Глава 15 — Ученики и ученицы

Спустя всего несколько дней Гарри, да и все остальные студенты поняли, что Хогвартс из замка превратился в крепость. Прогулки по территории были разрешены только в определённые часы и только при свете дня. На занятия по травологии учеников сопровождал конвой из нескольких авроров, а уход за магическими существами и вовсе был исключён из программы. Хагрид не вернулся в замок, и Гарри был уверен, что того отослали на очередное задание.

Ближе к границам замковых земель воздух дрожал и знойно колыхался от охранных заклинаний. Как выяснилось позже, предосторожности оказались далеко не чрезмерными – укрепился слух, что вдоль ограждений каждую ночь скользят дементоры. Словно в подтверждение тому по утрам подолгу висел серый туман. А в первую же субботу школьного года профессор Макгонагалл с крайне скорбным лицом объявила, что все посещения Хогсмида, даже для самых старших учеников, также отменяются. Впрочем, она позволила делать заказы по совиной почте, что принесло немного облегчения. Последним ударом для Гарри стала отмена квиддичных тренировок. Половина школы чуть с ума не сошла от огорчения, но никакие отчаянные просьбы, никакие слёзные мольбы, никакие пламенные речи не смогли поколебать заместителя директора в её решении.

Учёба пошла своим чередом. Ну, настолько, насколько это было возможно. Однако постепенно каждый ученик, от мала до велика, начал понимать, что теперь их учат защищаться. Общим советом школы было решено отменить заказ на «Ежедневный пророк», поскольку он постепенно стал заполняться самой бесстыжей агитацией в пользу упивающихся смертью. В Большом зале у самого входа была установлена доска, на которую кто-то из преподавателей каждый день наклеивал более или менее достоверные сводки сообщений из мира маглов. Через несколько дней вырезки уже покрывали доску в несколько слоёв и начали кое-где отставать от дерева.

Рону при взгляде на толпу подпрыгивающих перед доской студентов пришла в голову одна идея. С неделю он переписывался с отцом и тщательно скрывал от остальных свою задумку. Закончилось всё тем, что как-то за завтраком Рон наспех проглотил два бутерброда и, запив их для смелости соком, подошёл к преподавательскому столу. Друзья видели, как он о чём-то долго и настойчиво рассказывал профессору Макгонагалл. Та сначала хмурилась и категорично качала головой. В конце концов Рон, кажется, победил, потому что профессор коротко кивнула и жестом отправила его на место.

На следующий день прямо перед обедом в школе объявился мистер Уизли с каким-то большим, громоздким и замотанным в одеяло предметом. Гарри не мог не отметить, как маг постарел.

Все знали, что у отдела, который возглавлял мистер Уизли, работы теперь невпроворот, что они делят убежище с пятью другими департаментами, что его собственные дети, Фред и Джордж, теперь на стороне врага… Приспешники Волдеморта захватили немало пленников, и, обратив их на свою сторону самыми немыслимыми способами, окончательно заняли здание Министерства в Лондоне. Теперь то, что раньше было центром и оплотом магического мира, превратилось в рассадник нечисти, из которого совершались нападения на города Великобритании.

Тепло, но коротко поздоровавшись с ребятами, мистер Уизли взялся за работу в Большом зале и, вернувшись к обеду, Гарри увидел устойчиво парящий в воздухе… телевизор! У парня открылся рот, потому что в несколько раз увеличенный экран теперь транслировал недавний пожар в Эдинбурге. Собравшиеся студенты не сводили огромных глаз с экрана, многие забыли, что пришли поесть. На экране несколько горящих кварталов поливал ледяной дождь, выли пожарные сирены, по улицам бегали люди, многие рыдали, многие пытались куда-то звонить по мобильным телефонам. В толпе то тут, то там мелькали знакомые лица из аврората.
– Это ваше новое изобретение? – с горящими глазами спросила Луна.
– Ах, девочка, да какое же оно моё? – грустно улыбнулся Артур. – Это всё маглы. Я же говорил, что мы их недооценивали. Вот, смотри, сейчас увидите, кто всё это снимает… – он указал пальцем на экран. В кадре появилось лицо Ксенофилиуса Лавгуда.
– Папа?! – Луна, казалось, была вне себя от восторга. – Так вот куда он отправился из Чехии! Вот почему он не дал мне остаться с ним!
Гриффиндорцы напряжённо рассматривали освещённое полицейскими мигалками мельтешение, а из порхающих по обеим сторонам экрана динамиков раздавался знакомый, слегка заикающийся голос мистера Лавгуда:
– …и двадцать шесть детей пропали без вести. Магловские службы начали розыск, но из достоверных источников нам стало известно, ч-ч-что дети были взяты в плен людьми в ч-ч-череповидных масках. Ну, тут уже ничего не прибавить, поверьте старому журналисту… Коллеги из Отдела по обороне только что сняли пять Знаков мрака, наводящих панику на маглов. На этом всё, теперь о погоде…. Эй, Френк, переведи-ка камеру на небо… Т-т-так вот, ближайшая неделя обещает радовать нас грозами…
– Он сеет панику… – тихо сказал Гарри, уставившись в плиты пола.
– Мой папа никакой паники не сеет, он ведёт репортаж! – одёрнула его Луна, кажется, несколько обидевшись.
– Да я не про твоего отца, я про Волдеморта! – отмахнулся Гарри, но, заметив в толпе первокурсников несколько панических взглядов, понизил голос. – Целью Тёмного Лорда не является захват власти. Ну, по крайней мере, сейчас. Он просто хочет посеять панику, набрать достаточно большую армию…
– А потом? – так же тихо спросил Рон.
– Потом… потом… разве я не рассказывал тогда, в Штабе? До того, как мы отправились в Абердин?
Рон поник головой.
– Гарри, ты неважно выглядишь, – озабоченно сказал мистер Уизли, положив руку ему на плечо. – Тебе лучше отдохнуть. Маговизор я настроил так, что он впредь будет передавать новости только во время завтрака и в шесть часов вечера, чтобы в остальное время не нервировать ребят. Но хорошо, что Минерва дала разрешение его установить. Вот бы в каждый дом такой, мы бы все знали гораздо больше… А мне пора, у меня сегодня ещё два супермаркета со взрывающимися продуктами… Это у них младшие по рангу так развлекаются.

