Тибальд Розье рассматривал деревья на краю поляны. Они были уже стары, но между ними проглядывала свежая зелень. Все выглядело настолько мирно и безопасно, что некоторые забывали, что находятся в Запретном лесу. Но он знал, что безопасность соблюдается лишь в с трудом очищенном кругу диаметром не более двадцати метров. Тем не менее, он радовался свежему воздуху и с удовольствием вслушивался в щебетание птиц.
Далеко за этими деревьями находился Хогсмит, а немного в стороне и их конечная цель – Хогвартс. Розье вздохнул, вспомнив свою старую школу, в которой он познал много радостей и невзгод, в которой впервые полюбил, и которая была последним оплотом и символом сопротивления. В тот момент, когда он вновь пройдет по ее коридорам, эта ужасная война окончится и лорд начнет новую эру.
Розье не был настолько глуп, чтобы предположить, что эта эра обойдется без несправедливости и бедности, но он был твердо убежден, что, в любом случае, это будет лучше, чем прежнее коррумпированное правительство и медленное угасание старых традиций. Кто из всех этих прибывших в их мир магглорожденых, понимал тонкие нюансы родового колдовства или семейных ритуалов? Кто из них с детства слушал рассказы о магии и ее силе? Некоторые отказывались даже от мантий, предпочитая маггловскую одежду. Знали ли они, почему волшебники носят именно мантии? Знали ли они, что это больше, нежели просто предмет одежды? Они символизировали возвышение магов над простым народом, а также – равноправие мужчин и женщин. Они забыли древнее слово маг, предпочтя маггловские – волшебник и ведьма. Только магглы делали такие большие различия, ориентируясь на случайные события при зачатии. Не на силу! А только на наличие или отсутствие некой анатомической детали.
Громкий треск за спиной прервал раздумья пожилого мага. Он обернулся и увидел двух юнцов с палаткой. Они только что неловко упали на землю, выйдя из перемещения портключа.
– Могу ли я спросить, что это значит?
– Мистер Розье, – оба мальчишки столкнули с себя палатку, встали и почтительно поклонились старшему. – Извините, мы принесли палатку…
– Вижу… и вижу, что вы не знаете заклинания уменьшения вещей.
Двое смотрели на него и молчали. Видя, что ответа ему не добиться, он сморщился, как от боли. – Начните устанавливать палатки по периметру поляны. Центр оставьте для палатки лорда.
– Слушаюсь.
Розье лишь кивнул и побрел дальше. По его расчетам, лагерь будет готов уже к утру. Местоположение было выбрано удачно и не имело никаких видимых недостатков. При необходимости, его можно было быстро передвинуть ближе к школе, но на первый случай место было выбрано идеально. Первой их целью была защита школы. Ее щиты. Розье мысленно сравнил Хогвартс с орехом – жесткая кожура и мягкое ядро.
Он аппарировал назад в убежище лорда. Его уже ждали.
– Драко?
– Господин Розье, – блондин слегка поклонился. – Темный Лорд ожидает вас в кабинете.
– Спасибо, – правая рука лорда осмотрела мальчика. – Как дела у твоей матери? Я слышал, смерть Люциуса подкосила ее.
Драко упрямо смотрел в пол, но ответил честно. – К сожалению, да. Она была при угрозе выкидыша. Целители с трудом предотвратили это.
– И как она сейчас?
– Она сконцентрировалась на ребенке.
– А ты?
Драко сглотнул. Это был допрос. Мягкий, но допрос. Мог ли Розье подозревать его в передаче сведений Лециферу? Он вспомнил уроки отца. Говори правду, тогда ты не сможешь запутаться в собственной лжи.
– Разумеется, смерть отца стала для меня тяжелым ударом, но с другой стороны, наши отношения в последнее время не были слишком хороши. Так что моя скорбь не так велика, как можно предполагать. Но, тем не менее, я потрясен.
Он умолчал о ночи, когда, как ребенок рыдал на руках плачущей матери. Хотя и знал, что больше никогда не смог бы простить отца за причиненное им зло. Успокоившись, он вернулся к своим обязанностям, стойко терпя оскорбления за ошибку его отца. Он вынес все с гордо поднятой головой, повзрослев, меньше чем за неделю.
Розье кивнул. Ученик обладал сильным потенциалом. Вероятно равным потенциалу Люциуса, но более мягким его вариантом. Вероятно, Драко никогда не сможет по-настоящему полюбить лорда, особенно после его постельного опыта, но он предан идеалам господина, а это намного важнее. Драко был с чистой кровью старинного рода, и за это Розье любил его, как сына. Мальчик нуждался лишь в правильном воспитании.
– Если тебе нужна будет помощь или просто внимательный слушатель, то можешь всегда рассчитывать на меня, Драко. Теперь, когда у тебя нет отца, тебе нужен кто-то, кто поможет тебе вернуть прежние привилегии.
У Драко с души свалился камень. Розье не догадывался о его измене. Кроме того, он предложил ему помощь, особенно необходимую в его нелегком положении. С беременной матерью, миллионным наследством и многочисленными врагами такой защитник, как Розье был неоценим.
– Я очень благодарен вам.
– Не стоит благодарить. Ведь ты мой родственник, хоть и дальний. Но, лорд ожидает меня.
Драко еще долго смотрел вслед своему нежданному союзнику.

* * *

В Амстердаме шел дождь. Казалось, что солнце забыло дорогу в этот город. Вечный дождь смыл все краски с уличной картины, оставив лишь оттенки серого. Серые дома, серые улицы, серое небо… Вздрагивающие молнии делали подавленное настроение сочетанием бессильной ярости и покорности судьбе.
Погода казалась единственным, что занимало внимание Джима Поттера. Снова загремел гром, и из соседней комнаты раздался детский смех. Вода водопадом стекала по оконному стеклу и размывала и так неясную картину улицы. Вздохнув, он отошел от серого окна и вернулся в комнату.
Было сумеречно, но он без труда различал предметы. Это была общая спальня на шесть кроватей. Две из них были сдвинуты вместе. Сначала руководители временного приюта для беженцев протестовали против этого, но Рон убедил их, что не воспользуется беспомощным состоянием девушки. Гермиона по-прежнему не показывала ни малейшего признака улучшения, но Рон не сдавался. Каждый день он разговаривал с ней, рассказывал новости, зачитывал газеты и интересные книги.
Роза быстро поняла, что большинство книг было о прогрессивной магии и пристрастилась слушать рыжего. Он был доволен ее присутствием, оно разбивало его уединенность. Теперь он чувствовал, что его чтение не было бессмысленным времяпровождением, и увлекся обучением Розы.
Теперь Роза ежедневно сидела рядом с Гермионой и благоговейно слушала Рона. Так и сегодня, несмотря на грозу.
Джим закрыл глаза и погрузился в собственные мысли. Роза больше не нуждалась в нем. Она быстрее его свыклась и с положением беженца, и с окружающими их людьми. Если ей нужна была помощь, то она обращалась к Рону, а не к брату.
Тогда зачем он здесь? Его место было в Хогвартсе. Рядом с родителями и всеми людьми, противостоящими Вольдеморту. Без него их борьба была бессмысленна. Он был избранным, и только он мог уничтожить этого монстра. О нем забыли?
Нет, они не могли забыть. Просто они больше не доверяли ему. Он был слишком молод, слишком неопытен и слаб в их глазах. Он старался, он очень старался научиться быть сильным. Только для того, чтобы быть изгнанным.
Он не понимал, почему остались его родители. Без него это было медленное ожидание смерти. С ним у них оставалась надежда на смерть Вольдеморта. Или нет? Он был неудачником. Он, избранный, не мог ничего, был так слаб…
И он знал, отчего эта слабость. Все доверие к нему было разрушено бездумным поиском брата, закончившимся полным крахом. А самое важное, он сам не знал, что должен думать об этом. Пробел в памяти после вмешательства Гарри был сводящей с ума пыткой. Что же произошло?
Письмо от Ремуса немного смягчило его страх. Ему на смену пришла ярость. Как Ремус посмел стать во главе оборотней? Почему крестный предал их? Если бы он хотя бы подчинялся приказам, которые казались ему правильными… Но нет, он сам отдавал эти приказы! Он обсуждал с Вольдемортом смерть членов Ордена. Ремус не был пассивной жертвой этой войны, он участвовал в ней, как активный элемент.
Гарри должен был знать это, но, тем не менее, он доверял оборотню. А почему бы ему и не доверять? Он тоже был убежденным сторонником Темной Стороны. Кто стер ему память? Брат? Или это была инициатива Ремуса? Он не знал, так же, как не знал, что именно удалили у него. Может, это было знание о настоящем тождестве Ремуса? Или… нечто большее? Более важное… Только что? И не был ли исчезнувший Невилл ключом ко всему происшедшему?
Он не мог избавиться от чувства, что все это было связано с Гарри. Часами он анализировал каждое слово и движение в своих воспоминаниях. Было ясно, что брат любил его… но было нечто, чего он так и не понимал.
Гарри был наемником, хладнокровным убийцей. И Джим должен был бояться его…
Узнает ли он когда-нибудь о судьбе Невилла, сможет ли успокоить свою больную совесть?
Вероятно, несмотря на эти сомнения и страхи, он смог бы наслаждаться жизнью в Нидерландах, если бы не самое важное. Страх, превосходящий все. Представление, что после решающего боя, к нему придут люди с единственным вопросом: А где был ты, Избранный? Почему ты ничего не делал? Почему позволил умереть своим собственным родителям? Так же, как и сотням других родителей или детей. Почему?
Джим смотрел на Рона и Гермиону, молодых, красивых и таких жалких в своей беспомощности героев… Джим хотел быть на месте Гермионы. Он хотел покоя или… смерти.

