Сидя на педсовете и вполуха слушая речь директора, профессор Снейп думал о словах Лили по поводу того, что сын Джеймса вовсе не его сын. С одной стороны, это радовало, с другой – озадачивало: кто же отец Гарри? Зельевар нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла, чем привлек к себе внимание профессора Трелони, сидевшей рядом.

— Ваша аура затуманивается, — загадочно произнесла странная женщина, проведя рукой над головой профессора.

— Да, — не слыша прорицательницу и думая о Лили, произнес декан Слизерина. – Тут есть над чем подумать.

— Что тут думать, надо очистить ауру. Вам поможет медитация, — заботливо произнесла Трелони, прищурив глаза и внимательно всматриваясь в профессорскую ауру. – Если вы уделите ей больше внимания, то она будет вам благодарна.

— Точно, если я буду уделять ей больше внимания, то, может, она и согласится ответить, — разрабатывая в уме план подступа к Лили, тихо рассуждал декан.

Предсказательница посмотрела на Снейпа, как заботливая мамаша смотрит на бредившего больного ребенка.

— Профессор Трелони и профессор Снейп, прошу вас соблюдать правила и пока воздерживаться от комментариев, — обратился к преподавателям Дамблдор.

Слова директора вывели декана змеиного факультета из глубокой задумчивости. Снейп откашлялся и непонимающе посмотрел на Трелони. Женщина только кивнула с жалостливым видом «погибающему». Зельевар недоуменно вскинул бровь и принялся вслушиваться в речь Дамлдора.

Лили, сидевшая неподалеку, изредка посматривала на Северуса. На душе у женщины кошки скребли. Она почти жалела о том, что сказала о своем мальчике Северусу. Теперь он наверняка станет допытываться, чей сын Гарри. Но даже если и не будет узнавать, то, элементарно посчитав, сразу догадается, что сам является его отцом. Эта мысль и пугала, и давала надежду одновременно. Пугало то, что Лили не знала, как отнесется к этой новости зельевар, но в то же время она желала, чтобы он узнал, и надеялась, что профессор ее поймет – поймет то, что она не могла не выйти замуж, пусть даже за Джеймса, и родить ребенка вне брака. В магическом мире до сих пор плохо относятся к внебрачным детям. К тому же то странное письмо, которое она тогда получила от Северуса, говорило о том, что он не желал больше ее видеть и встречаться с ней.

* * *

— Думаешь, мы правильно идем? – шагая по лестнице, спросил Гарри.

— Наверное, правильно, — настырно продвигался вперед Рауль.

— Может, нам стоит у кого-нибудь спросить дорогу на кухню? – поинтересовался у друга Поттер, то и дело наступая на развязавшиеся шнурки, когда они вышли в коридор первого этажа.

— У кого ты можешь спросить, если все студенты у себя в гостиных. Ведь уже поздно, — осторожно ступая по неосвещаемому коридору, сказал Снейп-младший.

Гарри раздумывал о том, что же им теперь делать, и не заметил, что Рауль остановился. Натолкнувшись на друга, Гарри в очередной раз наступил на свой шнурок и, не удержавшись, упал сам и повалил Рауля. Больно стукнувшись локтем, Поттер уже хотел всхлипнуть, как его рот зажали ладонью.

— Слышишь? – прошептал на ухо Гарри Рауль, — Будто кто-то ходит.

— Может это приведение? – тихо предположил Гарри, всматриваясь в темноту коридора.

— Привидения не топают ногами. У них ног нет, они только летают, — придвинулся ближе к Гарри Снейп-младший.

Поттеру стало страшновато. Одни в неизвестном темном коридоре, да еще и кто-то ходит. Послышались кашель и сопение. Шаги приближались. Появился свет от старого фонаря с масляным фитилем внутри. Рука, держащая фонарь, показалась ребятам худой и костлявой, как у скелета. Гарри чуть не вскрикнул и сам себе зажал рот рукой. Рауль схватил друга за рукав и, не вставая, на четвереньках, утянул Поттера за ближайшую колонну. Спрятавшись, дети стали ждать приближения того, кто бродил ночью по коридорам. По мере приближения шагов Гарри прижимался к Раулю. Выглянув в щелочку между колонной и каменной стеной, Снейп увидел, что фонарь несет вывернувший из-за угла смотритель школы, видимо, проверяющий коридоры. Рауль облегченно вздохнул, признаться, и он был несколько напуган необычным появлением руки с фонарем.

