Гарри Поттер и Конец Войны. Глава 10


Глава 10. Cпящая Красавица.

«Не будь больница Сент-Мунго волшебной, она мало бы отличалась от любой другой больницы Великобритании. Здесь так же, как и в любом другом госпитале, в почёте санитарный белый цвет, натёртые скользкие полы, каталки в коридорах, двери с надписями «Без вызова не входить!» и неистребимый запах лекарств. Но самое главное сходство Сент-Мунго с любой уважающей себя клиникой заключалось в медсёстрах.
Хозяйками в длинных, устрашающе чистых коридорах, процедурных и палатах являлись именно они. Медсёстры были самыми разными: пожилыми и молоденькими, высокими и низенькими, стройными и не очень. Молоденькие и стройные, как правило, иногда путали Сшивающее и Сшибающее зелья, много болтали и охотно строили глазки молодым врачам. Пожилые же знали все справочники по зельям и настойкам наизусть, в перерывах выпивали галлоны чая и ругали молоденьких практиканток, когда те пытались кокетничать с врачами. Врачи же с некоторых пор ни на что не обращали внимания. Слишком много работы. Новости о пугающих событиях расходились очень быстро, хотя любые обсуждения вслух были запрещены, чтобы не волновать больных. Которых с каждой неделей становилось всё больше. Но, в общем и целом, жизнь в огромном корпусе шла своим чередом с кто знает каких незапамятных времён.
Если больной попадал в Сент-Мунго надолго, то вскоре, насмотревшись на медперсонал, начинал думать, что так он и выглядит — мировой космический порядок. Расписание никогда не нарушается, больные прибывают и выписываются, карточки пухнут от подшитых листочков…
Печальнее всего с теми, кто ни выписаться не может, ни родственников повидать. Есть такие одинокие, забытые больные, к которым либо никто не приходит, либо они уже никого не узнают. С последними особенно грустно работать. Таких неподвижных, забытых людей мало. Они лежат на своих местах иной раз годами, и если бы тихонько не поднималась на вдохах грудь, может, их бы уже и вычеркнули из списков живых. Даже их имена оказываются похороненными раньше своих хозяев. Старенькие нянечки давно одарили таких подопечных ласковыми прозвищами, а молодые сменщицы пользуются номером над кроватью. Такие установились правила. Кто-то живёт, кто-то почти нет. Но так хочется, чтобы и из таких правил бывали иногда исключения…»

Младший колдомедик Мэри Свенсон поставила многоточие и задумалась. Это уже третий рассказ, и совершенно непонятно, повезёт ли ей с редактором на этот раз. Два предыдущих произведения, одно — эссе об осени, а другое — зарисовка из жизни медперсонала, восторга не встретили и были присланы обратно. Никто не уважал её хобби, но девушка не сдавалась — должно же в жизни быть место творчеству! Мэри вздохнула, потянулась и приготовилась вывести новую строчку, как вдруг дверь распахнулась с таким треском, что перо нервно вылетело из рук и скрылось под столом.
— Спящая Красавица! — задыхаясь от бега, проронила пухленькая сиделка миссис Грейт.
— Что с ней? — тоже задыхаясь, но только от страха, выдавила Мэри. Эта самая «Красавица», или просто номер четыре в восточном крыле для безнадёжных пациентов… Только не это… Только не остановка сердца…
— Проснулась! — ликовала миссис Грейт.
— ЧТО-О?!!

