Они заняли свободный столик, Гарри сходил за сливочным пивом и теперь ребята сидели и просто болтали ни о чём. К ним ненадолго подсели Эрни МакМилан и Джастин Финч-Флечли. Джастин, жутко краснея, признался, что скоро должна появиться Сьюзен, которой он назначил свидание. Они с Роном его тихонько подкалывали под недовольные замечания Гермионы. Но, как ни странно, Джастин вовсе не обиделся, а напротив смеялся вместе с друзьями.
Наконец на пороге гостеприимного заведения мадам Розмерты появились Сьюзен Боунс и её подруга Ханна Аббот. Джастин встал, приветствуя подругу, но не успела она подойти к ним, как случилось то, чего Гарри больше всего боялся: на улице раздались громкие детские крики. Гарри похолодел, к горлу подступил колючий комок: «Неужели они осмелятся атаковать детей?», — думал он. Последняя бредовая надежда на то, что это чей-то неудачный розыгрыш растаяла как дым, когда все дети, находящиеся снаружи так же начали кричать, плакать… Гарри как заколдованный смотрел на то, как белый от страха третьекурсник-слизеринец врывается в таверну… за ним ещё несколько ребят… он отчётливо слышал, как снаружи кто-то из Авроров громко сообщил остальным очевидное: «Атака Пожирателей!!!». Как во сне он глядел на перепуганных ребят в таверне, на побледневшую мадам Розмерту, которая сейчас тяжело опиралась на стойку и с ужасом глядела в окно, на Джинни, выронившую стакан из руки… он переводил взгляд с одного белого лица на другое… Кипучая волна холодной ярости поднялась в нём, ненависть к этим убийцам бурлила в его жилах… каждой клеточкой своего тела он ощущал решимость, желание вступить в бой, погибнуть, если потребуется… надо немедленно спасать детей, — пронеслось у него в голове.
Гарри Поттер вскочил со стула, выхватывая свою палочку. Он окинул ребят пронзительным взглядом зелёных глаз, в которых было какое-то странное спокойствие, трезвость… именно тогда Гермиона Гренжер, староста Гриффиндора, поняла, что никогда, даже в шутку, не сможет больше спросить Гарри Поттера, когда же он, наконец, повзрослеет… Не говоря ни слова, она поднялась, доставая свою собственную палочку, так же поступили Рон, Джинни, Джастин… все бывшие члены АД, которые сейчас находились в «Трёх мётлах» как по команде достали свои палочки, не сговариваясь отдали друг другу какой-то странный салют, и одновременно посмотрели на Гарри. Тот лишь едва заметно кивнул им, и двинулся к выходу. Армия Дамблдора неотступно следовала за ним.
Пожирателей было около двухсот, хотя точно утверждать Гарри не мог — у него было всего несколько секунд, чтобы оглядеть поле битвы. Авроров было всего около пятидесяти… проклятые Пожиратели точно знали, куда надо ударить — первым был убит командир. Оказавшиеся «обезглавленными» солдаты запускали заклинания во все стороны. У них не было ни одного шанса — надо было отступать в замок. Но детей оставлять было, конечно, нельзя… Тут ему в голову пришла абсолютно сумасшедшая идея… да, это был единственный путь к спасенью.
— Рон, Гермиона, «Сладкое королевство» пароль Диссендиум!!! — крикнул он, запуская сногсшибатель в кого-то из нападающих. Друзья, кажется поняли, что он имеет ввиду, и немедленно кинулись к магазину сладостей, расчищая себе дорогу сногсшибателями.
— Все ученики, — орал Гарри, — немедленно бегите в «Сладкое королевство»!!! Немедленно!!! Шестой курс, охраняйте вход! Атакуйте всех врагов!!! Остальные АД — помогайте детям добраться до магазина! Пусть восемь Авроров прикроют бегущих — Tormenta — сколько детей в деревне?! — крикнул он ближайшему аврору.
— Сто двенадцать, — незамедлительно ответил тот. Времени удивляться, что ему не только отвечают, но и выполняют его команды взрослые опытные авроры, восемь из которых уже приготовилось защищать малышню, у Гарри не было, так как именно в этот момент в него летело сразу пять заклинаний, судя по всему, намного серьёзнее сногсшибателя. Шитовое заклятие седьмого, высшего, уровня смогло отразить только три из них, от других же пришлось примитивно уворачиваться. УЙ… seko-таки задело левую руку… жутко неприятно…
— Гермиона, детей всего сто двенадцать, минус АД!!! — кричал он, срывая голос. Тут в голову ударила другая догадка, — Защита, если увидите крыс, то атакуйте и их — среди них есть анимаг…
Дальше Гарри помнил, как он атаковал ненавистных Пожирателей, как падали стоящие рядом авроры, он мельком видел, как Чжоу раскидывает заклинанием кучу бессознательных тел, оставленных его очередью из пяти заклинаний, когда они пытались напасть на охранников «Сладкого королевства» со спины, как Захария Смит тащит на руках маленькую девочку из Ревенкло, которая, очевидно, серьёзно повредила ногу… как не него пытался напасть сзади какой-то амбал в маске, но его тут же оглушил Невилл. Парень помнил, как на улицах Хогсмида, теперь ставших полем боя, появилось несколько профессоров, как он скомандовал им помогать аврорам удерживать пространство перед магазином сладостей, как на него при этом посмотрел Снейп, как на поле появился Хагрид с арбалетом, как Клык вцепился в горло какого-то особенно миниатюрного Пожирателя, наверное женщины, хотя может и нет… как прямо рядом с ним возникла огромная фигура Хагрида… несколько нападающих падают со стрелами в горле… от взрывного заклятия Гарри упало сразу пять человек, и нет времени думать, убил он их, или нет… Гарри видит, как один из этих уродцев в масках атакует Симуса в спину, но сам он в этот момент вынужден был абсолютно немыслимым движением уворачиваться от смертельного проклятия. В другое время он бы ни за что не смог повторить этого прыжка.
Но следующий момент Гарри запомнит на всю оставшуюся жизнь. В стоящий рядом Хагрид отвлёкся наклонился к обезглавленной только что заклинанием Seko собаке, не в силах сдержать слёзы. Гарри успел только пронзительно закричать, прежде чем зелёная вспышка ударила в полугиганта. Он, наверное, даже не понял, что произошло…
Злость, кипевшая в Гарри, немедленно выплеснулась наружу. В того, кто посмел убить дорогого ему человека полетела цепь из двенадцати сложнейших заклинаний. Все они достигли своей цели, но тут Гарри особенно отчётливо понял, что Хагрида этим уже не вернуть и надо спасать тех, кто ещё жив…
— Бросьте оружие, министерские собаки, — раздался до боли знакомый визгливый голос, который Гарри уже много раз слышал в своих кошмарах, — иначе эта малютка умрёт, — уже тише добавила Беллатрикс Лестрейдж.
— И вы, детишки, тоже, — пробасил стоящий рядом Эвери, держащий свою палочку у самого горла третьекурсницы Гриффиндора Селены МакАлистер. Девочка не плакала — она просто не могла, настолько она боялась умирать. Она просто смотрела на них затравленными глазами. Но она была гриффиндоркой…
— Нет, — пискнула она, — не бросайте…
— Молчи, малышка, — сладко проговорила Беллатрикс, — иначе они все умрут. А ты теперь будешь наказана… Филипп….
— Curucio, — скомандовал Эвери, очевидно получавший огромное удовольствие от криков ребёнка.
Холодная ненависть снова поднялась в Гарри.
— Да что ты, Беллатрикс, — ядовито заговорил он, — а так вы нас не убьёте? Или тот слизняк, что гордо именует себя Лордом пощадит нас, своих врагов, если она замолчит?
— Да как ты…
-Молчать!!! Ты — ничтожество, как и твой господин, что нападает на безоружных детей в школе. Отпусти её, Эвери, — очень тихо но угрожающе прошипел парень, но в воцарившейся тишине услышали его абсолютно все, — или готовься к смерти.
Беллатрикс стянула с себя маску. Она не улыбалась и не глумилась, как в прошлый раз в министерстве. В самой глубине её глаз застыл страх. Убийца Сириуса Блека смотрела прямо в глаза Гарри.
— Ты наконец-то поумнел, мальчишка, присоединись к нам, и Лорд сделает тебя великим, — говорила она, — ты получишь власть, которой даже представить себе не можешь…
— Как ты смеешь?! Ты, убийца, предлагаешь мне встать на колени перед этой рептилией?! — голос Гарри звенел о ярости, хотя он и прекрасно понимал, что она просто отвлекает его… ну, получай же… — никогда!!!
Никто, даже союзники не поняли, зачем парень направил палочку на статую какой-то ведьмы, рядом с которой стоял Эвери, по-прежнему держащий Селену, никто сразу не понял, что за магическую формулу он произносит… только когда кулаки статуи сошлись там, где ещё секунду назад была голова Пожирателя, а испачканную кровью и противной серой гадостью Селену потянуло к земле весом обмякшего тела, все наконец осознали, что сотворил Гарри. Сию же секунду со стороны «Сладкого королевства» полетели заклятья, заставившие Пожирателей отступить от тела товарища, а следовательно и от Селены. Когда Гарри получил новый шанс оглянуться, то увидел, как девочку хватает на руки Терри Бут, и тащит к спасительному тоннелю.
Кровавая бойня возобновилась с новой силой. Прячась за кучей трупов от Авады, Гарри осмотрел поле боя. Враги несли большие потери, но им везло ненамного больше: из боя выбыло много Авроров, была тяжело ранена профессор Синистра, погиб Хагрид. Но с обороной они отлично справлялись. Снейп сейчас косил каких-то молодых Пожирателей, которые, очевидно, не знали, с кем имеют дело, иначе были бы намного осторожнее, Макгонагалл вырубает сразу троих, запустив в них здоровым куском фонтана, который раньше стоял на центральной улице магической деревни… «дались им эти фонтаны», — ни с того ни с сего подумал Гарри.
Тут парень заметил, что члены АД перешли в нападение, а это означало, что все дети в безопасности. Вдруг, неожиданно, снова произошла временная аномалия. Весь мир словно остановился… все двигались очень медленно… заклятья висели в воздухе, медленно подплывая к жертвам… Он успел сбить восемь, остальные же достигли цели. Гарри выкрикивал заклинания одно за другим, зная, что блокировать их никто не сможет. Силы были на исходе… он уже не мог себе позволить использовать высшие заклятия… раненная рука нещадно болела…
Наконец время вернулось к своей обычной скорости, и смерч, который мельком могли видеть некоторые участники сражения, снова превратился в Гарри Поттера.
И тут всё кончилось. Словно кто-то невидимый щёлкнул выключателем. Пожиратели, все как один, дезапарировали в неизвестном направлении. Однако секундная радость Гарри тут же омрачилась крайне нехорошим предчувствием. Что-то было не так, и Гарри это что-то было вовсе не по душе.
— Быстро! — Командовал он охрипшим голосом, — уносите раненных через потайной ход! Отступайте в Хогвартс! Покажите тоннель, — крикнул он прислонившимся к стенке магазина ребятам. — На отдых нет времени.
Ученики и некоторые взрослые немедленно начали транспортировку раненных защитников Хогсмида. Были среди них и продавцы, и авроры, и учителя… и ученики, — с ужасом понял Гарри. Симус Финниган и Майкл Корнер были в тяжёлом состоянии, растрёпанная и измазанная кровью Гермиона крепко привязывала сломанную руку Джинни к телу полосой, оторванной от её собственной мантии, а точнее от того, что от неё осталось. Терри держался левой рукой за повреждённую голову, пытаясь остановить кровь, одновременно с этим правой левитируя в магазин сотворённые Макгонагалл носилки. Сам же Поттер с новой силой ощутил боль в обоих руках. Левая рука просто горела, а правая упрямо не хотела двигаться после долгой нагрузки. Левый рукав мантии уже весь пропитался кровью.
Так продолжалось около пяти минут. Когда последние раненные вместе с Гермионой скрылись в проходе, Гарри наконец решил, что можно вздохнуть свободно.
— Теперь мы, — хрипло сказал он оставшимся взрослым. Но когда они уже приблизились к «Сладкому королевству», Гарри внезапно почувствовал хорошо знакомую волну холода…
— Дементоры!!! — крикнул он со всей силой, на которую был способен.
Гарри слышал, как выругался кто-то из Авроров, и понял, что пора сваливать.
— Уходим! В тоннель…
Все ломонулись в сторону магазина, но случилось страшное: дементоры надвигались на них именно с той стороны, куда приказывал двигаться Гарри. Уже через секунду стало ясно, что им не успеть — бездушные монстры перегородят им путь. Противопоставить им было нечего, ведь их всего лишь шестнадцать жутко усталых раненных магов.
— Поттер, есть у вас ещё светлые идеи? — как-то непривычно просто осведомился стоящий неподалёку Снейп.
— Ну… кое-что прикидываю, профессор, — заверил алхимика парень. — Так… хорошо… — пробубнил он пытаясь сосредоточиться на воспоминаниях о прошлом рождестве, — EXPECTO PATRONUM!!!
Серебристый олень вместе с чьём-то мангустом удержали дементоров, но, как услужливо подсказывало сознание, не на долго.
— В Визжащую хижину!!! — крикнул он, понимая, что больше не может держать Заступника, так как это забирало слишком много сил.
Из присутствующих его поняли только Макгонагалл и Снейп, которому, правда, было совсем не до язвительных замечаний по поводу его истинных обитателей. Но, как бы то ни было, все дружно ломонулись к пресловутому дому с привидениями. Вход был моментально разблокирован взрывным заклятьем какой-то женщины-аврора, и все оставшиеся полезли в тоннель. Гарри не мог отказать себе в удовольствии, да и при том ещё и необходимости, поставить несколько — а точнее сорок штук — защитных заклятий высшего уровня, по правде сказать не особо приветствуемых мигнистерством, но никто из представителей закона не возражал, и теперь надеялся, что хотя бы «на морально-волевых» сможет дотянуть до кровати. Минут через пятнадцать компания достигла выхода из тоннеля.
— Стойте, — совсем уж тихо сказал Гарри. — Мы под Гремучей ивой, если вы учились в Хогваритсе, то знаете, что это, а если нет — поверьте мне на слово — она очень опасна, пока её не выключить. Эм… профессор Макгонагалл… Вы не могли бы… пробраться туда, — неуверенно спросил своего декана Гарри.
— Думаю, могла бы.
С этими словами профессор превратилась в кошку, и выбралась из прохода. Через некоторое время профессор, уже преобразовавшись в человека, известила присутствующих, что можно вылезать.
Когда группа отошла на безопасное расстояние от вновь активизировавшегося дерева, и уже почти подошли ко входу в замок, где их ждали всё ещё находящиеся в шоковом состоянии Малфой, который так же находился в Хогсмиде, и ничего не знал о нападении, и в процессе экстренной эвакуации, надеясь, что никто не заметит, запустил нечто, до боли напоминающее Seko в кого-то из Пожирателей, и Рон, который, по его собственным заверениям, был «в полном порядке, а это всё — ерунда, так — царапины, да и вообще, должен же кто-то за этим Хорьком приглядывать…». Как только Гарри убрал палочку, произошло нечто неожиданное: Снейп внезапно схватился за предплечье, где была выжжена Метка, падая на колени, а секундой позже Гарри почувствовал жуткую боль в собственной «метке», и жуткую злость… ЕГО злость… Больше Гарри ничего не чувствовал. Он упал на камни около ворот без сознания.

Глава 12.

«Кто хочет жить в мире, тот должен готовиться к войне».
Макиавелли.

Следующие несколько дней в школе только и говорили, что о дуэлях. На занятия к Снейпу Гарри пришлось добираться под мантией-невидимкой, так как карта мародёров показала, что на пути в подземелья его поджидают несколько «засад» в виде сумасшедших девчонок. Гарри прекрасно знал, что они наперебой будут предлагать себя в качестве партнёрши великого Гарри Поттера на бал в честь Хелоуина. Алхимик тут же выдал несколько замечаний в своих лучших традициях по поводу столь нестандартного появления ученика.
Занятия проходили как обычно: сначала Поттер пытается научиться произвольно, независимо от эмоций, блокировать своё сознание, что получалось вполне сносно, затем пытался пробить блок профессора. Это получалось в крайней степени фигово. Но в этот раз произошло то, что заставило Гарри Поттера покраснеть как варёный рак. На глаза ему попалось лежащее на учительском столе непроверенное сочинение Драко Малфоя. Гарри немедленно вспомнил, как на кладбище сквозь прорези на маске на него смотрели холодные серые глаза его отца. Затем пришли воспоминания о битве в министерстве… ненависть кипучей волной подступила к горлу, ударила в голову… в таком состоянии Гарри изо всех сил ударил по блоку профессора. В воображении Поттера тут же возникла карикатурная картинка изображающая крайне неприличное действо с участием непосредственно Вольдеморта, Хвоста, Беллатрикс и Рудольфуса Лестрейджей, Макнейра, обоих Малфоев… и потом юное дарование заметило, что Снейп одной рукой держится за голову, а другой направляет на него палочку.
— Protego, — выдавил алхимик.
Гарри почувствовал, что его как будто толкнули в грудь
— Вообще-то нашей целью сейчас не стояло научиться передавать мысли, но для вас это огромный прогресс, — сухо произнёс профессор, и только парень решил, что бури не последует, как Снейп добавил: весьма остроумно с вашей стороны, Поттер, но не слишком ли вы увлеклись?
Гарри залился краской.
— Пятнадцать баллов с Гриффиндора.
— За что? — опешил Гарри. — Да, и скажите, а как я могу передать то же самое м-м-м другому абоненту?
— Кому? — Не подумав брякнул Снейп.
— Эм… это магловский термин… когда общаешься с кем-то по телефону — это то же, что и через камин, только говорящие не видят друг друга — то того с кем говоришь называют абонентом, — пояснил Поттер.
Снейп не сразу понял, о ком шла речь, что само по себе удивительно, но потом совершил ещё более странный поступок: он доходчиво объяснил процесс передачи «сообщения».
Минут десять спустя Поттер пытался сосредоточиться на том, как он ненавидит Вольдеморта, и всё, что с ним связано. Наконец он, уже практически непроизвольно, потянулся к противнику через всё расстояние, что их разделяет. Гарри видел всё как-бы со стороны. Лорд толкал какую-то речь перед толпой Пожирателей. Поттер услышал только окончание: «…живых не оставлять. Теперь этот маглолюб и его приспешники ничего не смогут сделать. Лорд Вольдеморт получит плату за всё». Тогда Гарри всей своей ненавистью ударил по мозгам противника. Он практически чувствовал, как рушится стена вокруг его сознания… Гарри снова представил не менее увлекательную картинку, с афтографом внизу. Тут шрам Гарри буквально взорвался болью. Зал начал таять… Поттер в самый последний момент загородился блоком.
Гарри обнаружил, что лежит на полу в кабинете Снейпа, а сам профессор, уже, очевидно, привыкший к тому, что для Гарри обморок — нормальная реакция на окружающую действительность, просто сидел за столом, и что-то чиркал в сочинении Невила.
Гарри поднялся с пола, и как-то не по-Гриффиндорски ухмыльнувшись, провозгласил:
— Сообщение доставлено.
— Рад за вас, Поттер, — не отрываясь от проверки сообщил Снейп. — На сегодня всё, вы можете быть свободны. Да, и не забудьте надеть мантию-невидимку, а то не дай Мерлин кто-то нападёт на вас в коридоре…
Гарри пропустил насмешку мимо ушей, и самым будничным тоном спросил:
— Профессор, а вы знали, что сегодня Вольдеморт, — Снейпа передёрнуло — проводил собрание Пожирателей смерти?
— Что вы сказали, Поттер, — очевидно такое заявление произвело ожидаемый эффект.
— Я говорю, что наш приятель Вольди решил чего-нибудь такого осквернить, — сообщил Гарри, — и дал установку не щадить никого, закончив заверением, что «они за всё мне заплатят».
— Так, Поттер, команда завернуться в мантию-невидимку и идти на горшок и в люльку отменяется. Следуйте за мной, — и с этими словами профессор вылетел из кабинета.
Сегодня Гарри открыл в себе новый талант: не отставать от Северуса Снейпа. Это без сомнений можно было назвать великим достижением.
Как отметил Поттер, те, кто устраивал «засады» так и не отчаялись поймать Гарри Поттера, но очевидно они не рискнули приставать к нему в компании Снейпа, тем более, что вид у Поттера был отнюдь не виноватый.
Всё-таки Гарри не хватало практики, и темп ходьбы «любимого» алхимика его утомил. Наконец они оказались перед гаргульей, за которой, как известно, был вход в кабинет директора.
— Лимонные дольки, — с видимым отвращением сказал пароль профессор.
…И ничего не случилось. Снейп выругался. Из этого Гарри сделал вывод, что пароль совсем недавно сменили.
— Ладно… — прошипел Поттер, — взрывающаяся жвачка… ультрафокусы Уизли… забастовочные завтраки…
Снейп смотрел на него как на человека, которому уже поставили диагноз.
— М-м-м, — протянул Поттер, — розовые слоники?
И… о чудо! — гаргулья отодвинулась в сторону, открывая вход в кабинет Дамблдора. Снейп что-то пробормотал о том, как директор защищает свой кабинет от проникновения посторонних.
— А слизеринцы что, лучше? Готов спорить, что пароль что-то вроде «Чистая кровь», или «смерть грязнокровкам», или «Честь Салазара»… — выразил своё субъективное мнение Гарри во время подъёма.
— А у Гриффиндора «миру мир», или «победа или смерть»? — едко поинтересовался очевидно задетый за живое профессор.
— Вообще-то нет. Пароль мы меняем раз в неделю. Прошлый, например, был «2, 3, 5, 6, — тетроэтилхлороводородоктен — 2, 4.
— Бедный Лонгботтом, — пробормотал Снейп. — И такого соединения не существует.
Гарри почёл за лучшее промолчать. Невилла действительно было жалко. На надо посоветовать Гермионе безотказный пароль до рождественских каникул. А за одно и проверим Гриффиндорцев на психическую стойкость. Давно пора.
Директор, судя по всему, играл с фениксом, и был вполне готов к неожиданному визиту, и даже как будто ждал их.
Сначала слово взял Снейп, который поведал о том, как Гарри передавал мысли лорду, умолчав, однако, о их содержании, а затем юноша вывалил директору содержание «подслушанной» части разговора, и пространно изложил свои подозрения по этому поводу, основным смыслом которых было то, что Вольдеморт постепенно перестаёт доверять профессору Снейпу — тот стоял и хлопал глазами: ещё бы, для него логически мыслящий Поттер был чем-то на грани фантастики — так же, что стоит усилить охрану министерства магии, Косого переулка, Хогсмида, особенно в эти выходные, когда там будет пол-Хогвартса и прочих общественных предприятий. Если это возможно, то необходимо так же по возможности усилить охрану магловских общественных объектов. Но при этом нельзя допускать паники. Директор с ним торжественно согласился, и наконец отправил Поттера спать. Было уже, к стати около полуночи.
Завтра парню предстояло пережить две истории, и тренировку по квиддичу, а затем наступят долгожданные выходные в Хогсмиде.