Гарри кивнул, буркнул что-то про головную боль и, так и не поев, отправился обратно в гостиную Гриффиндора. Стоял разгар обеда, и все до одного студенты находились в Большом зале. Голова у Гарри и впрямь побаливала, и он был рад, что в пустых, пахнущих сыростью коридорах ему никто не встретился.

В гостиной было сумрачно, а в спальне так и вовсе стоял полумрак. Из окна лился слабый свет. Гарри плюхнулся на кровать, подняв с шерстяного покрывала слабое облако пылинок, и уставился прямо перед собой. Постепенно его взгляд сфокусировался на тумбочке, и парень вспомнил, что давно не держал в руках медальон Слизерина. Он дотянулся до ящика и выудил тяжёлое украшение. Кажется, медальон спал, потому что Гарри не почувствовал обычного злобного покалывания. С минуту он разглядывал инкрустацию на крышке.
– Хм, это же змея…. Что, если попробовать с ней заговорить? – задумчиво сказал сам себе Гарри. Он нахмурился и уже приготовился что-то прошептать, как вдруг другая мысль заставила его остановиться.
«Нет, чёрт возьми, это слишком опасно. Что, если медальон и в самом деле откроется? А у меня нет никакого оружия… Эй, а что если попробовать взглянуть на него из-за Пелены? Тут уж наверняка ничего не случится!»
Гарри вдруг понял, что сейчас – идеальная возможность немного попрактиковаться в заглядывании за Пелену. Никого нет, тишина, впереди ещё целый час покоя… Он встал с кровати и подошёл к окну, положив медальон перед собой на холодный, шершавый подоконник. Потом парень закрыл глаза и попытался очистить голову от посторонних мыслей.
– Пустота…. абсолютная пустота… – едва слышно выговорил он и почувствовал, что руки проваливаются в камень, словно в остывшее тесто. Он медленно открыл глаза и вдруг понял, что находится вовсе не в спальне своего факультета, и, может быть, даже не в Хогвартсе…

…В мутной полутьме незнакомой комнаты шаги раздавались особенно гулко. Помещеньице было полно каких-то огромных, странных механизмов, шкафов со стеклянными дверцами, бутылей чуть не с Гарри ростом, занавешенных простынями странных агрегатов, просто непонятного хлама… Дверь впереди была приоткрыта, а комната за ней – освещена. Преодолевая знакомое чувство чуть увеличенной силы тяжести, Гарри побрёл в сторону света. Пальцами толкнул послушную дверь. Щурясь, вошёл, и остановился в недоумении. Прямо перед ним несколько фигур в белом сосредоточенно возилось над кем-то, распростёртым на операционном столе, застеленном тканью с рисунком в клетку. Точнее, гриффиндорец догадался, что эта высокая кушетка – операционный стол. В детстве он тайком от Дурслей просмотрел по телевизору целых восемь серий «Скорой помощи».

Вокруг операционного стола расположились маленькие столики на колёсиках, всё было заставлено какими-то бутылочками и металлическими чашками. Высокий и низенький колдомедики почти не переговаривались, но работали очень споро. Две одетые в белое девушки то и дело подавали инструменты, хотя в основном маги действовали с помощью палочек. Слева, на большом блюде Гарри заметил что-то подвижное, оно равномерно пульсировало, но при этом совершенно не выглядело живым. Стальной блеск этого предмета и притягивал, и страшил.