Кража была невозможна. Даже Вольдеморту понадобились бы годы, чтобы сломать эту защиту. Каждый мог взять свой свиток только вместе с другими.
Сложная процедура была как раз во вкусе Лецифера. Он слишком хорошо знал о всевозможных уловках, направленных на расторжение договора, чтобы согласиться на более простой метод хранения.
– За Федерацию! – Тая подняла бокал с вином. Они сделали это. Теперь они были едины.
– За Федерацию, – поддержали ее остальные, салютуя бокалами с различными напитками.
Восторженный призыв, полный силы и уверенности, прокатился под сводами зала переговоров, поднимаясь к куполу и набирая силу. Он болезненно ударил в чувствительные уши Лецифера, заставив его поморщиться. В душе он проклял архитектора, положившего силы на создание такой великолепной акустики.
Скользящим движением руки он откинул капюшон, открывая лицо.
– Лецифер? – Тая удивленно подняла голову.
Он улыбнулся. – Здесь все видели мое лицо и знают кто я. Поэтому, вряд ли он нужен мне здесь.
Эльфийка сдержанно кивнула. Ремус выглядел тоже немного удивленным. Оба достаточно долго знали юного полувампира и понимали, что его внешний вид не был тем, что он охотно открывал. Но с другой стороны, это было его собственное решение. Вероятно, он хотел этого.
Лецифер хотел этого. Возможность открывать лицо каждому росло в нем, как и желание быть нормальным. Возможность показывать другим свои чувства и эмоции. И что важнее всего – доказать самому себе, что он способен жить без капюшона. И он просто не мог больше противостоять этому стремлению.
Он откашлялся. – Следующий вопрос, который мы должны решить – выбор президента.
Все дружно закивали.
– И как мы решили в предварительных беседах, президент должен отказаться от всех своих должностей и привилегий при своем народе. Он избирается для всех рас, и должен быть нейтрален и беспристрастен. Это так же действительно и для властителей своих рас. Каждый народ может предложить любого претендента, но лишь принадлежащего к их расе. Но сейчас рассматриваются лишь кандидатуры присутствующих здесь.
– Итак, кто из вас не желает быть избранным?
– Я, – сообщил Владыка моря. – Я не могу и не хочу отказаться от своего предназначения. Возможно, в следующий раз мы представим нашего претендента, молодого русала. Он очень помог нам в подписании предварительного договора. Но сейчас, во время войны, он еще слишком молод для подобной ответственности.
– Принято. – Лецифер почтительно склонил голову. Не об этом ли русале говорила Мира? Если так, то у них в будущем будет сильный член правительства Федерации.
– Я также отвожу свою кандидатуру. – Люпин привстал, чтобы его увидели. – Сейчас у меня нет достойного приемника, способного удержать объединенные стаи. Возможно через несколько лет.
Лецифер ожидал этого. В настоящее время было слишком опасно оставить свежесобранную стаю под руководством неопытного вожака.
– Я, – неловко улыбаясь, прощебетала нимфа. – У нас нет никого, желающего принять эту должность во время войны.
Темная эльфийка наклонила голову, соглашаясь. – У нас такая же ситуация.
Никто не прокомментировал этот отказ, хотя между миролюбием нимф и причинами отказа Темных Эльфов было слишком большое различие. Темные эльфы в основном были миролюбивым народом, но спровоцированные могли стать действительно опасными. Причиной отказа в настоящий момент могла быть лишь борьба за власть между правящими династиями Темных Эльфов.
Хирон громко топнул копытом, привлекая внимание к себе. – Мы долго вчитывались в знаки звезд и поняли, что Марс избрал другого форейтора.
Майло засопел и постучал по столу. – Во время войны мы передаем право на руководство хищным. Левант будет лучшим вожаком стада.
– Стаи, ты, травожор, – пробурчал обиженный Левант.
Полувампир успокаивающе поднял руку. Он опять коснулся стола и перед каждым возник пергамент со столбиком имен на нем.
– Повторяю еще раз. Нимфы, Темные эльфы, Морской Народ, оборотни и кентавры отказались войти в число кандидатов, но они по-прежнему имеют свой голос в голосовании. Так же, как и травоядные гумани. Участие в выборе принимают: От вампиров – Лецифер. Гумани – Левант Острый коготь. Сфинксы – Чамаат. Вейлы – Изаель. Гоблины – Рулок каменный. Рулок, ты уверен, что сможешь отказаться от должности Хозяина Золота?
– Уверен, – Гоблин оскалился. – Нашей расе требуются новые горизонты и задачи.
Лецифер просто кивнул. – Вам достаточно отметить вашего кандидата. Начинаем?
Он закончил свой выбор последним. Он долго думал над кандидатами, перенося конец пера от одного имени к другому. Отметить себя ему не позволяла гордость, хотя это и не запрещалось условиями.
Выбор был нелегок. Каждый из кандидатов имел свои достоинства и недостатки.
Левант, с его сердцем истинного воина, был несколько темпераментен и обладал взрывным характером.
Тая была истинным стратегом, но плохим дипломатом. В этом искусстве отличался Изаель, но он не всегда мог четко представить цели.
Чамаат… умен, быстр в решениях. Кроме того, как и все сфинксы, не обременен повышенным сочувствием ни к одной расе, а значит беспристрастен. Но холоден и слишком отстранен.
Рулок, опытный руководитель, стратег, но не воин.
Сначала Лецифер вычеркнул Леванта. В ярости он мог совершить непоправимую ошибку. За ним последовал Изаель. Его дипломатические способности сделают его фаворитом мирного времени, а сейчас идет война.
Тая, Чамаат, Рулок. Он вспомнил, как Тая отказалась от звания командующего из-за своего тогда еще не рожденного сына. Вспомнил, с каким одухотворенно-счастливым лицом рассказывала она о сыне Доминика… Нет. Как президент она всегда будет в опасности. Он избавит ее от этого.
Из оставшейся пары он выбрал гоблина по единственной причине. Лецифер знал, что значит должность, от которой Рулок отказывается ради руководства Федерацией.
– Ты скоро? – Изаель нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.
– Уже, – Лецифер отметил гоблина.
Немедленно все записки, так же как и рулоны договоров перед этим, скользнули к середине стола и коротко вспыхнули. Языки пламени взвились вверх, формируясь в буквы. Лецифер замер. Кто будет тем, кому они подчинятся на ближайшие годы? На карте стояло очень многое. Было ли верным его решение предоставить право выбора случаю? Сомнение не успело глубоко войти в его сердце, как он смог прочитать имя.
ЛЕЦИФЕР.
Полувампир заморгал. Он ожидал этого. И ожидал с нетерпением. Но видеть это… он был доволен. Это означало, что его признали в том виде, каким он был. Он улыбнулся. – Спасибо.
Рулок пренебрежительно махнул рукой. – Нечего благодарить. И так было ясно, что это будешь ты. Мы ни о ком из здесь присутствующих не знаем столько, сколько о тебе. И мы знаем, чего от тебя можно ожидать.
Хирон кивнул. – Твоя роль в этой войне была предопределена звездами. Ты любимчик Марса.
– И единственный имеющий шанс против Темного Лорда, – подтвердила Тая. – Единственное, что меня интересует, кого выбрал ты?
Лецифер замигал. – Зачем тебе? Ну, Рулок…
Гоблин разразился лающим смехом. – А я думал, что никто и не подумает избрать гоблина на подобную должность.
– Сделали ли мы ошибку или нет, покажет время, – Сфинкс мягко потянулся, разминая спину.
– А кто станет руководить вампирами? – Ремус настороженно оглядел Лецифера.
– Не знаю. Наверное, Мирт или Мира… Они знакомы со всеми моими обязанностями. И Совет, скорее всего, согласится на них.
Владычица моря радостно засмеялась. – Надеюсь, что я смогу еще раз встретиться с Мирой. Мы подружились с ней, пока она вела у нас переговоры. Передай ей, что я прикажу еще раз просушить пещеру, где она сможет жить.
Темная эльфийка взмахнула крыльями, что указывало на ее нетерпение. – Не будем терять время. У нас есть еще масса нерешенных вопросов. Например, война в Англии.
– Которую мы выиграем. – Ремус сверкнул глазами. – Вольдеморт недооценивает нас. Он забыл о силе Древних. Мы докажем ему, что он ошибается и приведем его власть к концу.
– Ведь мы – Федерация, – нимфа мечтательно прикрыла глаза. Она была твердо уверена в будущем для ее вымирающего народа.
Лецифер ловил в воздухе напряжение готовности к большой работе за всеобщее благо и улыбался. Они выиграют только потому, что не могут себе позволить проиграть.

Еще до разрыва договора Лецифер подготовил место, где все входящие в Союз расы могли бы встречаться в полной безопасности. Этот же остров был не только подходящ во всех отношениях и хорошо защищен, но и почитался всеми расами, как историческое место. Морской народ почти с благоговением подготовили место встречи.
И спустя почти тысячу лет, после переговоров Морганы и Мерлина, Авалон вновь стал свидетелем исторического явления – новой встречи за столом справедливости.
Каждая раса внесла в общую защиту острова свои магические трюки, направленные на безопасность, как своих послов, так и представителей чужих рас. Сейчас на острове находились только Посланники Древних Рас, желающие официально засвидетельствовать рождение нового союза – Союза равных.
Нимфы и дриады также позаботились о безопасных порталах, удобных для каждой расы. Представители народов съезжались на остров в течение нескольких дней. Чтобы занять время до начала переговоров, они обсуждали насущные проблемы: формирование отрядов для войны с Вольдемортом, участие каждой из рас в этой войне, проблемы снабжения. Общая договоренность была достигнута уже давно, оставались лишь мелкие детали. Ими послы и занимались.
На этих встречах Лецифер открыл лицо для тех, кто еще не видел его, и объяснил, почему он такой. Кажется, он был принят всеми, хотя и не сомневался, что они еще долго тайком обсуждали его.
Это разрушило его последние сомнения в нем самом и его действиях. Он был и оставался Лецифером, не больше и не меньше. И чего мог он еще желать?
Разумеется, он помнил о том, что был неудавшимся хоркруксом его врага, но сейчас он понимал, что может обойти это препятствие. Вероятно, это будет стоить ему жизни, но для Лецифера смерть в бою – только его собственное решение.
Наконец, собрались все. Пришло время для решающего шага.
Король и королева морского народа находились в огромном треугольном аквариуме, заколдованного таким образом, что хорошо пропускал звук в обе стороны. Из аквариума шел небольшой тоннель, по которому они могли беспрепятственно вернуться в море. Владыки морского народа совершенно неожиданно нашли общий язык с представителем племен сфинксов. Тот был восхищен, узнав, что в море имеется множество еще неведомых им загадок.
В другом углу Хозяин Золота оживленно беседовал с представительницей темных эльфов о возможности обмена магией на договорных условиях. Гоблин был весьма заинтересован возможностью устройства персональных порталов к сейфам повышенной секретности. Эльфийка же выясняла вероятность хранения родовых сокровищ в особо защищенных местах и пробовала выторговать установку гоблинской защиты в княжеском дворце.
Ремус Люпин со значительным лицом беседовал с представителем кентавров. Хирон самозабвенно рассказывал благодарному слушателю о различных фазах полнолуния и как каждая из них влияет на оборотней.
Нимфа тоже нашла себе собеседника. Они вместе с Майло, представителем травоядных гумани, возмущались истреблением людьми лесов и вытекающими из этого последствиями.
Еще одна пара была, на взгляд Лецифера, даже забавна. Тая уже давно посылала ему умоляющие взгляды, но он делал вид, что увлеченный последними приготовлениями, не замечает этого. Было забавно смотреть, как хищный гумани – Левант, с первого взгляда признавший в эльфийке любовь всей своей жизни, ухаживает за ней принятым у хищников образом. Она уже в который раз отказалась и от куска мяса, и даже от персика, с неохотой протянутого ей.
Но пришло время прервать разговоры и перейти к тому, для чего они собственно и собрались. Лецифер обернулся и кивнул помогающему ему Изаелю. Тот откашлялся и хорошо поставленным голосом призвал:
– Пора начинать. Пожалуйста, займите ваши места за столом переговоров. Спасибо.
Это был круглый стол из ценной древесины редкого магического дерева. Кресла с богатой отделкой были покрыты дорогим бархатом глубокого синего цвета «королевского» оттенка.
За стульями амфитеатром поднимались ступени белого мрамора. Сейчас они были пусты. Но когда-нибудь они будут заняты зрителями, послами рас, претендующих на вступление в союз, журналистами. Но все это будет лишь в будущем.
Кольцо ступеней было разорвано лишь проходом от двустворчатой двери к столу. Ажурный купол из хрустального стекла и того же белоснежного мрамора образовывал потолок.
– Мы все знаем, зачем собрались, – начал Лецифер. – Каждый народ имеет свой голос, которым и свяжет себя с договором и другими народами. Каждый из вас уже подписал временное соглашение, приспособленное к его расе и ее потребностям, но сегодня мы с вами примем основные законы для всех. Если у кого-то из вас еще есть сомнения и вопросы, то он должен немедленно сообщить о них.
Ответом на его приглашение было молчание. Наконец, Ремус Люпин поднял руку. – Как мы будем называться? Союз звучит как-то временно и несколько неуверенно.
Полувампир расслабился. Он какое-то мгновение ожидал чего-то плохого. – Название – это не суть нашей организации, но оно важно. Я слушаю ваши предложения.
– Организация борьбы за равноправие всех рас? – Неуверенно предложил Изаель, представляющий вейл от имени Совета Родов.
– Звучит слишком по-человечески, – немедленно отказался Хирон. – И как это будет в сокращении?
Изаель только пожал плечами. Он принял решение старика. Владычица морского народа подплыла ближе к стене аквариума. – Союз, объединение, группа… это хорошо для политической партии, а мы хотим быть большим.
– Мы хотим наблюдать за такими группами, – задумчиво пробормотал Лецифер. – Но Наблюдатель – тоже звучит не хорошо.
– А я не согласна с тобой, – нимфа упрямо тряхнула головой. – Они должны знать, что мы следим за тем, что они делают.
– Хозяин Золота и я хотим внести наше совместное предложение, – вежливо вмешалась в беседу Тая.
Рулок Каменный солидно кивнул. – Мы предлагаем называться «Федерацией».
Сидящие за круглым столом задумались. Майло резко боднул головой воздух и звучно хмыкнул. – Вот так? Не больше и не меньше?
– Именно, – подтвердил гоблин. – Нам подходит лучше всего. Это объединяет все наши интересы: политические, экономические или общественные.
Все согласно закивали головой. Лецифер согласился, что это было лучшей идеей для названия их союза. Это понравилось и ему. Коротко, четко и емко. То, в чем они нуждались. Он любезно кивнул гоблину и Тае.
– Спасибо. Мы можем голосовать за это предложение. Кто за это название, поднимите, пожалуйста, руку… или лапу. – Последнее он добавил, бросив взгляд на сфинкса.
На другом конце стола гумани спорили приглушенными голосами. Лецифер вздохнул. – Пожалуйста, не забывайте, что каждый народ имеет свой собственный голос. Майло, Левант?
Левант громко, по-кошачьи, зашипел на своего коллегу. – Поднимай руку, ты, травоед. Это только название. И ты все равно не придумаешь ничего лучшего.
– Заткни пасть, – тем же любезным тоном вернул Майло, но руку все же поднял.
– Спасибо. Теперь я должен спросить, кто против… но я вижу, что таких нет. Итак, теперь мы называемся Федерация.
Вероятно, он ожидал аплодисментов или чего-то похожего, так как сделал паузу, но ничего не происходило. Представители народов просто кивнули и приняли это, как данное.
Лецифер коснулся пергамента перед собой. Немедленно на нем возникли буквы, сложившиеся в новое название для союза рас.
– Хорошо, переходим к самому важному. – Лецифер указал на лежащие на столе перед каждым послом документы. Для представителей морского народа бумага была магически защищена от воздействия воды. Каждый уже знал, что произойдет, но Лецифер счел необходимым еще раз повторить.
– Это заключительный договор. Все копии перед вами магически соединены с оригиналом, и являются, по сути, тем же оригиналом. Все, что вы сделаете с копией, произойдет с оригиналом. Подписи, которые вы поставите, обязуют ваш народ принять все условия договора. Подтверждением вашего согласия будет ваша кровь и ваша подпись. При изменении правителя или правительства, мы должны будем вновь собраться для подтверждения прежних обязательств. Точно так же, как и для принятия в Федерацию новых рас.
– Что произойдет при нарушении условий договора? – уточнил Владыка Моря.
– Немедленное расторжение всех связей, экономическая блокада, а при необходимости военные контрмеры, – сухо перечислил Лецифер. – Точное наказание будет назначено всеми состоящими в Федерации.
– Понятно.
– Отлично, – представитель вампиров коснулся края стола, куда были магически встроены управляющие команды. Перед послами немедленно возникли небольшие кинжалы. Каждый из них был отделан в стиле народа, представителю которого был предназначен, и украшен символом этой расы. Лецифер внимательно осмотрел свой – кроваво-красная рукоять и руна крови. Ремус вертел в руках бело-серебреный нож с изображением лунного серпа.
– Начнем? – Лецифер спокойно надрезал большой палец и капнул кровью на пергамент. – От имени вампиров, – четко и громко проговорил он.
Другие почти одновременно с ним проделали ту же процедуру от имени собственных народов. Пергаменты коротко вспыхнули, принимая их кровь и клятву. Теперь все было готово для второго шага.
Лецифер вновь коснулся края стола. Теперь перед послами появились простые серые перья. Чернила были не нужны. Договор должен был быть подписан кровью.
Никто не вымолвил и слова, подписывая свои имена. Слышались только скребки пера о пергамент да сдавленное взволнованное шипение Майло.
Лецифер мимоходом заметил, что этот ритуал не потревожил его магию. Здесь было только соединение доверия, а не договор, препятствующий измене, как у вампиров с Вольдемортом. Это ему нравилось, и он надеялся, что и дальше все будет идти так же добровольно. Почему бы и нет? Ведь, войдя в Федерацию, народы получали лишь преимущества.
Подписанные пергаменты сами собой свернулись в рулоны, обвитые красной лентой, которые запечатались печатями рас. Поверхность стола взбугрилась маленькими волнами, свитки скользнули по этим волнам до середины стола, где соединились в десятилучевую звезду и вспыхнули магическим светом. Сияние медленно угасло, и оказалось, что свитки впаяны в древесину. Казалось, что они лежат под стеклом в специальном углублении, но это было не так. Стол согласия обладал магией собственного разума, которую использовал для охраны доверенного ему договора.

