гермиона. – Венчание – слишком серьёзный и древний обряд, чтобы его признала незаконным какая-то кучка министерских продажных шкур! К тому же мы – совершеннолетние!

– Но когда нас венчали, мне было 16, а тебе – так вообще страшно сказать – 15, Гермиона!

– Я внимательно изучала волшебное право. Волшебников можно венчать с 15, а девушек даже с 14 лет. Так говорится в Своде законов о браке от 1281 года, который утвердил Совет Чародеев и с тех пор никто не отменял и не изменял.

– Я боюсь, что Министерство найдет противоречия в старых законах с современными и на этом сыграет. Скажем, многие права волшебники получают, когда становятся совершеннолетними. Да и законы можно изменить.

– Но закон обратной силы не имеет! – возразила Гермиона.

– От нового правительства я жду всего, чего угодно, – покачал головой Гарри.

К этому беспокойству добавилась ещё одна проблема, когда Гермиона и Гарри встретились после уроков с Тонкс.

– Её жабье величество устраивает генеральную проверку преподавательского состава Хогвартса. Сегодня на пятиминутке нам объявила, – Нимфадора вздохнула и даже не отреагировала на старания маленького Сириуса перекривить Амбридж.

– С завтрашнего дня все учителя обязаны перед уроками носить к этой мымре конспекты уроков на подпись. Даже Макгонагал!

– А как у тебя с этим дела? – забеспокоилась Гермиона.

– Как? – Тонкс выразительно посмотрела на девушку. – Плохо, конечно. Я зашилась. Рефераты, контрольные, домашние – у меня нет опыта быстро проверять. Плюс малой. Да и уроки мои носят больше практический характер. Так что…

– Тонкс, я не хочу, чтобы тебя выгнали! – испугалась Гермиона. – Мы с Гарри заберем Сириуса, а ты пиши конспекты. Если хочешь, я помогу. Тогда с малышом посидят Гарри и Рон.

– Спасибо, Герми, – искренне поблагодарила Тонкс.

– А как же Хагрид? – спохватился Гарри, едва взял на руки Барсучка.

– О, бедный Хагрид, – вздохнула Тонкс. – Похоже, с ним вопрос решен. Жаба выставит его в любом случае. В общем-то, он это уже понял и готовится.

– Даже если Хагрида выгонят, это не смертельно, Гарри, – сказала Гермиона. – Вместо него придет профессор Грабли-Планка, а она – хороший человек. Но если выгонят Тонкс, я не знаю, что тогда будет! – Гермиона покачала головой. – Кого приведет в школу Амбридж? Наверняка, кого-нибудь из Упивающихся! Или такую же министерскую крысу, как она сама! Должность преподавателя ЗОТИ – несчастливая, а у нас сейчас такой замечательный учитель!

– Судя по настроению этой болотной кикиморы, нам тут всем придется ой-ой-ой как! Видели бы вы, как она на Макгонагал посмотрела. У них ведь старые счеты, – Нимфадора закусила губу. – В общем, надо как-то продержаться. Пойдем, Гермиона. Гарри, спасибо за Сириуса. Если что, зови Добби, он поможет.

– Гарри с Добби сейчас в ссоре, – вспомнила Гермиона.

– Что, небось, подглядывал за вами? – Тонкс хохотнула. – Ой, Гарри, не обращай на него внимания! Это же эльф! У него это на уровне инстинкта! Ну не может он пропустить момента, когда хозяину хорошо. Тем более, Добби, в отличие от моего старого маразматика, подглядывает молча. Но если тебя напрягает, что на тебя смотрят в такой момент, делай как я! Кричер каждую ночь моет туалеты в Хогвартсе. Правда, он, гад такой, наловчился мыть их быстро, поэтому я ему ещё и коридоры добавляю. На радость Филчу.

– Но ведь Добби целый день работает, должен же он когда-нибудь и отдохнуть, – возразила Гермиона.