Парень, даже понимая, что его не видят, остался стоять, где стоял, ведь никогда не знаешь… Он попробовал заслониться рукой от слишком яркого света и понял, что всё это время сжимал в ней медальон. Странно, но змея на крышке выглядела как никогда настоящей, и Гарри, приблизив её к самым глазам, несмотря на всю нелепость и непонятность ситуации, поддался искушению и обратился к ней:
– Откройся!
Змейка сверкнула глазками-изумрудами.
– Я приказываю тебе открыться!
Снова зелёный блеск. Гарри решил попытаться с другого конца.
– Как тебя открыть? Кто может это сделать?
– Только Достойный… – прозвучало в его голове, и змейка шевельнулась.
– Волдеморт? – нахмурился парень.
– Любой Достойный. Ты – нет, ты – грязь… – звеняще отозвалась змейка, отрывая золотую голову от крышки и разевая крошечную пасть.
– Я – твой новый хозяин! Я приказываю! – сквозь зубы прошипел Гарри, но змейка помотала аккуратной головой.
– Ты грязь… Все вы грязь… Жижа под ногами великого и его потомков… Его наследников… Его учеников… Я чувствую Достойного…
Гарри, изо всех сил сдерживая желание расколотить чёртов медальон об пол, заставил себя задать ещё вопрос.
– Тогда скажи, где он?
– Его терзают… Он Достойный, и за это его терзают… Только Достойный может… – голова змейки поникла и вскоре снова слилась с крышкой. Гарри сплюнул и огляделся. И комната, и люди были на месте, и он вдруг понял, что единственный «терзаемый» в эту секунду находится на столе, под ослепительной лампой.
– Достойный? Так вот зачем я здесь… – он сглотнул и заставил себя сделать несколько шагов вперёд. Ближе, ещё ближе… На него не обращали внимания.

«Что же это за Достойный такой? Кто он? Зачем он здесь? Что же они растанцевались-то вокруг кушетки, ничего же не видно…» – думал Гарри, приблизившись настолько, что из-за плеча низенького колдомедика мог бы разглядеть лежащего на столе человека. Свет просто ослепительный… Ещё чуть-чуть… Да это же…

Гарри чуть не заорал, когда кто-то с невероятной силой вцепился в его плечо и дёрнул куда-то назад. Перед глазами всё поплыло, и на секунду парню показалось, что его сильно ударили по голове. Он поморгал, чтобы восстановить зрение, и обнаружил, что лежит на пыльном ковре в гриффиндорской гостиной, а над ним склонились Лаванда, Парвати, Дин, Симус, Рон и какая-то маленькая, полузнакомая девочка с огромными от страха глазищами.
– Что… за что вы меня так саданули? – едва ворочая языком и приподнимаясь с пола, спросил Гарри. Рот был полон коврового ворса, и голова теперь просто раскалывалась.
– Идиот ты самый настоящий, – дрожащим голосом оборвал его Дин Томас. – Если бы не эта козявка, тебя бы уже с дворовых плит соскребали! Ты зачем вылез на карниз, дубина?!
– На карниз? – потерянно повторил Гарри, потирая ушиб над ухом. Кажется, это был результат удара об пол.
– Это я их позвала, у нас травология была, я на окна засмотрелась и вдруг вижу – Гарри Поттер вылез из окна и идёт прямо по уступу до другого… Я позвала старших, они тебя и затащили внутрь, – оттараторила тёмноволосая девочка. Гарри внимательнее взглянул на неё.
– Тебя не Кассандрой зовут случайно?
– Кассандрой, – кивнула первокурсница, отчаянно краснея, – Кэсси. Я из Рейвенкло… Вот все напугались, когда я сказала, что Гарри Поттер – лунатик…
– Ты что, опять за эти штучки? – мрачно спросил Рон. Гарри, прекрасно понимая, что друг имеет в виду под словом «штучки», кивнул. Рон закатил глаза.
– Мы же договорились, что ты не будешь этого делать, когда кругом никого нет!
– Э-э, ребята, вы о чём? – осторожно поинтересовалась Парвати, сжимая для уверенности руку Лаванды Браун.
– Гарри – лунатик. Лёг поспать и начал ходить во сне, – безжалостно глядя в глаза другу, врал Рон. Гарри повесил голову. Что ему оставалось? Не трепать же по всей школе, что он умеет прогуливаться по изнанке реального мира. Зато теперь он был уверен, что эти две сороки ославят его «лунатизм» по всему замку за считанные минуты. Спасибо, Рон, ты настоящий друг.
– Где Гермиона и Джинни? – напоследок спросил он. Рон только плечами пожал.

А ближе к вечеру парень принёс другу ещё одну новость.
– Гарри, хочешь верь, а хочешь – нет, но у первого курса Рейвенкло никакой травологии сегодня не было! – возмущённо завопил Рон, врываясь в спальню. – Их вообще из замка не выпускали!
Гарри оторвался от теории отталкивающих заклинания полей и почесал затылок.
– Так как же она узнала, что моя способность заставила меня вылезти из окна?
– Не знаю, – рявкнул Рон. – Но у нас теперь ещё одна забота – вруны с других факультетов!
– Она мне жизнь спасла, – напомнил Гарри. Рон издевательски хохотнул и раздражённо уткнул нос в домашнее задание. Спустя какое-то время, исподтишка рассматривая медальон и силясь вспомнить лицо Достойного на белом столе, Гарри понял, отчего Рон находится в таком раздражении. До самой ночи ни Джинни, ни Гермиона в гостиной так и не появились.