Совсем еще юное, даже без присущей подросткам угловатости, лицо ребенка. Классически прекрасное, было первое определение, что пришло ей на ум. Лиана улыбнулась, узнав своего маленького звереныша. Да, у него появилось недетское выражение глаз, говорящее о жизненном опыте, но, в общем, он так и остался тем самым ребенком… только он не ребенок.
И потом гумани поняла. Этот юноша мог убить тысячи, никогда больше не вспомнив о них, но одновременно, улыбаясь, делать мир лучше.
Лецифер — ангел, ставший демоном.
— Как странно, — думала Лиана, — со всеми своими различиями, он остается все тем же. Как бы я хотела, чтобы из печального, несущего смерть ребенка, никогда не вырос серьезный и опасный мужчина. Он должен был стать счастливым отцом и мужем. Некоторые вещи никогда не должны происходить.
Разумеется, Майло и Левант слышали много описаний Лецифера. И от Лианы тоже. Тем не менее, они ожидали увидеть почти взрослого мужчину, а не эту… мешанину.
Но Левант быстро увидел твердость и абсолютную уверенность в себе во взгляде зеленых глаз. Это существо не сомневалось в себе. Даже наоборот. Оно, кажется, развлекалось их недоверчиво-испытующими взглядами.
Но в его глазах не было и капли надменности или высокомерия. Он знал и понимал, как выглядит жизнь с разных сторон, и твердо стоял на ногах.
По крайней мере, Левант увидел Лецифера таким. Но он чутьем хищника ощущал скрытую трагичность своего визави, которую тот так тщательно скрывал.
Наконец, Левант отвел взгляд, опустив глаза вниз. Впервые в жизни он встретил хищника больше и опаснее, чем он сам.
— Это монстр, — без тени оскорбления, а скорее с боязливой почтительностью, подумал он.
— Ребенок?
Лиана и Левант обернулись к третьему наблюдателю. Майло, он что, ничего не заметил? По-видимому, нет.
Лецифер заставил себя успокоиться. Какие-либо чувства в этой ситуации стали бы непростительной слабостью.
— Нет никакого ребенка. Просто я медленно старею.
— О, — Майло виновато нахмурился. – Значит, ты старше, чем выглядишь?
— И да, и нет. Сейчас мне семнадцать. – Лецифер улыбнулся – Вероятно, я немного изменюсь после моей первой сотни.
— Семнадцать? Да ты еще козленок! – Теперь уже возмутился Майло.
У Лианы и Леванта одновременно мелькнули почти одинаковые мысли.
— Лецифер никогда не был ребенком!
— Козленок? Да его и тигренком назвать тяжело. В лучшем случае маленькой бестией.
— Уверяю тебя, опыт у меня есть. – Полувампир был сама любезность. – Кроме того, со мной работают опытные воины и талантливые стратеги. Некоторые расы доверились мне исключительно благодаря моей молодости.
— Извини? – Теперь была удивлена Лиана.
— Они доверяют мне, так как уверены, что более старшие волшебники или существа, уже в достаточной мере отравлены ядом расизма, чтобы построить новые отношения. – Лецифер спокойно и неторопливо приводил доводы в свою пользу. – И самое важное, Майло, мой возраст не описывает моих способностей, о которых ты должен был быть наслышан. Вопрос, я могу надеяться на травоядных?
Майло откинулся на стуле, рассматривая потолок и размышляя. Он вздохнул. – Мой народ не посылает детей на войну. Они должны учиться, а не носить оружие. Но нам нужен такой, как ты. И безразлично, как я отношусь к твоему возрасту, я должен передать тебе наше согласие.
Лецифер слегка склонил голову. – Спасибо, ты увидишь, что это правильное решение.
Настала очередь Леванта. – В отличие от травоедов, мы с рождения готовим наших щенков к борьбе. Да ты и сам знаешь это. Мы можем предоставить много сильных бойцов. Но… какие у нас гарантии нашей безопасности? Гарантии, что никакое правительство не посягнет на существование нашего народа?
— Понятно, — полувампир склонил голову и перед ним. – Другие народы защищают свои жилища армией и защитными экранами. Ваша кланово-родовая система не позволяет содержать единую армию, а кочевой образ жизни – иметь стабильную защиту.
— Точно. И каково твое решение? – Плотоядное животное требовательно смотрело на Лецифера.
Но Лецифер был готов к этому вопросу и не потерял спокойствия. – Мы с Лианой уже обсуждали эту проблему. Сейчас уточняются мелкие детали плана вашего спасения.
Кошачий гумани кивнул. – На мой взгляд, это еще несколько сыровато, но в целом оформлено и приемлемо. Но мы не откажемся от любой, в том числе и вашей, помощи.
Оба других гумани спросили в один голос. – Что за план?
— Поддержка, защита, охрана, а в крайнем случае – мгновенная эвакуация клана. Поддержка предусматривает давление на правительство, деньги и оружие. Защита и охрана – возможность немедленной помощи от боевых отрядов других рас на вашей территории. Планы эвакуации еще слишком расплывчаты. Они примут свой окончательный вид на встрече представителей всех присоединившихся к союзу.
Турок некоторое время размышлял, затем он прищурил глаза. – Имеем ли мы право принимать участие в разработке этих планов?
— Да.
— И после этой встречи нас не бросят на произвол судьбы? – Последний вопрос был продиктован собственным грустным опытом Леванта.
— Нет, договор предусматривает магическое обязательство и нарушить его невозможно. Разве что при особых обстоятельствах или дорого заплатив за нарушение обязательств.
— Тогда и я приношу наше согласие.
Лецифер радостно улыбнулся, удивительно красивой и заразительной улыбкой.
— Добро пожаловать в Союз, гумани
Левант и Майло расслабились. Хищник ли, добыча, теперь они были вместе в борьбе за свои права и в своей будущей победе. Следующие полчаса ушли на обсуждение возможных позиций гумани в армии. Было ясно, что плотоядные гумани видят себя лишь с оружием в руках, но и травоядные хотели внести свою лепту в общее дело. Наконец, они распределились, как целители, снабженцы, сторожа и шпионы.
Наконец, Майло и Левант распрощались. Им предстоял нелегкий путь домой, где они должны сообщить своему народу о принятом решении, распределить роли и своевременно вернуться к большой встрече. Нелегкое дело для кочевого народа.
Лецифер и Лиана остались вдвоем.
— Спасибо, Лиана, только твоя работа сделал эту встречу возможной. – Лецифер говорил медленно и устало. – Жаль, что тебя не будет на большой встрече. Как единого представителя.
— Когда-нибудь и мы избавимся от межклановых разногласий и будем иметь единое правительство. – В ее голосе звучала надежда. – Не в ближайшие годы, но еще при моей жизни. Я верю в это. Мы – одна раса.
— Многие думают, что это не так. Но, вероятно, не так уж и плохо разделиться на два народа.
Лиана махнула рукой. – Имеется достаточное количество рас. Нас же разделяет только форма.
— Возможно, ты и права. – Лецифер погладил ее ладонь. – Я не знаю, как выразить тебе свою признательность.
В ее глазах что-то блеснуло. – Подсказать?
— Да, если я смогу помочь, то сделаю это немедленно. Расскажи мне.
Она неестественно медленно кивнула. – Это из прошлого…
— Да? – Лецифер еще не понимал. Он чувствовал, что она встревожена и был испуган. Лиана была решительной женщиной с острым язычком и тяжелой рукой. Что могло заставить ее так медлить и волноваться?
— Я хотела бы узнать… что случилось тогда…
Лецифер понял. – Занин…
— Да. Как она умерла. Мы знаем, что ты был там. Мы нашли твои следы и твой запах. Но я не знала, где искать тебя и в праве ли я … — Она спрятала глаза за густой челкой. Почему она так и не написала ему? Боялась того, что могла узнать? Хотела ли забыть все это? Она и сама не знала этого.
— Я так хотел узнать, что случилось с вами. – Лецифер нервно сжимал руки. – Но сначала я не знал, как отправлять письма с совами. А потом до меня дошла весть, что семьи больше не существует. Только годы спустя я узнал, что это не так. Все это время я винил себя в вашей гибели.
Лиана подняла виноватые глаза. – Ох, как мне жаль…
— Не стоит винить себя. Давай я закажу что-нибудь, и мы поговорим обо всем.
Лиана лукаво улыбнулась. – Меня приглашает на обед молодой человек?
— Конечно, — он хамски подмигнул ей и рассмеялся.
Обед давно был съеден, а они все еще говорили. Не слишком углубляясь в детали, но эмоционально, он рассказал о смерти Занин, женщины, пожертвовавшей за него жизнью.
В свою очередь Лиана рассказала, как они нашли трупы и еще долго искали его следы, пока не догадались о его уходе.
Лагерь был разрушен полностью, но жизни это стоило только двоим гумани. Этой же ночью они ушли в леса, покидая родные края, так как французское правительство назначило за их головы большую награду. Во время этого бегства погибло еще восемь членов семьи. В том числе и Герман – учитель Лецифера.
У Светлого камня они встретились с живущими в лесу людьми, которые приняли их неожиданно любезно и приветливо. Здесь они смогли перезимовать и оправится от потрясений. Зимняя охота и помощь людей позволили семье восстановить необходимый запас вещей и продуктов. Недалеко от поселения людей они разбили свой лагерь и прожили в добром соседстве пять неплохих лет.
Но гумани неудержимо тянуло на родину. Тем более что награда за их поимку была отменена из-за недостатка средств в министерстве.
Лецифер же о прожитых годах рассказывал коротко и неохотно. Но Лиана была слишком хорошо наслышана о его приключениях в России и не настаивала. Больше всего она заинтересовалась зельем роста, которое дал Лециферу Доминик, и его побочными действиями.
Несколько часов они не просто разговаривали о прошлом, они вместе радовались и грустили, мечтали о будущем и поверяли тайны. В конце разговора они оба знали, что соединены еще большей связью, чем бывшие обязательства гумани перед вампирами. Лиана потеряла дочь, но обрела сына. Занин умерла достойно, спасая ребенка и вместе с ним будущее гумани.
Но пришло время прощания. Лецифер обещал немедленно после войны навестить семью. Лиана подтвердила, что «братишку» ждут. Его вспоминали не только соратники детских игр, но и гумани постарше.
Лецифер вновь натянул капюшон, подождал пока Лиана воспользуется своим совершенно нелегальным портключом и скользнул.
Теперь он мог уверенно смотреть в будущее. Его прошлое догнало его, принеся печаль и любовь. У него опять есть семья и друзья, война и измена. Он будет сильным, и будет бороться.
До самого конца.
Вольдеморт или Лецифер.
Лецифер или Вольдеморт.
Два разных взгляда на будущее волшебного мира.
В своей борьбе они оставляли за собой смерть, горе и боль.
Находили настоящую цену дружбы, любви и мужества.
Скоро предстоит последняя битва. Две армии столкнутся, решая судьбу мира. Министерство и Орден уже сброшены со счетов, как и многие другие.
Волшебный мир истекал кровью. Больше не было справедливости или права, была только сила.
И вопреки всему… верность, доверие и дружба не умирали.
Объединенные народы строили новое будущее.
Лецифер нашел свое место. Он должен оправдать доверенные ему мечты и желания. Он должен оплатить каждую свою жертву.
Это его судьба, но и его решение. Он никогда еще так не желал этого.
Он ощущал такую яростную решительность, что почти искрился.
Вольдеморт погибнет, даже если и ценой его собственной жизни.

