Глава 2. Первые напасти.

Перестук колёс наполнял сумерки купе. Мягкие вересковые холмы уплывали куда-то в белёсый туман, и Гермиона следила за ними, положив локти на столик. За стеклом моросил дождь. Очень тянуло закрыть глаза и дать поезду себя убаюкать, но поддаваться сумеркам Гермиона не хотела. Девушка очень устала, ведь сразу после похорон пришлось собираться самой, помогать собираться младшим, бегать и докладывать обо всём деканше, убеждать всех и каждого, что Школа не закрыта, и потом мучительно долго ждать поезда, пытаясь уследить за всем первым курсом. Место в набитом составе тоже пришлось почти отвоёвывать, ведь и родители, и ученики уезжали одним поездом, и каждый вагон немного напоминал бочку с селёдками. Ей не верилось, что всё в конце концов утряслось, успокоилось, и они уже в пути.

Напротив, даже не сняв очки, спал Гарри. Парня сморило вскоре после того, как она и Рон перебрались к нему в купе. Им, единственным из старост, в порядке исключения не приходилось отсиживаться в отдельном вагоне. Чуть позже сюда юркнула Джинни, оставив родителей с бабушкой Невилла — утешать друг друга и обмениваться вздохами и догадками. Теперь брат с сестрой дремали, прислонившись друг к другу. Близнецов, которые тоже приехали проводить Дамблдора, вероятно, занесло в вагон к старым товарищам, где они и остались.

Поезд шёл мягко и убаюкивающее, туман тихонько лип к окнам. Туман, лёгкий, как хогвартские призраки, белый, как мрамор. Как тот самый мрамор, под которым теперь лежит их лучший друг и наставник. Который никогда больше им не поможет. Который умер, похоронен и ещё более одинок, чем они.
«Странное всё-таки место для склепа, — грустно думала Гермиона, — других директоров, вероятно, хоронили где-то ещё. Интересно, где?..»
Она отодвинулась от окна и только тут заметила, что Рон осторожно усаживает дремлющую Джинни в угол.
— Вся спина уже онемела, — извиняющимся тоном сказал он и тут же умолк, тоже взглянув в окно. За эти несколько дней весь налёт дурашливости с него как ветром сдуло. Для кого-кого, а для Рона перемена разительная. — Ты о чём таком загробном задумалась?
— Именно о загробном. Размечталась, где хоронят великих волшебников. Прикидываешь, до чего мысли дошли?
— Дементоры. Их всё больше, и этот самый молодняк нагнетает унылую погоду. И настроение, — авторитетно сказал Рон, пропуская слова Гермионы мимо ушей.
— А ты прав… Я ещё эссе писала про эту зависимость. Ты прости, может, я начитаю ныть, но меня очень беспокоит, что я не могу выстроить ни одной логической цепочки из того, что уже знаю, как ни пыталась.
— Просто у тебя комплекс отличницы! — попытался пошутить Рон, но девушка укоризненно посмотрела ему в глаза. Комплекс или нет, а она уже начинала чувствовать, что всё это страшно похоже на прогулку ощупью в кромешной тьме.
Рон, по-видимому, так не думал:
— Нам полагается перерыв, и вот тогда мы возьмёмся за эти загадки вместе. Не думаю, что Дамблдор хотел, что бы Гарри один-одинёшенек ковырялся во всём этом де…
— Мне бы в Тайный отдел, к книгам, — прервала его гриффиндорка. — А так, тасуй туда-сюда Орден, авроров, аббревиатуры эти дурацкие, легенды. Мне нужны факты, а их просто нет.
Гермиона устало закрыла лицо ладонями.
— Ничего, увидишь, что-то должно случиться. Причём что-то, что нам поможет искать хоркруксы. Вот увидишь, я хоть раз в сто лет, но буду прав. Эй, лады? — он отвёл её руки.
— Конечно, — наконец улыбнулась девушка. — Только всё равно не по себе. На этот раз…
В поезде потихоньку стало ещё темней. Гермиона вновь нахмурилась, забывшись, но тут послышался знакомый и внезапный звук.
Скрип тележки с едой.
Рон опомнился и выпустил кисть Гермионы, а она, отчего-то смутившись, первая бросилась открывать:
— Три пакета шоколадных лягушек и три — лакричных палочек, пожалуйста!
— Еда приехала? — потянулась Джинни. — И как я ухитрилась уснуть? Просто неестественно тихо. Эй, только не шуршите здесь обёртками, пусть Гарри отсыпается! — она заглянула через стол на Гарри, но тот только попытался отмахнуться от чего-то во сне и повернулся лицом к тусклому свету.
— Слушаемся, мэм! — хмыкнул брат, протягивая Джинни лягушку.
От знакомой суеты и запаха сладкого у всех потеплело на душе, и первый пакет лягушек был прикончен в момент. Там, за дверью купе, было вовсе не так весело.