* * *

– Хуже быть не может, – мрачно пробормотал за воскресным завтраком Рон, обращаясь к пережаренной сосиске. – Хуже. Просто. Быть. Не может, – отчётливо повторил он и заглянул в расписание. Воскресенье отныне – день факультативов. Обед уже почти закончился, и в зале стоял обычный гвалт, группы учеников сверялись с переполненными расписаниями, сплетничали, жаловались на непосильное домашнее задание. Многие подхватывали книги и удалялись, кто-то судорожно дописывал что-то в пергаменты, готовясь к дополнительному занятию.

Если раньше студенты думали, что им много задают, то теперь недалёкое прошлое казалось раем. При нынешнем расписании, если случалось урвать часок на игру в Плюй-камни или слушание музыки, подростки считали себя счастливыми. Никто не стал бы спорить с тем, что почти нечеловеческая нагрузка не даёт упасть духом, но просто упасть, от усталости, к примеру, стало вполне реально.

Гарри зевнул – для него всё обозримое будущее занимал реферат размером не менее трёх футов по воздействию цветущего мака на троллей. Но в эту секунду двери с грохотом распахнулись, и в Большой зал с воплями ворвался кто-то из авроров.
– На помощь! Срочно! Позовите медсестру! – голосил он.
– В чём дело?! – преподаватели тут же окружили вбежавшего.
– На границе школьных земель найден один из учеников, без сознания, – задыхаясь, рапортовал аврор, – а… вот его и несут…
Два аврора, постарше и посильнее первого, действительно втаскивали кого-то под руки в Большой зал. Все до единого студенты квадратными глазами вытаращились на безвольное тело в порванной мантии.
– Нет, братик, – едва шевеля губами, подала голос Джинни, – может быть гораздо хуже. Это, кажется, Малфой…

Это действительно оказался Драко Малфой. Прежде чем кто-либо успел подбежать к пострадавшему, из толпы преподавателей протиснулась мадам Помфри и сноровисто взялась за левитирование парня в больничное крыло.
– Вот досада, а я только хотел добить его чем-нибудь, – мстительно сказал Рон и перекинул ремень сумки через голову.
– Какого дьявола он тут оказался? – Гарри всё ещё во все глаза смотрел в ту сторону, куда исчезли медсестра и её новый подопечный. Ему, конечно же, никто не ответил.
– Мне нужно поговорить с Макгонагалл, – внезапно объявил Гарри и, не оглядываясь, ринулся вслед за преподавателями. Кабинет директора по-прежнему был запечатан, Макгонагалл продолжала работать в своём старом кабинете, рядом с классом трансфигурации. К гарриному разочарованию, вход в этот кабинет также охранялся.
– Пароль! – мяукнул дверной молоток в виде кошачьей головы.
– Мне нужно к заместителю по делу, – попробовал Гарри.
– Пароль! – бесстрастно настаивал молоток.
– Пусти, прошу же! У меня важный вопрос!
– Пароль!
– У-у-у, животное… – разозлился Гарри. Тут к кольцу в кошачьих зубах протянулась рука в тёмно-синем рукаве и, резко обернувшись, парень увидел Брейри Роуз.
– Надо постучать, – просто сказала она и несколько раз ударила кольцом о бронзовую пластину. – Я тоже не знаю пароля, а так профессор нас хотя бы услышит.
Спустя пару мгновений дверь послушно распахнулась, и на пороге возникла Минерва Макгонагалл. При виде Брейри она улыбнулась, но тут её взгляд упал на Гарри.
– Поттер? Чем могу помочь? – тоном «а вы почему не в библиотеке?!» поинтересовалась она.
– Э-э-э… Я прошу прощения, но Малфой… – начал Гарри, но пожилая женщина с неожиданной сноровкой втащила его за свитер в кабинет и жестом приказала двери захлопнуться. Гарри, тем не менее, не растерялся и, сощурившись, взглянул волшебнице в глаза. Странно, теперь ему не пришлось приподнимать голову, как раньше.
– Почему его не отправили в темницу?
Макгонагалл всплеснула руками.
– Да за что же?
– За Дамблдора, – процедил парень.
– Профессора Дамблдора, Поттер! На что вы намекаете? А хотя стойте, знаю. И вас попрошу вспомнить важную деталь – Драко никого не убивал!
– Но пытался! – чуть не вскрикнул Гарри, едва сдерживаясь и чувствуя, как начинает тихонечко болеть голова, – он предатель, такой же, как Снейп! А если тот как раз и подослал его шпионить? Да он же…
– Придите в себя, Поттер!
Гарри замер, словно его облили водой. Профессор должна была уже быть вне себя, но на её лице почему-то читалось только огорчение.
– За Драко Малфоем не стоит ни одного преступления, Гарри. Тебе нужно с этим смириться. Он всё ещё студент, по своей воле вернувшийся в Школу. Я уже сказала на распределении, что эти стены принимают всех учеников. Тем более что Драко всё ещё без сознания, мы не можем даже допросить его. Даже если вы и видели больше остальных, это не дает вам права обвинять кого бы то ни было!
Гарри стиснул зубы. Где-то у линии волос, там, где был шрам, боль штопальной иглой ввинчивалась в мозг, заставляя жмурить один глаз. Кажется, Брейри заметила, что с парнем не всё в порядке, и осторожно тронула его за руку.
– Мы всё возьмем на себя, Гарри, – продолжила Макгонагалл. Пока я – заместитель директора, а не вы, и попрошу вас держать всё услышанное сейчас при себе. А когда Драко очнётся, я вам сообщу.
С этими словами она поджала губы и окинула парня взглядом.
– Да вы сами едва на ногах стоите! Вам лучше вернуться в факультетскую гостиную и лечь. Наверняка это последствия вашей прогулки по карнизу!
– Всё… хорошо, но я лучше пойду, – смирился Гарри и, стараясь не щупать лоб, развернулся к выходу. Но у самой двери всё же уцепился за косяк.
– Погодите, Поттер!
Гарри обернулся, но вместо него профессор трансфигурации обратилась к хмурой Брейри.
– Профессор Роуз, боюсь, вам придётся проводить юношу.
– Профессор Роуз?! – Гарри на мгновение забыл про боль. У Брейри брови поползли на лоб, и она тоже уставилась на Макгонагалл.
– Зачем вы меня титулуете? Я никогда и экзамена-то не сдавала в профессуру! Вы же сказали, что мне нужно только ассистировать!
– Так будет проще для младших учеников. Как только мы найдём вам замену, то тут же развенчаем, – совершенно серьёзно отрезала заместитель, садясь за массивный резной стол. – А пока, профессор, проводите молодого человека в башню Гриффиндора и возвращайтесь. Я хочу поговорить с вами насчёт вашего расписания.