Гарри добрёл до спальни шестикурсников Гриффиндора, в которой уже мирно спали однокурсники, и завалился в кровать.
На следующий день первым уроком была история магии, на которой Гарри благополучно прокемарил лекцию о житие Гриндевальда. Чары и астрономия так же прошли без происшествий. ЗОТИ Поттер тоже гордо проспал, потому что счёл ниже своего достоинства слушать рассказ о заклятии Protego первого и второго уровней, о коих и сам мог бы прочитать внушительную лекцию.
Наконец наступила долгожданная суббота. Гарри вместе с Роном и Гермионой спустился на завтрак в, Больщой зал, по дороге попав под обстрел Пивза, который решил, что ему просто жизненно необходимо жонглировать над головами учеников наградами, очевидно стащенными из трофейного зала. Одна из табличек летела прямо в голову Рону, но тот, неизвестно как, ухитрился её поймать. Рон замер и просто смотрел на бронзовю табличку, которую держал в руках. Сделанная золотыми буквами витиеватая надпись на ней гласила: «…За заслуги перед Хогвартсом. Том Марволо Ридл, Слизерин…». Казалось, мир вокруг снова остановился… хотелось, чтобы он остановился, но этого не случилось. Гарри сузившимися от неожиданно подступившей ненависти глазами смотрел на серебряную табличку в руках Рона… вот он переводит на Гарри взгляд… Гарри видит в глубине голубых глаз озорные искорки… едва заметный кивок головой, такой же озорной взгляд в ответ… Мерлин, он почти слышал, о чём думает Рон в этот момент… Взгляд на Гермиону… короткий кивок — она тоже поняла его без слов…
В следующую секунду ненавистный кусок металла полетел в сторону полтергейста. Но, не долетев до цели, он разлетелся на миллион маленьких кусочков. Вокруг учеников возник переливающийся щит из помеховых чар. Гарри же, так и не опустив палочку, смотрел, как последние песчинки уничтоженного памятника первому преступлению Тома Ридла, так и оставшемуся безнаказанным, падали на каменный пол Хогвартса.
Ученики, что стали свидетелями этого действа смотрели на гриффиндорцев со странной смесью уважения и непонимания — взрывному заклятию такой силы не учили в школе.
Раньше Гарри бы никогда не позволил себе нарушать школьные правила столь вопиющим образом: мало того, что на переменах колдовать теретически не разрешалось, на что ему, честно говоря, всегда было глубоко плевать, но вот уничтожение награды из трофейного зала, кому бы она ни принадлежала, было довольно серьёзным нарушением, не говоря уж о том, что но никогда бы не позволил себе втянуть в эту авантюру друзей. Однако теперь он не чувствовал даже тени былого волнения. Исключить его за такую мелочь никто не может, тем более если принимать во внимание, что же они уничтожили. Ни Фильч, ни Снейп ни кто бы то ни было ещё его абсолютно не волновали. В голове всё ещё глухо стучала ненависть. Однако парень быстро взял себя в руки, и лишь ухмыльнулся зрителям. Они с Роном, не сговариваясь, абсолютно синхронно отвесили аудитории до неприличия вежливый и в то же время насмешливый поклон Гермиона весело улыбнулась, и гриффиндорское трио покинуло помещение под аккомпанемент нескончаемых и в высшей степени возмущённых воплей Пивза, на которого вдруг всем стало резко наплевать. Сами того не желая, друзья за несколько секунд завоевали место Фреда и Джорджа Уизли, которое вот уже полтора года безуспешно пытались занять самые отъявленные хулиганы со всех факультетов.
В Большом зале стояла лёгкая и непринуждённая атмосфера, навеянная предстоящей вылазкой в Хогсмид. Ученики весело переговаривались, шутили. Друзья немедленно заняли свои места за Гриффиндорским столом, где уже заканчивали трапезу многие гриффиндорцы. Гермиона привычно уткнулась в какую-то старую, пыльную и жутко умную книгу, не замечая ничего вокруг себя, Рон с набитым ртом пытался доказать Гарри, что финт Вронского ничем не хуже мёртвой петли Морэ, на что Поттер только снисходительно кивал и, картинно закатывая глаза, уверял Рона, что мудрость придёт к нему с возрастом, а сейчас он просто не в силах понять величины его, Гарри, опыта и чрезвычайно глубоких познаний на таком нелёгком поприще, как квиддич. Закончив свою тираду, Гарри неожиданно для себя обнаружил, что на них украдкой косятся почти все ученики школы. Да нет, чего там, — поправил он сам себя, — многие вообще беззастенчиво пялятся.
— Очевидно, наше утреннее приключение стало достоянием общественности, — безразлично бросил он друзьям.
Рон кивнул, а Гермиона так и не смогла оторваться от книги, так что ограничилась неопределённым мычанием.
— А что случилось-то, — поинтересовался Дин, оторвавшись от очередной карикатуры, которые в последнее время он штамповал пачками.
После того, как Рон подробно пересказал однокашникам байку о том, как они лишили Пивза аудитории, взорвав перед ним же первый попавшийся под руку предмет, сопровождаемую комментариями Гарри и взрывами хохота доблестных гриффиндорцев, Дин немедленно изобразил эту картину, напрочь забыв о недорисованном портрете Аллерта.
Когда ребята наконец оказались в Хогсмиде, Гарри, как впрочем и все остальные, не мог не обратить внимание на то, что не каждом углу, возле каждой двери стояли авроры. Гарри заметил ещё несколько охранников, стоящих прижавшись к стенам под заклятьем хамелеона.
— Нет, директор, конечно предупреждал, что здесь будет охрана, но такое, — возмущению Гермионы, казалось не было предела.
— Гермиона, это необходимая мера, — как можно более спокойно сказал Гарри, хотя, если честно, то ему такая толпа тоже была далеко не по вкусу, — не забывай, что сейчас настали неспокойные времена. Давайте лучше зайдём в «Три метлы» — я плачу.

Глава 11.

«Я не диктатор. Просто у меня такое выражение лица»
Аугусто Пиначет.

Юноша решил, что думать над словами таинственного Стража, сейчас просто не может, и попробовал вернуться к ЗОТИ. Но ничего не получалось. Он просто не мог сконцентрироваться на занятиях. Ход мыслей постоянно прерывался абсолютно посторонними размышлениями.
Каким оружием пользуются его враги? Своими врагами Гарри в первую очередь, естественно, считал Вольдеморта и Пожирателей смерти. И, наверное, министерство, пока там командует Фадж. Он попробовал рассуждать логически. Главное оружие Тёмного лорда — его слуги. Он может заставить Пожирателей выполнить любой приказ, ибо они боятся его гнева. Так… что-то мысли начали путаться…попробуем по-другому.
Гарри взял лист пергамента, и попробовал изложить на нём свои догадки:

??? Бороться с врагами их же оружием, но не уподобляться им. ???

Враги:
Волдеморт, Пожиратели смерти, те, кто их поддерживает. Фадж.
Оружие врагов:
Волдеморт: большой магический потенциал, знания, доступ к высшим чинам министерств магии мира, способность заставить слуг бояться себя. Чёрная магия. Постоянный контроль над Пожирателями. Страх. Люди боятся даже произносить его имя.
Пожиратели смерти: непростительные проклятия, чистокровность, а, следовательно, большие связи. У большинства слизеринская изворотливость, количество.
Министр магии — закон, злословие.

И что???

Гарри тупо смотрел на листок пергамента, когда из спальни спустился Рон.
— Ты что, спать не ложился, — первым делом спросил тот.
— Нет.
— Очень содержательный ответ, — надулся Рон.
— Извини, я просто никак не могу сосредоточиться, — пояснил Поттер, делая вид, что потягивается, а на самом деле по-тихому заталкивая пергамент себе в рукав мантии, — я тут просто прикорнул слегка.
Рон очевидно ещё до конца не проснулся и не заметил манипуляций Гарри с пергаментом.
— А на завтрак-то ты пойдёшь? — безуспешно пытаясь подавить зевок протянул Рон.
— Да, конечно, меланхолично отозвался вернувшийся к занятиям Поттер.
Рон уселся в кресло напротив, и там заснул, а Гарри честно почти написал ЗОТИ про «теорию непротивления злу насилием». Концовку и несколько пропусков он надеялся списать у Гермионы.
Часам к девяти начали спускаться другие студенты. Как ни странно, но среди последних была Гермиона. «Наверное читала в постели пол ночи» — подумал Гарри.
— Доброе утро, ребята. — Провозгласила сияющая староста, — как спалось?
— Нормально, — пробубнил из своего кресла разбуженный приветствием Рон, — пока ты нас не разбудила.
— Кого это нас? — вспыхнула Гермиона. — Да один ты можешь дрыхнуть в такое время. — Похоже возмущению её не было предела. — Или вы, Рональд Уизли, уже настолько зазнались, что говорите о себе во множественном числе?
— Нет, я решительно ничего не могу понять, меня будят, можно сказать, на самом интересном месте, а потом заявляют, что у меня мания величия! Никаких извинений, ничего!
Гермиона уже открыла рот, чтобы довести до аудитории в лице Рона, Гарри и всех остальных Гриффиндорцев, которые имели счастье в этот момент находиться в гостиной, всё, что она думает о некоторых неблагодарных оболтусах, которые ещё смеют предъявлять какие-то претензии, но Гарри во время успел вклиниться в их спор.
— Ладно, хватит вам, лучше скажите, знаете ли вы, какой сегодня день?
Рон глубоко задумался. Гермиона так же выглядела озадаченной. Потом её лицо вдруг как-то странно стало одновременно грустным, понимающим и сочувствующим.
— Ой, Гарри, прости… я совсем не подумала, правда…
— Гермиона, ты о чём, — Гарри явно не понял, с чего такая странная реакция.
Через несколько секунд до Гермионы дошло, что Гарри говорит не о том, о чём она подумала.
— Гм… Гарри, — тихо начала она, — ровно пятнадцать лет назад тебе оставили твой знаменитый шрам.
Минута молчания. Весь факультет вымер. Рон упал на кресло.
— Прости… — тихо закончила Гермиона.
Гарри в очередной раз напомнил себе, что для всех он герой, и ему непозволительно показывать свои слабости: таков уж удел Мальчика-который выжил… и, сделав над собой титаническое усилие, спокойно, и даже слегка озадаченно ответил:
— Вообще-то я имел ввиду, что сегодня Аллерт обещал устроить нам дуэли с другими факультетами. Но если ты настаиваешь на копании в прошлом, то давай лучше вспомним, что скоро шесть лет с того момента, как мы подружились.
Этой фразой он полностью разрядил обстановку. Гриффиндорцы вернулись к своим делам, Рон и Гермиона впали в глубокую ностальгию. Лишь немногие заметили, что знаменитый Гарри Поттер сидит в кресле, и тупо смотрит в одну точку, теребя в руках кусок пергамента.

Из ступора Гарри вывел голос Рона.
— Гарри, завтрак вот-вот начнётся… или ты не пойдёшь… послушай, мы с Гермионой понимаем, что тебе сейчас не до этого, но всё-таки… как защититься от Invencius mortus? Ведь дуэли будут уже сегодня… а если нам попадётся слизеринец. В общем хотелось бы знать как защититься…
— Я уже перерыла все справочники, которые нашла в библиотеке, но так ничего и не нашла, — подхватила Гермиона, — и мы с Роном подумали, что может быть ты знаешь… и Гарри, ещё раз извини меня, — Гермиона потупила взгляд, и уставилась на свои туфли, что было абсолютно несвойственно старосте Гриффиндора, лучшей ученице Хогвартса, и так далее.
Довольно неуклюжая попытка вывести его из состояния оцепенения. Что-ж… всё равно приятно…
— Да нет, ребята, всё в порядке. В конце-концов это было пятнадцать лет назад… Invencius mortus вызывает некое подобие комы. Длится приблизительно трое суток. Относится эта формула к третьему уровню высшей магии нападения. Блокируется либо защитным заклинанием protego-mauvais-maxima, аналогичного третьего уровня, либо protego-mortus-mauvais-maxima, четвёртого уровня. Если использовать заклятия пятого, шестого и высшего, седьмого, то это может быть опасно для неопытного противника, так что на школьной дуэли, даже со слизеринцами, его применять запрещено. Отражающая формула длинная, так что если не успеваете прочитать заклинание, то попробуйте увернуться, оно не целенаправленное.
Рон и Гермиона слушали, приоткрыв рты. Да, такой лекции от него явно не ждали. Ну, такова незавидная доля Гарри Поттера — поражать всех своими познаниями а области Защиты от тёмных искусств…
— Какое-какое? — не понял Рон.
— Целенаправленное, — включилась в беседу Гермиона. — Это заклинание, от которого нельзя увернуться. Достаточно пустить его в оппонента, и как бы он не извивался, в цель заклинание всё равно попадёт.
— Если конечно не встретит материальной преграды, достаточно прочной, чтобы выдержать его заряд. По этому принципу и работают защитные и щитовые заклятия, — закончил Гарри.
— Боже мой, с кем я общаюсь, — возвёл очи к небу Рон. — Кстати, до конца завтрака осталось семь минут, друзья мои, так что сейчас мы либо бежим завтракать, либо потом голодаем.
— Предлагаю вместо завтрака сходить на кухню, проведать Добби и Винки. А за одно и перекусим, — сказал Гарри, засовывая в карман тот самый клочок пергамента.
Предложение было единогласно принято.
— Гермиона, — взмолился Рон по дороге на кухню. — Только не надо им, а за одно и нам мозги компостировать своим ГАВНЭ, ладно.
— Рональд, ты просто не понимаешь, как важен фактор свободы и выгоды в труде, а всё потому, что не учишь историю. Домовики должны получить свободу, вот увидишь, после этого они будут трудиться гораздо продуктивнее. А рабство это не выход. Если домовики не понимают этого, то их стоит пожалеть…
— Кхе-кхе, — попробовал изобразить Амбридж Гарри, — получилось у него, мягко говоря, не очень, но тем не менее, необходимый эффект это действо возымело: Гермиона замолчала. — Мы пришли, — закончил парень.
Внимая пламенной речи Гермионы, Рон даже не заметил, что они уже несколько минут стоят перед картиной с грушами, уж сама Гермиона тем более не обращала внимания на происходящее вокруг.
Гермиона снова потупила взгляд «Второй раз за день — немыслимо, следующим номером последует апокалипсис», — подумал Гарри.
Как только ребята протиснулись через портрет, на них со всех сторон налетели домовики с вопросами типа: «что желают господа?». Гермиона была явно недовольна, а вот мальчишки, ни капли не стесняясь, перечисляли все свои пожелания.
Из глубины кухни выбежал Добби. Одет домовик был так же необычно, как и в прошлый раз. Только теперь к его гардеробу добавилась левая вязанная перчатка с обрезанными пальцами.
— Гарри Поттер, сер, Добби приветствует Вас, и Добби приветствует друзей Гарри Поттера, — затараторил домовик, описывая круги у ног ребят.
— Привет, Добби, как Винки, — поинтересовался Поттер.
При упоминании Винки Добби опустил свои огромные уши.
— Винки по прежнему тоскует о своих старых хозяевах…
Когда Добби вспомнил прежних хозяев Винки, Гарри осенило:
— Послушай, Добби, ты ведь служил Малфоям и, наверное, знаешь, что они считают своим главным оружием.
— Гарри Поттер, сер, Добби, увы, не был посвящён в семейные дела хозяев, но Добби может сказать, что хозяин всегда предпочитал мучить, а не убивать.
— Отлично, спасибо, Добби. Ты мне очень помог, — преувеличенно радостно воскликнул Гарри.
Добби просиял, и тут же засуетился, спрашивая, не нужно ли ещё чего-нибудь гостям. Друзья вежливо отказались, и домовик вернулся к своей повседневной работе.
Рон и Гермиона выглядели слегка ошарашенными неожиданным диалогом между Гарри и домовиком, но поймав его предостерегающий взгляд воздержались от вопросов.
Они поблагодарили эльфов за завтрак, и покинули кухню. Затем, не сговариваясь, отправились на третий этаж, где находилось их тайное убежище. На самом деле это была просто ниша под лестницей, но она великолепно подходила для разговоров без свидетелей.
— Гарри, а теперь объясняй, как это понимать, — начала Гермиона. — Сначала ты не ложишься спать, затем спрашиваешь Добби о его прежних хозяевах. На оклюменции ты доводишь Снейпа до потери сознания, по вечерам стараешься поскорее от нас с Роном избавиться… что с тобой случилось?
Гарри прекрасно понимал, что упрёки друзей небезосновательны, но просто не мог рассказать им о видениях. Мало ему было снов с Вольдемортом, так теперь ещё это…
— Послушайте, — начал он, — то, что вынуждает меня молчать относится к тому же списку, что и злосчастное пророчество Трелони… в последних событиях даже Дамблдор не может разобраться до конца, так что я просто никак не смогу объяснить то, что происходит. Я просто не могу позволить себе подвергать вас опасности…
— Да не говори чепухи, ты же прекрасно знаешь, что опасности мы не боимся. Ты что, забыл битву в министерстве? — встрял, Рон, но тут же прикусил язык.
— В том-то и дело, что не забыл… понимаете… я только что хотел сказать, — продолжил он после секундной паузы, — что вы ещё не готовы, или что-то вроде этого… но сам себе напомнил Дамблдора. Знаете, я не буду повторять его ошибок, и вы очень скоро обо всём узнаете. Но не сегодня. Не обижайтесь. Да, и Снейпа до потери сознания я никогда не доводил.
По лицу Рона было видно, что он о чём-то напряжённо думает.
— Гарри, а это не опасно для тебя? — тревожно спросила Гермиона.
— Повторяется история второго курса, — брякнул Поттер, — ну ладно, — пробормотал он, мысленно ругая себя за болтливость, — нам уже пора в большой зал…
С этими словами Гарри вылез из укрытия, и направился в сторону лестницы. Рон и Гермиона переглянулись, и последовали за ним. Юноша шёл необычно быстро, так что друзьям пришлось даже пробежаться, чтобы нагнать его.