По коридорам каждые полчаса бесшумно проходил кто-то из авроров. Никто не перебегал из купе в купе, никто не смеялся, не пытался напоследок наколдовать фальшивых подножек, Приставучего печенья или гигантских лиловых патл на соседской голове. В вагонах было тихо, только слышались приглушённые разговоры, и изредка — всхлип. Позади, теперь уже за много миль от поезда, в Хогвартсе, остались преподаватели, министерские чиновники и авроры.
— Толку там от них, от министерских-то… Все из Ордена очень быстро окажутся в Норе, они пообещали. И уж сделают они побольше этих чиновников, — жуя, рассуждал Рон.
— Потише ты с этим, — укорила его сестра и резко повернулась в сторону открывшейся двери. В купе осторожно втискивался Невилл. Парень сконфузился и пробормотал, что погода после похорон до ужаса быстро переменилась.
— Это из-за дементоров, — улыбнувшись чему-то, объяснила Гермиона, отодвигаясь, чтобы дать место. — Только теперь люди и без их помощи теряют радость и надежду.
Невилл не так уж много знал о дементорах и тут же прослушал по этому вопросу изрядную лекцию Гермионы. Гарри тихо застонал во сне, снова поворачиваясь на спину.
— По-моему, ему кошмар снится, — первым насторожился Рон.
— А по моему, — нет, — отмахнулась девушка.
— Не… нет… уберите руки… — донеслось с сиденья. Тут, словно в подтверждение этих слов, лицо тёмноволосого паренька исказилось.
— Ну, Гермиона, я же говорил…
— Тихо! Не будите, он во сне говорит! Вдруг это важно! — попросила Джинни, быстро наклоняясь над спящим.
— Оставьте… опять убивать… Не мучайте же!!! — вскрикнул Гарри, бессильно хватаясь за стену.
— Это просто кошмар, лучше растормошите его! — уже не на шутку волновалась Гермиона.
— Нет, это что-то посерьёзнее.
Все обернулись на прошептавшего это Невилла. Он ничего не прибавил, но тут…
— Как вы смеете!!! Чудовища, твари… не будет, нет, нет… НЕЕЕТ!!! — Гарри, не просыпаясь, яростно вцепился в сложенный под головой свитер. Рон в испуге уже хотел растолкать его, но тут кошмар, мучавший друга, так же неожиданно отступил, как и начался. Гарри замер. До остолбеневших друзей ещё доносилось невнятное бормотание, но спустя короткое время сон Гарри снова стал совершенно спокойным.
— Ну и фокус, — медленно усевшись, произнёс Уизли. — Впрочем, я был прав, «что-то случилось».
— А теперь уточни, что, и Трелони выдаст тебе диплом, — не удержалась от сарказма Гермиона.
Окончательно сбитые с толку Джинни и Невилл только переглянулись.
Через час дождь полил сильнее, зато туман почти рассеялся. Некоторые родители переговаривались уже в коридоре. Самый печальный и странный экспресс на свете быстро приближался к растворённому в дожде Лондону.

