Рон, ничуть не удивившись столь странному вопросу, честно прислушался, однако уже через несколько секунд отрицательно мотнул головой. А потом ненавязчивым жестом потянулся к своему левому рукаву, где, как и Гарри, хранил волшебную палочку. Однако Поттер успел предупреждающе поднять руку, пытаясь объяснить, что помощь ему в данный момент не потребуется. Рон остановил руку, однако не спешил возвращаться к тарелке, продолжая косо поглядывать на друга, который, по его мнению, мог и переоценить свои силы.
А Гарри уже явственно чувствовал беспокойство. Причём не своё. Юноша не мог точно сказать, чьи эмоции чувствовал. Скорее всего, он лишь уловил общее настроение собравшихся. Ему осталось лишь немножко сосредоточиться, и можно будет попытаться пошарить в мозгах уважаемых окружающих. Некрасиво, конечно, но тренироваться-то когда-то надо. Начать Поттер решил с размахом — не много не мало с господ преподавателей. Он даже не обратил внимания на то, что новоявленный директор тяжело поднялся из-за стола и, изобразив дружелюбнейшую, но никого не обманувшую улыбку, принялся вдохновенно толкать речь о светлом будущем. Поттер из общего шёпота, звучащего в голове, с огромным трудом вычленил видимое, в общем-то, и без всякого волшебства недовольство Макгонагалл, злорадство Аллерта и… сочувствие главы аврората. Он по очереди, одного за другим пристально разглядывал собравшихся за учительским столом, стараясь, пока это неожиданное и странное озарение не кончилось, успеть побольше. Вскоре очередь дошла до Снейпа, и Гарри, едва заметно скользнув по неизменному блоку, скорее обозначая своё присутствие, нежели пытаясь что-то изобразить, двинулся дальше. Продолжалось это до тех пор, пока юноша не упёрся в директора, вдохновенно вещавшего о добре и справедливости, которые отныне и навеки воцарятся в Хогвартсе под его началом и при участии нового замдиректора, коим, как и следовало ожидать, был объявлен Аллерт. Вот тут-то Поттер едва и не получил свою самую страшную психическую травму, по сравнению с которой десять лет, проведённых в пыльном чулане под лестницей, ранняя смерть родителей, гибель крёстного, постоянные происки господина Риддла со товарищи, скорая и неминуемая гибель, знакомство с вампирами и вервольфами, встреча с Василиском, акромантулами, дементорами, кентаврами, драконами, русалками, гриндлоу, даже дополнительные занятия со Снейпом показались на секунду детским лепетом. В мозги директора ворваться не удалось. Никак. Дадлиподобный боров владел оклюменцией. Причём владел весьма недурно: когда Поттер врезался в его блок, товарищ директор даже бровью не повёл, невозмутимо продолжая хвалебную речь в честь себя любимого, в смысл которой не вслушивался никто.
Озарение с Поттера слетело так же неожиданно, как и возникло. Неожиданно скрежет в голове прекратился, освободив место приятной пустоте и не менее приятной тишине. Впрочем, тишину беспардонно нарушал директор оглашением своих великих планов по превращению «этого запущенного свинарника» в заведение, достойное гордого названия «Школа магии».
— По-моему он одним своим присутствием превращает школу в свинарник, — шёпотом прокомментировал Поттер в ухо Рону, в очередной раз за последние дни не в силах удержать язык.
Уизли колкость не оценил, продолжая внимательно слушать разглагольствования директора. Гарри, пожав плечами, последовал его примеру.
— Кроме того, — вещал директор, — отныне в Хогвартсе, вместо уроков Ухода за магическими существами, преподавателя по которому, к сожалению, найти так и не удалось, будут проводиться дополнительные уроки Защиты от Тёмных Искусств, у шестикурсников, к сожалению, так же и в ущерб обучению аппарации. Однако уверяю вас, эти занятия того стоят, — директор донельзя слащаво улыбнулся. — Кроме того, как вы могли заметить, усилиями Министерства из школы были изгнаны кровожадные чудовища, с позволения сказать, охранявшие замок. Поверьте, больше встреча с ночными тварями в школе вам не грозит.