Оказавшись в холодном коридоре, Гарри набросился на молодую женщину с вопросами. Выяснилось, что переехавший в горные ущелья аврорат не доверил ей пост охранника границ Школы, аргументировав это её долгой болезнью.
– Как будто я палочку держать разучилась или забыла, как дементор выглядит. Подумаешь, шестнадцать лет! – с обидой буркнула она, помогая парню перепрыгнуть с одной движущейся лестницы на другую. Тут на определённо раскалывающуюся от боли голову Гарри упала ещё одна новость – Ремус Люпин возвращается на должность преподавателя защиты от тёмных сил. Как ни странно, всё тут же встало на свои места – оборотень не мог преподавать как минимум десять дней в месяц, все до единого учителя были завалены дополнительной нагрузкой, а Тонкс то и дело отправлялась на устранение последствий упивальческих дебошей. Все решения были приняты в последнюю минуту, и Макгонагалл просто обязана была найти кого-то на временную замену. А тут подвернулась бывшая ученица, оказавшаяся совершенно не у дел.
– Но ведь должность проклята, и ты, и Люпин знаете об этом! – возразил Гарри уже у самого портрета Полной Дамы.
– Ну, профессор Флитвик, кажется, нашёл способ обойти проклятье. Нужно просто перестать идти на поводу у словесных формулировок, – сказала Брейри, перейдя на шёпот. – Минерва официально закрыла должность и вместо неё организовала Необязательные внеклассные собрания. Студенты записываются на них, как на факультатив, но суть программы останется прежней. Должно сработать. Всё, тебе пора прилечь.
И пока Гарри соображал, что бы возразить, Брейри безапелляционно втолкнула его в проём за портретом.

* * *

Прошла ещё неделя. Малфой, как оказалось, просто был в глубоком обмороке от шока, чем вызвал шквал насмешек со стороны Рона. Когда же Драко окончательно пришёл в себя, то ошарашил преподавателей историей своего спасения. Узкому кругу собравшихся в медицинском крыле волшебников он выложил всё до единого слова и про особняк, и про неведомое зелье, и про непонятное место, в котором он провёл всё время с того момента, когда вместе со Снейпом сбежал из Школы. Упомянул он и об интересной болезни профессора, от чего собравшиеся просто ахнули. Но самым главным было то, что слизеринец в подробностях выдал историю о братьях Уизли, которые выглядят точь-в-точь как Питер Петтигрю и ещё какой-то незнакомый тип, про побег под видом белок, про Грозного Глаза, который отгонял от Малфоя дементоров, разыгрывая из себя стражника темниц, а потом обернулся коршуном, про Арку и Ключника, который тайно их выпустил… Малфой не закрывал рот до самого рассвета, послушно повторял непонятое, не растягивал слова, не хамил и закончил тем, что запросился обратно в студенты и умолял не бросать его в подземелье.
– Вы бредите, никто вас никуда бросать не собирался! – раздражённо отмахнулась Макгонагалл. – Далось им это подземелье! Конечно, вы будете и дальше учиться со своим курсом, но за вами будут присматривать.
Драко молча и послушно кивнул.