– Девочка моя жалостливая, – рассмеялась Нимфадора, – все равно пока вы заняты важным делом, эльф спать не будет, так что нагружайте его работой. Ладно, идем, Герми! Гарри, не огорчайся! И не давай Кричеру кормить Барсучка, а то мало ли!

Гарри, все ещё злясь на Добби, не стал звать на помощь своего домашнего эльфа, а принес Сириуса в гриффиндорскую гостиную, где малыш сразу оказался в центре внимания. Каждый считал своим долгом попросить перекривить его лично. Так что вскоре Барсучок устал и принялся ныть и кидаться в желающих поиграть с ним ими же наколдованными игрушками.

***
Гермиона зашла в свою комнату за сэром Кэдоганом в 4 утра. Все это время она и Тонкс подправляли, дописывали и дорабатывали планы и конспекты уроков. Глаза девушки слипались, но она была спокойна: все было оформлено по правилам и если Амбридж к чему-то придерется, то это будут мелочи, за которые невозможно выгнать учителя с работы.

Гарри спал на кровати, удобно устроив возле себя маленького Сириуса. Гермиона не удержалась от счастливой улыбки – юный крестный и малыш-крестник вместе выглядели замечательно. Переодевшись в ночную сорочку, девушка заглянула под кровать. Добби тихо всхлипывал, ворочаясь на своем обшитом кружевами матрасе.

– Добби, не плачь. Гарри скоро перестанет на тебя сердиться, – успокоила его Гермиона. – и, пожалуйста, не выкручивай уши! Это не поможет.

***
В четверг Амбридж пришла с инспекторской проверкой на урок Макгонагал. Директриса молча сидела и остервенело что-то строчила в блокноте. Минерва мелко дрожала от гнева и мысленно осыпала Амбридж такими оскорблениями, что Гарри удивленно тихонько хихикал в кулак. Яркие мыслеобразы, исходящие от Макгонагал, дали ему понять, что на перемене, когда профессор принесла на проверку свои конспекты уроков, Амбридж попыталась обвинить её в неправильном оформлении и неудачной формулировке целей и задач уроков.

– Интересно, а Снейпа она тоже будет инспектировать? – спросил Гарри у Гермионы.

– Даже если и будет, то никаких замечаний не сделает, – ответила Гермиона. – А впрочем, не знаю, Гарри… Я боюсь, что у него очень сложное положение среди упивающихся. Иначе бы его назначили директором Хогвартса или Министром Образования.

Гарри мысленно согласился с девушкой, когда увидел Снейпа на зельях. Несмотря на довольно мощный блок, неизменно прикрывающий все мысли и чувства профессора, Гарри ощутил исходящую от него обиду и раздражение. Амбридж на урок не пришла.

Драко Малфой бросил Гарри несколько настолько плоских замечаний, что Гарри даже не повернул в его сторону головы.

– Что, Малфой, хочешь ещё помяукать и попрыгать по классу? – злорадно прошипел Рон.

– Пусть только грязнокровка посмеет что-то мне сделать! – процедил Малфой. – Я – староста школы и начальник Инквизиторского отряда!

– Ого! – Рон наигранно испугался и сделал вид, что сейчас упадет в обморок. – Чуть не забыл! Ты же ещё сын самого Министра Магии!

– Вот именно, Уизли! Поэтому ваш факультет будет в полном отстое весь этот учебный год!

– Будешь несправедливо снимать баллы с Гриффиндора? – спросила Гермиона.

– Ещё и как буду, грязнокровка, – Малфой показал зубы в торжествующей улыбке. – Вот например, сейчас, я запросто сниму баллы с вашего факультета за то, что Уизли со мной невежливо разговаривал. 10 очков, я думаю, хватит.

– И не забудь начислить Слизерину 50 очков за то, что ты на нем учишься, – огрызнулась Гермиона.

– Добавь сюда ещё 100 очков за то, что ты самый крутой парень в волшебном мире и 200 – за то, что это все поняли! – отозвался Гарри.