Когда друзья зашли в Большой зал, их глазам предстала непривычная картина: столы исчезли, а вместо них появился такой же помост, как и на втором курсе, когда Локарту взбрело в голову открыть дуэльный клуб. Ученики толпились вокруг помоста, возбуждённо перешёптываясь. Ребята с трудом протолкались в первые ряды, и у Гарри наконец появилась возможность осмотреться.
За помостом стояло шесть человек: директор, деканы факультетов и сам Аллерт.
Прошло ещё по крайней мере двадцать минут, когда все ученики старше третьего курса наконец собрались в зале. Аллерт поднялся на помост, и гул, стоящий в зале тут же исчез, как будто выключили звук у маггловского телевизора. Преподаватель окинул аудиторию быстрым взглядом, и, наконец, начал говорить.
— Итак, я вижу, что все, наконец-то, в сборе. Всвязи со сложившейся в мире политической ситуацией — все вы знаете, о чём я говорю — профессор Дамблдор настоял на открытии в Хогвартсе дуэльного клуба. Насколько я знаю, несколько лет назад попытка создать данное учреждение надлежащего эффекта не возымела… — те, кто помнил этот клуб непроизвольно усмехнулись — … но уверяю Вас, в этот раз всё будет по-другому. А теперь, ребята, я расскажу вам правила дуэли. Вы должны одолеть своего соперника, использовав любые доступные вам заклятия, кроме, разумеется, непростительных. Так же в стенах школы вам не дозволено пользоваться заклятиями, которые могут нанести серьёзные повреждения физическому и психическому здоровью оппонента. Сегодня будут сражаться между сбой ученики разных факультетов. Начнём с четвёртого курса. Сейчас не важно, победите вы соперника, или нет, но через несколько занятий мы начнём турнир, по результатам которого выявим шестнадцать лучших бойцов Хогвартса, по четыре с каждого курса. — Здесь профессору пришлось сделать паузу, для того, чтобы ученики смогли обсудить полученную информацию. Минуты им на это не хватило, поэтому Аллерт поднял руку, показывая, что хочет продолжить. — Существует несколько разновидностей дуэлей. Прежде всего по цели. Здесь выделяются в основном четыре типа: до того момента, как кто-то из противников не будет обезоружен, пока кто-то не сдастся, пока один оппонент не потеряет сознание, и наконец, пока один из противников не будет убит. Другие условия окончания дуэлей заранее оговариваются дуэлянтами, или их секундантами. Естественно, мы будем практиковать только первые два типа дуэлей. Итак, начнём с седьмого курса…
Гарри отметил, что семикурсники сражаются довольно слабо. Исключение составляли лишь бывшие члены АД и какой-то парень из Слизерина. В итоге, собственно, они и победили соперников, обезоружив их.
— Великолепно, — вещал Аллерт, — а теперь шестой курс! Первыми будут сражаться Сьюзен Боунс, Хафлпафф, и Милисент Булстроуд, Слизерин.
Гарри прекрасно помнил прошлую дуэль Миллисент, правда тогда она сражалась с Гермионой. Тогда сражение закончилось потасовкой с выдиранием волос и попытками выцарапать противнице глаза. Сейчас Поттер был абсолютно уверен, что Сью легко одолеет такого противника. Естественно, он не ошибся: первый же Expelliarmus Боунс достиг цели, благо мишень была отнюдь не маленькая. Гарри довольно улыбнулся: как, наверное приятно слизеринке проиграть ученице самого пустоголового факультета… Следующими сражались Симус Финниган и Джастин Финч-Флечли. Они порадовали аудиторию гораздо более продолжительным поединком, в котором с небольшим перевесом победа осталась за грифиндорцем. Зато Парватти Патил проиграла в сражении с собственной сестрой Падмой. Гермионе достался довольно крепкий орешек, в лице Панси Паркенсон. Естественно победила староста Гриффиндора, которая, как выяснилось, весьма неплохо владеет боевыми заклятиями. Естественно, откровением это явилось только для слизеринцев. Дину Томасу посчастливилось дуэлировать с самим Малфоем. Гриффиндорец показал, во истину, чудеса высшего пилотажа. Очевидно, магглорождённый маг оценил всю прелесть этой ситуации, и смог извлечь из неё максимальную выгоду. Хотя, надо признать, что временами Драко весьма ощутимо огрызался. Но, тем не менее, победа осталась за Томасом.
Наконец, после победы Рона над Терри Бутом, Аллерт вызвал на помост Гарри Поттера и Блейза Забини.
Очевидно, этот рыжий слизеринец с голубыми глазами всерьёз рассчитывал на победу. После первой же атаки, Гарри ясно понял, что старший Забини ему не ровня. Да, представление было то ещё… Гарри ловко уклонялся от вспышек, запущенных Забини, и время от времени посылал что-то типа Impedimenta. Вскоре Забини понял, что над ним издеваются — это Гарри предположил увидев как Блейз побагровел — и запустил в него несколько сногсшибателей. Гарри отработанным жестом отбил их заклятием щита третьего уровня. Затем слизеринец совершил самую большую ошибку в своей жизни: он, не задумываясь о последствиях, выкрикнул Serpensotria. Перед Гарри возникла королевская кобра. Она была не такая внушительная, как Кеара, которая, кстати, уже вымахала до двух метров, но не менее ядовитая. Сначала змея довольно бурно изливала своё недовольство тем, как с ней обращаются, но тут заметила Поттера, и поползла прямо на него. Кобра выразила желание немедленно прикончить надоедливого человечишку.
— Повинуйся мне, ибо иначе ты вместо быстрой смерти будешь страдать, — прошипел Гарри. От Кеары он узнал, как правильно заставить змею подчиниться.
Кобра поднялась на хвосте, и прошипела:
— Что прикаж-ж-жет повелитель?
Очевидно Забини опомнился, так как в гриффиндорца полетел очередной сногсшибатель, но Поттер просто сделал шаг в сторону, и луч пронёсся мимо. Только сейчас до Гарри дошло, что в зале стоит мёртвая тишина. Все, кто стоял вблизи помоста, отшатнулись.
— Напугай того, кто вызвал тебя. Не убивай его, — поспешно добавил он.
Гарри видел, как змея сжалась в кольцо, и неуловимо быстрым движением обвилась вокруг застывшего слизеринца. Тот боялся даже пошевелить пальцем. Палочка выпала из переставшей слушаться руки.
— Accio палочка Забини! — Оружие послушно влетело ему в руку. — Довольно, — добавил он, обращаясь к кобре. — Умри с миром… Evanesko! — змея просто сгорела.
Гарри подошёл к насмерть перепуганному Забини, и протянул его палочку. Тот резко выхватил её, наградив Гарри полным горечи и обиды взглядом проигравшего. Гарри отдал салют, показывая, что победа осталась за ним. Блейз нехотя повторил его жест.
— Выпускать змею в змееуста, Забини, было чертовски плохой идеей, учти… на будующее, — кинул Поттер, и спрыгнул с помоста.
Слегка обалдевший Аллерт громко объявил о победе Гарри Поттера. Публика только тогда пришла в себя, и начала бурно аплодировать, свистеть, кричать и другими способами выражать свои чувства.
— Здорово, Гарри, говорила ему Гермиона по пути в гостиную.
— Да, видел бы ты рожу Забини после того, как ты отпустил его! — бурно восхищался Рон.
— Гарри, — подхватила Гермиона, — ты победил слизеринцев их же оружием! Не скажу, что одобряю эти методы, но это было великолепно!
«Ты победил слизеринцев их же оружием», — звенел в голове голос Гермионы, — «Их же оружием»…
Так вот что имел ввиду Страж… Принципы Слизерина… око за око, зуб за зуб… смерть за смерть. Коварство Слизерина…
Весь оставшийся вечер для Гарри прошёл как в тумане. Он не слышал поздравлений, пропускал мимо ушей комплименты. В самый разгар праздника, по поводу славной победы героев дня — Поттера, Томаса и Гренджер, он пожелал Рону и Гермионе спокойной ночи, и завалился в кровать. Парень ещё долго не мог уснуть. Он слышал, как в спальню ввалились счастливые ребята, но, не желая выслушивать их впечатления от сегодняшних дуэлей, Поттер притворился что спит. Вот они разлеглись по кроватям… и вскоре уже все мирно спали. Гарри тоже наконец почувствовал, что долго не протянет. «Что-ж… коварство так коварство… готовьтесь к худшему, хотя, естественно менять своего отношения к друзьям и союзникам я не намерен, что бы Страж не молол» — подумал он, и наконец заснул.

Глава 10.

«Храбреца испытывает война, мудреца — гнев, друга — нужда»
Арабская мудрость

Как и следовало ожидать, Гарри утром был готов умолять товарищей немедленно пригласить сюда Вольдеморта, чтобы тот убил его на месте, лишь бы только не просыпаться. Но, как ни крути, вставать пришлось. Ещё не хватало — в первую же неделю заработать взыскание!
После третьей кружки кофе, наколдованного лично им (кстати, кофе получился вполне приличный), юный волшебник начал приходить в себя. Но очухаться до конца ему не дали. Именно в тот момент, когда Поттер сосредоточенно соображал какой сейчас вообще год, под потолком раздалось хлопанье крыльев сразу нескольких сотен сов. Гарри писем было ждать не от кого, так что он даже не поднял головы.
Однако, вопреки ожиданиям, на их стол приземлилось сразу несколько десятков сов.
— Опять, — простонал юноша. — Ну за что мне это? Мало мне Вольдеморта?
Но одно письмо внезапно привлекло его внимание. Наверное, дело было в том, что написано оно было детским почерком, чёрными чернилами. В нём восьмилетняя Марианна Сейн говорила, что у неё во время летнего нападения в на районы Лондона умерла мама. Естественно, она знала о том, что Гарри пережил много потерь, и хотела узнать, будет ли потом легче. Желала победы, просила отомстить.
Это парня впечатлило. Раньше он всегда игнорировал эти письма, ибо содержали они в основном призывы типа «ЖЕНИСЬ НА МНЕ, ГАРРИ!!!» или очередные извинения за недоверие, соболезнования. Сейчас же он, даже не задумываясь о том, что делает, потянулся за пером и пергаментом. Ответ получился короткий, но вполне сносный. Гарри сказал, что пустота останется навсегда, но потом действительно станет легче. Посоветовал, если будет трудно, если встанешь перед выбором добро или зло, задуматься одобрит ли твой поступок мама. Юноша отдал письмо сове, и отпустил её. Друзья смотрели на него очень странно. Гарри просто передал им письмо Марианны Сейн. Прочитав это послание, Гермиона чуть не разрыдалась и в сердцах прокляла имя Вольдеморта. Хотя, наверное, от этого Лорду было ни жарко ни холодно.
— Что, Поттер, поклонники и почитатели не дают ни минуты покоя?
— Малфой, кажется я тебе ещё в поезде всё доходчиво объяснил, — сказал Гарри, поворачиваясь к подошедшему слизеринцу. Свита Малфоя, в размере пяти товарищей габаритов Кребба и Гойла на Поттера никакого эффекта не оказала.
— Если забыл, то позволь уведомить тебя, что в том случае, если я ещё раз услышу твой голос, или увижу тебя ближе в двух метрах от себя и своих друзей, можешь не удивляться, если найдёшь в своей постели ядовитую змею.
— Ты мне угрожаешь? — Стараясь не показывать страха, спросил Драко но голос его едва заметно дрожал.
— Именно, — прошипел Гарри, подавшись вперёд. — И только пикни об этом кому-нибудь. Тогда даже сам Вольдеморт тебя не защитит.
Непрошенных гостей как ветром сдуло.
— Баран, — констатировала Гермиона, когда Малфой со свитой удалились на достаточное расстояние.
— Не баран, а хорёк, — назидательно поправил её Поттер.
На общем уроке зелий Гриффиндора и Слизерина Гарри получил назад своё сочинение, которое, как видно, не удалось ни утопить ни сжечь. Снейп вручил ему работу с таким видом, что скорее проглотил бы её. На листке стояло «Превосходно».
«Нет, ну уж если СНЕЙПУ было не к чему придраться, то я герой» — думал Гарри.
За прошлую работу, как бы то ни было, он получил «Удовлетворительно». Не фонтан, конечно, но лучше чем раньше. Зато на Роне алхимик отыгрался по полной программе. У того было «Удовлетворительно» и «Слабо». После конспектирования лекции про зелье иллюзий, обильно сдобренного сниманием баллов с Гриффиндора в целом и с Лонгботтома в частности — «За взгляды, не соответствующие интеллекту».
За зельями последовала двойная защита, а за ней чары, так же со слизеринцами. Надо сказать, что при профессоре Флитвике ученики «зелено» факультета не рисковали открыто задирать никого из гриффиндорцев, понимая, что миниатюрный декан Ревенкло не будет делать поблажек, или снимать баллы только с Гриффиндора. Именно по этому чары прошли без происшествий. Если, конечно, не считать происшествием то, что Кребб исхитрился взорвать подушку, которую надо было призвать с другого конца кабинета при помощи манящих чар.
Этим вечером Гарри решил вернуться к общественности. С начала года он почти не общался с одноклассниками, разве что только с Роном и Гермионой. Перед ними сегодняшней ночью вновь поблёскивала и переливалась всеми цветами радуги перспектива тащиться на астрономическую башню, «дабы узреть своими глазами изменения на звёздном небе». Но перед астрономией шестикурсники, кроме Гермионы, вместо выполнения домашнего задания играли в подрывного дурака на желание.
Игра окончилась тем, что Рон и Невилл дурными голосами исполняли гимн Англии.
На астрономии профессор Синистра несказанно обрадовала известием о том, что со следующего урока они будут заниматься шестой парой в классе с имитированным звёздным небом, так как все необходимые наблюдения, требующие особой точности, уже были сделаны.
Следующим утром Гарри проснулся с осознанием того, что к сегодняшним занятиям он абсолютно не готов. Не говоря уже о том, что он не выспался.
«Хотя первые два урока — история, так что это не проблема» — поправил он сам себя, глядя на своё отражение в зеркале в гриффиндорской ванной.
В классе профессора Биннса не заснуть было нельзя. После того, как единственный в Хогвартсе профессор-привидение просочился в класс прямо сквозь доску, он монотонно начал бубнить про программу этого курса. В этом году шестикурсникам предстояла новейшая магическая история, а именно события XX века.
— Сначала у нас будет краткий обзор забастовок гоблинов 1910 года, затем борьба с гигантами 1914-18 годов. Потом приступим к изучению деятельности Гриндевальда и борьбы с ним, — бормотал Биннс. — А к рождеству начнём раздел Того-кого-не-называют и Мальчика-который-выжил.
Услышав это, Гарри со стуком уронил голову на парту лицом вниз. Потом поднял и снова ударился лбом о деревянную поверхность. Гриффиндорцы в упор сверлили его взглядами.
— Молодой человек… Скиннер… кажется… что-то не так? — обратился к нему прервавший свои излияния Биннс.
Это был шок. Впервые на его памяти профессор заметил, что в классе что-то происходит. Однако именно сейчас Гарри было на это абсолютно наплевать. Юноша поднял на него пронзительно-зелёные глаза, в глубине которых горели безумные огоньки. Как затравленный зверь он посмотрел на учителя и иронично изрёк:
— Нет, сер, совсем ничего.
Этого Биннсу оказалось достаточно и он вернулся к лекции. Гарри же потребовалось ещё почти пол урока и три удара головой об парту, чтобы смириться с тем, что его будут проходить по истории. И, если верить Биннсу, то им светит несколько контрольных, посвящённых лично Гарри Поттеру. «Прям как Локарт» — обречённо думал он.

— Так ты знала?! — в который раз переспрашивал Гарри у Гермионы, когда они стояли около кабинета ЗОТИ.
— Конечно. И если бы ты изволил открыть учебник по истории, то для тебя бы не было таким ударом то, что тебе лично там посвящён целый раздел. Не говоря уж о Вольдеморте.
— РАЗДЕЛ? Там что, подробно описано как Вольдеморт добрался до Годриковой Лощины? С подробным художественным описанием ландшафтов? — кипел Гарри. — Может, там ещё мой точный адрес написан, любимый цвет, размер члена?
— За этим обращайся в редакцию «Пророка», — посоветовала покрасневшая Гермиона.
— О да! Обязательно! Такого о себе узнаю — закачаешься! — не успокаивался гриффиндорец.
— Гарри Джеемс Поттер! Немедленно прекрати вести себя как маленький мальчик! Возьми себя в руки, в конце-концов! — взорвалась Гермиона.
Гарри сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. И в самом деле, чего он взвился? Статьи «Пророка» он прекрасно терпел. Так что ему мешает потерпеть и тот бред, который написан в учебниках? Что там полный бред Гарри почему-то даже не сомневался.
— Извини, — пробормотал он, покраснев. — Не знаю, что на меня нашло. Я не хотел кричать на тебя, ведь, в конце-концов, ты тут не при чём.
— Да ведь это же здорово! — не выдержал Рон. — Мы ведь сэкономим целую кучу времени на справочниках, когда будем писать про тебя сочинение!
Гарри лишь состроил страдальческую мину и закатил глаза, однако уже через несколько секунд на его лице расцвела в высшей степени ушлая улыбка, не предвещающая ничего хорошего.
— Разумеется, мы не упустим такой редкий шанс, — протянул он, в упор глядя на Рона, выражению лица которого сейчас позавидовали бы все черти преисподней. — Гермиона?
— Ну куда же вы без меня? — копируя интонацию Гарри сказала староста, кладя руки на плечи обоих мальчишек.
Продолжение этого спектакля ученики Гриффиндора так и не смогли увидеть из-за появления Аллерта.
Весь урок они конспектировали параграф о тралах, паразитах, живущих в магически небезопасных местах, вроде руин замка Дракулы.
Суббота была посвящена квиддичу. Сегодня вся команда собралась на стадионе, дабы выбрать новых игроков. А игроков нужно было много. Надо было по возможности подобрать новых отбивал и найти одного загонщика. То есть сейчас в наличии было четыре человека. Рон — вратарь, Гарри — ловец, Джинни и Кетти — загонщики.
Кроме членов команды на стадионе собралось около двадцати человек желающих попробовать себя в квиддиче. Первым делом пробовали отбивал. Пробовать их пришлось, так сказать, на своей шкуре. Гарри, не поднимавшийся в небо — на метле — с того времени, как Амбридж объявила о его дисквалификации, так что сейчас ему было немного неуютно. Но, стоило его ногам оторваться от земли, он вновь ощутил свободу. Но мог делать всё что угодно. В небе для него не было границ, не было ничего невозможного. Когда отбивалы попытались сбить его бладжерами, он даже не обратил на это внимания: легко увернувшись от слабо пущенных мячей Гарри ушёл в почти отвесное пике, потом сделал «мёртвую петлю», снова пике… свечка… мимо снова просвистел бладжер… вступили другие игроки… ещё одна пара отбивал вступила в игру. Опять то же самое: бладжеры летят слишком слабо, и капитан тоже это понимает. Выбор капитана вновь остановился на прошлогодней паре — Керк и Слоупер. Сейчас игрокам предстояло опробовать загонщиков. Рон занял место в воротах, отбивалы запускали в загонщиков бладжеры, а Гарри изображал команду соперника, всячески мешая игрокам делать передачи. Хотя, конечно, мешать у него получалось не очень. Он далеко не всегда мог перехватить Кваффл, во время передачи, или преградить дорогу игроку. Хотя, впрочем, ему и не положено — он ловец, и его дело поймать крошечный снитч, а не кидаться красным громилой.
Наконец выбор команды остановился, по традиции, на девушке. Третьйм загонщиком стала Элаиза Митчелл, одноклассница Джинни.
Когда команда была укомплектована, Кетти выпустила мячи. Мерлин! Как же он соскучился по квиддичу! За двадцать минут он трижды поймал снитч, как бы отыгрываясь за прошедшие месяцы. Молния, как и прежде, была великолепна. Она так и осталась лучшей гоночной метлой сезона, даже не смотря на то, что в продаже появились Нимбус 2002.
Когда ребята уже собирались идти в гриффиндорскую башню, откуда-то сверху спикировала Хедвиг. К лапке её была привязана записка, в которой Хагрид приглашал их к себе в хижину на чай с кексами.
— Ну что? Пойдём? — спросил Гарри у Рона.
— А как же Гермиона?
— Перо есть?
Пера у Рона не было, так что пришлось идти в гостиную за подругой.
Гермиона тоже была не против проведать лесничего, так что, оставив мётлы в спальне, ребята отправились к Хагриду.
— Э… привет, ребят! — громогласно поздоровался великан, открывая дверь. — Ну проходите скорей, чой-то вы на пороге-то стоите, — засуетился он.
Уже через несколько минут перед каждым из гостей стояла чашка чая, размером с небольшое ведро, и тарелка с фирменными кексами а-ля «гранит науки».
У лесничего они просидели почти до вечера, разговаривая обо всём подряд. Хагрид, чуть ли не подпрыгивая от радости, рассказал, что Грокх уже почти связно говорит некоторые фразы по-английски. Ещё он очень долго ругал Аллетра и Фаджа, а потом неожиданно начал спрашивать про учёбу. Узнав, что все трое пойдут на разные отделения аврората, Хагрид сначала испугался, потом обрадовался, потом стал говорить, что это очень опасно.
— Хагрид, а жизнь — она вообще опасная штука, — вздохнул Гарри.
Больше эту тему не поднимали. В полседьмого вечера друзья отправились в башню, чтобы хотя бы начать делать уроки. А в случае Гермионы, уже всё закончившей, посмотреть как их будут делать другие, или что-нибудь почитать.