Директор улыбнулся ещё шире, ожидая криков радости и аплодисментов, однако ни того, ни другого не последовало. Посему новоявленный светоч Хогвартса поспешил развить мысль:
— У вас нет совершенно никаких причин для опасения за свою безопасность. Авроры вполне в состоянии справиться с угрозой, тем более что Хогвартс — всего лишь школа. Теперь, когда нет Дамблдора, Сами-знаете-кому от Хогвартса ничего не нужно.
Кто-то в зале довольно отчётливо и красноречиво фыркнул, однако директор сей выпад оставил без внимания, продолжив громогласно, периодически окатывая преподавательский стол фонтанами слюны, излагать все бесконечные прелести того, что будет в Хогвартсе уже через несколько недель. Рон отчётливо заскрипел зубами.
Приблизительно через полчаса подобных разглагольствований сдались и перестали обращать на них внимание даже самые терпеливые, предпочтя наконец-то принять пищу. Единственная полезная фраза, которую с огромным трудом удалось вычленить из общего малосодержательного потока, была о том, дальнейшие занятия будут проходить по прежнему расписанию.

Гостиная Гриффиндора гудела. К тому времени, когда ученики смогли сбежать из Большого зала, за окном начали сгущаться сумерки. Голос же нового директора уже успел стать ненавистным. И вот сейчас ученики коллективно излагали друг другу свои впечатления. Каждый по-своему.
Рон, например, громогласно, по пунктам, как на экзамене, излагал весь свой богатый запас хлёстких выражений. Надо сказать, что для человека, всю жизнь прожившего с пятью старшими братьями, он был довольно политкорректен: Гарри, проведшему две недели в одной комнате с Майклом Фоксом и прочими иностранными друзьями, довелось покраснеть всего три раза. Видимо, сказывалось воспитание имени Молли Уизли.
Брендон Забини, в те моменты когда не был занят конспектированием Рона вставлял собственный комментарии, одно из которых заставило Рона подавиться воздухом, икнуть, покраснеть и замолкнуть. Гарри же спешно потянулся к перу и пергаменту, дабы увековечить столь меткое определение из уст первокурсника и передать благодарным потомкам.
Одноклассник Кетти Робби Корс сотворилл вообще невообразимое — закурил прямо в гостиной, причём не просто закурил, а уселся в кресло и вперился в камин, нервно пыхая обычной маггловской сигаретой. Раньше, насколько Гарри знал, ребята курили прямо из окна своей башни.
— Как его хоть звать-то? — спросил Гарри, дождавшись относительной тишины.
— Эдгар Берк, — ответ пришёл от Колина Криви.
— И чего он от нас хотел? Я ничего толкового не услышал, — Рон, похоже, отошёл от шока и потребовал информации.
Кажется, Рон был не одинок. Судя по тому, как все Гриффиндорцы опускали глаза, полезной информации не уловил никто.
— Говорил, что теперь в школе настанет новый порядок. Продиктовал несколько новых правил, но пока что он их в основном отменял, — Гермиона, как и всегда, в категорию «все» не попала. — Теперь можно ходить в чём-нибудь кроме мантий в не учебное время, кажется, отменены все действующие в данный момент наказания, а в последние дни весенних каникул будет какой-то праздник для старшекурсников. Он довольно прозрачно намекнул, что можно будет употреблять спиртное. Вместо большинства уроков аппарации мы теперь будем изучать азы ЗОТИ с Аллертом.
— Опять будем две недели разучивать Экспеллиармус? — кисло протянул Дин.
— Ну, по крайней мере мы будем тренироваться, — с максимальным оптимизмом в голосе ответила староста. — Слабо и примитивно, но будем.
— Нас держат за идиотов, — фыркнул из своего кресла Поттер, негласно занимающий на этом импровизированном военном совете роль духовного лидера и по совместительству главного критика. Гермионе же, как правило, доставалась роль гласа разума. — Все эти дурацкие послабления сделаны для того, чтобы подлизаться к ученикам. Особенно к любителям нарушать правила — для этого и отменили наказания. Но в первую очередь ему нужны мы — старшекурсники. Не удивлюсь, если очень скоро он предложит пятикурсникам помощь при сдаче СОВ. Берк будет всеми доступными методами пытаться с нами подружиться, но если не получится — устроит войну. Или поступит ещё интереснее — попытается втереться в доверье, а потом ударит в спину.
— Но зачем ему тогда заниматься с вами защитой в ущерб аппарации?