* * *

— Гарри! Гарри! Ро-о-он! — голос миссис Уизли прерывали свистки паровоза и гомон выгружающих вещи волшебников. — Держитесь все вместе… Рон, я знаю, что вы не младенцы, но всё равно беспокоюсь… И где ты только набрался этого… О! Глядите, вот и Нимфадора!
К сбившимся под зонтами друзьям спешила, пробираясь сквозь мокрую толпу, Тонкс. «А вид у неё повеселее стал», — подумал Гарри при виде волшебницы с незабываемой розовой шевелюрой. Настроение у него сразу улучшилось, хоть он и не выспался, а все, кто оказался с ним в купе, навели настоящую хандру расспросами о том, что ему снилось, как он себя чувствует и — самое надоевшее — не болит ли у него шрам. «Всё у меня в порядке, подумаешь, задремал!» — отбивался он, недоумевая, почему на них напала такая неистовая заботливость, тем более что свой сон он так и не вспомнил.
— Нам надо срочно в лавку, к ужину будем, — заявили, переглянувшись, близнецы и стремительно исчезли.
— Вот так они со мной поступают в последнее время. Даже спросить не успеешь, — вздохнула вслед мать, явно слегка обидевшись. Но ещё большее огорчение её постигло, когда Гермиона внезапно подхватила свои вещи, кота, и стала прощаться. Она не предупредила, что отец забирает её прямо с Кингз-Кросс.
— Я пошлю сову, — сказала девушка, обняла каждого по очереди и скрылась в толпе.
Тем временем Тонкс уже оказалась рядом.
— Привет-привет! А я боялась промахнуться, хотя куда там, ваши — самые дисциплинированные, стоят себе стайкой, — улыбнулась она кислому Рону. — Миссис Уизли, вещи я беру на себя. Не волнуйтесь, ребята, живность вашу не потеряю. Кто экзамен провалил, — тут Рон поджал губы, — аппарируйте попарно через минуту. Придётся ещё чуть помокнуть.
С последними словами Тонкс дезаппарировала, а вместе с ней исчезла и гора чемоданов и клеток.
Ровно через минуту вся компания уже отряхивала мокрые плащи в прихожей.
— Вот и вы! Чемоданы сами разбрелись по комнатам, не забудьте расколдовать их, а то вдруг им стукнет пойти проветриться на улицу. Ну, что ж, коли все целы, мне пора.
Розововолосая волшебница быстро направилась к выходу.
— Уже? — друзья немного растерялись.
— Я обязательно наведаюсь, только узнаю, когда будет собрание… эээ, всей семьи. — Что и говорить, теперь лишнего было не сболтнуть, и Тонкс вовремя об этом вспомнила. Перед выходом она помахала рукой и исчезла. Миссис Уизли, жалуясь, что «всегда бедная девочка спешит, даже пять минут не передохнёт», удалилась в гостиную. Подростки прекрасно понимали Тонкс, ведь подобные «пятиминутки» у миссис Уизли обычно превращались в полноценные ужины, плавно переходящие в вечерние чаепития с разговорами, не дай Мерлин, по душам. Но зачем Тонкс вообще быть здесь в разгар мобилизации всех светлых магов?
— Или нас наградили нянькой, — наморщил лоб Рон, — или я — садовый гном.
— Ну, безусловно, второе! — фыркнула Джинни и увернулась от скомканного шарфа. — В доме наверняка никого не оставалось! Тебе в голову не пришла мысль, что здесь могла дожидаться в засаде орда врагов?
— Эй, что могло случиться? Тут Билл и Флегма были, в конце концов! — Гарри отчаянно не хотелось верить, что Нору можно взять так просто.
— Дом, если ты ещё помнишь, набит самыми крутыми вредноскопами! — отражал атаку Рон.
— Вредноскопы ваши второкурсник обойдёт! — продолжала дразнить рыжая сестрица, перегнувшись наверху через перила.
— Надо выпустить Хедвиг на ночь, — добавил Гарри, покидая поле боя. — А в правду, где Билл и Флегма?
— Хм, не знаю. Билл прямо с больничной койки и после похорон… Сказал что-то о том, что нужно в Министерстве показаться, хоть умри. Мобилизация. А Флёр хоть и должна была дома сидеть, но наверняка отчалила за кольцами, они у них сегодня готовы, кажется. Всё у нас скопом, и смех и горе, — вздохнула, посерьёзнев, девушка.
Наскоро умывшись и переодевшись, компания уже спускалась обратно помогать напевавшей у плиты хозяйке дома.