– И вы ему доверяете? – возмущённо спросил Гарри у Брейри, когда учителя и члены Ордена покинули комнату, в которой проходила беседа с Малфоем.
– Конечно, – пожала плечом волшебница, не замедляя шаг. В руках у неё была ежесекундно грозящая развалиться стопка из пяти или шести томов, по которым она, вероятно, готовилась к своим урокам.
– Но он же запросто мог выдумать всю эту историю! Он сказал, что Грюм и заколдованные близнецы сейчас на площади Гриммо, а что, если это ловушка? Да кто вообще видел этого хорька таким покладистым?! – не унимался Гарри, шагая следом.
– Скажи спасибо, что он тебе гимн славы не запел. Кажется, я перестаралась. От трёх стаканов чая с коньяком и Веритасерумом врать перестают, но немного глупеют. Это медицинский факт, – не меняя мрачного выражения лица, заметила Брейри. Гарри не мог с ней не согласиться.

* * *

Катастрофа, или то, что парням показалось таковой, разразилась ближе к Хэллоуину. Но на этот раз плохие новости не рухнули с неба. Наоборот, Гарри пришлось на протяжении нескольких недель наблюдать, как его прекрасная подруга, его любимая Джинни время от времени ни с того ни с сего начинает изобретать нелепые отговорки и целыми вечерами где-то пропадает. Всегда вместе с Гермионой и Луной и всегда ближе к ночи.

Парвати и Лаванда вскоре даже с некоторым удовольствием доложили, что соседки по спальне исчезают в неизвестном направлении на всю ночь. Гарри, а вслед за ним и Рон, начали ходить темнее грозовой тучи, принялись следить за подругами и много раз пытались устроить серьёзный разговор, но девушки ухитрялись избегать неприятных сцен.

За несколько дней до осеннего праздника Гарри не выдержал, и в одно прекрасное утро устроил Джинни допрос. Ночью он почти не спал, и поэтому никаких усилий не потребовалось, чтобы первым дождаться её в Общей гостиной. Было ещё слишком рано, гостиной полагалось пустовать, и девушка ойкнула от неожиданности, когда перед ней, как тень, возник Гарри.
– Мне надо с тобой поговорить, – мрачно начал парень. – Ты стала странная, и мне совершенно непонятно, что творится. Ты вчера вернулась в два часа ночи. Добби дежурил.
– Так уж прямо и говори – подкарауливал…
– Перестань, мы с Роном волнуемся! Что на тебя нашло за эту пару месяцев? Почему ты всех сторонишься, это же в глаза бросается!
– Я не хотела тебе говорить раньше, чем всё подтвердится, но у меня появился друг. Это…
– Что-о-о?! – даже не похолодев, а побледнев, воскликнул Гарри. – Какой ещё друг?! Уж не Малфой ли?! – Мир перед его глазами начал рушиться. Джинни тут же пришла в ярость.
– Ты, что, озверел?! Какой упырь тебя укусил? Или ты объелся на ночь тыквенной каши?
– Ты… не врёшь мне? – Гарри был белее любого из привидений.
– Дурачок… Тише, народ собирается, – в секунду успокоившись, ответила Джинни. В гостиной и правда уже показались первые полупроснувшиеся студенты. Гарри перешёл на яростный шёпот.
– Ты должна со мной поговорить. Сейчас же!
– После уроков. После уроков я даже не расскажу, я покажу тебе, почему нам троим пришлось уйти вчера. И приходилось всё это время.
Девушка нахмурилась и, помолчав, добавила:
– За меня можешь не волноваться. Увидишь. Пошли есть.

День тянулся бесконечно. После каждого урока они вдвоём с Роном отыскивали его сестру и требовали не тянуть время. За обедом та не выдержала, и, отрезав «Когда начнёт темнеть», побыстрее убежала на предсказания.
– Что эти трое задумали? Я бы лучше соплохвостов пас, чем так мучиться весь день! А ещё эта сдвоенная история! – страдал Рон. Гарри молча положил голову на руки и закрыл глаза.