Четыре дня спустя Рон был почти здоров и уже знал, что произошло. Мадам Помфри подтвердила, что он стоит на пути полного исцеления и когда-нибудь, возможно, спустя несколько лет может вернуть свою магическую силу. Тем не менее, в ближайшее время ему запрещены попытки даже произнести заклинание. Он смирился.
Его семья была вне себя от радости, но он предпочитал проводить часы, сидя у постели Гермионы. Он практически поселился в больничном крыле, страшась, что она очнется без него. По этой причине он практически ничего не знал о ситуации в Хогвартсе, да и не хотел знать. В нем родилось и росло равнодушие. Он знал, что отмстил за сестру и убил Умбру, но что с того? К чему это привело? Сириус казнен. Гермиона в коме, а волшебный мир все равно проиграл. Он ожидал большего.
Но болела и еще одна рана. Смерть отца оказалась болезненной, но не настолько, как предательство Перси. Как мог этот ублюдок решиться на предательство, если они пожертвовали своей магией и жизнью только для ослабления Вольдеморта?
— Рон?
Он не повернулся, узнав собеседника по голосу. – Да, Чарли?
Старший брат подошел ближе и положил руку на плечо. – Сегодня после обеда часть беглецов будет отправлена во Францию и Голландию.
— И?
— Ты не можешь бороться… мама и все мы решили, что тебе лучше уйти вместе с ними.
Рон послушно кивнул. Звучало очень разумно. – Гермиона?
— Мы сообщили ее родителям, что она будет с тобой.
— Хорошо, — медленно и незаинтересованно отозвался Рон. – Как ты думаешь, какие у нее шансы?
Чарли вздохнул. – Я не знаю. Мадам Помфри говорит, что не особенно высоки.
— Но почему, — Рон погладил девушку по щеке. – Почему? – шепнул он, и это звучало почти обвинением. – Она была так умна, с сильной волей и полная магии. Я должен был остаться лежать, тихо уходя. Не она.
— У тебя тоже сильная воля, Рон. – Укротитель драконов сочувственно смотрел на младшего брата. Было очевидно, что он медленно впадал в депрессию, которую ничем не предотвратить. – И, может быть, ей просто больше досталось. Я знаю одно, ты должен быть сильным, для нее. За границей у нее нет родственников и кроме тебя заботиться о ней некому.
К сожалению, это было правдой. Как магглорожденная, Гермиона могла рассчитывать лишь на дешевую больницу, не больше. Рон встал. – Ты прав.
— Эхм? – Чарли мигнул. – Ты куда?
— Я соберу ее одежду и книги. Она не должна скучать, когда очнется.
Чарли улыбнулся. Кто знал, что простое напоминание о происхождении девушки вырвет брата из меланхолии и заставит развить бешеную деятельность. Чарли еще раз посмотрел на Гермиону, девушку, которая так много значила для его брата. Он надеялся, что она очнется для любви и жизни. Они нужны друг другу.
Медленно он вышел из палаты, тщательно притворив за собой дверь. Надо сообщить матери, что Рона можно собирать в дорогу в Бельгию.
Он вместе с остальными братьями останется, чтобы бороться и доказать, что Феникс бессмертен.

* * *

Франция. Париж. Маленький трактир в квартале волшебников, совершенно неприметном для непосвященных. Нормальные волшебники только удивлялись, почему им не советуют посещать это место и почему авроры появляются там только отрядами. Знающие люди считали авроров, рискующих вообще заходить в этот район, очень мужественными людьми.
Лецифер пришел сюда в одиночестве. Он сомневался, что кто-то рискнет напасть на него в этом месте. В противном же случае он позаботится о душе неразумного смельчака.
Трактир был самым грязным местом во всем Париже. Расколотая вывеска с названием, валяющаяся в огромной луже у входа, была безмолвным напоминанием о проходящих здесь сражениях. Этот бар был центральным местом встречи всех контрабандистов мира. Лецифер был уверен, что некоторые из них, не колеблясь, взяли бы заказ на кровь единорога.
Он спокойно вошел и осмотрелся. Круглый зал оказался больше, чем казалось снаружи. И намного чище.
Столики у стен были окружены перегородками, скрывающими посетителей. У открытого бара в центре было многолюдно. Едва одетые официантки сбивались с ног, пытаясь обслужить всех сразу. Один из посетителей, одетый во что-то напоминающее черную рыбацкую сеть, приподнялся навстречу возможному клиенту, но напоровшись на предупреждающий жест рукой, вернулся на место.
Лецифер решил, что перед ним помесь трактира, борделя и рынка. Сюда приходили получить удовольствие, включающее в себя все от секса до наркотиков, поиграть в азартные игры и заключить сомнительно правовые коммерческие сделки.
Здесь утонченные коммерсанты смешивались с наемными убийцами и ворами. Здесь было государство людей теневой профессии.
Лецифер улыбнулся. Трактир оправдывал свое название — «Дом Локи» полностью. Кроме того, его, как всегда закутанный вид не привлекал ничьего внимания. Здесь было немало людей или существ, прячущих лицо. С первого взгляда он заметил четверых своих двойников.
Он целеустремленно направился к одной из кабинок на «деловой» стороне. Снаружи на перегородках стояли номера, чтобы каждый знал свой «адрес» для посещения. Лецифер нашел двадцать четвертый номер и осторожно потянул в сторону бархатную портьеру, закрывающую вход. Войдя внутрь, он вернул ткань на место. Сразу же шум трактира пропал. Вероятно, каждая кабинка была защищена звуконепроницаемым заклинанием.
За простым деревянным столом сидели трое. Женщина в элегантном вечернем платье и двое мужчин, казавшимися ее телохранителями. Но Лецифер знал, что не видится в истинном свете. Перед ним были не люди, даже если и выглядели очень похоже.
— Лиана – Снежная стрела, — он не мог изгнать радость из голоса. – Как я рад тебя видеть!
Стареющая гумани улыбнулась. – Могу сказать то же самое, Лецифер. – Она указала рукой на спутников. – Они уже знают, кто ты.
— И все же они здесь? Ты должна была изобразить меня в очень привлекательных красках. – Лецифер спокойно рассматривал обоих незнакомых ему гумани. Насколько они доверяют ему?
— Мы решили, что описание очень привлекательно. Сейчас осталось дело только за нашим собственным впечатлением. – Холодным тоном заговорил мужчина слева. Его лицо южанина оставалось бесстрастным. На нем были штаны и жилет из коричневой кожи, украшенные богатой вышивкой. Белая рубашка и накидка довершали наряд. Достаточно своеобразный костюм, решил Лецифер.
Его спутник только кивнул, подтверждая сказанное. Пепельные волосы обрамляли добродушное лицо, покрывая гордый разворот широких плеч. Он внимательно оглядывал Лецифера, отчетливо нервничая в его компании. Этот гумани был точно представителем травоядных. В противоположность южанину он был одет в совершенно нормальную одежду волшебника, не содержащую ни единого кусочка кожи или меха. Но он первым протянул Лециферу руку.
— Я Майло Звездная песнь, представитель стад травоядных гумани. Обычно, я вожак стада оленьих гумани.
Лецифер пожал предложенную руку. – Рад знакомству. – Теперь он с надеждой обернулся ко второму мужчине. Тот тоже не заставил себя ждать.
— Левант Острый коготь. Вожак кланов Турции.
Лецифер также пожал ему руку и, наконец, занял место рядом с Лианой. Оба мужчины, обменявшись угрожающими взглядами, сели напротив друг друга. Пожалуй, антипатия между травоядными и хищниками была слишком велика.
Некоторое время царило глубокое молчание, затем Лецифер вытащил волшебную палочку и наложил на кабину еще пару заклинаний. Затем он обернулся к гумани.
— Надеюсь, у вас не было проблем с прибытием?
— Тц-тц-тц, министерство стало хуже, чем обычно. Эти идиоты уже выдумывают следующие правила, чтобы осложнить нашу жизнь еще сильнее. Со следующего года они хотят запретить волшебникам жить у нас. Даже супругам! – Лиана более чем злилась.
— Знаем, — турок обнажил клыки. Но у нас все еще не так плохо. Вопрос стоит только один. Почему мы должны помогать Англии? Там осталось не так уж много наших.
Итак, они перешли к основному вопросу. Лецифер кивнул. – Англия — лишь первый шаг. В будущем, Союз Рас может оказывать давление на всю Европу. Первоначально же можно будет использовать страну, как убежище.
— Нам нужно не убежище! – Левант зашипел. – Нам нужны равные права.
— Тогда это единственный путь.
Майло одобрительно кивал. Было ясно, что в вопросе о Союзе он настроен более благожелательно. Что он немедленно и подтвердил.
— Травоядные гумани согласны присоединиться.
— Что? – Левант даже привстал. – Без обсуждения условий? Вы, жвачные, совсем обезумели!
— Нет, всего лишь увидели свой шанс. – Майло спокойно откинулся на спинку стула, намеренно игнорируя нависающего над ним хищника. – Лиана, хоть и мясоед, сумела убедить нас в разумности присоединения. Единым стадом легче защищаться.
Левант вернулся на место. – Но вы ненавидите сражаться…
— Но мы делаем это, если требуется. – Майло вздохнул и в свою очередь принял угрожающую позу. – Не противоречь, Левант. Может случиться, что многие из нас отдадут жизнь, но ради свободы. И подумай еще, вот Англии станет свободна, и что сделают наши правительства первым? Подумай! – Олень вызывающе смотрел на хищника. – Они примут меры, чтобы предотвратить подобное в их странах, и перебьют нас.
Лецифер озадаченно следил за этим обменом мнений. Он уже вообще ничего не понимал. Он, но не Лиана. Она повернулась к Лециферу и уверенно кивнула, давая понять, что все идет по плану. Оба спорщика двигаются в правильном направлении. Лецифер чувствовал, что речь идет далеко о большем, чем вступление в союз.
— Господа, успокойтесь. – Голос Лианы был острее лезвия. – Не стоит забываться. Майло, Левант, у вас было одно общее условие…
— Ах, да, — Майло кивнул. – Лицо Лецифера.
— Мы не доверяем никому без лица, — согласился турок. – Если другие расы могут обойтись без этого – их проблема. Но мы знаем, кто ты и хотим видеть тебя.
— Да, это ваше право. Гоблины, эльфы, вейлы, оборотни и вампиры уже видели меня. – Лецифер потянул капюшон вниз. Почти мимоходом он отметил, что с каждым разом ему становится все легче показывать лицо. Он не хотел показывать, но гордился своей возрастающей уверенностью и тем, что все больше людей принимали его таким, как он есть. С едва заметной улыбкой он оглядывал партнеров по переговорам.
Лиана следила за каждым его жестом. Она чувствовала так много разных эмоций по отношению к этому ребенку, что каждый раз для нее было неожиданностью принимать свои чувства только при его имени.
С одной стороны, у нее по-прежнему оставался инстинкт защиты детеныша своей стаи. Когда-то она поклялась отдать за мальчика жизнь, и не собиралась нарушать свою клятву и сейчас, когда Лецифер уже вырос и мог сам стать ее защитником.
Не следовало сбрасывать со счетов и то уважение, которое внушала легендарная жизнь Лецифера. Она не солгала бы, если бы призналась, что видит в Лецифере идеального вожака для своей расы. Возможно, он способен изменить мир.
Но одновременно она испытывала ярость и негодование. Почему Занин, ее дочь, решила отдать свою жизнь за этого ребенка? Почему Занин? Зачем Лецифер вообще попал к ним? Рациональная часть ее сознания подсказывала, что это было решение самой Занин, но почему? Лиана была не в состоянии изгнать недоверчивую отстраненность к Лециферу. В этом мире, после смерти дочери, у нее не осталось ни одной близкой души.
Поэтому она с напряжением ожидала именно этого момента. Что она увидит? Ребенка или вожака? Или просто одного из членов стаи? Она не знала. Нервно сжав пальцы, она так же, как и все, смотрела на Лецифера. Почему все так хотели видеть лицо полувампира? Этого она тоже не знала. Намного рациональнее судить о человеке по его свершениям, чем по внешнему виду, но… все хотели видеть только лицо этого существа. И вот они смотрят на него.