* * *

Нора не изменилась нисколько, с тех пор, как Гарри побывал здесь на Рождество. Даже уютнее стало.
— У вас, наверное, часто вся семья в сборе теперь бывает? — спросил он у миссис Уизли, раскладывая тарелки.
— Не совсем, милый, хоть и надо больше держаться вместе. — Миссис Уизли направилась на кухню, откуда её голос доносился сквозь звон каких-то кастрюль. — В министерстве все буквально с ног на голову встали, чтобы сохранить видимость порядка. Многие даже там ночуют, так много работы. Что сделать, когда такие вещи творятся, хоть газеты не читай. Но на днях семья соберётся обсудить важные дела.
На последних двух словах она сделала ударение.
— Насчет ночёвки в Министерстве, так это скорее из соображений безопасности. Собственной, — тихо хмыкнул Рон и театрально закатил глаза, изображая обморок.
Гарри пожал плечами. Какая может быть безопасность теперь? Где? Худенькими руками Джинни небрежно раскладывает салфетки, и в тонких пальцах те похожи на белых голубей. Вот она поднимает голову, и серые глаза снова веселеют. Вокруг тепло. Пахнет книгами, старым домом и чем-то тушёным и вкусным.
«Вот интересно, случится что-нибудь, если просто выйти сейчас из Норы и в темноте дойти до калитки? Ведь это так просто на первый взгляд, — думал Гарри. Лампу над его головой раз за разом атаковал большой противный мотылёк. — А может, там повстречается короткая зелёная вспышка. Вдруг не повезёт, и мы ничего придумать и разгадать не успеем?»
Стрелки на знаменитых часах уверенно показывали на смертельную опасность. Но уж очень не хотелось на них смотреть.
«Или повезёт? Повезёт ли тому, кому опаснее всего на свете теперь называться моим другом?» — с этой мыслью он поймал упрямое серое насекомое и отнёс к парадной двери. Дождь перестал, и парень разжал ладонь, выпуская некрасивую бабочку в сырой воздух. Он не спешил уходить, пока с неба снова не заморосило.
— Мало у меня времени, — тихо произнёс он. — А в опасности абсолютно все. Свадьба или нет, а надо завтра же начинать поиски.
Когда Гарри вернулся в комнату, на столе уже красовались горка куриных ножек, золотистая картошка и пара мисок с тушёной капустой. А за столом сидела почти вся недостающая часть семейства Уизли: мистер Артур, Фред, Джордж и Билл. Судя по всему, для маршрута дом-работа-дом теперь все пользовались каминами.
— А мы уж думали, тебя ветерком ночным унесло, — ухмыльнулся Фред, хлопая по спине удивлённого Гарри. — Сам знаешь, какие вещи кругом творятся. Стрррашно, ага? Ну и физиономия у тебя — кислее некуда!