Однако момент истины всё же настал. Джинни в компании Гермионы и Луны ждала их у портрета Полной Дамы.
– Ну что, идёмте, – сказала она, произнесла пароль и вошла в Общую гостиную.
– А почему в спальню девочек? – обомлел Рон.
– А потому, что безопаснее места в Школе теперь просто не найти. Или туалет Плаксы Миртл тебе больше по душе? – не удержалась Гермиона. – Запрём дверь.
«Девчачий будуар», как испокон веков прозвал эту комнату гриффиндорский сильный пол, почти ничем не отличалась от «Пацанской пещеры», окрещённой где-то в те же времена в отместку. Такие же кровати, столики и сундуки, только вот живые постеры другие и много флакончиков везде, где не громоздятся груды романов в мягких обложках. Которые, впрочем, почуяв чужих, дружно замаскировались под учебники. Осмотреться толком парни решительно не успели, потому что Джинни потащила их к своему месту. Романов там не громоздилось, зато на столике стояла внушительная клетка, накрытая плотной шалью. Девушка сняла покрывало, и под лучи закатного солнца выкатился, таращась, маленький пушистик, купленный в магазине Фреда и Джорджа.
– Э-э-э… Пушистик? Понятно. Его ты и хотела нам продемонстрировать?
– Именно. – Лицо девушки было очень серьёзным. – А вот теперь хватит шутить. Сядьте и слушайте.
От последовавшего рассказа лица у ребят вытянулись.
– Никакой это не пушистик, такого зверя в магическом мире нет и никогда не было. Это я проверила по всем энциклопедиям сразу же, как увидела это создание в первый раз. Гарри, да не надо делать такое лицо! Конечно, я его видела до того, как купила, просто пришлось немного поактёрствовать перед братишками, иначе они бы меня первой раскусили и ни за что бы не продали его. Так вот, они ещё не такие сильные маги, чтобы создавать живые существа из ничего, да ещё чтобы они жили и двигались так долго. И знаете, что они сделали? Догадки есть?
– Наловили мышей и заколдовали. Велика наука!
– Куда хитрее. Мышь надо кормить, а у этой игрушки даже рта нет. Они наловили и заколдовали ни что иное, как блуждающие огоньки! Замрите и смотрите!
В сгустившихся сумерках Джинни взяла один из флакончиков, в которых обычно хранятся духи, и без предупреждения плеснула содержимым на пуховый комок.
– Финито Инкантатем, – прошептала Гермиона, направив на клетку палочку, и дальше произошло неожиданное. Мокрый пушистик взмыл в воздух, по пути увеличиваясь и меняясь, пока вместо мехового комка в клетке не заметалось, призрачно мерцая, совсем другое создание. Гарри и Рон завороженно выдохнули, а Гермиона довольно улыбнулась. Очевидно, видела это маленькое чудо явно не в первый раз.
– Потрясающе… Как ты додумалась, что его можно расколдовать? – не отводя глаз от огонька, пробормотал Гарри.
– Работа подруги, – ответила Джинни, с гордостью посмотрев на Луну. Та отрешённо пожала плечами и кивнула. Джинни продолжила.
– Ну, это было не просто. Близнецов не стоило даже пытаться раскалывать, ведь это конец бизнесу. Они хоть и дельцы, но, как говориться, молодцы. Мы что только не пробовали, а пушистик поддался на элементарное «Фините» только в тихие сумерки и только после того, как мы раздобыли воды с болот и побрызгали на него.
– Но это же просто опасно, вы с ума сошли! Они людей сотнями губили, а что, если он умеет гипнотизировать?
Рон выдал эту тираду очень громко, и огонёк в страхе шарахнулся от него в угол.
– А вот это совсем другая история. На самом деле это просто происки тёмной стороны. Огоньки не более опасны, чем очки Гарри. Я вам в гостиной расскажу, нам пора. Вон, в окно видно, что в замок с травологии возвращается народ. Идём обратно.
Она быстро набросила на клетку шаль и побежала к двери.