Первые сутки в лагере повстанцев отрезвили Невилла, швырнув его с небес на землю. О чем он думал, просто так ни с того ни с чего поменяв сторону? Да, он хотел спастись. Ну и что? Вполне мог отделаться стиранием памяти.
Теперь он был одиноким в незнакомом ему месте. В лагере, девяносто процентов обитателей которого можно классифицировать как заядлых убийц в степени от «особо опасный» до «убиваю из прихоти».
Только случайно он узнал, что большинство из них были пленниками, заложниками войны, членами семей оборотней или сочувствующими идеям нечеловеческих рас. И все они находились в этом лагере добровольно. Это очень обрадовало Невилла, ведь он уже начал верить всем слухам о «пособниках Лецифера».
Но это ничего не изменяло в том, что он так и не нашел себе приятелей. Вампиры игнорировали его, оборотни были враждебно подозрительны, а люди на все его попытки сближения реагировали с подозрением и недовольством. Уже на второй день он начал жалеть о Хогвартсе. Там он тоже был одинок, но знал правила и мог общаться с Виктором.
В приступе гриффиндорского мужества он постарался найти себе занятие. После вежливых расспросов его отвели к небольшой платке, где он выстоял длинную очередь, прежде чем войти внутрь. Наконец, за его спиной с шелестом опустился брезент, и он заморгал, приспосабливаясь к полумраку.
— Невилл? – в голосе было огромное удивление.
Кто-то знает его имя? Невилл присмотрелся. Посреди маленькой, неприятно пустой палатки находился небольшой складной стол, заваленный бумагами. За ним сидел человек с ярко-рыжими волосами. Невилл мигнул. Все же… этого не может быть! Это Уизли, но имя никак не хотело всплывать в мозгу. Тем не менее, он несколько расслабился и даже решился улыбнуться.
— Хм… привет.
— Привет, — Перси вылез из-за своего крохотного столика и подошел к Невиллу. – Мистер Люпин уже рассказал мне о твоем присутствии в лагере. Вообще-то, я сам хотел найти тебя и показать все вокруг. Но, как ты видишь, по горло завален работой. Это массовое переселение нарушило всю организацию. Мы с Симоном стараемся восстановить порядок, как можно быстрее.
Невилл только кивал, что он мог сказать на это? Но в нем медленно росло чувство облегчения. Наконец-то в этом лагере хоть кто-то разговаривает с ним. Он уже думал, что безразличен вообще всем. И больше всего Лециферу, который называл себя его другом. Но скорее всего у него просто нет времени.
— Ну, а теперь о тебе, — Перси доброжелательно улыбнулся. – Тебе нравится здесь?
— Ну… мило, но люди немного недружелюбны. – Бывший гриффиндорец упрямо смотрел в пол.
— Знаю, они не доверяют чужакам. Я тоже прошел через это. Кто может обижаться на подобное в наши времена? – Перси вернулся к столу и что-то искал на нем. – Вот. – Он сунул в руки мальчика лист пергамента, перо и чернильницу. – Ты можешь писать своей семье, разумеется, не выдавая тайн. Поверь мне, это необходимо. Я переписываюсь с моими.
— Спасибо, — Невилл не решился признаться, что вряд ли напишет своей бабушке из лагеря мятежников. Она убьет его за подобное. Но, может быть, Виктор будет рад весточке… — Мне хотелось бы помочь…
— Хм, похвально, — рыжий ободряюще похлопал его по плечу. – Сегодня вечером я познакомлю тебя с лагерем, и мы решим, что ты мог бы делать. Договорились?
Невилл торопливо кивнул. Затем вышел из палатки, понимая, что Перси сильно занят. Опять в одиночестве экс-гриффиндорец брел лагерем, в поисках спокойного места.

Виктор,
вероятно, ты и не поверишь, но я все еще жив. И к тому же, дела у меня идут неплохо.

Не особенно хорошее начало, но сойдет. С воодушевлением Невилл обмакнул перо в чернильницу и продолжил писать. Письмо неожиданно получилось длинным и содержательным. Вечером Уизли действительно выполнил свое обещание и провел его по лагерю. Рыжий не ленился подробно и обстоятельно отвечать на все интересующие Невилла вопросы. Перебежчик внимательно слушал, размышляя, что же нравится ему больше всего.
Постепенно в нем зарождалась надежда, что Перси видит в этой прогулке не только часть работы, но и начало дружбы.

* * *

Тибальд Розье не выглядел пожирателем. Люди, которые не были близко знакомы с ним, описывали его, как умного, любезного и воспитанного аристократа. Он казался им идеальным воплощением мудрого и доброго дядюшки.
Тем не менее, Тибальд был настоящим пожирателем. И не просто рядовым последователем идей лорда, а руководителем всего отделения шпионажа. В рядах ближнего круга лорда он старался держаться в тени, не привлекая к себе излишнего внимания и никогда не вступая в мелочные споры из-за власти. Он знал, что лично его положение слишком надежно, чтобы покачнуться из-за чьих-то козней. Если же вдруг находился безрассудный смельчак, пытающийся опорочить Розье в глазах лорда, то… однажды утром он просто не просыпался.
Благодаря подобной скурпулезности, врожденной осмотрительности и достойной почтения лояльности темному лорду его высоко ценили и опасались.
Тибальд знал это и довольствовался своим положением. Он никогда не ожидал, что однажды его назовут «правой рукой лорда». Но теперь он остался единственным достойным. Беллатрикс, Умбра, Малфой – мертвы. Лецифер и Люпин – предатели.
Повышение по службе принесло ему множество новых задач и решений. Прежде всего, было необходимо обдумать новые назначения и передвижения по службе. Он тщательно просмотрел дела пожирателей, прежде чем решился на достойного приемника своего любимого детища – отделения шпионажа и разведки. Август Руквуд был шпионом с многолетним стажем, умным, осторожным и абсолютно надежным человеком, доказавшим свою верность даже в Азкабане. Сейчас Тибальд отдавал ему последние приказы.
— Ты все понял?
— Да, — Руквуд торопливо набрасывал основные пункты, на которые стоило обратить внимание. Он и не догадывался, насколько разветвлена шпионская сеть лорда. В ней участвовали даже змеи. Правда, после смерти Нагини, они в большинстве разбежались.
— У меня еще вопрос. У вас был секретарь?
— Да. Драко Малфой.
— Вы возьмете его с собой или он останется у меня?
Тибальд медлил. У него были смутные, но ничем неподтвержденные подозрения, что верность Драко принадлежит скорее Лециферу, чем Вольдеморту. Как, впрочем, и всех, кого лично тренировал полувампир. Разумеется, он ничем не мог доказать свои сомнения в блондине. Как бы то ни было, он не мог доверять ему ни одну из этих должностей.
Но еще меньше он хотел возвращать мальчика лорду. Он любил Драко и слишком хорошо знал, что сделает с ним лорд. Подобное «увлечение» лорда, было, пожалуй, единственным, что Розье осуждал в своем повелителе.
Он решил предоставить последнему из Малфоев шанс.
— Переведи его в отряд «Ночь». Посмотрим, что из него получится.
От удивления Руквуд даже не совладал с выражением лица. – «Ночь»? Сопляка не способного к убийствам?
— Он был ребенком. Здесь он быстро повзрослел и научился правилам игры. При правильном обучении «Ночь» получит неплохую ищейку.
— Если вы уверены… — Руквуду было безразлично, что будет с мальчишкой. Но новое, созданное совсем недавно, отделение не должно было пострадать из-за новичка. Однажды эта группа заменит авроров Англии. Поэтому подходящие люди подбирались из всех боевых единиц.
— Да, уверен. – Розье интонацией поставил точку в этом обсуждении и перешел к следующему вопросу. – Сейчас важнее всего собрать все, я повторяю, ВСЕ о Хогвартсе. К сожалению, у нас нет ни одного шпиона в самом Ордене, но несколько в Хогсмите. Лорд ожидает сведений в самое ближайшее время.
— Хорошо.
Тибальд кивнул и отпустил пожирателя. У него уже была назначена следующая встреча с Рабастаном Лестранджем, которого он знал, как друга своего сына Эвана. Сейчас Рабастан возглавил личную охрану лорда, а его брат Рудольф – боевые отряды пожирателей.

* * *

Тишину больничного крыла разбивали лишь редкие, но равномерные вдохи и выдохи. Мадам Помфри в очередной раз проверила своих пациентов и поспешила на собрание Ордена. Положение Хогвартса было крайне серьезно. Многочисленные темные подразделения стягивались к школе, блокируя ее от остального мира. Оставались считанные дни до атаки. Взгляд колдомедика упал на пустую кровать, и она улыбнулась.
По крайней мере, Джим Поттер был в полном порядке, даже если он помнил только разговор с Гарри о пустяках. Многие считали, что Гарри стер память брату только потому, что допросил его с недозволенными методами. Но Джим опровергал эту теорию. Но все равно, было видно, что его доверие к брату сильно пошатнулось, даже если он сам и не мог объяснить причин этого. И он сильно упрекал себя за пропажу Невилла.
Все уже собрались в Большом Зале. Смешанная из остатков министерских служащих, авроров, беглецов, членов Ордена и просто людей ненавидящих Вольдеморта, людская масса вела себя на удивление тихо. Макгоногалл уже кратко обрисовывала положение школы, которое можно было описать одним словом: Плохо. Или двумя – крайне плохо.
Но профессор трансфигурации в совершенстве владела искусством речи и старательно избегала этого слова и его синонимов, таких как катастрофически, ужасно и безнадежно. Тем не менее, уже давно не было тайной, что запасы еды почти исчерпаны, лечебные зелья и ингредиенты почти на нуле, а снабжения нет и не предвидится.
Помфри вздохнула, вспомнив о собственных проблемах. Раненые прибывали ежедневно, и ежедневно она решала сложные вопросы: кто получит ценное зелье, а кто нет. Она уже серьезно обдумывала вариант эмиграции или присоединения к темной стороне, но ее верность принадлежала Дамблдору и Поттерам. Поэтому она и оставалась здесь, спасая жизни и жертвуя своей.
Именно Лили Поттер оказалась сейчас искреннее остальных. Она, после речи Макгоногалл, взяла слово и перечислила все проблемы Хогвартса. Она разрушила последние иллюзии защитников школы – всех остающихся здесь ждала смерть. Но по упрямым лицам многих людей Помфри поняла, никто из них не хотел больше прятаться, они могли погибнуть, но только прихватив с собой нескольких пожирателей.
Между тем в больничном крыле кое-что изменилось. Рыжий мальчик, недели лежащий без движения, задышал чаще. Его тело сжалось, как от боли, а затем расслабилось. Ресницы дрогнули и его глаза распахнулись, он повернул голову, осматриваясь.
Где он? И почему так больно? Постанывая, он с усилием приподнялся. Поднял к лицу дрожащую руку и удивленно уставился на нее. Что же произошло?
Он снова огляделся и, наконец, узнал помещение. Он в Хогвартсе, больничное крыло. Как он попал сюда? Но вопросы можно было оставить на потом, на соседней кровати он увидел Гермиону.
— Гермиона, — едва слышно позвал он, но она не отозвалась. Она лежала так неподвижно, так расслабленно, что это граничило с неестественностью. Игнорируя боль и слабость, он с трудом выкарабкался из кровати, чтобы замереть, поняв, что он едва может стоять. Но он сумел добраться до кровати Гермионы и рухнуть рядом с ее телом. Если бы расстояние между койками было больше хотя бы на метр, он не добрался бы.
— Гермиона, — почти умоляюще простонал Рон и схватил девушку за руку. Она была теплой, но неприятно вялой. – Гермиона, — продолжал стонать Рон, — Очнись.
Никакой реакции. На грани паники он тряхнул ее руку. Безуспешно. Пораженный, он продолжал сжимать ее руку. Что случилось? Последнее, что он мог вспомнить – приказ Сириуса бежать. Потом лишь чернота. Их схватили? Что-то пошло не так? Жив ли Умбра? Он не знал ничего.
Впервые в жизни он осознал, насколько важна ему эта девушка. Он не мог представить себе, что будет продолжать жить в одиночестве. Уже семь лет они делали все вместе, поверяли друг другу свои самые страшные тайны, безоглядно доверяя и принимая доверие. Она знала его лучше, чем его собственная семья. Она давно стала его частью, им самим, неподвижно лежащим рядом с ним. Одиночество и отчаяние овладело его душой, и Рон заплакал, вжимая лицо в густые волосы.
— Гермиона, пожалуйста… ты так нужна мне. У нас было так много впереди…
Ему отвечала лишь насмешливая тишина больничного крыла. Он изо всех сил прислушивался, надеясь уловить хоть какой-либо шум, позволяющий назвать все это глупой шуткой. Понять, что Гермиона просто спит. Ничего… Тишина издевалась над его напрасными надеждами.
Затем к слабому шелесту дыхания добавился еще один звук. Всхлипывания разочарованной и несчастной души.
Наконец, усталость истощенного тела отправила сознание назад в царство сна. Во сне Рон еще сильнее вцепился в девушку, как будто она была последним якорем на этой земле. На его лице медленно сохли дорожки слез.