Через пару минут появилась и Флёр, как всегда красивая, болтливая и обманчиво беззаботная. Все не спеша принялись за ужин, но Гарри едва успевал проглатывать еду, потому, что вопрос о его планах сыпался за вопросом, и приходилось осторожничать. Он бы так и не наелся, если бы миссис Уизли не вступилась за него. Пока закипал чайник, Гарри колебался, спросить ли самому про Орден и его планы, но мистер Уизли перевёл разговор на то, что завтра уже двадцать второе июля, а значит, скоро…
— …свадьба, — закончила за него Флёр. Дальше она взяла разговор в свои руки и с удовольствием защебетала о замечательных кольцах белого золота «Вечно прекрасной» пробы, которые были в магазине одни, единственные и неповторимые. Просто чудо, что их удалось выкупить, ведь кроме них были только какие-то ненужные безделушки пробы «Милого дара», а это совсем не то, что хотелось бы носить на руке всю жизнь, да и цены на всё остальное были какие-то подозрительно маленькие, и так далее и тому подобное, без остановки. Что поделаешь — невеста.
Не забывая вовремя кивать, Джордж скучающим взглядом следил за мотыльком, легонько стукавшимся о лампу. С минуту Гарри бездумно смотрел туда же. Может, от непонятного ему разговора и духоты, а может, просто от усталости, голова Гарри потяжелела, и тени от предметов начали, как в танце, раскачиваться. Ещё немного, и они уже походили на фигуры, причём тень от узкого серванта почему-то напоминала кланявшегося дементора, а из коридора долетал шорох чьего-то дыхания и запах вовсе не книжного шкафа, а ледяной погребной сырости. «Я сплю с открытыми глазами, и мне опять снится дрянь», — успокоился Гарри, но стряхнуть оцепенение не смог. Серебряный голос Флёр таял вдалеке. Тени колыхались и внезапно словно взбесились. Теперь всё, что он видел, это тёмные фигуры в рваных волочащихся мантиях.
— Он долошшшил… наш призрак донёсссс, о чём они говорили… наш мотылёк подслушшшал… — вдруг заговорила, кривляясь, левая тень. — Ссссхватить, не оставить ни щепки… ни камушшшка… ни костей…
— Убить вссссех!… — потянуло из коридора. — Всссееееееех…..
Гарри резко мотнул головой. Тени легли на свои законные места. Огромное насекомое тоже замерло. Парень насторожился.
«Мотылёк подслушал? Что за бред! Но… стоп! Мерлин, я же его выпустил, и все окна закрыты! Откуда эта гадость снова здесь?!»
Безобразного вида бабочка словно услышала его мысль, поднялась со стекла и с неестественной резвостью полетела по коридору. Гарри не стал терять ни секунды:
— Мистер Уизли! Это не бабочка! Быстрее!
— Что?!
— Это оборотень! Расколдуйте его!
Все вскочили с мест, но пожилой волшебник уже выхватил палочку и с возгласом «ИНСЕНДИО!» послал вдогонку тонкий огненный луч. В воздухе запахло паленым, но вместо сожжённого насекомого тёмная плотная тень угрожающе искривилась в воздухе, издавая резкий визг и пытаясь вылететь в закрытое окно. Но тут уже Флёр, сжав губы, молча махнула палочкой. Выпущенная хрустальная лента спутала тень, и вот уже тяжёлый прозрачный шар с грохотом покатился под ноги волшебникам. Призрак бесился внутри новой темницы, беззвучно открывая уродливую пасть.
— Как ты это сделала?! — хором ахнули остальные, не веря глазам.
— Вам не понять, но у нас это называется ежедневная практика. Вы думали, что я только трепаться умею?
Она скептически хмыкнула на обалдевших парней.
— «Локинсферум» невербально, верно, Флёр?
Мистер Уизли рассматривал тёмную тень, скорчившуюся внутри шара. Он явно был доволен невесткой:
— Отличное заклинание. И Гарри настоящий молодец, раскусил этого шпиончика. Кто бы мог подумать, придать тени-шпиону обличье мотылька…
— Я словно увидел сон наяву про дементора, который докладывал про бабочку-призрака. Но я уверен, что на самом деле не спал. А потом вспомнил, что уже поймал похожего мотылька сегодня, выпустил его на улицу и закрыл все двери. Ему просто неоткуда было взяться!
— Странно. Мало ли у нас всякой живности в доме. Он старый и ремонта никакого вот уже лет сто двадцать… никто бы не заметил подвоха, а эта тварь знай себе подслушивала нашу болтовню. А если бы это было секретное обсуждение? — в глазах мистера Уизли появилась растерянность. — Лучше расскажи про своё видение Лю… то есть, ох… я опасаюсь теперь говорить и тут, — он сел, не отводя глаз от маленького пленника.
— Пап, ты не возражаешь, если мы этого монстра возьмём с собой и проведём кое-какие эксперименты? — вкрадчиво поинтересовался Джордж, косясь на шар в руках отца, но тут Билл немедленно отчитал брата «за неспособность соображать», и юноше пришлось отказаться от этой идеи.
— Мотылёк-шпион, — заявил старший брат, — отправится в Министерство, где его изучат более опытные волшебники. Ведь это, как-никак, новый вид слежки. Одно ясно: наша Нора под весьма нежелательным присмотром, хорошо, что моя Флёр обезоружила шпиона.
Билл с неожиданной нежностью взглянул на француженку.
Все с тяжёлым чувством расселись вокруг стола, стараясь не смотреть на шар с призраком, который теперь покоился на комоде. Мистер Уизли подмигнул Молли. Та нахмурилась на мгновение, потом кивнула, и, напоследок разливая оставшийся чай, небрежным тоном сказала:
— Думаю, Гарри, первым делом тебе стоит отправиться на каникулы в гости к родственникам. По волшебной линии. А мы тебя там навестим.
«Площадь Гриммо», — догадался Гарри. По лицам друзей было ясно, что и они всё поняли точно так же.