Младший колдомедик Свенсон размашисто шагала по пустому коридору, а рядом, время от времени переходя на бег, семенила сестра Грейт. Обе женщины были взволнованы до последней степени, озадачены и обрадованы. На то была причина. У стеклянной, занавешенной белым двери медики перешли на шёпот. Наконец Мэри медленно приоткрыла дверь и вошла. Ничего сногсшибательного она, естественно, не увидела. Застеленные кровати, завтрак на столе, приоткрытое окно. Расписание дежурств на стене. А прямо под ним — кровать, которую в течение почти семнадцати лет занимала Спящая Красавица, или номер четыре. Хотя нет, нечто сногсшибательное всё же было, а именно — чуть приоткрытые глаза безымянной пациентки. Та с едва заметным удивлением, словно сама от себя не ожидая такого подвига, смотрела прямо перед собой.
Тут Мэри словно очнулась. Точнее, где-то внутри проснулся, наконец, профессиональный колдомедик, которым она так стремилась стать. Мэри приблизилась к кровати и встала так, чтобы номер четыре могла её видеть.
— Попытайтесь что-нибудь сказать.
— Мэм, она не говорила столько лет, как можно… — забормотала сестра Грейт.
— Погоди ты! Если не можете говорить, просто моргните. Можете?
Пациентка моргнула и заметно напрягла горло, силясь выдавить хоть звук.
— Ладно-ладно, оставьте пока эти попытки. Теперь, главное, не закрывайте глаз! А я сию секунду за Бессонным зельем. И за настойкой для восстановления сил! Через неделю вы у меня ходить начнёте!
Миссис Грейт с уважением уставилась на Мэри. Та скрылась за хлопнувшей дверью, а медсестра села за стол и раскрыла толстую, кое-как отёртую от пыли учётную тетрадь. Полных десять минут поисков увенчались таки успехом, и миссис Грейт подняла голову со сползшими на кончик носа очками.
— Мисс Брейри Аврора Роуз?
Ресницы пациентки поднялись и опустились.
«Брейри Аврора Роуз, двадцать один год (предположительно), отравлена чрезмерной дозой зелья Живой Смерти нестандартного, по мнению колдоврачей Д. Энгельштейна и Ф.-Т. Хью, состава. Доставлена в критическом состоянии двадцать девятого августа тысяча девятьсот восьмидесятого года… Найдена в шести милях к северу от Хорнси парка… Окраины… Кто вызвал подмогу — не выяснено. Конкретный состав отравляющего зелья — неизвестен. Дата выхода из комы…»
Сестра Грейт с победным выражением лица вывела: «30-е августа 1997-го года». Почти ровнёхонько семнадцать лет. Тут она заметила, что девушка по имени Брейри снова медленно опускает ресницы.
— Нет-нет, мисс Роуз, спать больше нельзя! — прокудахтала пухленькая женщина, мгновенно оказавшись рядом с койкой. — Семнадцать лет спали, Красавица!

Брейри послушно открыла глаза. Губы чуть-чуть дрогнули, изобразив бледное подобие улыбки. Такая ли уж красавица? Судить было сложно. Прямые, довольно густые брови придавали лицу с сухими и продолговатыми чертами недоверчивое выражение. Тёмные, вьющиеся волосы могли бы смягчить впечатление, если бы не были коротко обрезаны медсёстрами — слишком хлопотно было мыть их и расчёсывать. Выпирающие ключицы, сильная худоба, но не потому, что в Сент-Мунго плохо кормят, а потому, что больная не вставала с кровати годы и годы. Несколько суровое впечатление от девушки смягчало только какое-то детское выражение её глаз. Миссис Грейт она напомнила воронёнка, которого внук Крис недавно притащил домой. У птенца было сломано крыло, и пока медсестра трудилась над его лечением, воронёнок испуганно каркал и отчаянно вырывался. А после процедуры уже восторженно ел с рук.
Словом, «Красавицей» девушку по имени Брейри назвали скорее за долгий сон, чем за обаяние. Кто она такая, на самом деле ещё только предстояло выяснить.
Наконец в палату вернулась Мэри с подносом, уставленным пузырьками и банками. Увидев улыбку на лице пациентки, она засмеялась в ответ.
— Если все пойдёт по плану, то очень-очень скоро к тебе вернётся речь, а там и сидеть вспомним как, — заверила она. — Готова лечиться?
Девушка моргнула.
— Тогда начнём с главного — два раза в день маленький укольчик! И так недельку!
На лице Брейри отразились ужас и потрясение.
«Воронёнок воронёнком», — невольно подумала, усмехнувшись, миссис Грейт.