— Кетти, тебе ли не знать, что такое тактика? — с глубоким вздохом спросил Гарри. — По счастью, нас принимают за идиотов и даже не пытаются что0то скрывать, промывать нам мозги постепенно… впрочем, Берк оклюменист и от него стоит ждать любого подвоха… но я отвлекаюсь. О чём мы?
— Ты хотел объяснить глупым нам, почему с вами будут дополнительно заниматься ЗОТИ, — милостиво подсказала немного обидевшаяся Кетти.
— Точно! — радостно щёлкнул пальцами Гарри. — Это, скорее всего, из-за очередной гениальной задумки министерства. Идёт война и, случись что, Фадж не сможет объяснить родителям, почему дети не смогли защититься. Поэтому нам добавят ещё по два незапланированных и бесполезных урока ЗОТИ в неделю.
— Всем два, а шестикурсникам и того больше, — недовольно пробормотал Дин. — Они что, с ума посходили? Ведь мы обязаны уметь аппарировать — это важнее ЗОТИ, особенно если его ведёт Аллерт. Почему сократили аппарацию?
Гарри молчал, не зная как объяснить свою единственную рациональную догадки на этот счёт. Рон, видя его затруднения, взял эту обязанность на себя.
— Они боятся шестых курсов, — сказал Уизли.
— Верно, — мрачно подтвердил Поттер. — Они боятся всех АД, но больше всех — шестых курсов. Не забывайте, что сейчас на шестом курсе Хогвартса собралась весьма интересная компания. Это Рональд Уизли, отец и старший брат которого работают в министерстве магии и никогда не делали секрета из того, что поддерживают Дамблдора. Сьюзен Боунс, бабушка которой работает в министерстве магии, Невилл Лонгботтом, сын известных авроров, да и остальных видели в Хогсмиде и теперь без присмотра не оставят… — загибая пальцы, Гарри совершенно не обращал внимания на реакцию окружающих, излагая объективные факты. — Кроме прочего есть Драко Малфой, сын Пожирателя смерти, много лет водившего за нос Министерство магии, ещё несколько детей Пожирателей…
— Гарри Поттер, Мальчик-ктоторый-выжил, несколько раз встречавшийся в поединке с Вольдемортом и его Пожирателями, открыто критикующий политику Министерства и, стараниями Дамблдора, получивший несколько довольно полезных знакомых, — встрял Рон, не позволяя Гарри из скромности забыть себя любимого.
— Точно, — пробормотал Гарри. — Стараниями Дамблдора… стараниями Дамблдора… стараниями Дам…
И тут произошло совершенно неожиданное: спокойно бубнящий себе под нос одну и ту же фразу Гарри Поттер вскочил с кресла, старательно изобразив рёв раненного носорога, схватил первый попавшийся предмет, бывший свежим номером «Пророка», и, садистски изодрав его на мелкие кусочки, скомкал и запустил в камин. Факелы, освещавшие дальнюю часть гостиной, синхронно мигнули.
— Старая сволочь!!! — это была первая членораздельная фраза, выданная Гарри с того момента, как он покинул кресло. — Он знал. Он всё знал…
Последние же слова были сказаны почти шёпотом.
— Гарри, кто знал? Что? Ты о чём? — попытался добиться внятного ответа Невилл.
— Дамблдор. Он знал, что всё так будет. Потому и отправил нас в ту школу, отдал мне меч Гриффиндора, представил Айвену… старик всё знал… и ничего не сделал…
Гарри в своём голосе отчётливо уловил плаксивые нотки обиженного шестилетки, которые на были ему свойственны даже в шестилетнем возрасте.
— Уверена, у него были на то причины, — моментально вставила Джинни, предвидя истерику.
— Конечно были, — спешно беря себя в руки, подтвердил Поттер. — Извините, кажется, мы все перенервничали, а я в первую очередь.
Он глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться на деле, и вернулся обратно в кресло. Поплакать можно будет и в подушку… Или в жилетку Гермионы.
— Итак, делаем выводы. Сегодня мы имели честь познакомиться с новым директором школы чародейства и волшебства Хогвартс. Мы с вами, как я понял, сей подарок судьбы оценили весьма низко. Но тактика поведения будет несколько иная. Я очень прошу вас не проявлять к нему никакой враждебности. Как бы вам того ни хотелось. Думать вы можете абсолютно всё что угодно, но говорить с ним нужно исключительно вежливо. Помните, как бы он ни хотел подружиться со старшекурсниками, исключить из школы он не может только меня, да и то терпение вещь относительная… Фадж прислал к нам своего младшего брата по разуму. По крайней мере, мне очень хочется на это надеяться.