Филч шел медленно, высматривая нарушителей. Ловя студентов, смотритель даже и не задумывался, что и шестилетки могут бродить по коридорам ночью. Забившись в какую-то маленькую нишу в стене, дошколята наблюдали, как Филч, шаркая сапогами, прошел мимо них. Остановившись возле одиноко валяющегося посередине коридора шнурка от гарриного ботинка, старик поднял его и возмутился:

— Вот ведь, паршивцы, мусорят на каждом шагу. Только уберешь, так опять всякую дрянь накидают.

Бормоча себе под нос и положив шнурок в карман, смотритель пошагал дальше.

— Хорошо, что с ним не было миссис Норрис, а то бы он нас обнаружил, — вылезая из укрытия, сказал Рауль, когда Филч ушел далеко в другой коридор.

— Жаль только, он мой шнурок унес. Что я маме скажу? – посмотрел на свой ботинок Гарри.

— Ну, скажешь, что не знаешь, где он. Может, его украли? – Рауль скрестил руки на груди, как это делал отец, и серьезно продолжил. – А вообще, ты уже не маленький, должен уметь завязывать шнурки.

— Я умею, только они почему-то каждый раз развязываются, — направился за другом Гарри.

Пройдя несколько таких же темных коридоров, дети стали терять надежду найти кухню.

— Мы что, заблудились? – уже начал паниковать впечатлительный Гарри.

— Ничего мы не заблудились, — что-то на пальцах стал подсчитывать Рауль. — Кухня должна быть где-то здесь.

Снейп присел на корточки и, прислонившись спиной к стене, стал вспоминать количество поворотов в коридорах, тогда как Поттер встал рядом с другом и, опираясь о каменную кладку плечом, начал поправлять сползающий ботинок без шнурка.

Внезапно что-то щелкнуло, и часть стены исчезла. Потеряв равновесие, мальчики кубарем свалились сквозь образовавшийся проем прямо в большую жаркую комнату с множеством кастрюлек, сковородок и мисочек. Внезапные гости привлекли внимание работающих в больших белоснежных поварских колпаках домовых эльфов. Пока дети поднимались с пола, домовики, выпучив от удивления глаза, молча наблюдали за ними, забыв про варку и жарку.

— Вот и кухня, — отряхивая брюки от рассыпанной им при падении муки, сказал Рауль.

— Здравствуйте, а у вас мороженое есть? – прыгая на одной ноге и надевая слетевший ботинок, сразу поинтересовался Гарри.

Шокированные домовики только переглядывались. Дети уже начали думать, что мороженого им сегодня не отведать, как один наиболее представительный эльф в чистейшем кухонным полотенце сказал:

— Хозяин какое мороженое предпочитает?

— А у вас какое имеется? – задал вопрос Рауль.

— У нас десять видов мороженого.

— Тогда нам все виды, — перебил эльфа Гарри.

Домовик предложил детям присесть за один из столов, и через минуту мальчики уже наслаждались холодным лакомством под любопытными взглядами эльфов.

Съев три порции мороженого, довольный Рауль откинулся на спинку стула.

— Вот бы каждый день такую вкуснятину есть.

— Да, — подтвердил Гарри, запихивая очередной шарик мороженого в рот.

Наслаждаясь лакомством, дети не заметили единственного недружелюбного взгляда, устремленного на них. Миссис Норрис, которая пришла на кухню, чтобы отведать молока, которым ее поили эльфы, еще помнила этих шестилеток и до сих пор с отвращением относилась к парашютному спорту. Как можно незаметней вредная кошка выскользнула за пределы кухни.

— Нам пора, — сказал Рауль, когда от мороженого начали замерзать руки.

Насытившийся Гарри не стал возражать и, поблагодарив эльфов за сладости, от чего поверг их в очередной шок, поплелся за другом к выходу. Помахав эльфам на прощание, мальчики вышли в знакомый коридор, где тут же попались в руки смотрителя школы, рядом с которым с довольным видом сидела его кошка.

— Вот вы и попались! Опять нарушаете правила? – с ехидной улыбкой старик схватил за руки обоих сорванцов. – Куда же смотрят ваши родители?

— Они на педсовете, — испугался Гарри, помня, как больно этот человек дерет уши.

— Ну да, пока они совещаются, вы решили побегать по коридорам?

— Мы не бегали по коридорам, — пытался вырваться из лап смотрителя Рауль.

— Это мы сейчас разберемся, кто бегал, а кто прыгал по коридорам, — Филч потащил упирающихся детей в свою каморку.

Впихнув ребят в комнату и пригрозив им кулаком, старик запер мальчишек, а сам ушел к Дамблдору. Рауль попытался открыть дверь, но у него ничего не вышло. Гарри обреченно присел на стоявший возле небольшого стола табурет.

— Опять папа будет ругаться, — в последний раз стукнул дверь Снейп-младший.

Гарри осмотрелся вокруг. Возле стен стояли полки с какими-то коробками. Забравшись на табурет, мальчик приподнялся на носочки и дотянулся до одной из коробок.