Позже, у камина, усиленно делая вид, что слушают некое замысловатое и крайне скучное объяснение урока от Гермионы, парни узнали нечто действительно впечатляющее. Во-первых, судя по её рассказу, огоньки никогда и никому не приносили вреда нарочно, хотя бы потому, что у них почти нет воли. Всё, на что их хватает, это спасаться бегством с кочки на кочку, пока их преследуют. А этим кладоискатели как раз и занимались. Разве виноват огонёк, что светит? Вряд ли. Виной всему человеческая жадность. Но это только половина дела.
– А вторая? Мне вот по-прежнему интересно, с какой стати ты исчезаешь по ночам так регулярно, – опомнился Гарри. – Огоньки огоньками, но мне бы хотелось про это послушать, Джинни.
– Ну что ж, – ответила та, – теперь пора и о нашей подружке, Гермиона.
Юноши переглянулись.
– Привёл нас к ней самый первый огонёк, что мы добыли из купленного в магазине пушистика. Огонёк, который вы видели сегодня – уже третий из освобождённых. Так вот, это случилось за день до свадьбы, когда мы улетели на Клювокрыле за ягодами. На Болота. Нам просто захотелось посмотреть, на что способен огонёк, когда не в клетке, и мы его выпустили. Огонёк словно сбежать решил, мы понеслись ловить его в лес. Прикидываете – холодно, темно, кругом никого, и мы уже час блуждаем в каких-то дебрях.
– Вы трое просто психи, – выдохнул Рон, в упор глядя почему-то только на Гермиону. – Вы ненормальные, вы, никому не сказав ни слова, сбежали к чёрту на рога, чтобы поиграть… Вы спятили!
– Ты дослушай, а потом приговаривай, – сестра явно наслаждалась эффектом, и, выдержав паузу, заговорила снова.
– Закончилось всё просто – мы заблудились. Дальше начинается сказка как раз из тех, что рассказывают детишкам на Хеллоуин. Мы добрели, измотанные, до начала болот. А огонёк всё впереди, он нас вёл, и от него действительно нельзя было глаз отвести. Мы с Гермионой готовы были сдаться, потому что и так уже замёрзли и едва панику не устроили от страха, как вдруг заметили, что огонёк нас ведёт не в топь, а в обход! Да-да, мы собрались с силами и давай по кочкам за ним. Пошёл дождь, и всё искрилось в свете палочек, так что хоть понятно было, куда прыгать не стоит. Уже ночью это существо привело нас на открытое место. Там, в глубине леса есть что-то вроде полянки. Огонёк зарылся в мокрую траву. И знаете, что произошло? В земле открылась могила!
Парни молчали.
– Вот этот был ужас так ужас. Мы трое испугались до трясучки! Из тёмной ямы встала… встала… Ну, она как мертвец оживший была, но совсем не как инфери или призрак! Ох, ну как же объяснить-то…. Мёртвое тело и есть… Но она говорила! Она заговорила с нами, представляете? Сказала, что не могла заснуть, как всем людям положено после смерти. Что-то про какие-то обязательства… Мы не поняли толком, – Джинни сглотнула. Ей явно было нелегко. – Страшно было очень. Мы хотели бежать от этого белого призрака, куда глаза глядят, и вдруг она сказала нам «Спасибо». «За что? – обомлели мы.
– За то, что вернули мне часть моей памяти.
Так мы узнали, что эти огоньки – капельки нашей памяти. Если человек не похоронен, как полагается, они до конца времён остаются скитаться рядом с местом гибели. Я тогда случайно купила заколдованную частичку памяти Леонор. Сама не верю, до сих пор.
– Это выше всякого понимания, – горячо заговорил Гарри. – Как ты ухитрялась столько времени скрывать это от остальных? Да и ты Гермиона, хороша! Почему ты-то не сказала, чем вы там занимаетесь?! Вы же могли просто погибнуть! И кто такая эта Леонор, точнее, кем была… то есть – есть, тьфу-ты! – он окончательно запутался.
– А вот это страшная история, Гарри. Действительно страшная.
Джинни поёжилась и как-то впервые за вечер беспомощно оглядела сидящих перед ней друзей. Гермиона замялась, но неторопливо продолжила за неё.
– У каждого человека, у мага и у магла, обязательно случается в жизни истинное чудо. Обязательно появляется, прекрасная, как восход, Единственная и Великая Любовь.
Может, это были блики от пламени камина, а может, и нет, но показалось, что на щеках обоих ребят слегка выступил румянец. Рон уже открывал рот, что бы что-нибудь сморозить, но Джинни тихо закончила:
– Единственной и великой любовью Леонор был Томас Марволо Риддл.

В наступившей тишине можно было услышать даже то, как падает булавка, со свистом рассекая в полёте воздух.
– Её не скоро забыли. Седьмой курс, на шестом она была старостой. Сказала, что друзья её очень любили за жизнерадостность, за то, что она в квиддич хорошо играла. Охотником, со второго курса и до конца. Училась очень хорошо, может, с Гермионой и не сравнить, но профессора в ней души не чаяли. Элли все любили, а она, дура (голос Джинни сорвался), любила только этого монстра.
В камине трещал огонь. Никто не шевелился.
– На шестом курсе они начали разговаривать, к концу года он сказал, что они должны встречаться. Даже не сказал, а приказал. Но разве она заметила? Не-а… всё было сначала славно, а потом странно. Он очень быстро начал командовать, а если она не делала чего-то, то приходил в ярость и наводил на неё такие заклинания, что она не раз в медкрыле оказывалась. А когда спрашивали, кто это её так, врала, что на уходе за магическими существами её очередной зверь ранил.
– Что-то мне Хагрид вспомнился.
– Она уход обожала. Хотела получить профессию, с этим связанную. Лучше всех ладила с любыми чудовищами, кроме одного. Она случайно узнала тайну Волдеморта, и больше её никто никогда не видел. Ну, кроме разве что нас троих.
– Но ведь он ещё сам тогда не знал о хоркруксах!
– О нет. Дело не в хоркруксах, она всего-навсего (тут девушка невесело ухмыльнулась) узнала это его тайное имя и наткнулась на кружок его будущих ботинколизов-упивающихся.
– Это он её убил?
– Да. А мы разбудили.
– Я не понимаю, если он не хотел, чтобы она кому-то о его замысле разболтала, зачем он позволил ей остаться на земле?
– Ты прав, не оставил бы, если бы на то не было причины. Поэтому мне кажется, что нам надо срочно отправиться в Свомпи Хоп. Срочно.