На следующей неделе Хагрид гордо продемонстрировал классу небольшого акромантула.
— Гарри, он спятил, — пролепетал Рон, едва только увидел предмет изучения.
— Зато не Васелиск.
— Лучше бы Васелиск, — ответил рыжий друг, безуспешно пытаясь спрятаться за спину Гарри.
Гарри в очередной раз порадовался, что слизеринцы стараются лишний раз не попадаться ему на глаза, а ни то сейчас бы они засмеяли Рона. В общём, урок получился так себе. После этого Хагрид, к счастью, больше не демонстрировал этого «маленького симпатягу», а ограничился более мелкими плотоядными хищниками.
Шло время. Наступил октябрь. Погода испортилась. Вместо солнечных дней стояла промозглая истинно английская сырость. Учёба превратилась в настоящую пытку. У Гарри так ничего и не получилось с трансфигурацией, Оклюменция, а вернее Лигилименция, проходила в высшей степени отвратно — после того как от него потребовали учиться защищаться общепринятым способом дело почти не двигалось, хотя, конечно, было лучше чем в прошлом году. Гарри не переставал подозревать, что либо дамблдор провёл со Снейпом воспитательную беседу, либо тот очень серьёзно заболел. Либо и то и другое одновременно. Как бы то ни было, за последний месяц к Гарри профессор цеплялся значительно меньше. Впрочем, от потери баллов Гриффиндор это не спасало.
Близился Хеллоуин, а вместе с ним и первая вылазка в Хогсмид. Всвязи с этим обострился и вопрос девичьего внимания, достававшегося Гарри Поттеру, как герою-освободителю, что лично его ужасно раздражало. За неделю уже около двух десятков девчонок ухитрились пригласить его в Хогсмид и получить вежливый, но безоговорочный отказ. Эти выходные друзья решили провести втроём.
За завтраком в субботу имел место не слишком приятный для Гарри разговор. После трапезы в коридоре его перехватила Чжоу Чанг.
— Гарри, можно с тобой поговорить?
— Слушаю.
— Гм… понимаешь, я бы хотела извиниться, — тихо сказала она. Я тогда ошиблась и Мариэтта тоже. Она испугалась… но ведь все мы боимся этого.
— Если ты хочешь снова выгораживать свою подругу, то можешь не продолжать.
— Нет, я не за этим. Я… понимаешь… я хотела попросить прощенья… начать заново…
Гарри практически насквозь видел эту недалёкую девушку. Начать заново! Ха! Ведь даже ежу понятно, что ей, как и всем, нужен Гарри Поттер. А ещё лучше — попасть с ним на первую страницу «Пророка». И точно:
— Может сходим вместе в Хогсмид?
Как он мог быть НАСТОЛЬКО слепым? Она до сих пор маленькая девочка, считающая себя чем-то значимым. Хотя она — никто. Не в том смысле, что она ничего в своей жизни не сделала, а в том смысле, что она ничего не представляет как личность. Хотя, возможно, со временем это пройдёт. Жизнь всё ставит на места. Она выгораживает свою подругу. Нет, если бы Рон, что, впрочем, невозможно, оказался в подобном положении, то он тоже оправдывал бы его. Но не в этом случае. Чжоу Чанг либо была непроходимо глупа, что для Ревенкло было нехарактерно, либо до Гарри её не было ни какого дела. А юноша склонялся именно к этому варианту.
— Знаешь, Чжоу, не пойми меня неправильно, ты замечательная девушка и вообще, но я уже договорился сходить с Роном и Гермионой. Я уже не влюблённый по уши мальчик, так что меня нельзя поманить пальцем. И я ни кому не позволю собой манипулировать. В Хогсмид ты вполне можешь сходить с Майклом Корнером. А я… давай будем просто друзьями? — закончил он, пытаясь хоть как-то смягчить впечатление от своих слов.
Объяснение было исчерпывающим. Сейчас в Чжоу Чанг боролись негодование и нежелание так просто отказываться от Гарри, или, хотя бы от его дружбы. Второе пересилило.
— Да, верно, — улыбаясь сказала она. — Так будет лучше.
После этого разговора Гарри отправился на квиддичное поле. В ноябре должен был состояться первый матч, Гриффиндор-Хафлпаф. И, не смотря на то, что команда у факультета профессора Спраут была не очень сильная, Кетти гоняла гриффиндорцев по страшному, отрабатывая всевозможные приёмы и комбинации. Гарри снова подумалось, что дух Оливера Вуда переселяется в следующего за ним капитана, заставляя его гонять подопечных до полного изнеможения. Хотя, по фанатичности Кетти до Оливера было, конечно, далеко.
Тем же вечером Гарри, полностью уничтоженный, пытался написать доклад по защите, хотя абсолютно не мог сосредоточиться. Сегодняшняя тренировка прошла просто отвратно. Юноша трижды едва не упал с метлы, а снитч пришлось искать Джинни. Вспомнился вчерашний день. Сначала он проспал историю, потом воевал со слизеринцами на чарах, за что потерял тридцать баллов, потом препирался с Роном не ЗОТИ. Потом была Оклюменция. Снейп гонял до посинения, а точнее до звёздочек перед глазами, но Гарри так и не смог пробить его блок. После занятий он снова до утра безуспешно оживлял доспехи. И вот сейчас, прикрываясь учебниками по ЗОТИ, он строчил работу Макгонагалл. Хотя она пока получалась довольно слабая. Он с максимальной точностью описал Патронуса, а вот с превращениями были проблемы. Мерлин, как хотелось спать!
Рон ещё два часа назад объявил, что делать задание сегодня не намерен, и отправился спать. Гарри же упрямо продолжал сидеть в пустой гостиной. Он тупо смотрел в книгу, даже не разбирая буков. Хотя зачем? За полтора месяца он уже на зубок выучил всё, что есть в этом фолианте про нужные чары.
Расплывчатые буквы медленно начали темнеть. Гарри вскочил, сбрасывая с коленей гору свитков, и начал озираться по сторонам, целясь в невидимого врага палочкой. Мир вокруг быстро погружался в темноту. Гостиная удалялась, будто отодвигали зеркало. Минута, и вместо комнаты с большим камином и ярко-красной мебелью возник уже знакомый замок. В этот раз Гарри смог рассмотреть его получше. Двенадцать башен, казалось упирались в небо. Неприступные стены, и главная башня, почти вдвое массивнее других. Под верхним куполом, за блестящими решётками было нечто, издалека напоминающее сгусток света. Парень наблюдал панораму как-то со стороны.
— Приди на Ось, — гремел уже знакомый голос, — Тот-кто-выжил, приди на Ось Времён!
— Что я должен делать!? — прокричал он в пустоту. — Кто ты?
— Я Страж. Ты поймёшь когда настанет время. Сейчас ты не готов. Сейчас учись. Уничтожай врагов их же оружием, но не уподобляйся им. На тебя возложена ответственность за судьбу времени. Тебе предстоит защитить Время
С каждым словом голос становился всё тише и слабее. Сияние, исходящее от чего-то на верху цитадели померкло, голова закружилась, как будто он разом потерял все силы.
Замок удалялся, и парень снова оказался посреди гостиной своего факультета. Рядом с ним валялись листы пергамента и учебники по трансфигурации и защите. Юноша пошатнулся, и рухнул в кресло. Но уже через несколько минут волшебник почувствовал, что он в полном порядке. Даже спать уже совсем не хотелось, хотя он не спал уже вторые сутки. Окинув комнату быстрым взглядом, Гарри увидел, что камин догорел. Юноша посмотрел в окно, и с ужасом понял, что уже встало солнце.
«Значит уже скоро придёт ребята!» — в ужасе думал он. Парень кинулся к своим учебникам и со всей возможной скоростью сложил их в стопку и запихнул в лежащую рядом сумку, оставив лишь учебник по ЗОТИ.
В мыслях снова прозвучали слова того, кто представился Стражем.
Бороться с врагами их же оружием, но не уподобляться им… после этих слов вопросов стало ещё больше.

— Казнь на рассвете, — хмуро констатировал Рон, глядя на сборную группу шестикурсников с четырёх факультетов. Группа была малочисленна и почти треть её составляли слизеринцы, что тоже радости не добавляло…
После того, как ученики сдали летние сочинения (на своё Гарри, опираясь на горький опыт, наложил целый набор водо и огнеотталкивающих заклинаний, чар защиты от внешних повреждений и прочих заклинаний в таком духе),Снейп объявил, что им сейчас предстоит проверочная работа.
— Тебе бы прорицания преподавать, — прошептал Рон в ухо Гарри.
— Мерлин упаси! Хотя… прорицаю! Сегодня ты встретишь старого друга, которого не видел много лет. После продолжительных споров ты получишь от него удар в спину.
— Вот спасибо, — пробурчал Уизли.
На работу отводилось полчаса, по истечении которых все ученики должны были немедленно сдать листки. Гарри уже почти вспомнил чем отличаются друг от друга лекарственные зелья категорий А и Б, но именно в этот момент случилось то, чего он меньше всего ожидал.
— Ось времён! Приди не Ось времён, Тот-кот-выжил, — звучал в голове тихий голос.
— Как? — мысленно воскликнул юноша, надеясь, что его услышат.
Но голос уже пропал, оставив после себя лишь гулкое эхо, отражающееся от самых дальних уголков сознания.
Стараясь не подать виду, что что-то произошло, Гарри вернулся к своему заданию. Через семь минут, когда всё было сделано, Гарри насторожился. По правде сказать, его удивило, что за всё это время никто не потерял ни балла. Юноша настороженно огляделся по сторонам. И вот именно сейчас он понял, что влип. И влип серьёзно. Нет, он по прежнему сидел в классе зельеделья и все остальные во главе со Снейпом были на месте. Но никто из них не двигался. Все, кто был в классе, как будто превратились в ледяные статуи. Как будто все они разом подверглись нападению Васелиска.
Парень начал паниковать. Он был готов ко всему. К смерти, к пыткам, к нападениям, к ударам в спину. Но никак не ожидал такого.
Так. Стоп. — Оборвал он сам себя, — буду думать. В замок Вольдеморт попасть не мог, а тем более с Васелиском. Их бы заранее засекли. Просто переправить его нельзя — в Хогвартсе нельзя аппарировать. Нашего Васелиска я убил. Вывод: это что-то другое.
Однако что это было Гарри узнать уже не смог. Да и сиюминутная необходимость в этом отпала после того, как парень ощутил, что у него кружится голова. Мир как будто сделал полный оборот вокруг него, и гриффиндорец немедленно услышал скрип перьев учеников. Мир вернулся в нормальное состояние. Но от размышлений о том, «что же, чёрт побери, случилось?» юного волшебника отвлёк шёпот Рона.
— Что это было?
— Что?
— Как будто сквозняк… и шуршало что-то.
— Не знаю, я…
— Минус десять баллов с каждого за разговоры на уроке, — не отрываясь от чтения какой-то книги объявил Снейп. — С каждого.
Как он дожил до конца зелий Поттер не знал. Голова жутко раскалывалась, в глазах двоилось, эхо того голоса так и не перестало звучать в голове. Вместо усыпляющего зелья у него получилось нечто, смутно напомнившее содержимое горшка с мандрагорой после подкормки. Наконец прозвенел колокол и ученики с максимальной скоростью на которую были способны старались покинуть душные подземелья. Кроме наличия Снейпа это место имело ещё одну очень неприятную особенность: зимой здесь было жутко холодно, а с середины весны и до ноября невыносимо душно.
— Поттер, задержитесь, — продолжая что-то писать кинул алхимик.
Гарри уже собиравшийся экстренно эвакуироваться из кабинета, остановился, и, заверив друзей, что догонит, или, в худшем случае присоединится за обедом, подошёл ближе к учительскому столу.
Снейп, наконец оторвавшись от созерцания пергамента, испещрённого буквами, изрёк:
— Занятия блокологией будут проходить по средам и пятницам со следующей недели. Так же директор поручил сообщить вам, Поттер, что Найджелл Аллерт не менее опасен, чем Амбридж. Аллерт получает указания непосредственно от Фаджа, как и она. Но теперь их цель поймать лично вас на действиях, порочащих в глазах общественности.
— Откуда такая информация?
— Не вашего ума дело, — отрезал Снейп. — Можете быть свободны.
— Тогда скажите, что это даст министерству, кроме проблем?
— Я кажется ясно сказал, что разговор окончен, — угрожающе процедил сквозь зубы готовый взорваться профессор.
Гарри поспешил ретироваться, дабы не попасть под горячую руку. Конечно, Фадж был идиотом. Только из вредности Снейп не сказал очевидного. Министр надеется силами Авроров вскоре ликвидировать проблему Вольдеморта, решив, что тот ещё недостаточно силён. Так что Гарри Поттера он терпит лишь из-за общественного мнения. Но стоит Гарри сделать что-то не так, стоит ему лишиться поддержки людей, как он угодит в Азкабан. И Найджелл Аллерт прислан в школу специально для того, чтобы быть рядом, когда Гарри совершит этот промах (а в том что мальчишка сделает глупость министр не сомневался). И когда это случится, Аллерт обо всём доложит Фаджу.
Так Гарри оказался зажатым между двух огней. С одной стороны Вольдеморт, целью которого было убить мальчишку. Если бы Лорд Судеб знал, что Гарри — единственный, кто стоит между ним и его целью — властью над миром, то дни Гарри были бы уже давно сочтены. Однако, месть Гарри Поттеру за «разбившиеся мечты и поломанную жизнь» сейчас была для Вольдеморта чем-то сродни хобби, навязчивой идеи. Знай он об истинной сути этого мальчика, то давно, не церемонясь, убил бы его смертельным заклятьем, благо больше оно от него не отлетит. Но Лорд ничего не знал, и планировал для Гарри долгую и мучительную смерть, на глазах у своих верных Пожирателей.
С другой же стороны было министерство магии, а именно министр — Корнелиус Фадж. Старый дурак, помешанный на собственной власти, попавшей к нему в руки непонятной шуткой судьбы. И сейчас он использует всё своё влияние, всю мощь министерства магии, все связи, чтобы сжить со свету Гарри Поттера, заставившего его престиж пошатнуться. Фадж, возомнив себя королём мира, наивно полагал, что сам в силах справиться с нависшей угрозой.
Об этом думал Гарри Поттер по дороге в Большой Зал. Он невольно улыбнулся, представив себе этого дрессированного тюленя, решившего, что он — пуп земли. Только вот чем так занят директор, что поручает передачу таких сведений Снейпу, а не, на худой конец, Макгонагалл.
Занятый своими мыслями, Гарри поковырялся вилкой в гарнире, и отправился вслед за Роном к Флоренцу.
По наставлению кентавра они снова жгли какие-то сухие травки, пытаясь увидеть грядущее в столбе дыма. Лично Гарри смог увидеть одну муть…
— Скажите — раздался голос Лаванды, — а кентавры ну совсем не могут предсказывать будущее отдельным людям?
— Мелочные проблемы людей ничтожны по сравнению со Вселенной, — последовал ответ. — Мы видим лишь то, что во истину значимо. Я вижу, как в небе над нами сияет Марс. Война Крови началась. Грядёт битва. Судьба и проклятье первого были предрешены, второй создал своё проклятье сам. И исход войны зависит от одного из вас, того, кто знает в лицо смерть.
Гарри тут же почувствовал себя как-то неуютно. Ещё более неуютно ему стало когда все взгляды устремились на него.
— Исход битвы по-прежнему неясен, ибо чёрная вуаль отделяет её от этого мира, — продолжал кентавр, — люди, раздираемые собственной гордыней не помнят, что сила в единстве, а не в мощи. Марс ярок, — отрешённо говорил он, пол сути ни к кому не обращаясь, он подавляет Венеру.
После удара колокола гриффиндорцы побрели на трансфигурацию, заваливать обещанную проверочную работу.
Когда страсти, поднятые Гермионой по поводу того, что она «кажется, не так ответила на шестой вопрос» улеглись, староста потребовала, чтобы мальчики немедленно занялись уроками.
— Напишите хотя бы работу по алхимии!
— Да он же её на две недели вперёд задал!
— Рональд Уизли! Если ты считаешь что это повод для валяния дурака, то ты глубоко заблуждаешься!
Гарри страдальчески закатил глаза и откинулся на спинку кресла.
В итоге парни героически начали писать длиннющий реферат про применение простейших микстур лечения.
— Ну как? Я ведь говорила, что это интересно! Главное не отвлекаться.
— Тоска зелёная, — возвестил Гарри, зевая. — У меня уже почти свиток, а у тебя?
— Почти полный свиток, только половина всего неправильно, — отозвался Рон.
— Шахматы?
— Никаких шахмат! Раз начали дело, то надо заканчивать!
— Ой, да успокойся, Гермиона, мы ведь уже много написали! Ну можно мы поиграем? Ну пожалуйста! — начал канючить Гарри.
Гермиона сдалась, и весь вечер Рон нещадно обыгрывал Гарри в шахматы.
— Пойду-ка я спать, — сказал Гарри, продув пятую партию.
Но спать он так и не лёг. Он вновь листал «Магистров трансфигурации», чтобы при следующей встрече преподнести Вольдеморту сюрприз-инфаркт. После того, как мальчишки заснули, юный волшебник спустился в общую гостиную, дабы попрактиковаться на чём-нибудь. Оптимальными для этой цели оказались латы, стоящие возле лестниц.
Но как Гарри ни бился, ни одна попытка не увенчалась успехом. Он был практически уверен, что его действия правильны, но ничего всё равно не получалось. Несколько часов спустя юноше показалось, что палец перчатки шевельнулся. Но, скорее всего, ему просто показалось. Но, как бы то ни было, он отправился досыпать оставшиеся до завтрака несколько часов.
Во сне юноша видел неясные очертания золотого замка.

Глава 9.

«Годы учения, как я полагаю, прошли впустую, если человек не понял, что большинство учителей идиоты»
Хескет Пирсон