— Тут какие-то карточки, — только успел сказать Поттер, перед тем как табурет накренился, и мальчишка вместе с коробкой упал на пол.

— Ай, — вскрикнул Гарри, хватаясь за левую руку.

Слезы боли тут же выступили на побледневшем лице, испачканном мороженым. Рауль подбежал к другу, чтобы помочь ему, когда дверь каморки открылась, и довольный Филч уступил дорогу рассерженным родителям. Снейп-младший сразу же был схвачен отцом, в то время как Лили подбежала к своему сыну. Увидев побледневшего мальчика, мать обратила внимание на его начинавшую распухать руку.

— Гарри, малыш, что у тебя с рукой? — Лили осторожно пыталась осмотреть руку, но Гарри в слезах дернулся от боли.

— Похоже, у него рука сломана, — крепко держа своего сына, сделал вывод Северус и тут же обратился к смотрителю, — Аргус, что это значит?

— Я тут ни при чем, профессор, — взволнованно оправдывался старик.

— Я упал, мама, — сквозь слезы смог проговорить Гарри.

— Лили, Гарри надо срочно отвести к мадам Помфри. Переломы – вещь опасная, — помогая пострадавшему мальчику встать с пола, сказал Снейп.

Взяв на руки ревущего Гарри, профессор быстрым шагом направился к больничному крылу. Лили протянула ладонь Раулю, и они вместе последовали за зельеваром.

По дороге Северус успокаивал мальчика, придерживая на весу его сломанную руку, стараясь не причинять дополнительной боли ребенку. Гарри обнял профессора за шею и уткнулся ему в воротник. Пока Снейп нес пострадавшего мальчишку до больничного крыла, ему почему-то казалось, что он несет родного маленького ребенка. И он мог поклясться, что в перерыве между всхлипами, заглушаемыми воротником, он услышал, как Гарри называет его «папой». Это странное чувство не оставляло строгого профессора зельеварения до того, пока взволнованная мадам Помфри не приняла мальчика из рук Северуса.

Операция по наложению гипсовой повязки на пострадавшую руку заняла достаточно много времени. Рауль, сидевший рядом с отцом на стуле, начал клевать носом, засыпая. Лили после окончания всех процедур вышла в сопровождении мадам Помфри к ожидавшим ее Снейпам.

— У мальчика закрытый перелом. Это не настолько страшно, как кажется. Так как ребенок в таком возрасте не сможет спокойно сидеть и обязательно потревожит руку, я наложила ему гипсовую повязку. Дня три-четыре и рука заживет, — убеждала мадам Помфри взволнованную мать. – Сегодня пусть Гарри побудет в больничном крыле, а уже завтра к обеду Вы сможете его забрать.

Лили еще раз взглянула на спящего на больничной кровати сына, которому дали зелье сна без сновидений, и направилась к выходу.

— Позволь, я тебя провожу, — сказал Северус, осторожно беря на руки уже уснувшего Рауля.

Лили согласно кивнула.

— Я, наверное, плохая мать, — чуть не плача, сказала Лили уже в гостиной своей комнаты. – Раз мой мальчик всегда страдает.

— Что ты, Лили, — Северус уложил спящего отпрыска на стоявшую рядом кушетку и обнял плачущую женщину, — Ты — прекрасная мать.

Лили взглянула на любимого мужчину своими красивыми зелеными глазами. Отводя локон с ее лица, Северус коснулся рыжих волос, всегда сводивших его с ума.

— Я виновата перед тобой, — прильнув к плечу зельевара, сказала Лили.

— Нет, милая – это я виноват во всем. Мне тогда стоило тебя найти и не дать выйти замуж за этого Поттера. Но я — слабовольный, эгоистичный болван, который не смог переступить через свое «Я» и через волю дяди. К тому же то письмо, которое ты прислала, оно …

— Я не присылала тебе никаких писем, — взглянула в глаза своему мужчине Лили, — Наоборот, это ты написал письмо, где говорилось, что все наши отношения были сплошной ошибкой, и нам лучше расстаться.

Северус недоуменно смотрел на Лили.

— Но раз ни ты, ни я не писали тех писем, то тогда кто все это наделал? – тихо спросила женщина.

— Я, кажется, знаю, кто, — глаза Снейпа горели яростью, — Недаром мой дядя был так рад нашей разлуке. Это он — мастер трансфигурации любого почерка. Это он, старый маразматик, разослал те бедовые письма, из-за которых мы лишились счастья быть вместе. Из-за него я принял эту чертову метку.

— Успокойся, дорогой. Его уже нет в живых, время прошло, и его не повернуть вспять. Но теперь мы вместе, и ничто не сможет нас разлучить.