* * *

По лицу вошедшего упивающегося Северус понял, что Лорд в хорошем настроении. Он даже догадывался, по какой причине. Вошедший прислужник Лорда по имени Эмерсон, кажется, с какой-то жалостью взглянул на устало сидящего на каменных плитах Снейпа.
— Лорд приказал тебе явиться для допроса.
— Прошло больше двадцати часов.
Упивающийся удивлённо приподнял брови.
— И что?
— Думай головой. Где пузырёк?
— Ах, это… — вошедший нехотя покопался в складках мантии, вытащив, наконец, небольшую бутылочку из тёмного стекла. Жидкость внутри, по-видимому, была холодной, потому что стенки бутылочки запотели. Снейп быстрым движением выхватил её из пальцев Эмерсона и, вытащив пробку, выпил в несколько глотков. Только когда он откинул голову и тёмные волосы упали на бледное лицо, Эмерсон понял, что правильно сделал, сразу отдав неведомое лекарство. От сидевшего на полу соратника-упивающегося едва ощутимо веяло какой-то непонятной угрозой. Еле заметно сглотнув, Эмерсон тронул Снейпа за плечо:
— Пора…

Северус молча, плотно сжав губы, шёл за Эмерсоном по узким каменным коридорам. Так же молча кивнув тому, он уверенно открыл дверь в комнату, которая после мерцания коридорных факелов казалась неосвещённой. Только закрыв тяжёлую дверь, зельевар увидел едва тлеющий в глубине камин. Прямо напротив него клубком свернулась… нет, не кошка. Довольно внушительных размеров змея. Снейп заметил, как высокая фигура, до того безучастно глядевшая в окно, неторопливо направилась к нему. Он поспешно наклонил голову.
— Как ты себя чувствуешь, Северус? — довольно холодно поинтересовался Волдеморт.
— Спасибо за сегодняшнее лекарство, мой Лорд, — отозвался тот, не поднимая глаз.
— О, это сейчас мелочи. Ничего не стоит. Определённые вещи теперь стало очень просто доставать, — он ухмыльнулся и опустился в глубокое кресло. Северус ждал.
— Раз ты теперь уверенно стоишь на ногах, скажи мне… зачем ты дал Обет?
Снейпу понадобилась добрая доля секунды, чтобы ответить, и от Лорда это, конечно же, не укрылось:
Нарцисса. Это из-за старого долга. Она сделала мне одолжение когда-то давно, очень большое одолжение.
— Что за одолжение? — зрачки-щёлки опасно сузились.
— Ничего особенного, мой Лорд. Это было связано… с моей болезнью.
Волдеморт моментально потерял интерес.
— И ты решил вернуть долг таким странным способом?
— Иначе не было возможности. Она требовала, а так как я знаю, что она — верная служительница…
Лорд махнул рукой, приказывая умолкнуть.
— Так или нет — уже неважно. Щенок должен был прикончить старика, а не ты, никто из моих людей и даже не я сам… Шанс упущен, и всё из-за тебя. Из-за твоих личных проблем. Ты ведь знаешь, какое болезненное это проклятие — Круциатус?
Северус не пошевелился. Потом медленно кивнул.
— Я бы с огромным удовольствием применил его на любом, кто мне попадётся под руку… — Лорд неторопливо помахивал в воздухе палочкой, словно маятником. Снейп всё ещё не двигался.
— Но уж очень мне требуется кто-то более-менее умеющий варить зелья высшего уровня… Этот самый зельевар мне всё ещё очень нужен. Нужен в трезвом уме и твёрдой памяти. Потому, что он хоть и виноват, — в голосе Лорда впервые звякнула нотка ненависти, — но, чёрт возьми, необходим. Знаешь, для чего?
— Нет, мой Лорд, — тихо отозвался Снейп.
— Есть одна вещица, очень ценная и безмерно для меня дорогая. Но она разделена на несколько составляющих. И мне внезапно пришло в голову, что я хотел бы увидеть её целой… Сейчас, когда наши дела налаживаются, пришло время. Я уверен, что это возможно. И для первого шага мне нужна твоя помощь, Северус.
Тот кивнул, впервые рискнув мельком взглянуть в глаза своему повелителю. Волдеморт какое-то время молча любовался матово блестящей на ковре змеёй. Потом продолжил:
— Знаешь, кто-то ухитрился напугать министерских шавок больше нашего — Хогвартс открыт и принимает новую партию маленьких недоносков. Мне кажется справедливым наказание, постигшее того идиота, что вмешался в наши с правительством тёплые отношения.
Выражение лица зельевара осталось безучастным, но где-то в чёрной глубине глаз дрогнул огонёк.
— Будем надеяться, что новые соратники сослужат нам хорошую службу. Ты можешь идти.
— Мой Лорд, каковы ваши планы на младшего Малфоя?
— Каковы? Пытать, потом запереть. Он — неудачная копия своего папы-неудачника, — Лорд усмехнулся собственному каламбуру. — От него теперь никакого толку…
— Мне понадобится помощник.
— Что? — Лорд молниеносно повернулся к Северусу.
— Для будущего задания. Я не могу управляться один. Кто-то должен заботиться о моём лекарстве, к тому же, — задумчиво обронил он. — Но если Лорду не угодно, можно похитить кого-нибудь из студентов…
— К чёрту их! — Лорд явно был раздражён тем, что Снейп предложил впутать какое-то новое лицо в столь деликатное дело. — М-м-м… Хорошо, можешь взять этого мальчишку. Но если хоть что-то пойдёт не так… — он угрожающе взглянул на спокойного, как гранитная стена Снейпа, — вы оба лишитесь голов.
— Не стоит беспокоиться. Малфой будет тих, как мышонок.
С этими словами Северус поклонился и направился к выходу из комнаты. Тут он заметил, к лёгкому удивлению, что за окном бесшумно падает снег. Снейп закрыл дверь и, не оглядываясь, быстро прошёл мимо явно подслушивавшего Эмерсона, бесцеремонно задев того мантией.
«Он всё-таки сделал это… Снег. Где мы, гремлин подери?» — думал Северус. — «Ловушка в комнате сработала. С другой стороны, это даже хорошо». Он сбавил шаг и, немного поколебавшись, направился к камерам заключённых.