Следующее утро явило собой хаос в самом прямом значении этого слова. Как выяснилось, навык вставания в семь тридцать утра был катастрофически и безвозвратно утерян большинством Гриффиндорцев, и теперь на каждом шагу можно было встретить зевающих, не выспавшихся и жутко злых учеников алого факультета.
Казалось, одна только Гермиона была свежей и бодрой и теперь с энтузиазмом втолковывала что-то так же не выспавшимся первоклашкам.
— Рон, — простонал Гарри, — как она может? Я щас помру, не дожидаясь Вольдеморта (прекрати дрожать — нервируешь), а Гермионе хоть бы что! Как будто совсем спать не хочет!
— Может она какое-нибудь зелье выпила? — предположил Уизли, борясь с зевотой.
— Да нет. Она бы его сготовить не успела. Не в штабе же его варить, в самом деле… тем более, там бы мы это заметили.
— Наверное.
— А расписание вам когда дадут?
— В том году дали перед завтраком. Наверное сейчас тоже так будет…
— Ну, тогда пошли на завтрак, — констатировал Поттер.
На завтраке выяснилось, что в сонном состоянии пребывала большая часть Хогвартса. Но спать мальчикам оставалось не долго, ибо к ним уже приближалась Гермиона расписанием.
— Рон, на, раздай это третьим, четвёртым и пятым курсам, — приказным тоном обратилась она к Уизли, протягивая стопку листков. — И вот наше сегодняшнее расписание.
После первого же беглого взгляда на листок настроение у
Гарри совсем упало. Да что уж там! Потенциальный убийца Вольдеморта готов был завыть.
— За что!? — вопросил он, обращаясь, по всей видимости к своей тарелке.
— Что стряслось? — с интересом спросил Симус.
— На, смотри.
Как только Симус увидел, то, что так задело Поттера, он закрыл глаза, глубоко вздохнул, и выругался.
— Вот именно.
— Мало нам зелий и УЗМС со Слизерином, так теперь ещё чары весь год с ними будут! — возмущался Финниган.
— Нет, ну чем были плохи Ревенкло?..
Поскулив ещё немного над своей тяжкой участью, получив собственные листки с расписанием от Гермионы, шестикурсники поплелись в башню за учебниками.
Сейчас им предстояло две трансфигурации.
Первые пятнадцать минут профессор нещадно проповедовала несчастным гриффиндорцам о важности трансфигурации, необходимости учить заклинания, как в теории так и на практике. Наконец, закончив лекцию обещанием в скором времени провести проверку знаний, она приступила непосредственно к уроку.
— Этот семестр в основном будет посвящён оживлению неживых предметов, — говорила профессор, — но не так, как мы привыкли, превращая, к примеру, чашку в мышь. Мы будем оживлять непосредственно объект. Использовать мы будем небольшие статуэтки, которые, при правильно выполненном заклинании, будут подчиняться вашей воле.
После того, как Макгонагалл продемонстрировала эти чары, Гарри очень живо вспомнил летнюю дуэль Дамблдора и Вольдеморта, когда профессор заставил статуи защищать его.
— Да, мистер Поттер, — обратилась к юноше профессор, заметив поднятую руку.
— Скажите, профессор, а мы будем проходить, хотя бы в теории, заклинания, оживляющие статуи?
Макгонагалл, которая тут же поняла, чем обусловлен этот вопрос, медленно ответила:
— Нет, таких заклинаний мы изучать не будем. По крайней мере на уровне школы. Эти чары относятся к категории сложнейших, так что их просто невозможно выучить в рамках ограниченного времени школьной программы. Ещё вопросы есть?
— Нет, профессор.
— Тогда продолжим…
Весь оставшийся урок они пытались оживить маленькую гаргулью, что получилось, да и то частично, только у Гермионы. И ещё у Лаванды она начала немного шевелить крыльями.
— Профессор Макгонагалл, — обратился к декану Гарри, когда все остальные ученики, включая Рона и Гермиону, которым юноша сказал, что догонит позже, покинули кабинет. — Скажите, а в нашей библиотеке есть информация об этом заклинании?
— Поттер, в Хогвартской библиотеке есть всё. Только вот вам всё знать вовсе не обязательно, я полагаю.
— Но мадам, мне просто интересно, как можно одновременно ставить щиты и управлять статуями, поэтому я хотел узнать побольше об оживлении статуй.
— А чем обусловлен ваш интерес?
— Понимаете, создавая Патронуса волшебник может либо удерживать его, либо создавать другие заклинания, а недавно я был свидетелем сотворения так же высших чар, но параллельно были задействованы более простые заклинания. Так что это в основном научный интерес.
Профессор Макгонагалл, подозрительно прищурившись, смерила гриффиндорца изучающим взглядом. Юноша смотрел на декана кристально честными глазами, в которых ничего нельзя было прочитать.
— Если вам это так интересно, то необходимые книги есть в запретной секции библиотеки, — уже мягче сказала декан.
— Гм… а… не могли бы вы дать мне разрешение на её посещение? — осторожно спросил обнаглевший Гарри.
Однако, вместо увещевательной лекции о том, что шестикурсникам не положено интересоваться подобными вещами, или вообще взыскания Гарри получил разрешение на посещение запретной секции для мадам Пинс, подписанное деканом Гриффиндора, и задание на ближайшие два месяца. Он должен был сделать полную сравнительную характеристику чар Патронуса и оживления, составить об этом чуть ли не диссертацию, и рассказать на ежегодном занятии вместе с учениками седьмых курсов, для которых, собственно, подобные предприятия и были организованы.
— Да, Поттер, после зелий задержитесь и узнайте у профессора Снейпа о занятиях Оклюменцией. А так же, как вы знаете, — продолжила она, не обращая внимания на то, как перекорёжило Гарри при упоминании Снейпа. — В этом году команда факультета по квиддичу находится в плачевном состоянии. Как вы понимаете, все приказы Амбридж с её уходом были отменены, так что вы снова ловец сборной. Сейчас нам не хватает охотника и, возможно, двух отбивал. Смотр желающих будет в субботу, вместе с капитаном Кетти Белл. Вы можете быть свободны.
— До свиданья, профессор, — пробубнил Гарри и отправился на прорицания, которые, вопреки их с Роном надеждам не были полностью отменены.
В кабинете Трелони было как и раньше: душно и скучно. Однако, в этом году Гарри вновь приходилось торчать здесь. Прорицания в этом году у них были два раза в неделю. В понедельник — с Трелони, в среду — с Флоренцем.
Так что сейчас гриффиндорцы сидели в душном классе и мечтали о свободе.
— Дорогие мои, — таинственно-идиотским голосом обратилась к классу Трелони, — сейчас мы заглянем в будущее! Сегодня проводником нам послужит горящий пергамент. Сомните листы пергамента, и подожгите их, — вещала она. — Сейчас вы будете смотреть на тень пламени на тёмной стене, а потом, согласно справочнику, толковать образы. А дома вам предстоит вновь составить календарь сновидений.
Гарри честно поджог пергамент, и они с Роном сейчас увлечённо следили за тем, как он горит.
— Может поднести поближе к шторам? — предложил Рон, — Тогда не надо будет больше сюда ходить.
— А пожар спишут на несчастный случай, — подхватил Гарри.
— Хотя нет. Это плохая идея.
— А что тебя не устраивает?
— На дым сбегутся остальные учителя, пожар потушат, а нам вставят по первое число. Смотри, у тебя на лошадь пламя похоже!
— Значит мне в этой жизни пахать и пахать …
— Это не лошадь, — трагичным тоном возвестила подошедшая на вопль Рона Трелони, — это Гримм…
При упоминании Гримма Гарри вспомнил третий курс. Как он принял за Гримма Сириуса Блека… как тот оказался его крёстным… Юноша сжал под столом кулак, мысленно проклиная Трелони и её чуть ли не шизофреническую манию пророчить лично ему скорую и непременно трагичную гибель.
— Что, опять? — мрачно спросил Гарри. — Повторяетесь, профессор. Гримм был три года назад. Должен вас огорчить, но мы с ним подружились. Хотя, если вы так уверены, то, возможно, скажете, могу ли я не делать календарь сновидений.
— Как так не делать? — удивилась Трелони.
— Ну, ведь я умру и вы его не проверите…
— Молодой человек, как смеете вы издеваться над великим даром провидения?! — возопила невмеру быстро понявшая всё профессор, — специально для тебя, неверующий, календарь сновидений должен быть готов через две недели.
— На весь месяц? — невинно хлопая глазами поинтересовался Гарри
У профессора был такой комичный вид, что от хихикания в скатерть не смогли удержаться даже Парвати и Лаванда, не чаявшие в ней души. Этого уж прорицательница вынести не смогла, так что Гриффиндор лишился двадцати баллов за неверие в высокие пророчества.
Про высокие пророчества Гарри Поттер тоже мог сказать много разного, но предпочёл сдержаться.
После травологии Поттер, поплёлся в библиотеку, оставив Рона и Гермиону морально готовиться к ночной прогулке на астрономическую башню в компании всего курса и профессора Синистры.
После того, как он заверил мадам Пинс в своих миролюбивых намерениях, предъявил ей разрешение с подписью профессора Макгонагалл, дал полный отчёт о порученном ему проекте, Гарри наконец был торжественно допущен в запретную секцию Хогвартской библиотеки. Ему понадобилось не менее получаса чтобы найти книгу, название которой было указано в списке литературы Макгонагалл «Магистры трансфигурации». Как только он увидел заклинание, о котором шла речь, он понял, что имела ввиду профессор трансфигурации. Сама формулировка состояла из двух строчек, составленных из Хинди и наречия ацтеков.
Парень захлопнул книгу, и направился в гостиную своего факультета, дабы там, в спокойной обстановке, когда-нибудь потом, разобраться с этими чарами, и по возможности запомнить хотя бы заклинание.
Однако он ошибся, полагая, что в гостиной будет создана необходимая атмосфера спокойствия. Как только он прошёл сквозь портрет Полной дамы, то обнаружил, что в него летит подушка. Увернуться парню не удалось, и подушка, порвавшаяся при столкновении, превратила его в первого в мире человека-курицу. Когда злой и недовольный Гарри Поттер восстановил подушку, перед ним трясясь от ужаса стояли четверо первокурсников во главе с Брандом Забини. Как выяснилось в ходе последующего допроса, детишки решили выяснить, кто из них прав путём потасовки, перешедшей в битву подушками. Потом, преследуя спасающегося бегством Девида Моргана, они перешли в общую гостиную. Потом импровизированный снаряд угодил в вошедшего Поттера, как он уже мог заметить.
— Вообще то я должен позвать старост, чтобы они вычли с вас очки за нарушение дисциплины в гостиной, но думаю мы сможем договориться. Сейчас вы рассказываете, что из себя представляет профессор Аллерт, ведь, если мне не изменяет память, у вас сегодня была защита, а потом идёте наводить порядок в своей спальне, а я по опыту знаю, что это занятие не из простых.
Оказалось, что Аллерт не так плох. По крайней мере, первым же занятием у него была практика. Хотя, как первокурсники могут оценить преподавателя, если не с кем его сравнить?
Однако оказалось, что вполне могут. После рассказа об Аллерте, ребята поведали душешипательную историю об их первом уроке алхимии, обильно сдобренную словами, которые первокурсникам, согласно мнению взрослых, знать не полагается.
— Поверьте моему опыту, — вздохнул Гарри. — На уроках Снейпа лучше не выдрючиваться. Когда с вас снимают баллы — молчите. Будете спорить — будет хуже.
Через пятнадцать минут вместе с Гарри опытом делились остальные ученики старших курсов, засыпая несчастных первоклашек советами относительно уроков, прогуливания, поведения и взысканий.
— Слава Мерлину, у нас зелья теперь раз в неделю, — уже в который раз за сегодня повторил Невилл.
— Хорошо тебе! У меня так вообще четыре, — со вздохом признался Гарри.
— Погоди-ка, как это четыре? — вмешался Дин.
— А вот так. На специализацию аврора, которую я выбрал, зелья — один из основных предметов. Так что первые три урока в среду придётся провести в подземельях со смешанной группой из четырёх факультетов.
— Аврора? — чуть ли не благоговейно переспросила Лаванда, с интересом слушавшая разговор мальчишек, сидя в кресле напротив.
— А я-то думал, что ты будешь играть в квиддич, — протянул Симус.
— Три урока подряд, — сочувственно промямлил всё ещё приходящий в себя Невилл, — ужасно!
— Зато экстримально, — заявил Гарри.
Несколько минут спустя, когда не замечающие ничего вокруг однокашники самозабвенно сочиняли «оду профессору Снейпу», содержащую самые неожиданные подробности личной жизни профессора, Гарри смог незаметно переместиться в дальний угол гостиной, где уткнулся в пособие по трансфигурации. Он упрямо пробовал расшифровать формулу заклятья, или хотя бы найти сходство с выписанной в библиотеке формулой Патронуса. Так, попеременно листая три справочника, стащенных у Гермионы и изредка делая пометки на листе пергамента, он просидел почти до полуночи, после чего отправился спать.

Первым уроком во вторник у шестых курсов гриффиндора и Слизерина был Уход за магическими существами с вернувшимся в Хогвартс Хагридом. Первую часть урока лесничий расспрашивал о том, что ребята прошли с профессором Грабли-Планк. Потом весьма путано объяснил, что на этот урок он не смог достать никаких животных, однако через неделю, то есть на следующем занятии, он покажет им кое-что очень интересное.
— Что-то меня пугает это «очень», — настороженно прошептал Рон друзьям.
— Может вампиров притащит, или дементоров, — предположил Гарри.
— Или саламандр, — подхватил Рон.
— Или Вольдеморта в клетке, — отрешённо продолжил гадать Гарри.
— Может василиска? — спросила Гермиона, стараясь отвлечь Рона от представления Вольдеморта в клетке.
— Так и стоит перед глазами Хагрид, надевающий на василиска солнечные очки, — хихикнул Поттер.
— Или натягивающий поводок на дракона, — шёпотом продолжил мысль Рон.
— А может мантикора?
— Точно! Или Химеру притащит.
— Или гидру.
— Ребят, а чё это вы тут делаете, — спросил подошедший с тыла Хагрид.
Гарри аж подпрыгнул на месте.
— Хагрид, на следующее рождество я подарю тебе колокольчик, — пролепетал он, держась за сердце.
— Мы сейчас сравниваем химеру и мантикору, — вставил Рон.
— А, ну эт просто, — обрадовался лесничий, — у мантикор хвост как у скорпиона, а туловище как у льва. Да ещё крылья. Я их, это, через два месяца планировал показать. А Химеры — эт такие зверушки, — басил он, — у них змеиный хвост, туловище козла, а всё остальное как у льва.
— Спасибо! Я же тебе говорил, — прошипел Рон Гарри.
Наконец, пережив трансфигурацию, шестикурсники отправились на ЗОТИ к Аллерту.
Класс, как и предполагалось, почти не изменился. Разве что на стене за столом учителя висело несколько грамот, свидетельствующих о том, что с предметом своим Найджелл Аллерт худо-бедно знаком.
— Добро пожаловать на урок защиты от тёмных искусств, — с пафосом начал профессор, — в этом году мы будем учиться элементарной самозащите. Как вы должны помнить из программы прошлого года (большинство присутствующих разочарованно вздохнули, а Гермиона раздражённо фыркнула), лучший способ урегулировать конфликт — не позволить ему начаться, — закончил он, не обращая внимания на реакцию учеников. — Однако, иногда столкновение предотвратить невозможно, так что приходится защищаться. Сейчас у нас будет практическое занятие, которое станет проверкой ваших знаний боевых заклинаний. Первым делом вы должны будете обезоружить меня. Заклинание, надеюсь, вы знаете.
Заклинание знали все.
Повинуясь взмаху профессорской палочки, столы бесформенной кучей свалились у стены, образовав в центре свободное пространство. Чем-то Гарри это напомнило Крауча-Хмури, демонстрировавшего им на четвёртом курсе заклинание Империус. Доверия к профессору это, естественно, не добавило.
— Подходите по списку, и разоружайте меня, — скомандовал Аллерт.
С обезоруживающим заклятьем у Гриффиндорцев проблем, разумеется, не было.
— Не плохо, — преувеличенно весело сказал преподаватель, — на других факультетах Expelliarmus знают далеко не все шестикурсники. А некоторые знают, но использовать не могут. Десять баллов Гриффиндору. Но только это была разминка. Теперь выходите по списку, и пробуйте снова меня обезоружить. Но учтите, что теперь я этого так просто не позволю.
Гарри, между тем, новый профессор нравился всё меньше и меньше.
Сейчас напротив него стояла Лаванда Браун и соображала каким же заклинанием в него запустить. Ничего подходящего на ум не приходило, так что она сразу воспользовалась разоружающими чарами. Заклинание было благополучно отбито Protego, отразившим чары влево от Лаванды.
— Petrificus Totaius! — продолжила гриффиндорка.
— Protego, Stupefy!
— Мисс Браун, — говорил Аллерт Лаванде после того, как она пришла в чувства, — вы могли увернуться и продолжать поединок. Пять баллов с Гриффиндора.
Гарри мысленно согласился с ошибкой однокурсницы, однако если он так и будет отнимать по пять баллов с каждого проигравшего, то, судя по всему, получится немало.
Симус не смог поставить нормальный щит, так что был повержен тем же сногсшибателем. Что же касается Гермионы, то она, не долго думая, запустила в него несколькими выученными летом заклятиями. Они были достаточно крепкими, чтобы пробить профессорский шит второго уровня, но, увы, Гермиона переоценила свои силы. Дело в том, что старосте прежде не приходилось использовать такие крепкие чары, так что она не правильно произнесла основную формулу. Случилось то же, что и с пером Рона на первом курсе, когда они проходили Wingardium Leviosa. А именно — ничего. Отличница так растерялась, что даже не заметила, как её обезоружили. Обидно.
Невилл показал чудеса высшего пилотажа. Пока что он сопротивлялся дольше всех и исхитрился пробить Аллерта заклятьем ватных ног. Однако он не смог вовремя среагировать на сногсшибатель.
Паватти тоже надолго не хватило, однако она исхитрилась запустить в учителя, очевидно, первое пришедшее в голову заклятие. Зная Парватти не трудно угадать, что это было заклятие снятия лака для ногтей, однако Гарри выяснил это чуть позже. Аллерт на такие мелочи не отвлекался, и обезоружил противника.
Наконец настала очередь Гарри. Как он понял из предыдущих поединков, Аллерт часто пользовался заклятиями Stupefy и Impedimenta.
Для разминки Поттер запустил банальный Expelliarmus, который был благополучно отбит. Затем пришлось использовать Protego против заклятия дезориентации. Аллерт, надо полагать, решил, что детские заклинания для Гарри Поттера не подходят и перешёл на более высокие чары. Парень запустил в преподавателя очередь из заклятия слепоты Luminicus и «Чорного сглаза», психического заклятья, заставляющего считать, что поединок заранее проигран. Затем несколько простых боевых заклятий. Увернулся от сногсшибателя, и использовал детские Rictusempra и Tarantalegra. Последнее таки пробило защиту, ведь чары уровня детского сада — это последнее, чего ожидал учитель после довольно серьёзной боевой магии. Заклятие попало в Аллерта. Эффект его не замедлил сказаться. Гарри стоял и праздно наблюдал, за тем, как уважаемый профессор исполняет жуткую смесь их румбы и чечётки, пока тот не прохрипел Finite. После этого Поттер использовал обезоруживающее заклинание.
Гарри отвесил поклон аплодирующим одноклассникам и отсалютовал противнику.
— Что-ж, Поттер, — с видимой досадой проговорил учитель, — двадцать баллов. Мне нечего сказать.
После того, как ученики поняли, что победить профессора не так сложно, у них ощутимо прибавилось уверенности в себе. В результате чего победителями из поединка вышли так же Дин и Рон. Тем более, что особой прыти учитель, защищаясь, не проявлял, а нападать больше даже не пытался.
Гарри немедленно начали терзать смутные сомнения, что всё это представление было разыграно чтобы узнать уровень боевой подготовки учеников. А в первую очередь именно его — Гарри Поттера. Юноша мысленно порадовался, что не использовал ничего по-настоящему серьёзного.

— Нет, не пойдёт! Лучше напиши, что под цунами ты попадёшь во вторник!
— А в среду тогда будет аутодафе! — подхватил Гарри, поспешно записывая в календарь снов очередной вид собственной смерти.
— А в четверг мне приснится… непонятная чёрная туча, пришедшая с востока.
— А потом начнётся ураган, — задыхаясь от переполнявших его чувств подхватил Рон.
— Пятница — глупость какая-нибудь. Только с летальным исходом.
— Точно! Например как мы играем в квиддич на драконах.
— А потом кто-то, напиши, что не понял кто, падает вниз.
— Ладно. Тогда Вольдеморт мне приснится в субботу. Он потребует м-м-м мою жизнь в качестве платы за…
— Этого не надо.
— Что значит не надо? — взвился Гарри. — А какой способ быстро и мучительно умереть ты мне посоветуешь?
— Гарри, с этим не шутят, — предельно серьёзно и вкрадчиво сказал Рон, глядя в глаза Поттеру.
— Рон, — в тон ему сказал Гарри. — Если я не буду над этим смеяться, оно сведёт меня с ума.
Однако больше такого веселья в процессе сочинения предсказаний для Трелони не было. Вечер был окончательно испорчен тем, что гермиона напомнила Гарри о грядущём зельеварении.
— Нет, ну я не понимаю, — возмущался он, — почему я должен был сдавать Снейпу тест на наличие умственного развития, а тебя просто так взяли в продвинутую группу? — обратился он к Рону.
— Когда это ты Снейпу тест сдавал?
— Вместо последней Оклюменции.
— Ну и что?
— Зачатки интеллекта имеются, но теперь их надо упорно и обильно поливать и удобрять. Как видишь, в группу я попал, — в пол голоса рассказывал Гарри.
— Ладно, я хочу хоть немного поспать этой ночью, — сказал Гарри, поднимаясь с кресла. — Разбудите перед астрономией?
Естественно, спать Поттер не собирался. Оказавшись в пустой спальне, он первым делом извлёк из недр чемодана свои заметки по поводу трансфигурации, коими занимался в течение последующих полутора часов. Потом ещё почти час посвятил листанию учебников по зельям, не сомневаясь, что завтра им светит самостоятельная работа, или, как минимум, опрос. Хотя, когда он рассказал о своих опасениях на этот счёт Рону, тот посоветовал не суетиться. «Прорвёмся!». Однако Гарри Поттер благоразумно решил хотя бы попробовать подготовиться к завтрашнему уроку. В том, что его спросят, сомневаться не приходилось.
Конечно, энтузиазма его хватило минут на десять. Остальное время до прихода однокурсников он хмуро сидел под пологом своей кровати, и бездумно глядел на скучнейшие рецепты, как фонариком пользуясь волшебной палочкой. И наконец несчастные гриффиндорцы потащились на астрономию. Всё дело в том, что, как объявила профессор Синистра, в этом году, ближе к лету, будет событие, происходящее раз в несколько тысяч лет. А именно — полный парад планет Солнечной системы. И теперь несчастные дети должны вместо сна изучать нынешнее состояние всех планет, и делать заготовки для будущих наблюдений за этим «грандиозным событием».
Снова оказавшись в Гриффиндорской гостиной, Гарри, уже засыпая отрешённо думал, что если зелье правды смешать с успокаивающим, а в качестве катализатора использовать яд «орхидея», то получится очень даже не плохое снотворное, действующее около сорока лет. Но придумать как это зелье незаметно подлить Снейпу или — ещё лучше — Малфою парень не успел.

Глава 8.

«Ваш мальчик не овладеет как следует дурными привычками, если вы не пошлете его в хорошую школу»
Гектор Хью Манро.