Лецифер обессилено прислонился к дереву. Узловатая кора неприятно давила на спину, но эта слабая боль была единственным, что удерживало его от сна. Шум, доносящийся из нового лагеря, назойливо напоминал ему об обязанностях командира и обвинял его в «безделье». Но полувампиру была необходима хоть минута передышки. Он медленно скользнул вниз, опускаясь на твердые корни дерева. Издалека его силуэт казался не более, чем бесформенной тенью.
Со встречи с Джимом прошли сутки. Лецифер не отдыхал уже больше тридцати часов. У него не было ни минуты для себя. Вместо отдыха он развлекался разрывом договора, перетаскиванием армии оборотней и вампиров через половину страны и решением целой кучи мелких проблем. И если физически он мог еще на что-то сгодиться, то морально дошел до своих границ.
К счастью, разрыв договора произошел ночью. Иначе у вампиров могла быть огромная проблема. Так же они смогли доказать свою необходимость. Они всю ночь неутомимо скользили взад и вперед, доставляя на новое место упакованные оборотнями вещи. Пожиратели все же попытались проникнуть в их часть замка, но щиты сдержали их появление до конца эвакуации.
В лагере уже появилась Мира с сообщением об уничтожении хоркруксов. Чаша и перчатка были безвозвратно утеряны Вольдемортом. Потом Прибыл печальный Мирт с двумя молодыми вампирами и немедленно потребовал встречи с Лецифером.
– Сделано, – только и сказал он.
Лецифер облегченно выдохнул. Нагини мертва. – Отлично! – Он хотел добавить что-то еще, но заметил окаменевшее лицо отца. – Что случилось?
– Симон не сказал тебе, кто был с нами? – вместо ответа спросил вампир.
– Нет… кого мы потеряли?
– Томас.
– Понятно… Пожиратели? – Лецифер мучительно искал способ сменить тему разговора. Сейчас не время печалиться о друге детства. Он будет горевать о Томасе потом. Завтра, послезавтра, когда-нибудь…. после войны.
Мирт встряхнул головой. В его глазах было отчаянное выражение. – Нагини, никто из нас не знал, что ее яд смертелен лишь для вампиров.
К ним подошла Мира. Она положила руку на плечо своего близнеца. Слова были не нужны, она уже знала о потере ребенка. Их скорбь объединилась, делясь на двоих, но не уменьшаясь.
Полувампир знал, что отцу необходим этот обмен чувствами и мыслями. Даже если он хотел узнать больше об уничтожении хоркрукса, он должен был ждать. Уважая их чувства, он оставил их наедине с их горем, решив узнать подробности от других вампиров.
Он узнал об интересном свойстве чешуи Нагини и об обвинениях в его адрес пожирателей. Он с удовлетворением узнал, что, по-видимому, сила наказания магии была так сильна, что Вольдеморт не мог скрыть это от своих подчиненных. С другой стороны это означало, что он сумел пережить этот удар. Лецифер принимал во внимание и подобную возможность, но все равно был огорчен известием о подобной силе лорда. Мог ли лорд потерять часть своей силы? Вероятно, но мог и остаться при всем своем могуществе. Лецифер решил не рассчитывать на ослабление Вольдеморта и настроиться на самое плохое – лорд был все так же полон сил и магии.
Почти рассвело, и перед Лецифером встала еще одна проблема. Солнце. Смерть для вампиров. А они еще не успели соорудить достаточно защищенного убежища. Вблизи лагеря находилось несколько подходящих пещер, но часть вампиров наотрез отказались спать в них без достаточной защиты. Поэтому было решено дать им всем убежище в тайных пещерах клана Арман. Сейчас вампиры скользнули туда. Он сам остался в лагере, командуя оборотнями и кляня про себя задерживающегося Ремуса Люпина. Полувампиру тоже надо спать. Постепенно отсутствие Ремуса начинало вызывать беспокойство, и когда Лецифер хотел уже отрядить людей на его поиски, он появился. Вместе с Невиллом. Лецифер бросил в сторону гриффиндорца раздраженный взгляд, но голос остался совершенно спокойным. – Надеюсь, вы оба понимаете, на что пошли.
Ремус довольно улыбался. – Я проверил его с Веритасерумом. Он не поддерживает ни одну противостоящую нам организацию.
– А как же членство в Ордене, Невилл? – Сейчас Лецифер был только руководителем повстанцев, а не другом.
Невилл нерешительно пожал плечами, упрямо рассматривая землю под ногами. Верным он был только семье, друзьям… он и сам не смог бы определить свою позицию на этой войне.
– Он не разделяет идей Ордена, – Ремус уже был нетерпелив. – Я отведу его к людям. Где их разместили? – Ремус покрутил головой, осматривая возникший за ночь палаточный город.
Лецифер игнорировал его нетерпение. – А ты уверен, что Невилл не работает сам на себя?
Невилл с открытым ртом уставился на закутанную в черное фигуру. Его друг подозревает его в чем-то подобном? В нем поднималось горькое разочарование.
Ремус был озадачен не меньше. – Ты параноик, Лецифер. Он твой друг. Не должен ли ты знать его лучше?
Полувампир вздохнул – Добро пожаловать, Невилл. – Он протянул руку. – Добро пожаловать в Союз рас.
– Спасибо, – Невилл не колеблясь пожал предложенную руку. – Ремус уже рассказал мне кое-что о союзе.
– Отлично, тогда тебе будет легче свыкнуться. – Лецифер ткнул пальцем в сторону отдельной группы палаток. – Видишь ту большую палатку? Там еще есть места. И там только люди. Они дадут тебе место для сна. А поговорим мы позже.
Невилл, захваченный врасплох, кивнул. – Да, спасибо.
– Ремус, у меня работа по обеспечению безопасности пещер. А ты займись проблемой питьевой воды.
– Немедленно же. – Оборотень медлил. Наконец, бросив на Невилла косой взгляд, он неуверенно спросил. – Как обстоят дела с ты-знаешь-чем?
Ты-знаешь-чем? Невилл мигнул. Это не было нормальным прозвищем для Вольдеморта. Тем более, что он сильно сомневался, что вампир и оборотень будут называть его именно так. Темный лорд или по имени – наиболее вероятно. Но это? О чем они говорят?
– Все прошло по плану. Но Томас не пережил этого.
Люпин печально вздохнул. – Он был прекрасным человеком.
– И другом, – добавил Лецифер. – Многие горюют о нем.
– Подождите, вы говорите о Томасе, который привел нас к вам? – Невилл выпалил это, не успев подумать и замер, увидев печальное лицо Ремуса. – О…
Было странно. Очень странно. Еще несколько часов назад он даже не задумывался о вампирах, а теперь жалеет одного из них. Но за эти несколько часов он изменил мнение о многом в жизни. Да и саму жизнь тоже. Он в лагере врага. Дэмиен оказался Лецифером. Ремус вожаком оборотней. Договор с Вольдемортом разорван, а его собственный мир поставлен с ног на голову. Лецифер прав. Сейчас ему лучше всего выспаться.
– Невилл, ты и сам найдешь дорогу. Ремус, разберись еще с продуктами. – Лецифер кивнул на прощанье и исчез.
Слава Мерлину, работы по обеспечению безопасности пещер осталось не много. Пара волшебников, вампиры и оборотни уже сплели свои силы для создания очень мощного щита. На долю Лецифера осталась лишь завершающая часть. Стабилизация заклинаний.
Потом он оказался в лечебной части городка, где возникли проблемы с хранением некоторых зелий, в оружейной, у Симона, который уже разослал письма другим расам… Только после этого он вырвался сюда, в лес, чтобы побыть в тишине.
В общем и целом, все выглядело неплохо. Хоркруксы уничтожены, вампиры освобождены, Невилл на его стороне, Джим в безопасности.
– И все же, – он с трудом разлепил слипающиеся веки, – меня так и не покинуло плохое предчувствие.

* * *

Вольдеморт очнулся от последнего приступа боли и поздравил себя с победой. Его магия вновь спасла его.
Хорошее настроение продержалось лишь до того момента, когда ему доставили отчет о произошедшем. Пылающими багровой яростью глазами он смотрел на элиту пожирателей и еще раз медленно переспрашивал. – Вы утверждаете, что договор оказался сломан только потому, что Люциус Малфой напал на Лецифера? И что вампирам и оборотням удалось практически мгновенно удрать, прихватив при этом все свои вещи? А также, что они без всяких проблем совершили прогулку в сад Нагини и убили ее?
Стоящий перед ним на коленях пожиратель уже дрожал крупной дрожью. Его дыхание, частое и шумное, отдавалось даже в дальнем конце зала. Магия Вольдеморта уже образовала над ним темное, пульсирующее облако, масляным пятном расползаясь по телу. Нотт чувствовал себя отравленным, его магия вытекала из тела, высасываемая этой жадной гидрой. Он уже испытал множество припадков бешенства темного лорда, но подобное было впервые. Он сглотнул, прекратив просчитывать свой шанс выйти из помещения живым. Он был настолько мал, что подобный мизер можно было классифицировать, как несуществующий. Внезапно до его объятого паникой мозга дошло, что лорд задал вопрос, и он ойкнул. – Д-да, мой лорд.
Если бы это было возможно, то он сказал бы, что ярость Вольдеморта еще более усилилась. – Да на каждый вопрос? Без меня вы не можете не только защитить себя, но и вообще совершить хоть что-то умное?
Это было неправдой, и Нотт знал это. Что они могли сделать? Сначала они вообще не понимали, что происходит. Они хотели обратиться за указаниями к Лециферу, но проходы в вампирью часть замка оказались заблокированы. Они принялись искать Малфоя или Розье, но те, как сквозь землю провалились.
Одна группа пожирателей приняла попытки пробиться к Лециферу. Розье был найден слишком поздно. Он был в гостях у дочери во Франции. Спешно прибывший с единственного за полгода свободного дня, Розье обнаружил бессознательного лорда и мертвую Нагини. Вскрытые, наконец, проходы в часть вампиров привели в совершенно пустые помещения. Затем вернулась группа с телом Малфоя и его людей. Только тогда Розье сумел сложить примерную картину произошедшего.
Нотт был выбран жеребьевкой, и теперь он получал все бешенство лорда. Остальные прятали взгляды и лица.
– Так что? – Вольдеморт больше не ожидал ответа. Вместо этого он поднял палочку и отправил в путь несколько проклятий.
Нотт дико закричал, падая на землю. Тело превращалось в окровавленный кусок мяса, правая рука казалась объятой пламенем, глаза кровоточили. Он в беспомощной агонии сжался в комок, не переставая кричать и покорно ожидая следующего проклятия.
Его не было.
Вольдеморт покинул собрание, не удостоив никого и взглядом. Он лихорадочно обдумывал свое положение. Он потерял не только Нагини, но и перчатку Райвенкло. Единственный оставшийся у него хоркрукс – чаша Хаффлпафф была надежно спрятана у гоблинов. Он остановился и улыбнулся. И, конечно же, сам Лецифер. Пусть неудачный, но все же хоркрукс.
Наивный ребенок действительно надеется противостоять ему? Тогда он еще глупее, чем казалось. Он уже контролирует всю Британию, и несколько вампиров не помешают ему стать владыкой всего мира.
Рассмеявшись этой мысли, он вернулся в тронный зал.
– Тибальд, собирай всех. Мы будем атаковать.
– Всегда готов, милорд. – Розье почтительно поклонился. – Цель?
– Хогвартс.
Розье пораженно мигнул, но справился с потрясением и поспешил выполнять приказание. Вольдеморт, полный злобной радости, осмотрел оставшихся в зале. Что с того, что у него осталось только полтора хоркрукса? У него больше нет и достойных противников.
Хогвартс сильная крепость, но в истории нет и не было крепостей, которые бы ни пали. И школа принадлежит ему – наследнику Слизерина.
Все превосходно. Следует сообщить русским князьям о несколько изменившихся условиях сделки. Но они не откажутся получить взамен Лецифера Корнуэлл или Уэльс.
А сам Лецифер еще слишком молод и неопытен. До тех пор, пока он соберет армию или наберется сил, достаточных для борьбы с темным лордом пройдут годы. А потом, хоркрукс все равно не сможет восстать против своего создателя.
Как только Хогвартс будет захвачен, Лецифер будет приговорен к казни, которую стоит приурочить к коронации. Или к первой годовщине его господства?
Возможности для выбора безграничны.

Магия, почти осязаемо шелестя, наполняла маленький подвальный зал. Четверо гоблинов неподвижно стояли у небольшого стола с укрепленной на нем чашей.
Еще один удар совместной магии, и чаша с жалобно-надтреснутым хрустом распадается на четыре части.
Рулок Каменный устало опустился прямо на пол.
– Напишите Лециферу, что чаша расколота и все ее четыре части будут расплавлены в разных частях света.