– Ещё 10 очков с Гриффиндора, – улыбнулся Драко.

Рон тихо ругнулся, а Гарри вспомнил слова Макгонагал, мысленно адресованные Амбридж. Гермиона прыснула, добавив в котел две ложки сушеных мушек.

– Напоминаю, – донесся до них веский голос Снейпа, – что на моих уроках должна быть тишина. Иначе я вынужден буду наказать нарушителей. Мистер Филч будет счастлив, потому что с понедельника ему удалось выпороть всего лишь двоих четверокурсников.

***
После уроков Гарри быстро переоделся в квиддичную форму и ушел на тренировку. Все последние дни поле было постоянно занято слизеринской командой. Рон, как капитан, с трудом выгрыз право потренироваться хотя бы накануне матча. Гарри же беспокоило другое. После возвращения Амбридж в Хогвартс он каждую минуту ждал, что она вспомнит о запрете играть в квиддич. Но, к счастью, директриса была настолько занята утверждением своей власти в школе, что, похоже, забыла о гриффиндорском ловце. Впрочем, Гарри мысленно готовился к тому, что из команды его все-таки выгонят. Он только надеялся, что это случится после завтрашнего матча. Тогда они успеют подготовить нового игрока к следующей игре с Рейвенклов.

Анимагия сделала из Гарри непревзойденного ловца. Где бы ни был снитч, Гарри быстро замечал его, стремительно догонял и ловко хватал золотистый мячик. На трибунах сидело несколько гриффиндорских болельщиков и слизеринцев. Вскоре Гарри даже показалось, что среди серебристо-зеленых шарфов мелькнули белые прилизанные волосы старосты школы. Но обращать на это внимание ему не хотелось – тренировка была в самом разгаре.

Резкий свисток оборвал игру. Рон, пропустивший квофл, разъяренно глянул вниз. На поле стоял Драко Малфой и Амбридж.

– Короче, львы, приземляйтесь, тренировка окончена, – манерно протянул Драко.

– У нас ещё законный час! – крикнул Рон.

– Вынуждена вас ненадолго отвлечь, господа квиддичисты, – просюсюкала Амбридж и достала из сумки свернутый пергамент.

Гриффиндорская команда неохотно опустилась на траву и подошла к директрисе и старосте.

– Я наблюдала за вашей тренировкой и кое-что вспомнила, – сладко улыбнулась Амбридж. – Мистер Поттер, кажется, вам запрещено играть в квиддич.

– Но почему? – спросил Гарри, впрочем понимая, что возражать бесполезно.

– За ваше поведение. Директор Дамблдор, конечно же, отменил это наказание, но теперь я вернулась и прежние мои приказы снова в силе, – с удовольствием пояснила Амбридж.

– Так нечестно, – расстроено воскликнул Рон. – Вы забираете у нашей команды ловца накануне матча!

– Пожалуйста, директор Амбридж, разрешите Гарри завтра сыграть. Мы не успеем за оставшийся час найти нового игрока, – вежливо попросила Джинни.

Малфой выразительно фыркнул. Улыбка Амбридж стала ещё любезнее.

– Запрет есть запрет, мисс Уизли. Ничем не могу помочь. Да, и, пожалуйста, сдайте вашу «Молнию» мне на хранение, мистер Поттер.

– Я хотел бы отдать свою метлу тому игроку, который заменит меня завтра во время матча, – сказал Гарри, чувствуя, что от злости у него стучит в висках.

– Нет, мистер Поттер. Я не разрешаю, – квакнула Амбридж.

– Но почему? – бледнея от вскипающей ярости, вскинулся Гарри. – Это моя метла. Почему я не могу её отдать тому, кому хочу?

– Потому что я так хочу, – Амбридж перестала улыбаться и просто вытаращила на юношу свои выпуклые глаза. – Отдайте метлу, Поттер.

Гарри протянул «Молнию» цепким короткопалым рукам. Амбридж передала её Малфою.