До конца лета осталось всего три дня, так что ребята пребывали в ожидании. Сейчас Гарри больше всего хотелось покинуть дом, с которым связано столько воспоминаний, и снова очутиться в Хогвартсе с его загадками, тайными ходами, пропадающими лестницами, каменными коридорами… ему снова хотелось оказаться рядом с одноклассниками, снова использовать магию, практиковать заклинания. У парня возникло практически непреодолимое желание закидать Фильча навозными бомбами. И, наконец, ему хотелось играть в квиддич. Из-за старой жабы Амбридж он не летал уже больше полугода. Сегодня утром ему вернули «Молнию», так что появилась надежда на то, что этот год будет лучше предидущего.
Их с друзьями занятия продвигались, хотя Рон так и не смог запомнить высшие Помеховые чары. Гарри был страшно горд тем, что научился произвольно переходить с Серпентеро на человеческую речь и наоборот, хотя, впрочем, получалось это у него не всегда. Занятия Оклюменцией, которые, к обоюдному сожалению и преподавателя и ученика, продолжались, не приносили практически ни какой пользы, так как, по настоянию директора, Гарри должен был освоить общепринятый метод защиты, чтобы противостоять тем противникам, о которых ничего не знает. Однако на очередном занятии со Снейпом его ждал весьма неприятный сюрприз:
— Не трудитесь, Поттер, — начал Снейп, в упор глядя на пытающегося заранее избавиться от эмоций парня, — сегодня Оклюменции не будет.
— А что будет? — рискнул задать вопрос удивлённый юноша.
— Как вам должна была сказать профессор Макгонагалл, в моей группе после пятого курса занимаются только те ученики, которые получили на экзамене «Превосходно». Насколько я знаю, ваш результат данному критерию не соответствует. Однако директор в очередной раз решил сделать лично для вас исключение.
«Чтобы Снейп так просто с этим согласился? — Да никогда! Или я совсем не разбираюсь в людях», — думал Гарри, — «Не подчиниться он не осмелится, но так просто тоже не сдастся».
— Что я должен для этого сделать? — вслух спросил он.
— Всего лишь небольшая проверка знаний алхимии, — с немалой долей злорадства возвестил преподаватель.
— Когда? — бесцветным голосом спросил Гарри.
— Сейчас, Поттер, — последовал ответ.
Гарри уже представлял себе, что последует за этим. Сейчас Снейп будет выдумывать самые сложные вопросы, на которые не знает ответа ни один семикурсник. Эти вопросы будут сопровождаться комментариями по поводу его — Гарри — непроходимой тупости, заявлениями, что это — простейшие вопросы, на которые должен знать ответы каждый уважающий себя волшебник, если, конечно, он не учился на Гриффиндоре.
— Да, сер, я готов, — вздохнул юноша, опускаясь на одно из кресел, недавно перенесённых в эту комнату и мысленно готовясь к худшему.
— Перечислите ингредиенты к противоядию от «imencialum mortus», — задал профессор один из этих самых «лёгких вопросов».
Теперь пришла очередь злорадствовать Гарри.
— Клык вампира, кожа удава, коготь грифона, селезёнка лиса, поганки, листья мяты. — Практически без запинки перечислил юноша.
Снейп едва не подавился воздухом. Кстати, было из-за чего. Видимо, не желая затягивать беседу, он начал с самых сложных зелий. Единственных, которым Гарри уделил внимание.
— Пропорции, — потребовал овладевший собой алхимик.
После полого разбора «imencialum mortus» опрос продолжался в том же духе.
— Симптомы отравления — слабость, головокружение, расфокусированный взгляд и, впоследствии судороги. Назовите яд.
Вообще-то это задача колдомедиков, — возмутился про себя Гарри.
— «Укус змеи»?
— Состав зелья против простуды.
А в ответ — тишина. Гарри даже отдалённо не помнил простенькое зелье, которое они проходили, кажется, на первом курсе.
— Зелье увеличения роста, — продолжил допрос Снейп.
— …
— Успокаивающее зелье?
— Гм… корень папоротника, лепестки луноцвета… ещё что-то, — попытка вспомнить программу четвёртого курса оказалась бессмысленной.
— «Дыхание смерти».
— Клык Василиска, слюна веровольфа, стебель Кеннета…
— Достаточно, Поттер, с вами всё ясно, презрительно сказал Снейп, — расписание получите от старост. Вы свободны.
Не дождавшись ответа профессор аппарировал в неизвестном направлении.
— И вам тоже «до свиданья», — обратился Поттер к тому месту, где только что стоял Снейп.
Спускаясь по лестнице, Гарри налетел на Джинни, которая, похоже, спускалась в кухню.
«А подслушивать нехорошо» — про себя заметил Гарри.
В кухне творилось нечто невообразимое: Кикимер хаял всех присутствующих, и требовал разговора с хозяином. Как только Гарри переступил порог, вопли прекратились, но только для того, чтобы через минуту возобновится с новой силой. В итоге Гарри понял, что работу эльф выполнил и теперь просит не испепелять его.
Гарри сделал вид, что глубоко задумался.
— Ты, конечно, понимаешь, что жизни ты не заслуживаешь, — наконец изрёк парень.
В ответ предатель что-то нечленораздельно заскулил.
— Я готов сдержать своё слово, продолжил Гарри, глядя прямо в глаза Гермионы. Что бы она не говорила, этого она ему не простит… однако, оставить предателя в живых он не может. — Умри с миром. Твоя голова займёт своё место на стене дома Блеков.
Он оглядел собравшихся в комнате, в ожидании того, что кто-то из них возьмёт роль исполнителя на себя. Однако никто не торопился. Наконец свою палочку поднял Люпин.
— Если ты так решил, Гарри, то… Avada Kedavra.
Зелёный луч ударил домовика и безжизненное тело упало на пол кухни. Гермиона вскрикнула — она впервые видела воздействие этого заклинания на разумное существо.
Гарри коротко кивнул, и уже в который раз за последний месяц покинул кухню ещё до начала трапезы.
В этот вечер на стене в коридоре старого поместья появилась голова ещё одного слуги, ставшая вечным напоминанием о первом убийстве Гарри Поттера. Да, он считал это убийством. Он даже не пытался оправдать себя тем, что по вине Кикимера погиб его крёстный, что убит домовик был не его рукой, и что своим присутствием эльф ставил под угрозу безопасность его друзей и тайну Ордена Феникса. Нет, отговорки ни к чему. Это было убийство, совершённое в большей степени из жажды мести. И если бы он мог использовать магию, то не задумываясь сам привёл в исполнение свой приговор. Он стал таким же, как Вольдеморт. И, что бы там ни говорила его совесть, Гарри Поттер продолжит свой путь по головам тех, кто посмеет преградить ему путь к достижению цели — уничтожению Тёмного Лорда.

— РОН, ГАРРИ, ПРОСЫПАЙТЕСЬ!!!
— Ну что опять не так? — промычал Гарри.
— Всё не так! Мы проспали, так что сейчас уже десять утра! — возвестила Гермиона, в голосе которой читалась паника.
— Что?! — вскричал Гарри, вскакивая с кровати.
— А то, что сопровождение прибудет уже через десять минут!
С мальчика-который-выжил моментально слетели все остатки сонливости, и голова снова начала соображать.
— Так. Без паники, — скомандовал он, заглядывая в книжный шкаф. — Гермиона, ты проверь стол и ящики, Рон — в бельевых шкафах. Кеара, — продолжил он на серпентеро, — под кроватями ничего нет?
— Нет, — послышался тихий ответ.
— Так, вроде всё собрали. Чёрт с завтраком, Гермиона, иди лови Живоглота, а мы пока переоденемся. Рон, лови рубашку!
Вот так и началось утро первого сентября.
Конечно, не смотря ни на что, мальчики опоздали. В итоге, когда они появились в гостиной, там уже собралась толпа из тринадцати человек. Гарри, торопливо дожёвывающий тост, который ему только что вручила мисс Уизли, прошёл в самый дальний угол комнаты, надеясь остаться незамеченным. Однако ему это не удалось.
Юноша заметил, как Хмури направлял на собравшихся палочку и бормотал с недавних пор знакомое Гарри заклинание маскировки. Но сейчас парень беспокоился только о том, как уговорить Кеару заползти в небольшую клетку, приготовленную для неё. С Хедвиг таких проблем не возникло, так что одну клетку Гарри смог отдать Тонкс, уже успевшей заколдовать чемоданы ребят.
Как бы то ни было, уже через пять минут процессия была на улице. Портключом пользоваться никто явно не собирался, так что сейчас они держали путь к ближайшей станции метро. Уже в поезде на разных станциях в вагон входило по несколько человек, в которых не так сложно было узнать Авроров. Как пояснила Тонкс, на их вагоне Люпин поставил магическую метку, так что заранее прибывшие на станцию авроры знали, куда им надо заходить. Так они оказались на вокзале Кингс-Кросс за десять минут до отправления поезда.
Отдельного рассказа требует то, как вся эта пёстрая компания проходила через барьер к платформе 9 и ?, как Гарри из последних сил старался не расхохотаться, глядя на то, как сопровождающие строятся в очередь.
Наконец ему это надоело, и он уже сделал несколько шагов по направлению к барьеру, чтобы пересечь его, однако парня весьма грубо схватил за плечо кто-то из Авроров министерства.
— Сначала первая группа, потом вторая, потом дети, потом третья, — просветили Гарри, глуховатым голосом.
— Да там же тоже полно охраны! — возмутился Гарри.
— Откуда такие сведения? — последовал резкий вопрос.
— Узнал от Вольдеморта. Он как раз собирался прийти проводить меня в школу! — раздражённо выпалил Мальчик-который-выжил. — А сколько Авроров будут сопровождать меня до туалета в школе? — продолжил он, не дав мужчине вставить и слова.
— Так я и думал, — сказал он, не получив ответа от озадаченного служителя закона, — а если там меня будут поджидать Пожиратели? Вы об этом подумали? — укоризненно продолжал он.
— Гарри, отстань от человека, — встрял Люпин, до этого вместе с Хмури втолковывающий что-то маггловскому полицейскому, — лучше иди ближе к барьеру.
— Рем, я ведь уже не маленький!
— Конечно, не маленький. Но всё же изволь слушаться старших.
Спорить было бесполезно, да, собственно, и не хотелось. Не смотря на всю свою хвалёную исключительность и самостоятельность, Гарри вовсе не был против того, чтобы Рем указывал ему что делать. В пределах разумного, конечно.
Вскоре ребята оказались на платформе 9 и 3 , среди прочих учеников и родителей.
Далее последовала долгая процедура прощания со старшими товарищами, запихивания тяжёлых чемоданов в поезд, приветствия с многочисленными друзьями, толкотня в вагоне и, наконец, долгожданная тишина.
Гарри, Рон и Гермиона заняли свободное купе, в то время как Джинни решила присоединиться к Дину, Симусу, Невиллу и Парвати с Лавандой, которые изъявили желание составить мальчикам компанию, дабы рассказать последние спле… новости.
Наконец поезд тронулся, и начался долгий путь в Хогвартс, замок полный магии, тайн и загадок.
Друзья уже не обращали внимания на то, что время от времени в купе заглядывает кто-то из многочисленных стражей порядка, сопровождавших Хогвартс-Экспресс, так что неожиданные посетители застали их врасплох.
— Так-так, — протянул знакомый голос, — кто у нас тут? Великий спаситель мира, Нищий и Грязнокровка…
«Ну конечно, куда уж без тебя» — зло подумал Гарри, когда, повернувшись, увидел в проёме белобрысого Хорька и двух его дуболомов. Между тем Малфой продолжал:
— Что, Поттер, каково тебе без охраны? Некому защитить нашего героя… какая досада.
Кребб и Гойл услужливо засмеялись над этим, решив, что Малфой остроумно пошутил.
— Но ничего, скоро грязнокровки и те кто их защищает будут истреблены, помяни моё слово. Точно так же, как был истреблён твой пёсик…
Этого Рон уже не мог вынести. Он выхватил палочку и направил прямо в лицо слизеринцу. Судя по виду, Рон был готов убивать.
— Рон, не смей! — закричала Гермиона, тоже понявшая, что сейчас что-то будет.
— Давай, Уизли, — презрительно протянул Малфой, — нападай, ведь ты так этого хочешь. Или твоя семейка уже настолько сблизилась с магглами, что ты даже заклинаний не помнишь?
— Я убью его! — взревел Уизли, однако осуществить угрозу ему помешала рука Гарри, мягко опустившаяся на его запястье, заставляя опустить палочку.
— Нет, Рон, убивать ты никого не будешь, — спокойно сказал гриффиндорец, — раз наши гости решили вести беседу о родственниках, то мы, думаю, охотно её поддержим.
Гермиона сделала несколько шагов назад, чтобы оказаться подальше от Поттера, точно так же поступил и Рон, зная, что последует за этими словами.
— Итак, на чём мы остановились? Ах, да… на приоритетах. Скажи-ка мне, а ты уже получил Метку? А как тебе больше нравится пресмыкаться перед этой человекообразной рептилией, да ещё и полукровкой — на животе, или на коленях? Ты считаешь, что мы недостаточно почтительны к тебе? Тогда почему же ты не расскажешь об этом папочке? Ах, я и забыл… какая неприятность… он ведь в Азкабане… если не ошибаюсь, ему светит поцелуй дементора. Наверное, это неприятно… — тихим, насмешливым, и слегка шипящим тоном говорил Гарри, — но ты, конечно, думаешь, что Вольдеморт освободит своих прихвостней. Несчастный, обманутый ребёнок, — горестно проговорил он, — он никогда и ни с кем не поделится властью. А особенно со своими слугами. А теперь прочь с глаз моих, червь!!! — выкрикнул он, глядя прямо в глаза Малфоя, который, казалось, даже стал ниже ростом, в то время как его доблестные телохранители вообще вжались в стену.
Незадачливые визитёры даже не поняли, когда успели оказаться в коридоре, но почли за лучшее убраться подальше, тем более, что на крик уже высунулись ученики из соседних купе.
Как и следовало ожидать, уже через десять минут весь поезд знал о происшествии намного больше, чем случилось на самом деле.
Наконец, спустя пять партий в шахматы и целую гору конфет, они подъехали к станции Хогсмида. Выйдя из поезда, они вновь оказались в толпе однокашников, вновь взору ребят открылся Хогвартс. Но чего-то уже не было. Ощущение сказки пропало… больше не было того благоговейного трепета, с которым он входил в этот замок раньше. Не было детской радости, восторга. Хогвартс больше не казался сказочным оплотом волшебства, где никто и никогда не причинит вреда.
— Первокурсники, сюда!!! — раздался громовой крик лесничего.
— Привет, Хагрид! — прокричал Гарри, отгоняя от себя тяжёлые мысли.
— Здорово, ребят, — пробасил полугигант, — не стойте здесь — идите в замок!
— И он туда же… — подавленно протянул Гарри, — пошли, ребята, а то вдруг, не дай Мерлин, на нас нападёт вагон.
И вновь перед Гарри возникли кареты, запряжённые Фестралами.
— Привет, — грустно поздоровался с ними юноша, — как вы тут без меня? У меня всё превосходно.
Он провёл рукой по спине чудища, которое приветливо мотнуло своей жуткой головой. Потом, не глядя на друзей, он влез в карету, куда за ним последовали Рон, Гермиона, Невилл и Луна Лавгуд. Путь до школы они провели в молчании. Гарри сосредоточенно смотрел в окно, Рон и Гермиона молчали, Невилл боялся спросить у Гарри подробности происшествия в поезде, которые его так заинтересовали, а Луна с отсутствующим видом изучала обложку «Придиры» Последнее свободное место было занято клеткой Хедвиг, так как Гарри не хотел отпускать Кеару далеко от себя. Всё-таки это могло быть небезопасно. Хотя, конечно, он провёл не одну воспитательную беседу с новой питомицей, но лишний раз перестраховаться не мешало.
Войдя в замок, ученики подверглись атаке Пивза, который решил начать учебный процесс с «Метеоритного дождя», то есть запускал в новоприбывших всё, что было поблизости. Как бы то ни было, опасную зону гриффиндорцы миновали без потерь и теперь подходили к Большому залу Хогвартса. И вновь ученики были поражены великолепием зала. В этот год на гербах факультетов, висящих над столами, эмблемы тускло светились, отдалённо напоминая маггловские надписи по всему Лондону. Заколдованный потолок показывал, как на небе начали сгущаться сумерки, а множество свечей висели в воздухе. Преподавательский стол был уже занят, однако, привычной непринуждённой атмосферы не было. Друзья заняли своё место за столом Гриффиндора и стали ждать появления первокурсников. В зале царила неловкая тишина. Ученики не галдели, не смеялись, не шутили. На всех давили события в мире. То, что в прошлом году для большинства было лишь туманной угрозой, сейчас превратилось в смертельную и вполне реальную опасность. Время от времени Гари ловил на себе взгляды учеников. В них читалось любопытство, жалость и страх. Страх за свою жизнь, за жизнь родных, друзей.
Наконец Гарри это надоело.
— Джастин, ты сколько СОВ набрал? — раздался в тишине шёпот Гарри.
— Шесть, а ты? — так же прошептал хафлпафец, сидящий в другом конце зала.
— Семь. Трансфигурацию сделал?
— Сделал.
— Дай потом третий вопрос списать.
— Пять баллов с Гриффиндора, — так же шёпотом вставила Макгонагалл.
Гарри немедленно замолчал. Однако цель была достигнута. Глядя на то, как обиженно насупился Гарри, ученики, некоторые из которых начали хихикать ещё во время беседы с Джастином, теперь уже начали шёпотом комментировать происшествие. Спустя ещё пять минут Хогвартс снова ожил.
Наконец профессор Макгонагалл пошла встречать младших учеников Хогвартса в прибывших в сопровождении Хагрида. Дети столпились перед учительским столом, озадаченно глядя на пустой табурет.
— Сейчас, как вы все поняли, начнётся ежегодная церемония распределения, — произнёс поднявшийся директор, — Минерва, прошу Вас.
Тогда замдиректора вынесла старую, потёртую шляпу и водрузила её на табурет. Дождавшись окончания песни шляпы, она развернула длинный список с именами первокурсников.
— Аттерфольд Арес!
— Слизерин!
— Забини Бранд.
— Гриффиндор!
— Ламберт Андреа
— Ревенкло!
— Ламберт Дженни.
— Ревенкло!
— Макгонагалл Стивен.
— Ревенкло!
— Может шляпу заклинило? — предположил Рон, когда третьего подряд первокурсника отправили в Ревенкло.
— Рон! Когда же ты наконец поймёшь, что Сортировочную шляпу не может заклинить?
— Ой, отстань, — отмахнулся от подруги Рон, — мне сейчас другое интересно, — тихо добавил он, косясь на Бранда Забини, который с остальными новичками-гриффиндорцами по стечению обстоятельств оказался чуть левее напротив.
Тем временем распределение продолжалось:
— Мейсон Аманда
— Слизерин!
— Морган Девид.
— Гриффиндор!
— Саммерс Сара.
— Хафлпафф!
В общем, из тридцати первокурсников Гриффиндору досталось девять, а Слизерину всего семь. Директор вновь поднялся из-за стола, дабы произнести приветственную речь, чем заставил весь зал вновь погрузиться в молчание.
— Добро пожаловать в Хогвартс! Сейчас, как все вы знаете, настали тяжёлые времена. И я вновь повторю то, что сказал в прошлом году, и что всего лишь несколько часов назад говорил министру магии. В эти времена мы сможем выжить только объединившись. Хогвартс сделает всё ради вашей безопасности, однако мы все должны помнить, что идёт война, а на войне приходится чем-то жертвовать. В этом году нам придётся пожертвовать большей частью походов в Хогсмид. Ученики старше третьего курса смогут посетить его всего два раза. Перед Хеллоуином и ближе к весне. Так же в этом году все курсы будут получать дополнительные уроки ЗОТИ, всвязи с чем позвольте представить нового преподавателя по этому предмету, профессора Найджела Аллерта.
Гарри только сейчас обратил внимание на нового члена преподавательского коллектива. Из-за стола поднялся мужчина среднего роста, с короткими тёмными волосами. Одет он был в тёмно-серую мантию, цвет министерства. Черты лица были правильными, но чем-то отдалённо напомнили Гарри лисью морду.
Младшие курсы приветствовали нового профессора громкими аплодисментами, а старшие же, по понятным причинам испытывающие немалый скептицизм в отношении преподавателей ЗОТИ, удостоили его несколькими вялыми хлопками.
— Сейчас же мне хотелось бы особо выделить, — продолжил речь директор, подождав, пока Аллерт, явно не собирающийся повторять прошлогоднюю выходку Амбридж, прерывая речь директора, опустился на своё кресло, — что запретный лес по прежнему остаётся таковым, так что посещать его ученикам строго воспрещается. Так же, — помолчав секунду продолжил Дамблдор уже будничным тоном, — мистер Фильч просил напомнить, что колдовать в коридорах на переменах нельзя, равно как и взрывать бомбы-вонючки, магические петарды и прочую пиротехнику. Остальные правила поведения в школе вы узнаете от старост. А теперь… да начнётся пир!
Как только Дамблдор сказал это, все тарелки наполнились едой, на которую немедленно накинулись изголодавшиеся ученики.
— А ты действительно Гарри Поттер? — спросила сидящая напротив первокурсница Кейт Уолкер.
— Да, верно. Хорошая сегодня погода… ветра почти нет.
— Дождь не идёт, — подхватил сидящий рядом Рон.
— И туман не поднялся…
— Что скажешь о новом учителе? — Продолжал Уизли.
— Не нравится мне этот Аллерт, — задумчиво проговорил Гарри, пристально глядя на преподавателя, сидящего за столом. — Ещё одна министерская ищейка.
— Ты думаешь? — вмешалась Гермиона.
— Уверен. Даже если он и будет давать практику, то ничего серьёзного всё равно не будет.
— Нет, министерство не позволит, — высказал своё мнение Симус.
— Министерство слепо. Один раз взяв за горло Хогвартс, Фадж его уже не отпустит, — убеждённо сказала Гермиона. — Он боится Дамблдора, но против общественного мнения не пойдёт.
Остальная часть ужина прошла в разговорах ни о чём.
— Первокурсники! Следуйте за нами, — громко позвала Гермиона, — мы отведём вас в гостиную.
Путь от Большого зала до гостиной Гриффиндора проходил довольно весело: новечков приходилось проводить по «минным полям Хогвартса», а именно через исчезающие ступени и двигающиеся лестницы. Наконец они остановились напротив портрета Полной дамы.
— Пароль?
— Делириум тремендж. — отозвалась Гермиона.
— Всё верно, проходите, — проговорила Полная дама, открывая проход.
Оставив Гермиону и Рона читать лекцию о школьной жизни, Гарри поднялся в спальню мальчиков шестого курса. Открыв дверь, Гарри осмотрел комнату, в которой ему предстояло провести ещё два года. Его чемодан уже стоял около кровати, а на нём лежала клетка со змеёй.
— Ой, — спохватился парень, — вылезай. Сейчас сюда придут Рон и ещё трое моих друзей. Они тоже будут жить в этой комнате, — сказал он, выпуская двухметровую змею из тесной клетки.
— И запомни, никого здесь нельзя трогать. Кусать и душить нельзя даже посторонних.
— Да, хоз-с-с-сяин.
— Сколько раз мне повторять, что меня зовут Гарри?— устало спросил парень.
Ответа не последовало. Через несколько минут в комнату шумно ввалились соседи и, все кроме Рона немедленно замерли у порога.
— Ребята, познакомьтесь с моей подругой. Это Кеара, — возвестил Гарри.
— Гарри, — осторожно начал Симус, — это змея.
— Я заметил.
— Это ядовитая змея.
— Я в курсе.
— Гарри, это огромная, ядовитая змея! — не выдержал Финниган.
— Ага. Если ты помнишь, то она сделает только то, что я прикажу. И я приказал ей никого в этом замке не трогать.
— Гарри, ты не можешь держать в спальне змею, — попытался воззвать к разуму одноклассника Невилл.
— Что значит не могу? Ты же можешь держать Тревора! — возмутился Поттер.
— Но Тревор не кусается!
— Да ладно, — вмешался Рон, — хватит вам. Она жила в нашей с Гарри комнате в шта… короче Кеара не опасна, — поспешно закончил он.
— Но…
— В конце-концов мы же не магглы какие-нибудь, чтобы бояться ядовитых змей, тем более с другом-змееустом, — протянул Симус, очевидно, взвешивая все «за» и «против». — Вы что думаете?
Дин и Невилл согласно закивали, и осторожно пошли к своим кроватям, наверное, ожидая, что Кеара немедленно на них накинется. Этого не случилось, так что уже через пятнадцать минут в спальне царила непринуждённая обстановка.
Что всегда поражало Гарри в Хогвартсе, так это то, как быстро ребята забывают о проблемах.