— Согнать бы всю эту семейку в один большой дом, и поджечь, — размечтался Симус. — Хотя, такой огромный дом надо найти сперва…
— Мир без психопатов? Он был бы ненормальным!
— Гарри, как ты можешь с этим шутить? — тут же вмешалась Гермиона, на мгновенье захваченная планами Финнигана. — Туда им и дорога!
— Мой способ шутить — говорить правду. На свете нет ничего смешнее, — парировал Гарри.
— Смотри, когда-нибудь из-за подобных шуток налетишь на большие проблемы, — вздохнула староста, в то время как остальные начали медленно сливаться с пейзажем, постепенно исчезая из поля зрения: то, что серьёзный разговор окончен, было видно невооружённым глазом. — Лучше будь с этим осторожнее.
— Слушаюсь, ваше Предусмотрительство! — Гарри поднял руки, показывая, что спорить больше не смеет.

Первое сколько-нибудь значимое событие произошло через четыре дня. Это был неожиданный визит директора в гостиную Гриффиндора. Причём визит не простой, а особенный. Прежде всего стоит отметить, что самого явления сопровождаемого Аллертом директора народу, Поттер не видел: он в это время самозабвенно штудировал теорию аппарации, подозревая, что для того чтобы преподать это членам АД потребуется привлечь к сотрудничеству Макгонагалл. На Снейпа после гибели профессора Дамблдора, по мнению Гарри, рассчитывать не приходилось. Приблизительно в это время внизу резко стало очень тихо. А потом учеников громогласно позвали вниз.
Выругавшись, Гарри нашарил на тумбочке волшебную палочку и, не выпуская из рук книгу, поплёлся вниз, на прощанье, уже из дверей, быстро и широко махнув волшебной палочкой в сторону оставляемого помещения.
Берк, ожидавший учеников с распростёртыми объятиями, воззрился на новоприбывшего и плохо скрываемым изумлением. Дело в том, что этим утром Гарри вспомнил про рождественский подарок Фокса и, раз уж руководство школы милостиво это позволило, напялил на себя. Как сказал американец, когда дарил подарок, надпись будет меняться произвольно в зависимости от настроения носящего. Надо сказать, что Берка можно было понять. Не каждый день доводится лицезреть быстро спускающегося по лестнице Гарри Поттера, обряженного в джинсы и зелёную футболку с переливающейся надписью «Клизма, знай своё место!», при этом в одной руке сжимающего увесистую книгу заклинаний, а во второй — волшебную палочку. Выражению лица Мальчика-который-выжил в данный момент позавидовал бы самый матёрый уголовник.
Впрочем, уже через секунду на лице потенциального спасителя человечества возникла глупейшая из его улыбок, призванная, похоже, окончательно деморализовать неожиданных гостей.
Продолжая улыбаться, Гарри плюхнулся в кресло и, предварительно закинув ногу на ногу, уставился на новоприбывших. Приблизительно так же вели себя и остальные, являя собой образец вежливости и при этом как бы случайно забыв предложить гостям посадочные места.
— Добрый вечер, гриффиндорцы! — жизнерадостно приветствовал учеников Берк. — Как прошла шеделя?
Тупее вопрос придумать было трудно, однако ему немедленно пришёл ответ, что неделя прошла великолепно. Затем профессор задал несколько не более интеллектуальных вопросов, на которые неизменно получал короткие, но точные ответы, причём преимущественно от младших учеников, или семикурсников. Засим началась приблизительно та же песня, что и во время его приветственной речи. Все восторженно внимали каждому слову, старательно стараясь скрыть подступившие к горлу рвотные спазмы. Аллерт, маячивший за спиной директора, глядя на учеников краснознамённого факультета, постепенно приобретал крайне потрясённый вид: похоже, он ожидал чего угодно, но только не тёплого приёма.
— Простите, сэр, — довольно грубо прервал говорившего Гарри, который последние несколько минут разрывался надвое, пытаясь решить, что же делать: с одной стороны, ещё хотя бы минуту возвышенных и не отягощённых смыслом речей Берка грозила ему переездом в весёлый дом, но с другой стороны, уж очень у Аллерта была забавная рожа. — Вы, конечно, очень хорошо говорите, но вы ведь пришли по делу? Надеюсь, это касается душевых?