– Идем, Драко, – директриса кивнула Малфою и повернулась, чтобы уйти.

– До встречи завтра на матче, – осклабился тот.

– Только посмей сесть на мою метлу, – не выдержал Гарри. – Она тебя сбросит!

– Чтоб тебя разорвало, старая жаба! – тяжело дыша от негодования, выдохнул Рон. – Чтоб ты… ты… Ребята, но почему её тогда кентавры не трахнули как следует!

– Абсолютно с тобой согласна, Рон, но нужно что-то решать с завтрашней игрой, – кисло произнесла Джинни.

– Джинни, пожалуйста… Вся надежда на тебя, – попросил Гарри.

– Давай, Джинни, не подкачай, сестренка! – умоляюще воскликнул Рон. – Если этот Хорек завтра поймает снитч, я не знаю, что со мной будет!

– Зато, возможно, его разорвет от чувства собственного превосходства и всем станет легче, – грустно пошутила Джинни. – Ладно, парни, клянусь, что приложу все усилия. А теперь давайте тренироваться, наш законный час эта лягушка забыла отменить.

***
–Извините, – Тонкс зажала себе рот, – так ругаться – это у нас семейное, по маминой линии. Извините, – молодая волшебница расстроено посмотрела на понуро сидящих Гарри и Гермиону.

– Наш запасной охотник – пацан с третьего курса. Слабый, конечно, но хоть что-то, – кисло заметил Гарри. – Вся надежда на Джинни.

– Как это подло! Низко! Гадко! Накануне матча!.. Ещё и метлу Малфою отдала! – Гермиона сжала кулаки.

– Джинни справится, – попыталась утешить их Тонкс. – Она весь прошлый год была ловцом, и ловцом прекрасным. Так что ещё не все потеряно. Я буду болеть за вашу команду, поддерживать, так сказать, ваш боевой дух!

– Тебе нельзя, Тонкс, – возразила Гермиона. – Не вызывай огонь на себя. Я хочу, чтобы Амбридж не трогала тебя.

– Да она уже на меня точит все зубы, какие у неё только есть! Эта с… – Тонкс глубоко вздохнула, чтобы не выругаться. – То есть я хотела сказать, что эта старая, бородавчатая, раздутая жаба, а точнее собака женского пола…в общем, отнесла я ей сегодня свои конспекты, Герми.

– И? – тревожно посмотрела на неё Гермиона.

– Конечно, она была разочарована, что конспекты у меня были. Да ещё в таком приличном состоянии. Но от моих разработок она не оставила живого места. То не так, се не так, убого, слишком кратко, не видна реализация воспитательной цели, слишком мало методов и приемов использовано. Словом, она велела мне писать дословно все, что я собираюсь говорить на уроках.

– Но это же бред! – всплеснула руками девушка.

– Ещё и какой! Я теперь вообще не знаю, когда я жить буду! Когда все это писать? У меня столько подготовок! И снова накопилась гора непроверенных пергаментов.

– Я помогу тебе, Тонкс, – с готовностью откликнулась Гермиона.

– Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня, – возразила Нимфадора.

– Гораздо больше мы все пострадаем, если Амбридж тебя уволит! – воскликнула Гермиона.

Гарри согласно покивал.

– Значит так, – деловито произнесла девушка. – Я сейчас проверяю рефераты и домашние задания, а ты, Тонкс, пишешь подробно конспект урока. Добби присмотрит за Сириусом. А тебе, Гарри, придется за меня и за себя подготовить сообщение на завтрашнее политсобрание.

– У вас тоже будут политсобрания? – скривилась Нимфадора.

– И у вас тоже? – ахнули Гарри и Гермиона в один голос.

– Да, у нас, выходит, тоже. Мы должны знать, о чем пишет этот «Прибацнутый голос» и что сказал мистер Люциус Малфой о магглах, политике и любви. Политпедсоветы будут проводиться по субботам.

– Но суббота – выходной! – удивленно возразила Гермиона.