Примерно так они и добрались до Гринготса, где пополнили денежные запасы. После катания на тележках, у Гарри слегка кружилась голова.
— Билл, а тут правда есть драконы?
— Нет, Гарри, здесь нет. Они, говорят, охраняют нижние уровни в Японии, только я сам их там никогда не видел.
— В Японии их нет, — перебил его Чарли, — а вот в банках Китая сейчас восемь драконов. Мы их туда доставляли.
— Класс! — Восхитился Рон. — Ну что, за учебниками?
За учебниками, к счастью, с ними пошли только три аврора и МакГонагалл. Не дожидаясь, пока ребята достанут свои списки, заместитель директора перечислила продавцу все необходимые пятому и шестому курсам книги, так что ребятам осталось только расплатиться. В этом году, благодаря доходам с магазина близнецов, младшие дети четы Уизли не были стеснены скудным размером семейного бюджета, и вполне могли позволить себе не покупать подержанные школьные принадлежности. Все учебники были куплены, но, тем не менее, Гермиону удержать было невозможно, так что в «Флорриш и блотс» они задержались ещё на десять минут, в течение которых Гарри обогатил свою библиотеку на две книжки про квиддич и справочник заклятий и сглазов. Так же, надеясь, что никто не обратит на это внимание, он положил в общую кучу фолиант высших защитных чар против сильнейших заклинаний чёрной магии, который там так же вкратце описаны.
Потом ребята совершили паломничество в магазин одежды мадам Малкин, где Гарри приобрёл несколько школьных мантий и две парадные, так как старая была уже коротковата. Первую — тёмно-зелёную — он выбрал сам, а чёрную посоветовала купить Тонкс. Выбирать ему не хотелось, так что проще было взять все.
— Видал рожу Малфоя? — восторженно шептал парню на ухо Рон, — будто лимон проглотил!
Младший Малфой действительно выглядел так, будто сейчас либо взорвётся, либо что-нибудь похуже. Конечно, он не отрываясь смотрел на Гарри Поттер делающего покупки в окружении многочисленной, но, по мнению ожраняемого, абсолютно бессмысленной охраны.
— Профессор Макгонагалл, — обратился к декану Гарри, — а нельзя нам получить большую свободу передвижения?
— Объяснитесь, — потребовала строгий преподаватель трансфигурации.
— Мы бы хотели зайти в кафе, и, наверное, будет глупо, если вся эта толпа отправится вслед за нами.
— Поттер, мы здесь не для того, чтобы есть мороженое.
— Полноте, Минерва, — вмешался внезапно проникшийся сочувствием к ребятам Хмури. — Ты же слышала, что сказал Альбус — они дети, пусть и не совсем обычные.
— Ладно, — сдалась декан Гриффиндора. — Только не долго.
В итоге за ними под тент кафе последовали пять Авроров, МакГонагалл, в обличие кошки и близнецы Уизли, которые немедленно оккупировали столик, и занялись обсуждением своих новых проектов.
Друзья же направились к столику, где сидели Дин Томас и Симус Финниган, которых они недавно заметили.
— Привет, ребята, — радостно приветствовал подошедших Симус, в то время, как Дин здоровался с Джинни.
Гарри вдруг начал подозревать, что эта встреча была спланирована заранее. Однако, если это действительно так, то ничего плохого в этом нет, так что юноша решил не забивать себе голову делами этой парочки.
— Ну, вы, конечно, даёте! — восхищался Финиган, — да об этом ещё неделю в газетах писать будут!
— Так говоришь, будто мы от этого в восторге.
— Да ладно тебе, Гарри, это же классно, — поддержал друга Дин.
— Классно, когда тебе восемь лет, или когда ты министр магии. — Грустно вздохнул Поттер, — но ходить за учебниками со своим деканом — это уже через чур…
— Ну, не знаю…
Этот разговор был прерван появлением Эрни МакМилана и Ханны Аббот, которые целеустремлённо приближались к их столику.
— Как дела? — деловито осведомился хафлпафец, подсаживаясь на один из предложенных ребятами стульев. — Как каникулы?
Все дружно забубнили, что каникулы прошли ну… не то, чтобы слишком плохо.
— Кстати, огромное всем спасибо за книги — они великолепные, — искренне поблагодарил друзей Гарри.
— А вы на что СОВ сдали? — спросил Эрни, в глазах у которого тут же зажёгся какой-то маниакальный огонёк.
МакМилана надолго заняла Гермиона, у которой, наконец, появился шанс обсудить все экзамены, вплоть до последнего вопроса.
— Гарри, — обратилась к гриффиндорцу Ханна, — а в этом году мы будем заниматься защитой?
После этого вопроса все разговоры за небольшим столиком немедленно стихли. Все взгляды устремились на Гарри.
— Всё зависит от нового преподавателя ЗОТИ. Если он будет достаточно компетентен, чтобы обучить нас самозащите, то занятия будут неактуальными.
Между тем, Гарри осмотрелся по сторонам. Открывшаяся его взору картина вызвала у него приступ нервного смеха: пока они сидели в кафе и преспокойно болтали, многочисленные провожатые расположились возле тента и за столиками кафе. В итоге в общей сложности в радиусе сорока метров от входа заняли настороженно-оборонительную позицию около тридцати взрослых волшебников.
— Эм… ну, мы, наверное, пойдём, — протянул Гарри, продолжая смотреть по сторонам.
— Гм… точно, — согласился Рон, так же глядя на это столпотворение.
— Ну, до встречи в поезде, — жизнерадостно попрощался Дин, к которому присоединились и все остальные.
— Что ещё осталось? — спросил у ребят Люпин, когда они снова оказались на улице в плотном кольце охраны.
— Надо ещё в зоомагазин зайти, — живо отозвалась Джинни, — мне обещали какое-нибудь животное.
— А кого ты хочешь? — как обычно весело спросила Тонкс.
— Пока не решила — там кого-нибудь выберу. Скорее всего сову, или кошку.
— Заходим ввосьмером, — скомандовал Люпин ребятам, близнецам и Тонкс.
В магазине царил полумрак. Отовсюду смотрели сверкающие в темноте глаза сов и прочей живности. Добравшись до прилавка, посетители увлечённо стали разглядывать зверушек. Тонкс заинтересовалась пушистым зверьком, очень похожим на хомяка, только с длинным хвостом, Гермиона с Джинни разглядывали многочисленных грызунов. Люпин старался от зверей держаться на почтительном расстоянии, после того, как на входе от него шарахнулись две кошки, а близнецы вместе с Роном самозабвенно изучали сов. Гарри же безразлично смотрел вокруг.
— З-с-са что? — послышалось из глубины магазина.
— Эй, Мак, что с ней теперь делать? — обратился к продавцу похожий на пирата мужчина, появившийся из боковой двери. Он был в перчатках из драконьей кожи, а в правой руке сжимал извивающуюся ленту, при более подробном рассмотрении оказавшуюся средних размеров змеёй.
— А что с ней сделать? Это же непонятно какой гибрид! Убей, а ни то, чего доброго, набросится на покупателей, — отозвался продавец.
— Подождите, — вмешался Гарри, который, в отличие от остальных, понимал что животное, в принципе, вполне дружелюбно, — а что произошло?
— Эта змея наверно случайно попала в контейнер с редкими тропическими животными. Теперь мы не знаем, что с ней делать, — угрюмо пояснил мужчина.
— Сколько вы за неё хотите?
— Понимаете, сер, это какая-то непонятная порода, и мы не знаем, чего от неё ждать. Она очень ядовита, как выяснилось, но по размерам через пару месяцев не уступит удаву, так что мы не можем рисковать, тем более отдавать её в детские руки, — затараторил продавец.
— Да бросьте, — продолжал Гарри, — что страшного может быть в змее? — Я вполне смогу с ней поладить, не сомневайтесь.
— И всё же я вынужден вам отказать.
— Назовите свою цену, — не сдавался Гарри, — а за безопасность не волнуйтесь. И, ради всего святого, не держите так бедное животное! Согласитесь, больше никто не согласится её купить. Вам это выгодно.
— Уилл, парень прав, — вмешался тот, кого звали Мак, пробуя взять змею как-нибудь по-другому.
— Пятнадцать галеонов, — заявил хозяин магазина.
Цена, конечно, была баснословная, тем более что рептилия могла стоить максимум пять, так что можно было поторговаться, но гриффиндорец немедленно выложил на прилавок требуемую сумму.
— Вам упаковать? — как ему показалось, саркастично спросил довольный продавец.
— Нет.
Гарри спокойно протянул руку к помощнику, чтобы забрать нового питомца. Мужчина удивлённо воззрился на него, очевидно решив, что мальчишка нездоров.
— Я не причиню вреда, — обратился к змее Гарри, — не нападай.
— Да, повелитель, — пришёл ответ.
— Я не повелитель, я Гарри.
— Ты з-с-смееус-с-ст, а з-с-сначит Повелитель.
— Тогда повинуйся.
Очумевшие продавец и помощник недоверчиво смотрели на Гарри. Конечно, ни для кого не было секретом, что Гарри Поттер — змееуст, спасибо Рите Скитер. Однако, в полумраке, царящем в магазине, его просто не узнали. Что не могло не радовать.
Гриффиндорец второй раз требовательно протянул руки и осторожно взял змею, которая и не думала сопротивляться.
— Тебе будет удобно вокруг моей шеи?
— Да, повелитель.
— Согласитесь, — обратился к так и не пришедшим в себя работникам магазина юноша, — что безопасность окружающих я обеспечить в состоянии.
На протяжении всего действа сопровождающие неотрывно следили за всеми действиями как парня, так и мужчин. Однако, после того как Гарри удалился в дальний угол магазина все вернулись к разглядыванию зверушек. Все, кроме Люпина.
— Гарри, ты в этом уверен? — шёпотом спросил он, подходя к парню.
— Вполне.
— У тебя могут быть проблемы в школе, — не сдавался бывший профессор.
— Ничего, с этими проблемами не трудно справиться, тем более что змеи не нападают на людей, если их не спровоцировать, — отмахнулся Гарри.
— Ты точно сможешь с ней справится?
— Да, конечно, Рем. Змея повинуется заклинателю, если до этого не получила обратного приказа. И тогда побеждает тот, у кого сильнее воля.
— Откуда ты это знаешь? — удивился оборотень.
— Да вот, мне только что рассказали, — усмехнулся Поттер.
— Знаешь, наверное, как-нибудь мы с тобой об этом поговорим. А сейчас пора домой.
Гарри даже не заметил, что вся компания уже столпилась у выхода, ожидая их. Джинни, как выяснилось, остановила свой выбор на небольшой рыжей белке, которая была жутко недовольна тем, что придётся вылезти из колеса.
— Повелитель, этот человек — с-с-странный. От него пах-х-хнет з-с-сверем…
— Да, я знаю.
— Он не опас-с-сен?
— Нет, нисколько. Это мой друг Рем Люпин. Он оборотень.
— Он не причинит вреда? На него напас-с-сть?
— Нет. Его, как и всех остальных, нельзя трогать.

* * *

— В последнее время ты не перестаёшь меня удивлять, — говорил Рон, пока они шли к «Дырявому котлу», — сначала залез Снейпу в голову, теперь змея… жизнь становится всё более насыщенной.
— Гарри, а как её зовут? — перебила разглагольствования Рона Гермиона.
— Эм… как тебя зовут? — спросил Гарри, который, к своему стыду, совершенно забыл об этом спросить.
В ответ он получил нечто, что нельзя было произнести ни на серпентеро, ни, тем более, на человеческом языке.
— Гм… а ты не против, если я буду тебя звать… эм… Кеара?
— Нет, Повелитель.
— Кеара, пожалуйста, зови меня Гарри. Когда я слышу «Повелитель», мне кажется, что где-то рядом Вольдеморт.
— Гарри?!
— Да — да?
— Так как её зовут? — повторила вопрос староста.
— Кеара. А как ты свою белку назовёшь? — обратился он к Джинни.
Однако друзья продолжали недоумённо смотреть на него.
— Дружище, перейди, пожалуйста, на человеческую речь, — обеспокоено воззвал к нему Рон.
Гарри закрыл глаза, попытался сосредоточиться на друге.
— Так хорошо?
— Вполне.
— Извините, это с непривычки. Зовут её Кеара.
Гарри даже не успел сообразить, что произошло. Заметил он только то, что внезапно их компания оказалась в пёстром и неустанно ревущем что-то невразумительное кольце. Спустя секунду все палочки были направлены на появившихся. Да, Гарри действительно ошибся с расчетами — Авроров в Косом переулке было минимум сорок человек.
Однако, журналисты, а это были именно они, казалось, ничуть не смутились. Поняв, что опасность ему не угрожает, Гарри опустил свою собственную палочку, которую вытащил несколько готовый защищаться, предоставляя сопровождающим разгонять толпу назойливых газетчиков.
— Мистер Поттер, — обратилась к нему молодая светловолосая журналистка, не обращая ни какого внимания на явно недружелюбно настроенных служителей закона, — Элеанора Кристалл, «Ежедневный пророк» не согласитесь ли вы дать мне интервью?
Как неприятно. Остальные оказались фотографами, так что именно в этот момент со всех сторон засверкали вспышки фотоаппаратов.
Казалось, кровопролития было не избежать, тем более что Хмури, обезображенное лицо которого уже приняло угрожающее выражение сделал несколько шагов вперёд. Но подойти вплотную к назойливой девчонке ему помешала рука Гарри Поттера, преградившего ему дорогу.
— Позвольте мне, сер, — вежливо обратился к нему парень, — леди хочет получить интервью? Значит она его получит.
Сказано это было тихим, прохладным голосом, однако, те, кто имел радость лицезреть недавнюю сцену с Кикимером, поняли, что ничего хорошего за этим не последует.
У старого аврора было своё мнение на этот счёт, однако он его не озвучил. Тонкс и Люпин уже приготовились к предстоящему представлению, оккупировав места в портере, а именно непосредственно рядом с Гарри. Рон изо всех сил пытался сдержать смех, при виде того, как уверенно вела себя эта девушка. Гермиона, равно как и профессор МакГонагалл, весьма неодобрительно смотрела на остальных. Восторгу же старших братьев Уизли не было предела. Фред уже полез в увесистый пакет в поисках чего-то, что, наверное, помогло бы им с братом получить от предстоящего зрелища максимальное наслаждение.
— Слушаю вас, мисс, — преувеличенно вежливо продолжил Гарри, останавливаясь напротив неё, и жмурясь от непрекращающихся вспышках многочисленных фотоаппаратов.
— Как вы можете прокомментировать настоящую ситуацию? — немедленно выпалила она.
— Какую именно? — последовал ответ.
— Сегодняшнее ваше появление, мистер Поттер, вызвало, мягко говоря, ажиотаж…
— Не сомневаюсь. Дело в том, мисс…
— Кристалл.
— Да, верно, так вот, дело в том, что я являюсь учеником школы Хогвартс, так что явился сюда с целью покупки учебных принадлежностей.
— Согласитесь, не каждый ученик покупает учебники в сопровождении полка Авроров, — последовал наглый ответ.
— Согласитесь, что не за всеми учениками охотятся бешенные папарацци, — парировал Поттер.
— Мистер Поттер, сейчас ходит множество слухов относительно вашей жизни. Можете ли вы сказать по этому поводу что-нибудь конкретное?
— Разве только то, что моя жизнь, не смотря на то, что она уже давно является достоянием общественности, вовсе не ваше дело.
— Понятно… А как вы прокомментируете нынешнюю обстановку в мире?
— Жаль вас разочаровывать, но тут вы не по адресу, — с самым горестным видом врал Гарри, — я знаю не больше, чем вы. Что-то ещё?
— Вы не расскажете о своей учёбе? — не сдавалась девушка, так и не оставившая надежду хоть что-нибудь из него выудить.
— Мадам, я на каникулах, какая учёба? — картинно изумился Гарри.
— Но до нас доходили слухи, что вы и ещё несколько учеников организовали в школе тайное общество, где усиленно ведётся боевая подготовка.
— А я, например, вообще слышал, что с этого года буду учиться в Бельгстаке, где буду в большей безопасности, нежели в Хогвартсе, — усмехнулся Гарри, — не верьте слухам.
— Возможно, вы хотите, пользуясь случаем, сказать что-то общественности, друзьям, — в конец обнаглела журналистка.
«Мерлин, она, наверное, думает, что я вчера родился и сейчас немедленно выложу всё, что знаю и с кем общаюсь!» — возмущался про себя Гарри. Это было уже откровенное хамство и превышение полномочий, которое немедленно хотел прервать Люпин, однако, Гарри ему этого не позволил. «Что-ж, хотите по-плохому, значит будем по-плохому»
— Знаете, леди, я действительно хотел бы сказать несколько слов. Прежде всего, от всей души хочется поблагодарить некоторых людей. В первую очередь — уважаемого министра магии Корнелиуса Фаджа, который проявил удивительную отзывчивость и способность трезво оценить обстановку в стране, а так же за его бескорыстную заботу о моей персоне и проявленное доверие ко мне и к моим родственникам. — По мере того, как Гарри говорил это, глаза мисс Кристалл становились всё шире, а щелчки камер всё реже. Между тем, парень продолжал:
— Так же хотелось бы поблагодарить мисс Долорес Амбридж, благодаря которой я наконец смог со всей ясностью представить себе, во что превратилась бы моя жизнь, если бы поблизости не было Альбуса Дамблдора. И, конечно, отдельную благодарность хотелось бы выразить вашей газете, во многом благодаря которой я смог сдать СОВ. В это нелёгкое, нервное время (конечно, те, кому приходилось сдавать эти тесты, меня поймут) ваши статьи дали мне понять, что экзамен — есть не самое страшное. Так что огромное спасибо Вам за ваши добрые слова в мой адрес, — говорил он, постепенно переходя на угрожающий шёпот. — Разумеется, потратив своё время на разговоры с Вами, я рассчитываю в ближайшее время увидеть в «Пророке» своё интервью. Не изменённое, не сокращённое. Там должно быть всё, до последнего слова. Иначе я решу, что во всём виноваты лично вы, мисс Кристалл. «Пророк» в вашем лице хотел услышать от меня правду? — Получите. И поверьте моему слову, в противном случае, я готов предоставить вашим конкурентам такую информацию, что чтобы не допустить этого, редактор вполне сможет поддаться моим уговорам, и лишить вас работы. Теперь же, если вы не возражаете, у меня дела, так что честь имею.
Гарри повернулся к ней спиной, давая понять, что разговор окончен, хотя, вопросы у неё явно ещё остались.
Дорога прошла в абсолютной тишине. Даже Кеара прекратила свои расспросы о человеческой жизни, уловив общее настроение. Наконец они достигли безопасного места, где можно было воспользоваться порталом, не привлекая ещё большего внимания.