Узкие каменные коридоры даже на Северуса действовали несколько угнетающе. Он привык к подземельям Хогвартса с их неожиданными поворотами, тёмными альковами, из которых Пивз, притаившись, так любил выплёскивать на проходящих ледяную воду, и высокими сводчатыми потолками. Тут же ему не раз приходилось наклонять голову, чтобы не встретиться лбом с чрезмерно низкими, словно не рассчитанными на людей дверными проёмами. Крысиная ловушка, а не резиденция всемогущего Лорда. Сбежав вниз по нескольким лестницам, Снейп остановился перед запертой, обитой железом дверью и дотронулся до неё ладонью.
— Слышу, слышу, — едва донеслось из-за двери. Спустя добрую минуту загремели ключи, потом раздались щелчки замка и, наконец, дверь тяжело открылась.
— А вот и старый гость! — прошамкал открывавший. Северус с некоторой брезгливостью взглянул на согнувшегося от старости стража.
— Нет на свете более жалкого зрелища, чем состарившийся служитель тьмы, верно, господин Северус? — захихикал старик из-под засаленного капюшона, пропуская тёмную фигуру зельевара. — Годы мои тяжкие… Так что, проводить вас в вашу темничку?
— Благодарю покорнейше, — пробормотал Северус, — но меня ты можешь оставить в покое.
— Даже так…
— Где Малфой?
Старик, всё ещё тихо хихикая, поковылял в темноту. Северус почти наугад поторопился за ним.
— Только потише тут и поосторожней. Они тебя чуют… — бросил через плечо старый стражник. Северус осторожно повернул голову и тут действительно заметил их… Откуда-то из левого коридора веяло неестественным даже для подземелья холодом. Ни звука не донеслось до идущих, но по первым приступам чёрного отчаяния зельевар понял, что за твари сгрудились у дальней решётки. Старик, тем не менее, свернул именно туда.
— А ну пошли прочь, присосались они мне тут! — вдруг пронзительно завопил он, и тени дементоров с глухим, тошнотворным причмокиванием словно втянулись в стены, освобождая проход. У самых железных прутьев страж сделал пригласительный жест рукой. Северус шагнул вперёд.
— Малфой! Отвечай! Ты тут?..
Тишина.
— Никак, напугали зверьки дитёнка-то, — проворковал старик, с неожиданной силой отпихнув Снейпа в сторону и с громыханием отворяя склизкую решётку. — Ну, видишь его?