– Так в обычные рабочие дни у госпожи жабы дел невпроворот! Так что заседать будем по утрам каждую субботу, заодно школьные итоги подведем. Первый главный вопрос – насколько эффективны физические наказания. Я должна прочитать доклад!

***
Первое политическое собрание проводилось в Общем зале. Из-за этого события завтрак прошел раньше обычного на полчаса и теперь школьники мирно досыпали под сводку новостей, которую рассказывала директриса. Речь Амбридж обладала свойством абсолютного притупления внимания. Уже через минуту после начала её выступления Гарри потерял нить её рассуждений и приблизительно догадывался, о чем она говорит, по отдельным словам, которые выхватывал из общего потока. Гермиона, нахмурившись, сидела рядом и внимательно слушала, о чем говорила директриса. Иногда её пальцы возмущенно сжимались в кулаки, а губы шептали «Какая подлость!» или «Это же неправда!»

– Что, Гермиона? – спросил её на ухо Гарри.

– Наше новое правительство начало антимаггловскую политику! Разве не понятно? – с негодованием прошептала девушка.

– Я не могу слушать сюсюканье этой жабы! – ответил Гарри.

– Я тоже ни черта не соображаю, что она там квакает, – подтвердил Рон. – Так что вся надежда только на тебя, Гермиона.

Тем временем Амбридж, закончив с новостями, попыталась втянуть учеников в обсуждение. Но школьники отвечали вяло, неохотно и невпопад. Причем даже члены Инквизиторского отряда. Похоже чары непонимания речи нового директора Хогвартса действовали даже на них.

Амбридж нахмурилась, подвела итоги сама и велела всем на следующий раз законспектировать в отдельно заведенную тетрадь сводку новостей, которые будут печататься в «Волшебном голосе правды» (обязательно) и «Ежедневном пророке» (по желанию).

***
Гарри был очень рад, что Амбридж не ведет у них ни одного урока. Он искренне надеялся, что после политического собрания в следующий раз увидит директрису только в понедельник (на матче по квиддичу Гарри твердо решил не смотреть в сторону преподавательской трибуны). Но Амбридж появилась на уроке по Защите от темных искусств. Тонкс немного нервничала, но постаралась не обращать на Амбридж внимания. Но если на уроке профессора Макгонагал Амбридж молча писала свои замечания в блокнот, то на уроке Тонкс директриса не стеснялась высказывать свои замечания по ходу урока вслух.

– Слишком много практики, совершенно отсутствует теоретическая подготовка учащихся. Профессор Тонкс, очевидно, что ваши ученики не готовы воспринимать тот материал, который вы собрались спрашивать. Урок построен неправильно.

Тонкс растерянно посмотрела на директрису.

– Мы все прекрасно поняли, – громко произнес Гарри. – Профессор Тонкс нам все хорошо объяснила, – он взмахнул волшебной палочкой, наколдовав в воздухе щит.

– Вы у нас такой остропонятливый, мистер Поттер. А вот вы, мистер Лонгботтом, сможете выполнить это щитовое заклинание?

– Могу, – бесстрашно ответил Невилл и взмахнул своей палочкой.

Щит не был таким крепким и мощным, как у Гарри, но он был. Нимфадора облегченно вздохнула.

– Из-за практической направленности уроков профессора Тонкс у нас у всех неплохо получаются защитные заклинания. Теория без практики мертва, – произнесла Гермиона.

– Вашего мнения никто не спрашивает, мисс Грейнджер, – Амбридж смерила девушку недобрым взглядом.

Гарри напрягся – Амбридж думала о том, что пора наказать эту выскочку.

– Продолжайте урок, профессор Тонкс, – произнесла Амбридж, складывая руки на своей объемной груди.

– Что ж, – Нимфадора постаралась сосредоточиться. – Теперь щитовое заклинание попробует выполнить Парвати Патил. Прошу, мисс Патил. Хорошо. Но нужно вкладывать больше силы, ведь это ваша защита. Попробуйте ещё раз. Уже лучше.