* * *

– Лили! – Громкий крик, почти рев, разорвал привычный обеденный гул голосов в Большом зале. Почти все находящиеся здесь волшебники немедленно обернулись к Хагриду, бегущему к преподавательскому столу. В руках он нес тело. – Джеймс!
– Хагрид, что случилось? – Мадам Помфри, подобрав юбки, заторопилась навстречу пострадавшему. – Кто это? Мой бог!
– Да, – хранитель ключей кивнул. – Я случайно нашел его на краю Запретного леса и решил тотчас же принести сюда.
– Хорошо-хорошо, – колдомедик уже торопливо шептала первые диагностические заклинания. – Немедленно в больничное крыло! – Затем она обернулась и приказала первому попавшемуся ученику найти и прислать туда же Поттеров.
Лишь полчаса спустя Поттеры, Виктор и мадам Помфри стояли у постели на которой лежал Джим. С почти ощутимым напряжением все ожидали окончательного диагноза. В их мыслях мелькали все известные и невообразимые проклятия, но каждый боялся произнести хоть слово.
Роза испуганно жалась к Виктору, сторонясь разъяренных родителей. Виктор казался ей неприступной крепостью.
Когда они вернулись почти на рассвете, Хогвартс напоминал обезумевший пчелиный улей. Сначала Поттеры с радостью кинулись обнимать живую и невредимую Розу, а потом, выяснив, что их никто не похищал, а ушли они совершенно добровольно… Это было больше, чем Роза получила за всю свою жизнь. Джеймс отпустил дочери первую в ее жизни пощечину и так яростно тряс ее за плечи, что она испугалась до икоты. Вмешательство Лили не принесло облегчения. Она вступила с Виктором в перепалку и, не слушая ни его доводов, ни объяснений, перешла к истерическому крику.
Роза незаметно вытерла слезы. Лучше бы они никогда не покидали Хогвартс.
Наконец, мадам Помфри опустила палочку и, недоверчиво покачивая головой, обернулась к семье.
– Несколько проклятий, – профессионально прокомментировала она.
– Какие? – Тяжелый взгляд Виктора не отрывался от лица Джима. Трудно было сказать, о чем он думает.
– Ступефай, от которого получил ушиб голени и пару синяков. Обливиэйт, вырезавший временной промежуток не более получаса и заклятие глубокого сна. У него наличествуют некоторые признаки шока, но в остальном мальчик здоров и проснется через несколько часов.
– Благодарю тебя, Мерлин! – Лили отпустила руку мужа, которую все это время неосознанно сжимала, и присела на край кровати сына. Как он мог быть настолько глуп, чтобы искать Гарри? И как они не заметили, насколько этим четверым не хватало его? Лили заботливо поправила челку сына. Джим спал так мирно, как будто с ним ничего и не произошло.
Помфри кашлянула, привлекая к себе внимание. – Есть еще кое-что…
Джеймс обернулся к ней. – Что?
– Я переодевала его и нашла в его одежде записку. Вот, – она протянула небрежно сложенный листок.
Джеймс судорожно развернул клочок бумаги и начал читать. Роза подошла ближе и тоже склонилась над письмом.

В Орден.
Вне сомнения вы нашли Джима. Он должен быть жив и здоров. Наверное, вам интересно знать, что произошло, и я, на правах бывшего друга, дам вам разъяснение.

Джеймс поднял голову, чтобы беспомощно оглянуться на жену. Бывший друг? Это мог быть только Ремус. Да и почерк его. Сильная душевная боль вернулась, принеся то, что он так хотел забыть. Мародеры. Питер, Сириус, Ремус… побратимы… бывшие. Он даже не успел еще проститься с душой Сириуса. После казни все слишком быстро завертелось, сваливаясь в хаос. В течение не скольких недель они потеряли больше, чем за все годы раньше, несмотря на сотрудничество с остатками министерства. Им просто не хватало ни людей, ни опыта, ни сил. Они теснились до тех пор, пока не остались запертыми в Хогвартсе. Только Шотландия была все еще свободна от Вольдеморта. Остальное потеряно.
Хогвартс остался последним оплотом и последней надеждой светлой стороны, противостоящий темным силам. В большинстве случаев они только защищались против налетов отрядов пожирателей. Доверие населения было давно утеряно. Но они не сдавались. Орден не зря был назван в честь феникса – бессмертной птицы, он не умрет.
С этой мыслью Джеймс продолжил читать.

Ваши дети хотели встретиться с Гарри. В этом предприятии им помог вампир Томас. Гарри был так любезен, что сообщил о тайной встрече и мне. Это была наша ошибка. За мной была слежка. Люциус Малфой, как командир личной охраны лорда, хотел захватить Джима и убить всех остальных. В том числе и не защищенного договором Гарри.
Нас вовремя спас Лецифер, воспользовавшись произошедшим, чтобы разорвать договор. Я уговорил его оставить Джима в живых, вернув его вам. К сожалению, он должен был забыть некоторые события.
Поверьте, ни я, ни Лецифер не враги вам… пока вы не сделаете нас ими.
Ремус Люпин.
Вожак английской стаи.

– Что? – Роза тоже дочитала до конца. – Он лжет.
– Почему? Мы всегда знали, что Лунатик способен на большее… чем мы доверяли ему. – Джеймс говорил спокойно, его нервозность выдавали лишь побелевшие костяшки пальцев, которыми он с силой сжимал письмо. – Но как и почему мы были настолько слепы? – с неожиданной горечью вырвался у него полувопрос полупризнание.
– Дорогой, – Лили потянула бумагу из его пальцев. – Что там написано?
– Только то, что Люпин вожак оборотней Англии. – Джеймс разжал пальцы. – Из-за них он и предал нас. Ему эти звери дороже нас.
– Но это значит, что Ремус Люпин должен был присутствовать на казни Сириуса Блэка, – рассудительно заметил Виктор. – Как он смог справиться с этим?
– Ремус всегда считал, что можно пожертвовать одной жизнью для спасения многих, – Джеймс без сил опустился на стул. Лили быстро перечитывала письмо. Ей, не слишком беспокоящейся о судьбе Ремуса, сразу же бросилось в глаза самое важное в письме. – Джеймс, договор разорван!
– Ну и?
– Интересно, кто из нас адвокат? Договора вампиров и, возможно, оборотней с Вольдемортом больше не существует.
Когда Джеймс наконец-то осознал услышанное, он открыл рот, забыв о приличиях. Короткая фраза мгновенно изменила картину войны. Без вампиров Вольдеморт уже не имел столь огромного преимущества. Но почему оборотни?
– Но оборотни никогда не подписывали договор, потому что никогда не были единой стаей… – Джеймс выхватил письмо и перечитал подпись «Вожак английской стаи». – Он сделал это.
– И они объединились с вампирами, – подхватила рыжая ведьма. – Иначе как бы Ремус сумел убедить Лецифера отпустить Джима?
– А может у него было что-то очень важное для Лецифера? – спросила Роза и покраснела под взглядами взрослых. – А что, неплохая идея…
– И ее не стоит сбрасывать со счетов, – согласилась ее мать.
– Есть ли в письме что-либо о Невилле? – громко и нетерпеливо спросил Крам. В его голосе отчетливо слышалось беспокойство о юном друге.
Джеймс потрясенно посмотрел на жену. Он почувствовал вину, что даже не вспомнил о гриффиндорце. – Нет.
– Понятно, – Виктор обернулся к спящему Джиму, единственному, кто мог что-то знать о судьбе друга. Виктор не думал, что Дэмиен мог просто так позволить убить Невилла. Тем не менее он слегка опасался неведомой опасности и к тому же… он слишком хорошо помнил, что Невилл никогда не был особенно восторжен действиями Ордена.
– И что теперь? – впервые заговорила мадам Помфри. – Я должна сообщить о собрании Ордена.
– Да, – Лили благодарно кивнула ей. – Это необходимо.
Колдомедик поспешила прочь, Джеймс посмотрел ей вслед и тихо спросил жену. – Как ты думаешь, теперь, без договора… может быть, Гарри вернется?
– Надеюсь.
Роза была единственной заметившей, как Виктор с пренебрежительной улыбкой покачал головой. Она сжала кулаки. Может быть, этот болгарин знает больше, чем весь Орден? Почему тогда молчит? Не был ли он одним из этих предателей, таким же, как Перси Уизли, Ремус и Гарри? Но это должно означать, что Невилл тоже предатель, а не заложник.
Она уже открыла рот, чтобы заставить Виктора говорить, но промолчала. Родители и так обозлены их безрассудным желанием найти Гарри. Поверят ли они ей вообще? А если она неправа? Роза засомневалась. Может быть, она становится таким же подозрительным параноиком, каким был Грюм?
Наверное стоит все это оставить взрослым. Это не ее война. Это война Ордена, пожирателей, Лецифера, родителей и их Гарри… и Джима. Чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются слезы, она хотела отвернуться от неподвижно лежащего на постели брата и не смогла. Она была слаба. Слишком слаба. Непригодна ни к чему.
Она должна научиться быть сильной. И однажды, она яростной львицей возникнет на поле сражения и отомстит за семью, возможно что и за Гарри.
Прошедшие события не выкинули его из семьи. Он остался ее членом, нелюбимым, нежеланным, но родным.