* * *

Когда они, наконец, улеглись этой ночью, заснуть получилось далеко не сразу. Через час, когда сон всё же начал основательно путать мысли, раздался настырный шёпот с другого конца комнаты.
— Гарри! Гарри, ты уже спишь?
— Нет.
— Только хотел сказать… Мы влипли как следует.
— Спасибо дружище, я в курсе. Вот уже шесть лет как, заметь. А если серьёзно, удивляюсь, как вы меня ещё пускаете в дом. За вами слежка, и всё из-за меня.
Рон повернулся к нему и приподнялся на локте.
— Немедленно прекрати. Даже если бы тут из каждого толчка высовывалось по УПСу, мы бы не отказались от дружбы с тобой ни на секунду.
— Спасибо, Рон, — улыбнувшись в темноте, признательно прошептал Гарри.
— Ты мне только объясни, почему ты сказал, что тебе примерещились именно дементоры?
— Не уверен… Это очень скользкие твари, мне всё кажется, что они не только по нашему миру способны передвигаться, если ты понимаешь.
— Нет, не секу. Объясни.
Гарри помолчал, соображая.
— Всякий раз, когда я их встречаю, хочется провалиться в забытье. Ничего не поделаешь. Тогда-то я и начал думать, что если ты без сознания, им легче пить твою жизнь и радость, ведь тогда они с тобой на одной волне, и ты вдобавок не защищён. Вспомни лекции, этим и отличаются все «сумеречные твари».
— Вроде яснее, но ведь они же не могли оказаться у нас на кухне, так? Как же ты их увидел?
— А вот это мне самому непонятно.
Наступила тишина.
— Ладно, давай спать. Только вот братишки мои совсем взбесились с этой лавкой. Это надо же, — свернувшись поуютнее под одеялом, совсем сонно проговорил Рон, — клянчить злющего призрака для каких-то там опытов…
— Вдруг министерский заказ?
— Как же… десять раз… — и по начавшемуся храпу Гарри понял, что друг уснул.