В дальнем конце камеры, прижавшись к стене и намертво обхватив руками колени, сидел призрак Драко Малфоя. Точнее, вошедшему Северусу он показался призраком — настолько бледным и запуганным был парень. Немигающим, воспалённым взглядом он уставился на Снейпа и вдруг затрясся.
— Ещё одна галлюцинация… Оставьте, оставьте же меня в покое! — хрипло и горячо зашептал он, пытаясь отмахнуться от изменившегося в лице волшебника. Но Северус быстро пришёл в себя и резко схватил ещё больше перепугавшегося Драко за плечо.
— Малфой, — прошипел он, — очнись и поднимайся на ноги. Я заберу тебя отсюда прямо сейчас, но только при одном единственном условии. Ты меня слышишь?
Драко едва кивнул, к ужасу в его глазах присоединилась робкая надежда.
— Ты будешь делать всё, что я скажу. Будешь слушаться меня во всём, понятно? Потому что школьные дни для тебя закончились, как и для меня. Ты попробовал на зуб, что это значит — служба у Лорда, так? — проговорил Снейп ещё тише. Драко кивнул, и губы его задрожали.
— Не видно, чтобы тебе это очень нравилось. Выбирай, только подумай на этот раз как следует! — Северус впился горящим взглядом в Драко.
— Я… я… больше не хочу… заберите, я всё сделаю… Только отгоните их… — ответил парень каким-то чужим голосом. Северус выпрямился.
— Пошли.

— Что, насовсем, никак, забираешь? Или пытать? — у самого выхода с любопытством проскрипел древний страж, выстукивая трубку о стену.
— Не твоё дело, — раздражённо отмахнулся Снейп, проталкивая сгорбленного Малфоя в дверной проём.
— Так служба такая, вот и спрашиваю, — всё ещё бормотал тот, в опасной близости от капюшона разводя в трубке огонь, — а то сиди тут, одни пленники да дементоры мне компания…
Но тут Снейп хлопнул дверью, резко обрывая всякую возможность пообщаться.
— Хех, ну-ну, посмотрим, — нисколько, впрочем, не обидевшись, продолжил старик, уселся на место и отхлебнул из фляжки. Сизые клубы терпкого дыма начали медленно втягиваться в рукава дряхлой мантии.

Драко проспал более двенадцати часов, что мало удивило Снейпа. Он не знал, долго ли парня продержали наедине с дементорами, но, судя по первому осмотру, те не успели причинить подростку особого вреда. Пока тот спал на низенькой тахте, вцепившись в подушку и с головой накрывшись одеялом, Снейп не глядя вызвал пламя в камине, так же рассеянно шваркнул на реторту чайник, ещё взмах, и кое-как нашинкованный сыр шлёпнулся на ломтики вчерашнего хлеба.
— Нда, боюсь, придётся просить в своё распоряжение эльфа, — с неудовольствием заметил зельевар, левитируя свои кулинарные шедевры на столик рядом со спящим слизеринцем. Кинув взгляд на часы, он подошёл к единственному, плотно занавешенному окну в комнате и приотдёрнул штору. За окном открылся довольно странный пейзаж. Были сумерки, впрочем, трудно было понять, вечерние или утренние, несколько голых то ли дубов, то ли вязов тянули ветки к пасмурному небу, и до самого горизонта тянулось ну никак не по сезону заснеженное поле. На горизонте едва различимый лесок.
— Август, однако, — пробормотал озадаченный Северус. Его схватили сразу же после того, как он и Малфой приземлились на территории семейного особняка последнего, и через считанные минуты бросили в темницу. Ещё Северус помнил, как спустя несколько часов на короткое время потерял сознание. Тогда ему показалось, что от голода, но теперь-то он понял, что дело было не только в этом. А после — снег за окном в полутёмной зале Лорда. Никакая магия не может перенести целый особняк с парой сотен человек за несколько тысяч миль в самое сердце какого-то снежного «нигде», но тогда что же происходит?