Северус обнял и поцеловал свою любимую.

Рауль, кашляя, перевернулся на другой бок. Родители мигом обратили на него внимание. Лили присела возле спящего ребенка и накрыла его пледом.

— Северус, тебе не кажется, что у него температура? – поправляя челку и дотрагиваясь до лба мальчика, сказала женщина.

— Да, похоже, ты права, — потрогав лоб и щеки сына, заволновался отец, — Простыл, наверное. Неизвестно где эти сорванцы бегали весь вечер. Но ничего, у меня в запасе есть необходимые зелья.

Лили погладила Рауля по голове. Волосы у мальчика были точь-в-точь, как у Гарри. Необъяснимое чувство материнской нежности охватило женщину.

— А кто его мать? – тихо спросила Лили.

Северус проверил, крепко ли спит его сын, и тихо ответил:

— Я не знаю. Рауль мой приемный сын. Получилось так, что я нашел его, когда ему было примерно два месяца. Усыновив, я воспитывал его как своего.

Лили еще раз погладила ребенка, и тот во сне доверчиво прильнул щекой к ее руке.

— Северус, я хочу сказать, что Гарри — тоже твой сын.

— Я почему-то так и подумал, — взяв Лили за руку, профессор присел рядом с любимой.

— Мне пришлось выйти замуж лишь только для того, чтобы он не был внебрачным ребенком, — опять расплакалась женщина. – И к тому же у нас было бы двое детей. Одного мне не удалось уберечь от сумасшедшей матери Джеймса. Она украла нашего второго сына, и я боюсь даже представить, что она могла сделать с ним.

— У мальчика были какие-нибудь приметы? Может родинки или родимые пятна? – не на шутку встревожился мужчина.

— Нет, никаких примет не было. Только при рождении мальчиков я заказала каждому одинаковые золотые кулоны в виде сердечка, внутри которых я наколдовала наши с тобой имена. Но я не думаю, что эта старая ведьма оставила кулон на шее моего сына.

Северус встал и, тяжело дыша, прошелся по комнате, улыбаясь.

— Знаешь, теперь я уверен, что есть счастье на свете. Твоя свекровь была не настолько сумасшедшей, чтобы выкидывать кулон ребенка. Всем известно, что, если это сделать, можно навлечь проклятье на весь свой род. Она не стала выкидывать кулон, просто положила его рядом с ребенком, надеясь, что мальчик погибнет. Но нет, Снейпы так просто не сдаются! Наш сын выжил и теперь сопит у тебя под рукой.

Северус подлетел к Раулю и, повернув недовольно ворчащего во сне мальчика, быстро расстегнул на нем рубашку.

Лили подавила вскрик радости, чтобы не разбудить ребенка. На груди у Рауля блестел ее золотой кулон.

Женщина пробормотала заклинание, и кулон раскрылся, проявив имена родителей.

Лили прижала к себе сына и, не останавливаясь, плакала и целовала спящего ребенка. Успокоившись, женщина только нежно поправила сыну расстегнутую рубашку и улыбнулась, глядя на его испачканные красными чернилами ладошки.

— Они оба похожи на тебя.

— Конечно, только кроме испачканных в чернилах рук, — улыбнулся Северус.

Рауль опять закашлялся во сне. Снейп потрогал лоб мальчика.

— Пожалуй, будет лучше, если я отнесу его к себе домой. У него температура, как бы хуже не стало, — беря на руки сына, обеспокоено сказал зельевар.

— Да, конечно, — выпуская из рук ладошку спящего мальчика и провожая своих мужчин до двери, согласилась Лили.

Декан Слизерина быстро добрался до своих апартаментов. Переодев и уложив Рауля в постель, профессор заставил недовольного тем, что его разбудили, мальчика выпить зелье от простуды, которое должно было ослабить жар.

Сидя рядом с сыном, Снейп услышал нечто похожее на тихую икоту, доносившуюся от стола. Включив настольную лампу, Северус обнаружил двух толстых маленьких дракончиков, которые, раскромсав тетрадь по арифметике и съев часть обложки, лежали, опираясь на ластик, и громко икали от сытости.

Снейп посмотрел в сторону сына и опять взглянул на драконов, один из которых пытался обмахиваться тем, что осталось от любимого пера профессора. После такой нахальной выходки рептилии под ругань декана были отправлены обратно в сундук.

— Ну и непослушный же ты у меня, ребенок, — поправляя одеяло сыну, проговорил Снейп, удостоверившись, что температура у мальчика спала, — Хотя, нет, ты у НАС непослушный ребенок.

Счастливо улыбаясь, Северус Снейп, выходя из комнаты Рауля, тихо прикрыл за собой дверь.