– Пока вы опрашиваете мисс Патил, чем занимаются другие школьники? – осведомилась Амбридж и сделала пометку в блокноте. – Я снова сталкиваюсь с неграмотной организацией урока.

– Мы внимательно слушаем замечания, которые профессор Тонкс делает мисс Патил. Потому что они относятся и к нам, – ответила Гермиона. – Кроме того, насколько мне известно, все замечания по поводу урока делаются после его окончания, а не во время.

– А вы дерзкая девчонка, мисс Грейнджер. Подобным тоном разговаривать со мной я вам не позволю. Вы наказаны! – Амбридж с трудом скрыла радость в своем голосе.

– Наказывайте, только все видят, что это несправедливо, – тряхнула головой Гермиона.

– Руки, мисс Грейнджер, – строго произнесла Амбридж.

Гермиона вытянула руки. Директриса вынула из кармана своей безвкусно вышитой мантии линейку и прикоснулась к ней волшебной палочкой. Линейка несколько раз ударила по пальцам Гермионы. Девушка зажмурилась. Амбридж вскрикнула и схватилась за руку – линейка задела и её.

Тонкс испуганно посмотрела на Гарри. Он стоял бледный и потирал свои руки, морщась от боли. Гриффиндорцы пораженно смотрели на Гермиону. Никто не ожидал, что директриса накажет лучшую ученицу таким способом. Гермиона виновато посмотрела на Гарри.
Зачем ты перетянул это на себя?
Если эта толстая жаба причинит тебе боль, я убью её. А профессор Дамблдор велел оставаться в Хогвартсе. Самое безопасное место, – Гарри слабо усмехнулся, потирая «ушибленные» пальцы.

Гермиона взяла его за руки. Боль уходила, растворяясь в тепле, исходящем от ладоней девушки.

– Продолжайте урок, профессор Тонкс, – приторно-удовлетворенно улыбнулась Амбридж.

***
– Гарри, ты ударил эту жабищу линейкой? – спросил Рон.

Они стояли во дворе школы, закутавшись в мантии. Гермиона прижалась к Гарри. Его руки обхватили Гермионины ладони.

– Я, – ответил Гарри. – И еле удержался, чтобы не ударить её при помощи магии. Сволочь!

– Нет, ты что, Гарри! За это так накажут, что порка у Филча праздником покажется! – испугался Рон.

– Поэтому она ещё жива, – усмехнулся Гарри.

– Тебе сильно было больно, Гарри? – Гермиона повернула голову, чтобы увидеть лицо парня.

– Терпимо, – ответил он, поглаживая тыльные стороны её ладоней.

– Прости меня, – огорчилась Гермиона. – Пожалуйста, если вдруг такое повторится, не перетягивай на себя мою боль. Я тоже вполне способна вытерпеть наказания Амбридж.

– Ну что ты такое говоришь, Гермиона! – воскликнул Гарри. – Эта тварь наказала тебя ни за что! Я её точно раздую, Рон! Превращу в жабу, раздую и лопну! Она хотела тебя наказать, Гермиона! Ждала, пока представится возможность. Но ещё больше она хочет наказать меня, и то, что я до сих пор не поротый хожу, её злит. Поэтому это я тебя прошу, Гермиона, если она будет наказывать меня, то выставляй блок. Я не хочу, чтобы ты страдала вместе со мной.

– Эй, – нахмурился Рон. – вы о чем?

– Из-за того, что мы обвенчаны и владеем блокологией, мы чувствуем друг друга, – пояснил Гарри.

– Поэтому если мне больно, Гарри тоже страдает, – добавила Гермиона.

– Тю, – пожал плечами Рон, – а зачем такое надо?

– Это очень важно, – ответила Гермиона. – Это одно из проявлений любви.

– А… да, точно, – кивнул Рон и, немного помолчав, сказал, – Но если так, то представляю, как вам в постели классно!