От созерцания тусклого неба, с которого опять тихонько начал сыпаться снежок, Северуса оторвал звук возни на кушетке. Взъерошенный Малфой со стоном выкарабкался из одеял и свесил босые ноги на пол.
— Ешьте, скоро я приставлю вас к какому-нибудь полезному занятию, — сказал зельевар, снова отворачиваясь. Драко оправил видавшую виды рубашку и, словно тяжело больной, исподлобья взглянул на тёмную фигуру своего спасителя.
— Зачем вы меня вытащили? — наконец спросил он.
— А вы жаждете отправиться обратно? — полуобернулся Снейп.
Драко выразительно замотал головой.
— Вы — опрометчивый, тщеславный и безмозглый мальчишка, Драко. Вы влипли так, как не влипал на моей памяти ни один слизеринец. Очень серьёзно, то есть.
У Драко вытянулось лицо.
— Но, если вы ещё не обменяли остатки разума на шоколадную лягушку, то быстро осознаете, что пытались сделать. И что вместо вас пришлось сделать мне.
После этих тихих, так спокойно прозвучавших слов в комнате повисла звенящая тишина. Северус не спешил продолжать. Драко заёрзал на тахте.
— Мне… очень жаль… Я понял, я не знаю, как, но понял тогда, — он с какой-то мольбой посмотрел на стоящего к нему спиной Снейпа, — что я просто… не могу!
Но Снейп не останавливался:
— Вы провалили задание, Малфой. Глупо, недостойно, неуклюже…
Драко медленно опустил взгляд.
«И слава всему святому, что провалили!» — вдруг резко прозвучало в его голове. Парень подпрыгнул на постели и с ужасом вытаращил глаза. Северус, наконец, соизволил обернуться и теперь рассматривал не на шутку напуганного подопечного с другого конца комнаты.
«И не вздумай раскаиваться вслух, — продолжил он, не открывая рта и сверля того непроницаемо чёрными глазами, — здесь даже у стен есть уши. Понятно?»
Драко кивнул. Потом, поколебавшись, спросил:
— Где мои родители?
— На сколько мне известно, ваши отец и мать пока исправно несут службу Лорду. Но я бы на вашем месте пока оставил попытки с ними встретиться. Что-то ещё?
— Так зачем тогда я здесь?
— У меня есть одно задание, для которого нужно сварить несколько сложных, требующих долгого приготовления зелий. Вы мне будете помогать. Считайте, что мои уроки для вас продолжаются, но здесь, в Главной резиденции Лорда Волдеморта за ошибку снимают не баллы, а головы. Я ясно выразился?
— Яснее некуда, сэр…
— Так-то лучше. Ешь, и мы начнём, хотя… нет, погоди. Я должен кое-что показать тебе сначала. Идём.
Драко поднялся и, чуть шатаясь, побрёл за учителем. Слева, у самого выхода из комнаты оказалась другая дверь, и Снейп толкнул её плечом, входя первым. Драко мигнул несколько раз и помотал головой. В первое мгновение ему показалось, что они очутились в хогвартском кабинете зельеварения. Только студенческих рабочих столов не хватало, да и густо уставленных ингредиентами стеллажей было гораздо больше. Северус прошёл в дальний конец комнаты к одиноко мерцавшему на столике медному ведёрку. Подойдя поближе, парень заметил, что оно полно колотого льда, из которого то тут, то там торчат горлышки небольших бутылочек.
— Это, — встав как-то боком к ведёрку, проронил Снейп, — для меня. Лекарство. Твоя задача, помимо прочих обязанностей, каждый час обновлять замораживающее заклинание и приносить свежий снег.
— Откуда? — оторопел парень.
— С улицы, — поспешно отмахнулся Снейп от немого вопроса в глазах слизеринца. — Как только останется меньше пяти штук — будешь брать еще несколько у Эмерсона. От этого будет зависеть не только моя, но и твоя собственная жизнь. А теперь иди, ешь и возвращайся. Пора начинать разбирать рецепты.
Драко кивнул и вылетел из комнаты, а Снейп, перед тем, как сесть в громоздкое кресло у дубового стола, ещё постоял некоторое время, с ненавистью глядя на поблёскивающие бутылочки.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.