Глава 7.

«Мы помогаем людям, чтобы они, в свою очередь, помогли нам; таким образом, наши услуги сводятся просто к благодеяниям, которые мы загодя оказываем самим себе»
Ларошфуко

Следующее утро началось с того, что в комнату ворвалась жутко взволнованная Гермиона, и немедленно разбудила парней стуком двери.
— Да просыпайтесь же, — нетерпеливо шипела она.
— Что-то случилось? — промычал из-под одеяла Гарри.
— Конец света, не иначе, — подавляя зевок отозвался Рон.
— Хуже! Сегодня ведь придут результаты СОВ!!!
— Женщина, ты меня нервируешь, — промычал Рон, накрываясь с головой одеялом. — Выключись хоть на минуту.
— Да просыпайтесь! — не унималась Гермиона, пропуская мимо ушей оскорбление Рона.
— Ага, через минуту, — пообещал Гарри, устраиваясь поудобнее, и изо всех сил пробуя заснуть.
Но Гермиона была настойчива в исполнении своих желаний. Она начала стягивать с Гарри одеяло. Тот вцепился в него с такой силой, как если бы это был стакан воды в пустыне. Наконец одеяло было благополучно отобрано, а Гарри беспомощно растянулся на полу, куда был стащен вслед за предметом спора в пылу сражения.
— А теперь представь на секунду, — раздалось снизу, — что я бы спал как Рон — без пижамы.
— Чего?! — возопил до этого трясшийся от беззвучного хохота Рон, моментально вскакивая с постели, — да это… гнусная провокация, — закончил он, поняв, что именно этого от него и ждали.
Гарри, хихикая, поднялся с пола, и, надев очки, лежащие на тумбочке, нагло посмотрел на Гермиону, а потом, как бы между прочим, заметил:
— А если бы он правда был без пижамы?
Гермиона густо покраснела.
— Но ведь он не был.
— А если бы был?
— Гарри Джемс Поттер, это не смешно!
— Ещё как смешно, — отозвался Гарри. — И к чему такая спешка? Апокалипсис?
— Я же сказала! Сегодня прибудут результаты СОВ, — раздражённо проинформировала староста.
— Но ведь они ещё не прибыли?
— Нет.
— Тогда можно спать, — сделал вывод Рон.
— Как вы можете спать? Ведь это же СОВы!
— Ну, ты-то как раз точно можешь спать спокойно — у тебя все — «Превосходно». Я завалил прорицания и зелья, — не сдавался Рон. — Так что можно спать.
— Нет, нельзя.
Гарри, которого нервозность подруги потихоньку начинала доставать, решил действовать самым радикальным способом.
— Ну, раз ты настаиваешь, то изволь дать нам возможность переодеться, — рассудительно начал он и в доказательство своих слов начал стягивать с себя верх пижамы.
Гермиону как ветром сдуло. Хотя, она не преминула заявить, что скоро вернётся.
— Может нам вообще не одеваться? — философски спросил Рон, глядя на закрытую дверь.
— Не поможет, ты же её знаешь… как только дело касается экзаменов, она не заботится ни о чём. Это ещё цветочки…
— Скоро прибудут результаты, — понимающе закончил Рон.
— Который час? — потягиваясь спросил Гарри.
— Восемь пятнадцать, — замогильным голосом отрапортовал Рон, падая носом на подушку.
— Мерлин, что же будет дальше? — возмущался Поттер, разыскивая свои носки.
— А дальше будет трёхчасовая лекция по поводу наших оценок…
Ответом ему был жалобный писк мальчика-который-выжил, предвкушающего над собой скорую расправу.
Не выдержавшая ожидания Гермиона несколько раз пробовала поторопить мальчишек стуком в дверь, каждый раз получая сведения об очередных неотложных делах, которыми им надо заняться прямо сейчас.
— Щас, только шнурки погладим, — ответил на очередное обращение Гермионы Рон, заправляя свою кровать.
— Ты их найди сперва, — посоветовал Гарри, который в данный момент рылся в своём чемодане в поисках зубной щётки.
— А чего их искать? Они в ботинках. А ботинки…
— Под моей кроватью, — милостиво просветил друга Поттер, извлекая щётку из недр бельевого шкафа. — Так. Куда ты дел мою расчёску?
— А она у тебя когда-то была? — ехидно поинтересовался Рон.
— Да, представь себе, о подлейший из подлых, — картинно возмутился Гарри. — И именно сейчас я собирался ею воспользоваться.
— Посмотри в книжном шкафу.
— Мерлин, как она тут оказалась?!
— А я-то почём знаю?
Когда с утренними процедурами было закончено, парни наконец позволили Гермионе войти и продолжить компостировать им мозги своими, подчас действительно фантастическими предположениями по поводу результатов.
— Рон, я предлагаю смертельный номер, — протянул Гарри, обозревая их комнату. — Уборку помещения.
— Ты что с ума сошёл? — искренне удивился Рон. — Ты хоть представляешь, сколько времени это займёт?
— Зато завтра нам придётся искать только то, что сейчас на нас. Гермиона, ты ведь нам поможешь?
— С чего это вдруг?
— Ну… отвлечёшься от мыслей про экзамены. Глядишь, и время быстрее пройдёт, — не отставал Рон.
— Ладно. Я письменный стол разберу.
— Хорошо. Только предупреждаю сразу — это не для слабонервных.
Уборка действительно оказалась долгой, но зато весёлой — всякие мелочи находились в самых неожиданных местах. Например из-под своей кровати крайне изумлённый Рон извлёк свой школьный галстук, который перестал искать почти две недели назад.
— Кто додумался запихнуть в ящик с пергаментами туалетную бумагу?
— Наверное, я просто перепутал, — предположил Гарри.
— Ты бы на ней ещё доклад по зельям написал! — донёсся голос Рона из-под кровати Гарри. — Нет, ну серьёзно, что тут делает моя мантия?
Мантия немедленно появилась на свет, а вслед за ней и счастливый обладатель. Он был весь в пыли, но с широкой улыбкой на лице.
— Предлагаю письмо в «Пророк» с просьбой немедленно опубликовать биографию Гарри Поттера, его точный рост, вес, цвет глаз…
— И прочие параметры, — вставила Гермиона.
— Ребята, вы опоздали — это уже было в «Пророке» в разделе сплетен.
— И что?
— Да бред полный. Знаете, можно написать откровение от имени какой-нибудь Хелены Огрим о том, как на её глазах я сражался с… м-м-м… ордой горных троллей, а потом обещал ей руку и сердце.
— Или что ты — отец её ребёнка, — подхватил Рон.
— Вот и туалетная бумага пригодится, — жизнерадостно заверила их Гермиона.
Продолжить сочинять небылицы про Гарри друзьям помешал стук в окно. Гермиона немедленно побросала всё, что держала в руках и молнией кинулась к окну. Как и следовало ожидать, в комнату немедленно влетели три совы. Одна приземлилась на кровать Рона, другая на стол, а третья — прямо не голову адресату. Гермиона уже нервно сжимала письмо, в то время, как Гарри снимал с себя сову. Наконец, когда все почтальоны были отпущены, у ребят появилась возможность вскрыть свои письма.
Радостный визг Гермионы возвестил о том, что относительно её отметок Рон не ошибся. Гарри пробежал глазами собственное письмо.
Гарри Джемс Поттер. СОВ. Теорияпрактика
Трансфигурация ВП
Зелья ВВ
История магии У
Чары ПВ
Астрономия У
ЗОТС ПП
Прорицания УС
УЗМС ПП
Травология ПВ
С уважением, председатель экзаменационной комиссии Г. Марчебенс.
К этому письму так же прилагалось: уведомление о том, что Хогвартс-экспресс отходит от платформы 9 и ? в 11:00 первого сентября; список необходимой литературы и прочих принадлежностей и просьба не опаздывать.
Пробежав всё это глазами, Гарри облегчённо вздохнул.
— Рон, у тебя что?
— Завалил прорицания. По зельям — УУ. А так — всё как и предполагалось.
— В общем не плохо. А у тебя все П?
— Да! — сияя от радости отозвалась Гермиона, которая так и не смогла оторваться от списка оценок.
— У меня только по Уходу, — с тихой завистью сказал Рон. — А у тебя, Гарри?
— Семь «П», пять «В», три «У» и «С» по прорицаниям.
— Семь «П»?! Я же говорил, что теперь вас уже двое, — убеждённо заявил Рон.
— Ну, на аврора я, кажется, набрал. Хотя, МакГонагал говорила, что Снейп в группу берёт только тех, у кого превосходно.
Обсуждение было самым наглым образом прервано Тонкс, которая зашла в комнату к ребятам. Оглядевшись по сторонам, она задумчиво изрекла:
— Я что, комнатой ошиблась? Где ваш чудесный беспорядок?
— Через пару дней вернётся, — заверил аврора Рон, отрываясь от созерцания своего списка учебников.
— Я, собственно, зачем пришла… сегодня едем в Косой переулок!
— Что значит «едем»? — недоверчиво спросил Рон.
— Это значит, что мы перемесимся с помощью портала в «Дырявый котёл». Вижу, вы все уже готовы, так что через пять минут ждём вас в гостиной.
Гермиона немедленно убежала собираться, а Гарри полез за заранее найденной курткой.
Когда ребята оказались в гостиной, их взору предстала огромная толпа народу, занявшая почти треть пространства отнюдь не маленькой гостиной особняка Блеков.
— Что-то мне это не нравится, — прокомментировал происходящее Рон.
— Что-то мне тоже, — поддакнул Гарри, — Рем, пожалуйста, скажи, что здесь будет вечеринка, а это гости, — взмолился Поттер, обращаясь к стоящему рядом Люпину.
— Увы, нет. Эти люди будут сопровождать вас.
— А может они без нашего участия справятся, а? — Не теряя надежду, продолжал Гарри.
— Я знаю, что тебе это не приятно, но ведь ты сам прекрасно понимаешь, что предосторожность не помешает.
— Не приятно? Это не то слово! Там же наши одноклассники будут! На кого мы похожи будем? Ведь я не министр магии, а Рон и Гермиона не мои заместители! — Продолжал протестовать Гарри, хотя, конечно, прекрасно знал, что это бессмысленно и даже глупо.
— И слава Мерлину, что не заместители, — вставила Гермиона.
— Сколько тут хоть народу? — Сдался Гарри.
— Из Ордена будут девять человек. И ещё двадцать Авроров.
— А сколько будут прятаться поблизости? — ехидно спросил Гарри, вспоминая как охранялся дом номер четыре.
— Гм… человек пятнадцать, не больше.
К своему ужасу среди сопровождающих Гарри заметил профессора Макгонагалл, Шизоглаза, четверых старших сыновей Уизли, включая Чарли, который вчера приехал на неделю из Румынии, Тонкс, Люпина и Шеклбота. Прелестно! Все эти наблюдения он производил будучи стиснутым миссис Уизли, поздравлявшей его с успешной сдачей СОВ. Ну, ему-то ещё повезло — Рона мать едва не задушила. Когда Гермиона получила свою немалую долю поздравлений, ребята подошли к общему кругу, где кроме них из детей уже была Джинни.
Взявшись за поношенный цилиндр, Гарри ощутил уже привычное, но о этого не менее противное чувство, будто у него крюк в животе. В следующий момент они оказались в «Дырявом Котле». Рядом немедленно аппарировали сопровождающие, образовав вокруг ребят в плотное кольцо. Естественно, все взгляды были устремлены на них. А в частности на великого Гарри Поттера, который сильно пожалел о том, что не догадался надеть мантию-невидимку.
Процессия быстро направилась на задний двор, где, как известно, был вход к Косой переулок. Уже входя в открывшийся перед Хмури проход Гарри услышал возбуждённые голоса, доносящиеся из бара.
Возле входа к группе немедленно присоединились люди в чёрных мантиях и с палочками наизготовку.
— Ничего себе пятнадцать, — прошептал Гарри на ухо Рону, — я уже девятнадцать насчитал!
— Где?
— Вон, например, возле прилавка. И вон дезиллюминированные, возле входа в магазин мадам Малкин.
— Точно! А я и не заметил!
— Конечно, не заметил, — прокомментировал шедший рядом Чарли, — ты, наверное, кроме мётел вообще ничего не заметил.
— Ещё как заметил, — огрызнулся Рон, — около кафе Флорена Фортескю.
— Точно, а вон ещё, перед входом в Гринготс, — подхватила Гермиона.
— Предлагаю игру — кто больше Авроров найдёт, — громко сказал Гарри.
— Ты хоть одного найди, буркнул кто-то из эскорта, очевидно, не слышавший прошлого разговора.
— Я их уже двадцать три насчитал, — доверительно сказал ему гриффиндорец.
— Где, например, — встрял Хмури.
— Ну, вон, около лавки Оливандера двое. Один — который палочку в рукаве прячет, а второй плохо со стеной сливается — на солнце блики появляются.
— А что заставляет тебя думать, что это не Пожиратели? — осведомился старый аврор.
— А они так за мной ещё на Тисовой улице следили. Тогда они меня не убили на месте, значит не Пожиратели.
Ответом ему было молчание.

На следующий день после завтрака в комнате, ставшей негласным штабом великолепного трио, пожаловал никто иной, как директор Дамблдор, в сопровождении Северуса Снейпа. Гермиона в этот момент строчила что-то за столом, а Рон уже третий раз делал Гарри в шахматы.
— Доброе утро, ребята, — поздоровался директор. Снейп лишь страдальчески закатил глаза. — Слышал о вашем вчерашнем приключении, думаю, что смогу придумать для вас неплохую практику на зимние каникулы, если, конечно, никто не будет против. Гарри, можно тебя ненадолго?
Гарри немедленно поднялся, и покинул комнату, заверив Рона, что помнит как стоят фигуры, на что последовал ответ, что ему это не поможет, покинул комнату.
Когда все трое оказались в бывшей спальне миссис Блек, Дамблдор обратился к Гарри.
— Гарри, я бы хотел услышать подробнее о том, как ты победил профессора Снейпа, а особенно сильно о твоих физических ощущениях после этого. Ну, и очень хотелось бы услышать от тебя о том замке.
— Думаю, что о способе мне больше нечего сказать, кроме того, что вы, скорее всего, уже знаете. Я использовал ненависть чтобы защитить своё сознание и для того, чтобы пробить блок профессора. Блок был довольно слабый, так как нападения профессор явно не ожидал. Потом появился замок — средоточие времени, та самая Ось.
Гарри замолчал. Последние слова сами сорвались с языка. Он не собирался говорить ничего подобного, тем более, даже не подозревал ни о чём подобном. Однако он был полностью уверен в своей правоте.
— Понятно… а что ты после этого чувствовал, может видел?
— Ничего, сер. Я чувствовал сильную усталость, и ничего больше.
Директор Хогвартса ещё некоторое время пристально смотрел в глаза Гарри, а потом неожиданно обратился ко второму человеку.
— И что ты об этом думаешь, Северус?
— Что он чего-то не договаривает. Вы ведь знаете, что видел один — видит и второй.
— Видишь ли, Гарри, — произнёс директор, поймав недоумевающий взгляд юноши. — Один из законов Оклюменции гласит, что оба участника процесса видят одни и те же образы и во время контакта, и после его окончания, если он имел какие-либо последствия. Что вы видели, Северус?
— Глаза, — признался профессор.
— Чёрные? — спросил Гарри.
— Нет, Поттер, зелёные.
— Зрачки были?
— Нет.
— Гарри, ты ничего не хочешь рассказать? — осведомился Дамблдор.
— Первое время, после каждого контакта, я видел перед собой два чёрных глаза. Чёрные от края до края.
— Но тогда ты ничего не видел.
— Нет.
— Знаете, профессор, возможно, профессор Снейп видел другие глаза из-за того, что у меня глаза зелёные.
— Поттер, вы что, сдурели? — встрял Снейп.
— Нет, Северус, пусть продолжает.
— Я, наверное, стал чем-то вроде проводника, так что последствия контакта достались вам, сер, — виновато закончил Гарри.
— А почему ты называешь это контактом, Гарри?
— Не знаю, — честно ответил Гарри, — просто так правильнее. Что-то не так?
— Понимаешь, Гарри, этот контакт происходит на абсолютно непонятном уровне. До сих пор ничто не могло нарушить законы магии. А это вмешательство привело именно к нарушению аксиом Оклюменции. Вмешательство произошло во время мысленного контакта, и сделало последующие ощущения различными, что не возможно по определению. Что это значит мы можем только догадываться.
— Это значит, сер, что контакт происходит с использованием очень древней и могущественной магии. Точно так же, как жертвой мамы была нарушена аксиома Авады Кедавры.
— Тогда какой же силой должно обладать то существо, которое пытается с тобой связаться, — констатировал Дамблдор.
— Недостаточной, чтобы защитить Ось от Вольдеморта.
— С чего ты взял?
— Он просит помощи, — внезапно осознал Гарри.
— Поттер, то что вы о себе возомнили просто немыслимо, — раздражённо сказал алхимик, — с чего такому могущественному существу потребовалась ваша помощь?
— Та магия, что породила пророчество сильнее, — сказал Дамблдор, который о чём-то напряжённо думал. — Аксиома была нарушена не только тогда. Никто никогда не пользовался эмоциями в Оклюменции. Наоборот, они всегда только мешают. Сейчас, если ты не против, мы попробуем проникнуть в твоё сознание. Ты же должен защититься.
— Готов? Legilimens.
Надо же! А с Дамблдором проще, — пронеслось в голове Гарри. — «Не сдерживайтесь!»
Директор, казалось, услышал просьбу Гарри, и надавил с действительно огромной силой. Вновь поплыли образы… Сириус… дементоры…
Гарри испробовал на директоре уже проверенный вариант — ненависть. Остановить его, однако, было очень сложно. Юноше пришлось сосредоточиться на своей жажде мести. Тошнотворная волна гнева вновь превратилась в каменный бастион, который тут же начал рушиться под напором директорских катапульт.
Гарри залил них кипящей смолой собственной горечи и боли. Сопротивление было сломлено.
Парень почувствовал, что возвращается в комнату, перед ним опять стоит директор, опирающийся на плечо Снейпа.
— Прости, Гарри. Это я во всём виноват, — в который раз повторил Дамблдор.
— Во всём виноват Вольдеморт. Это всё?
— Нет, Поттер. Теперь моя очередь. Legilimens!
Вот это удар! Гарри чувствовал, что из носа и ушей у него во всю хлещет кровь, однако не обращал на это внимания. Снейп напал со всей силой, на которую был способен. Надо было что-нибудь ему противопоставить, но что-то подсказывало, что ненависть больше не поможет. Перед глазами стоял образ мёртвого Седрика Диггори… сменился криками матери, отца…
Что может остановить Снейпа? — лихорадочно соображал гриффиндорец. Вольдеморт — любовь. Дамблдор — ненависть. Старик чувствует свою вину… Так, что я знаю о Снейпе? Ненавидел моих родителей, кстати не безосновательно, Сириуса, короче, всех Мародёров. Служил Вольдеморту, сейчас предатель. Негласный ужас Хогвартса. Да… жалко мужика. Эврика!!!
Липкий туман жалости просочился через все блоки и заграждения, и образовал ледяную стену перед профессорским чем-то, заставив его сложить оружие.
— Я абсолютно бессилен против человека, о котором ничего не знаю, — вытирая рукавом кровь, констатировал Гарри, как только смог снова видеть комнату.
Не обращая внимания на фирменные взгляды Снейпа, сейчас выражающие особенно сильную ненависть, Гарри огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы сойти за салфетку. Не обнаружив ничего подходящего, он продолжил вытираться собственной одеждой.
— Как только начнётся учебный год, — заговорил директор, — вы будете заниматься Легилименцией, дабы развить эту способность. Возражения не принимаются, Северус. Эту способность ты можешь использовать против своего врага. Сейчас мы должны будем удалиться в Хогвартс на педсовет, после которого я всё как следует обдумаю.
Гарри проводил гостей до камина, и, как только они исчезли, наконец смог дать волю душившему его смеху.
— Гарри, ты чего? — послышался голос Джинни.
— Да так, ничего. Надо было видеть Снейпа, когда Дамблдор ему сообщил что со мной придётся и дальше заниматься! Я эту рожу на всю жизнь запомню.
Почему-то Джинни не смеялась. Она смотрела на него так, будто он только что превратился в призрака. Упс…
— Эм… не обращай внимания — это от перенапряжения, — затараторил Гарри, правильно истолковав странный взгляд Джинни.
— Гарри, это — кровь.
— Я заметил. Ничего, у меня ещё много. Ладно, я, пожалуй, пойду — переоденусь.
К счастью, ни Рона ни Гермионы в комнате не было, и Гарри смог без проблем переодеть рубашку и засунуть старую в кучу грязного белья.