— Душевых? — директор клацнул зубами, захлопывая рот и пытаясь осознать услышанное.
— Да, сэр, душевых. У нас проблемы с антиподглядывающими чарами и, кажется, в одной из женских спален плохо работает обогревающее заклинание. Верно ведь? — Гарри изобразил сомнение и повернулся за поддержкой к Гермионе.
Староста Гриффиндора поспешно закивала и поспешила добавить директору ещё информацию к размышлению:
— Кроме того, в последние дни возникают проблемы с каминами. Совсем нет тяги. Я спрашивала у домовых эльфов, но они отвечали, что камины вне их компетенции.
— Возможно, вам стоило бы обратиться с этими вопросами к декану, — протянул огорошенный директор.
— Но сэр, — не сдавалась Гермиона, — в любом случае профессору Макгонагалл потребуется согласовать свои действия с вами! Ведь так намного проще и быстрее.
— Гм… что ж, полагаю, этим стоит заняться. Я отправлюсь сейчас же, однако мы бы хотели заглянуть в спальни… с вашего разрешения, конечно! Хочется знать, чем и как живут ученики… хотя, раз уж мне придётся немедленно заняться проблемами благоустройства гриффиндорской гостиной, этим займётся профессор Аллерт. Вы ведь понимаете…
Они-то понимали. Весьма ненавязчивый, но всё же обыск. Причём, насколько Гарри знал из таких недавних и в то же время далёких разговоров с профессоров Дамблдором, Аллерт давно добивался этого обыска.
Гермиона поднялась первой, судя по виду, она скорее покусала бы себя, чем позволила данному конкретному субъекту пройтись по спальням. Однако вместо того, чтобы высказать гневную тираду по поводу того, что она думает о подобном развитии событий, девушка приглашающее указала на лестницу. Гарри остался безучастно сидеть в кресле, обратив своё внимание на более достойный предмет — полыхающее в камине, не смотря на проблемы с тягой, пламя. Как только портрет за директором закрылся, вся показная приветливость тут же слетела с лица юного волшебника.
Спустя четверть часа посетитель вернулся в общее помещение. Причём в итоге в ходе обыска им было обнаружено две пачки сигарет в спальне юношей седьмого курса и коробка презервативов там же. Помимо того была изъята коробка навозных бомб у мальчишек с третьего курса и предметы непонятного назначения и устрашающего вида из спальни девушек пятого курса. (Позже оказалось, что это были всего лишь дополнительные инструменты для изготовления магической косметики в полевых условиях).
Под не слишком дружелюбными взглядами собравшихся профессор неуклюже завертелся вокруг своей оси в поисках выхода, выдавая в себе кого угодно, но не гриффиндорца.
— Выход там, — холодно подсказал Гарри, указывая на дверь.
Не говоря ни слова, профессор ЗОТИ проследовал в сторону указанного выходного отверстия.
БУМ!
— Я пошутил — это шкаф, — не меняя тона, сказал Гарри.
В итоге выход Аллерт нашёл довольно быстро и даже без посторонней помощи. Как только портрет за ним задвинулся, гриффиндорцы дружно ломонулись в свои спальни — смотреть, что там устроил дражайший профессор ЗОТИ.
Как выяснилось позже, больше всех пострадала спальня учеников шестого курса. Нет, всё было сделано довольно аккуратно. Аллертом даже предпринимались какие-то попытки прибрать за собой, однако то, что здесь прошёл довольно капитальный обыск, было очевидным.
— Как он мог рыться в твоём чемодане и ничего не найти? — спросил Гарри Рон, лучше других осведомлённый о количестве запрещённых к хранению и применению вещей, имеющихся в арсенале у Гарри Поттера.
— Чтобы что-то спрятать, нужно положить его на самое видное место, — поучительно поднял указательный палец Гарри.
— И наложить на него пару десятков заклинаний, — Заканчивая фразу, юноша вновь взмахнул палочкой и взял с прикроватной тумбочки моментально возникшую там карту Мародёров. — Думаю, что с этим надо что-то делать. Что-то серьёзное. Иначе они так увлекутся поиском среди учеников противников министерства, что даже не заметят, как Вольдеморт захватит Хогвартс…
— Делать-то надо, только что?
— Не знаю, Рон. Пока не знаю.