Мирт осмотрел своих вампиров. Ребенок и двое из чужого клана. Все равно, сейчас важно другое.
– Сейчас мы скользнем к тронному залу лорда. Задание: Необходимо найти и убить его змею, Нагини. Любой ценой. Ясно?
Все кивнули.
– Любой? – тихо переспросил Томас.
– Да, – хозяин гнезда еще раз пристально осмотрел вампиров, чтобы уловить возможное колебание или страх, но увидел только решимость и злобное веселье. Они ненавидели прошлую службу у Вольдеморта.
– Вперед.
Они возникли у дверей зала, рядом с которой стояли два охранника. Люди вздрогнули от неожиданности, но быстро пришли в себя. – Эй, вампиры, что вам здесь надо? Лорд не вызывал вас.
Мирт молча перерезал ножом его горло, даже не глядя на второго, убитого кем-то из вампиров. Трупы оттащили в темный угол, где их немного замаскировали от посторонних взглядов.
Один из вампиров поднял голову. – Я не слышу запаха змеи.
– У нее могут быть магические способности, чтобы скрывать запах. Не говоря уже о защитных экранах. – Мирт толкнул дверь. – Сначала тронный зал, а потом личные покои лорда.
Они разом ворвались в зал, держа оружие наготове. Но в зале было пусто. Ни единого признака живого существа. Мирт все же напомнил об осторожности и медленно пошел вглубь обширного помещения. Ничего не происходило, и за ним двинулись остальные. Они направились к неприметной двери справа от трона, через которую всегда появлялась Нагини.
Внезапно раздался слабый щелчок и Мирт заорал: – Скорость!
Вампиры повиновались приказу и ринулись вперед, под защиту трона. От стен к ним полетели маленькие стрелы. Один из вампиров был не слишком расторопен и оказался на пути нескольких стрел. Он рухнул на пол, кусая губы, чтобы не издать ни звука. Смертельный ливень кончился так же быстро, как и начался. Тишина нарушалась лишь тяжелым дыханием раненого.
– Сэм? – озабоченно спросил второй незнакомый Мирту вампир.
– Еще здесь, – последовал слабый ответ. – Это небольшие заточенные колышки.
Теперь остальные выглянули из-за трона, чтобы рассмотреть лежащего Сэма. Из его спины торчали несколько гротескно больших зубочисток. Одно только их количество убило бы обыкновенного человека, не говоря уже о возможности наличия на них яда. Но для вампира, как они надеялись, это не сильно опасно.
– Сможешь ли ты подползти сюда? – осторожно спросил Мирт. Они не должны были еще раз активировать эту ловушку.
– Да, – прошелестел вампир и пополз с трудом, но тем не менее довольно быстро. Через несколько метров он тоже укрылся за троном. Друг принялся вытаскивать из него стрелки. – А знаете, что это такое? – с внезапным восхищением спросил он.
– Да, – Мирт принюхивался к заостренной части, пытаясь определить наличие яда. – Иглы Сэнбон из Японии. Серьезных повреждений они причинить не могут, но нанести увечья вполне. Часто их смазывают ядом или наркотиком.
– И что там? – нервно переспросил Сэм.
– Всего лишь наконечник из серебра. Они настроены на оборотней. И кажется… – Мирт еще раз принюхался.
– Легкое снотворное. – Мирт небрежно отшвырнул стрелу. – Твоя кровомагия справится с этим за несколько минут.
Сэм вздохнул с облегчением и сконцентрировался на самолечении. Его друг потрясенно смотрел на Мирта. – Но это же маггловское оружие!
– Темный лорд полукровка, – поспешил Томас и сжался под укоряющим взглядом своего повелителя.
– Нам пора… – Мирт приподнялся, рассчитывая траекторию бега.
Пригнувшись, они ринулись к двери, но ничего не произошло. По-видимому, остальные ловушки должны были активироваться вручную. Мирт мог только надеяться, что на тревожный сигнал сюда уже не мчатся все пожиратели. У двери им пришлось задержаться. Замок и охранное заклинание разгадать не удалось, и дверь пришлось взломать грубой силой.
– Проникновение! – Со стороны двери слышался топот. – Темный лорд хочет их живыми!
– Черт, быстрее! – повелитель клана зашипел и пинком сломал створку двери. Первые из пожирателей уже ворвались в зал.
– Sectumsempra! – Мирт ахнул, но успел проскользнуть в дверь, уже падая на колени. Обернувшись через плечо, он зашипел.
– Запечатать дверь.
Трое вампиров повиновались с замечательной быстротой и координацией. Периметр двери коротко вспыхнул красным и дверь на секунду подернулась рябью, восстанавливаясь и закрывая проем. Кровомагия сдержит не одну атаку пожирателей.
Тем временем Мирт успел излечить себя, и они побежали коридором вниз, следуя за слабым запахом змеи. На перекрестке один из вампиров показал вправо. – Туда.
– Ты следопыт? – поинтересовался Мирт и получил кивок, как ответ.
Сэм гордо заулыбался. – Михаэль лучший во всей Австрии.
– Понятно.
Они все глубже опускались вниз, минуя множество ответвлений коридора, но не сворачивая в них. Наконец, они вновь стояли перед дверью. Вновь пришлось воспользоваться грубой силой. На этот раз дверь упала внутрь помещения. Четверо вампиров застыли, удивленно оглядываясь.
– Змеиный рай, – тихо прошептал Сэм.
И он был прав. Они стояли в огромном террариуме, заполненном джунглями. Слева возвышалась огромная скала с удобной площадкой, на которой вполне могла разместиться змея размеров Нагини. Немного в стороне, в искусственное озеро падал маленький водопад. Заколдованный потолок изображал небо снаружи. К счастью ночное. Мирту некогда было любоваться архитектурными деталями змеиного царства.
– Найти змею.
Они разошлись, разыскивая Нагини. Первым оказался Михаэль, со своим чутьем. Нагини лежала на песчаной отмели, наслаждаясь теплым купанием. Она все еще не заметила незваных гостей. Вампиры сидели за кустом девственного леса и совещались.
– Сэм, следи за появлением пожирателей. Змею мы берем на себя.
– Да, отец, – согласился Томас, выражая тем самым абсолютное доверие Мирту. Сэм и Михаэль удивленно осмотрели его. Кажется, они не знали, что он тоже был из клана Арман.
Мирт ободряюще улыбнулся молодому вампиру.
– Нападаем. – Он еще договаривал слово до конца, а меч уже опускался на Нагини.
Змея отреагировала необыкновенно быстро. С молниеносной быстротой она свернулась в клубок, уходя с траектории удара. Меч Мирта врезался в песок. Вампир тоже умел двигаться быстро, и следующий удар обрушился на тело рептилии. Томас атаковал хвост гадины, а Михаэль бросал кинжалы, не желая мешать этим двоим.
Домашний любимец лорда ухитрился увернуться и от этих ударов и перешел в контратаку. С разинутой пастью она кинулась на бедро Томаса, опоздав лишь на миг. Томас в диком прыжке увернулся от укуса и в падении сумел отрубить змее часть хвоста. Мирт и Томас отступили. Змея была ранена, но по-прежнему опасна.
– Ее чешуя тверже камня! – Возмутился Михаэль. – Кинжалы просто отскакивают от нее.
Томас кивнул. – Мне удалось это только благодаря силе и магии моего меча.
– Михаэль, пытайся попасть в глаза или открытую пасть. Томас, попробуй ударить ближе к важным органам. – Мирт перехватил меч удобнее.
– Ага, – с азартом воскликнули оба вампира и снова пошли в атаку.
На этот раз Томас воткнул меч в туловище и навалился на него всем весом, пытаясь приколоть гадину к земле и затруднить ее передвижение. Он не думал, что змея отвлечется от Мирта и сосредоточится на нем. Кинжал ударил змею в левый глаз, но не остановил ее атаку. Томас попытался вытащить меч из судорожно бьющегося тела, чтобы использовать его для защиты, но тщетно. Змея резко дернулась, вырывая из руки меч, и вампир потерял равновесие, лишь на доли секунды.
Нагини хватило и этого. С безумным блеском в единственном сохранившемся глазу она ударила в живот Томаса, глубоко запуская в его плоть ядовитые клыки.
Вампир закричал от боли и упал на колени.
Спасая ребенка, Мирт прыгнул на загривок змеи, с силой вонзая меч и немедленно наваливаясь на него, перерезая нервные окончания.
В смертельной агонии змея сильнее сжала челюсти. Томас был на грани обморока.
Мирт еще раз ударил Нагини в основание черепа, прилагая все силы, чтобы пробить толстую кость и магически усиленную чешую. Тысячелетняя сила кровомагии сделала свое дело, змея дернулась в последний раз и замерла, так и не расцепив сжатые челюсти. Уцелевший глаз Нагини потускнел, подергиваясь пеленой смерти. Хоркрукс был уничтожен.
– Пожиратели! – крик Сэма заставил Мирта выругаться. Как не вовремя.
– Задержи их! – крикнул он, кинувшись к Томасу.
Он быстро отыскал на морде змеи нервный узел, способный разжать зубы и с силой надавил. Голова змеи бессильно упала в песок рядом с полумертвым Томасом.
Слабо шарящие по телу пальцы, быстрое поверхностное дыхание и никаких видимых признаков начавшегося лечения наводили на грустные мысли. Михаэль склонился над раной, втягивая воздух.
– Яд.
– Какой? Он же вампир!
Михаэль с сожалением смотрел на Мирта. Ему было известно об особом отношении главы клана к своим детям. Но у него не было выбора.
– Настроенный на магию. Волшебник в самом худшем случае остался бы сквибом, а вампир, магия которого в крови…
– Что? – с нехорошим спокойствием спросил Мирт.
– Он убивает нас. Кровомагия разрушается быстрее, чем обычная. У нас нет времени искать противоядие.
Мирт поднялся. Какая ирония. Спасти мальчика от смерти и отдать его ей. Вампиром он был защищен от большинства ядов и ранений, но оказался убит обыкновенной змеей.
Мирт еще раз осмотрел сына. Через несколько минут он умрет. Значит, надо спасать остальных. Со стороны дверей он слышал шум боя. Сэм долго не продержится, а Томас… его кожа уже серела. Через минуту он рассыплется прахом. Без кровомагии вампиры были лишь пылью, и ею скоро станет Томас.
Мирт тосковал. Мир так жесток.
– Нам пора, – он отвернулся от еще живого тела ребенка.
Михаэль с облегчением последовал за ним. От горюющего хозяина гнезда он мог ожидать любой безрассудной глупости, но этот не потерял чувства ответственности.
Сэм с благодарностью принял их помощь. Вокруг него уже лежали трупы троих пожирателей, но он противостоял еще десяти. Он уже немного выдохся, отражая проклятия. Его одежда висела клочьями, обнажая тем не менее невредимую кожу. Мучительно хотелось крови. Самолечение требовало своей платы. Опытный глаз Мирта определил его скорое истощение.
– Проклятые кровососы! – Пожиратель заметил прибывших на помощь вампиров. – Нам не следовало доверять вам!
– Да нет. Ваш лорд на коленях умолял нас присоединиться! – пропыхтел Сэм. Он был еще способен противостоять нападающим.
– Сэм, можешь уходить. Все кончилось. – Мирт перенял удар, предназначенный вампиру.
– О да, все кончилось! – Пожиратель направил палочку на вампира. – Что вы сделали лорду? Отвечай или узнаешь, почему непростительные так называются.
Мирт опасно сузил глаза. Против непростительных они бессильны. И что там с темным лордом? Внезапно он понял. – Ваш лорд держит ответ за разрыв договора. Я вообще удивлен, что он все еще жив.
– Он бессмертен! – с фанатичным блеском в глазах заорал какой-то юнец.
– Увидим, – Мирт рассмеялся, зло и весело.
– Что вы сделали лорду? – вновь спросил один из них. – И не говорите, что он сам виноват!
– Я и не утверждал этого. Но он несет ответственность за нарушение договора. – И это намного лучше, чем если бы это пришлось на долю Лецифера. – Вы и так достаточно долго использовали нас. Пришла пора показать, кто мы на самом деле.
– Чепуха!
Мирт кивнул Михаэлю, который подхватил под руку Сэма, и кивнул ему. Потом снова обернулся к пожирателям. – Передайте лорду, что мы всегда знали о его обмане. Он сделал большую ошибку, полагая, что вампиры и Лецифер слишком глупы, чтобы не заметить пробелы в договоре. Вольдеморт сам большой глупец, забывший о нашем тысячелетнем опыте.
– Не смей называть его имя, – завизжал тот самый юнец, торопливым взмахом палочки посылая проклятие. Мирт почти небрежно парировал его почерневшим от змеиной крови мечом.
– Темный лорд не ошибается. Он безупречен! Бессмертен! Безошибочен!
– Посмотрим. – Мирт усмехнулся и скользнул в тень.
Пожиратели разразились проклятиями. Они дали уйти преступникам. После короткого осмотра они обнаружили мертвую змею и вампира. Юнец злобно рассмеялся. – Похоже, они не ушли без наказания, – он небрежно пнул тело, чтобы с ужасом вскрикнуть, глядя на рассыпающиеся прахом останки.
– Отлично сделано, – сухо прокомментировал пожилой пожиратель. – Ты уничтожил нашу единственную возможность немного уменьшить ярость повелителя. И что теперь делать? Что мы скажем ему?
– Один из них был глава клана Мирт Арман, – робко сообщил кто-то из людей. – У нас не было и шанса против него. Надеюсь, лорд поймет это.

Когда Томас прибыл с приказом Лецифера, Симон как раз собирался отдохнуть. Но едва изо рта вампира вырвались первые слова, об усталости было забыто. Симон мгновенно активировал скрытый сигнал тревоги, который, во-первых, собирал всех вампиров в зале, а во-вторых, блокировал проход пожирателей в их часть замка.
Пока оборотни и вампиры собирались на заранее оговоренных местах, Симон и Томас уничтожали нескольких пожирателей, по несчастливой для них случайности, оказавшихся в это время на чужой территории. К счастью, их было немного, что и отметили немедленно прибывшие Мира и Мирт.
– Вижу вы уже позаботились о безопасности. Что за сообщение?
Симон вынул письмо из кармана. – Кто позаботится о змее?
– Я и … – Мирт окинул взглядом присутствующих. – …Томас.
Томас пошел следом, немного озадаченно раздумывая о какой змее идет речь. В коридоре они встретили еще двоих вампиров, которые немедленно примкнули к группе. По дороге Мирт объяснил им важность их миссии. Трое вампиров не удивились, узнав о хоркруксах.
Тем временем Мира побежала в зал, где начала раздавать приказы. Она недовольно осматривалась. Даже при всем объеме подготовительных работ им понадобиться не менее получаса, чтобы собраться. И хватит ли этого времени в реальности?
В это же время секретарь Лецифера уже послал заранее подготовленное письмо с самой быстрой птицей – одним из воронов Лецифера. Он с трудом убедил их в срочности и необходимости подчиниться ему, но секунду спустя птица уже несла сообщение.

Гоблинам.
Пришло время разжечь плавильные печи. Чаша должна быть уничтожена.
Лецифер.

У Симона не было времени передохнуть. Со скоростью молнии он паковал все бумаги из кабинета Лецифера. Во всех помещениях проводилась спешная эвакуация. Но оборотни и вампиры интересовались отсутствием Люпина и самого Лецифера. Уже пошли первые слухи о смерти Лецифера и аресте Люпина. Поэтому вздох облегчения, при виде живого и здорового полувампира, не сдержал никто.
– Мира! – закричал он через весь зал. – Как далеко вы продвинулись?
– Все по плану. Минут через десять или пятнадцать мы закончим. – Мира подождала, пока он подошел к ней, и спросила. – Что с Люпином? Правда ли, что договор разорван?
– Только что. – Лецифер увидел, что многие вместо того, чтобы паковать вещи прислушиваются к их разговору. Он вздохнул, они хотят сведений. – Люди, договор разорван. – Общее ликование затопило зал.
– Спокойно! Мы должны торопиться. Ремус Люпин жив и вернется к нам, как только позаботится о паре человек. Мы должны как можно быстрее покинуть замок.
Мира смотрела, как толпа вновь превратилась в деятельный муравейник. Лецифер вернул им уверенность, что все под контролем, как всегда. Она могла только надеяться, что это так.
– Лецифер! – Какая-то вампирша остановилась перед ним. – Что делать с пленниками?
– Освободите их, но сначала спросите, хотят ли они сопровождать нас.
Вампирша кивнула и убежала. Мира посмотрела ей вслед. Внезапно вопреки всему хаосу она ощутила, что все возвращается на свои места.