Гарри Поттер и Законы Крови. Глава 26. Часть 2


…— Нет, серьёзно, я не понимаю. Альбус как взбесился! Не ходи туда, не делай того. Я не знаю, это все деды на старости лет впадают в маразм, или только мне так не повезло? Ты что-нибудь знаешь?
— Про старческий маразм?
— Нет, про то, почему он бесится.
— Должно быть, его кто-нибудь покусал.
— Это сейчас на что был намёк?
— Везде-то тебе видятся намёки. У тебя паранойя?
— Слушай, ты меня достал!
— Абсолютно взаимно.
Джеймс уставился на Северуса, так что тот даже на секунду испугался, что гриффиндорец его собирается съесть, причём без хлеба и соли. Несколько минут молодые люди молча переглядывались. Что за чувства в них сейчас бурлили, оставалось загадкой.
— Так что там насчёт маразма? — наконец продолжил беседу Северус.
— В общем, вчера он даже советовал нам с Лили уехать куда-нибудь из страны. Ну сам посуди, куда я во время войны должен уехать?..
Джеймсу и Северусу понадобилось некоторое время, чтобы переварить совершенно недвусмысленное содержание писем, выуженных из письменного стола госпожи Эйлис Принц. Джеймс уже смутно помнил, кто из них предложил сделать проверку крови, да это не особо важно. Результаты показали совпадение процентов на семьдесят пять, что указывало на подопытных как на сводных братьев.
Молодые люди не особенно афишировали результаты опыта, по крайней мере, Джеймс не сказал о них вообще никому, тем более, что Снейп на свои полцарства не посягал. Но молодой Поттер считал для себя нужным и полезным время от времени захаживать в Найтхауз, где, собственно, проживал новообретённый родственник, особенно когда бывала нужда в информации с того края фронта, то бишь из стана Пожирателей. Северус тоже пока не высказывал желания пригласить надоедливого братца в гости к Тёмному лорду без права отказа. Пока что взаимоотношения молодых людей зависли в этой неопределённой промежуточной стадии временного перемирия между аврором и Пожирателем смерти, пока что она устраивала обоих.
— …не имею понятия, но в словаре Тёмного лорда, например, «Поттер» — ругательное слово, причём давно.
— Ага, достали-таки!
— Достали! Хочешь дружеский совет? Выпендривайтесь с Блэком поменьше, пока ещё живы. Я тебя вытаскивать из неприятностей не нанимался.
— Это мои методы ведения войны, а тебе если что-то не нравится — заткни уши!
— Обязательно, когда в следующий раз наткнусь на вашу шайку садистов, непременно последую твоему совету!
В беседе снова наступил минутный перерыв, который был бездарно потрачен на сверление друг друга возмущёнными взглядами.
— Ладно, я не про это. Вот скажи честно, куда я должен уехать, да ещё с беременной Лили? Она же меня первая убьёт, заикнись я о бегстве. О чём только Дамблдор думает?
— Разве Лили беременна?
— Я тебе не рассказывал? Уже пятый месяц. Она обследовалась у магловских врачей, нашим она почему-то не доверяет. А я слышал, что маглы часто ошибаются, когда ставят сроки или ещё что. Представляешь, могут поставить дату родов на один день, а на самом деле всё случится только через две недели. С ума сойти можно! Так вот, магловские целители… представляешь, у них такие штуки есть интересные: водишь каким-то прибором по человеку, а все его внутренние органы показывают в таком… не знаю, ящик такой со стеклом. Лили его ещё как-то интересно назвала… не помню. Ну не суть важно, — взахлёб рассказывал Джеймс, — В общем, маглы чего-то там рассмотрели в этом ящике и сказали, что у нас будет двойня, представляешь?
— Мне тебя поздравить или посочувствовать?
— Ты идиот?
— Если я скажу «нет», ты же мне вряд ли поверишь… Постой-ка, — Северус вдруг выпрямился в своём кресле, — Какой, ты сказал, срок?
— Пять месяцев, а что?
Северус чуть нахмурился, словно пытаясь что-то быстро сообразить.
— Пожалуйста, скажи, что это шутка, — вдруг попросил он.
— Это шутка, — охотно сказал Джеймс, ещё не совсем понимая, что к чему.
— Правда?
— Ты сам попросил… А что тебе не нравится, я понять не могу? Пять месяцев, маглы поставили срок где-то на конец июля. Что не так?
Северус бледнея смотрел на Джеймса. Тот начал волноваться.
— Мерлин, что я наделал! — тихо пробормотал Северус, пряча лицо в ладонях…

* * *

…— Северус, я всё придумал, но мне нужна твоя помощь.
— Что? — устало поинтересовался мужчина: эта история с пророчеством порядком измотала его.
Но ведь он же не знал! Если он, Пожиратель, случайно подслушал пророчество, которое непосредственно касается Тёмного лорда, почему он не должен был его пересказать Волдеморту! Но теперь этот его поступок не казался Северусу таким уж правильным. Откуда он мог знать, что под ударом окажется его брат. Ну и что, что он, Снейп, отчаянно не желал мириться с этим родством, ну и что, что общаясь с Джеймсом он чувствовал себя не в своей тарелке и лучше бы предпочёл, как раньше, не знать этого факта собственной биографии. Ещё его смущало то, что после каждой такой вот беседы с новоявленным братиком желание числиться Пожирателем смерти становилось всё меньше, и Северус никак не мог себе объяснить, почему. Но сложно противиться законам крови: сейчас он чувствовал себя виноватым. Он подставил собственного брата.
— Ну давай же, говори. Впрочем, если этот план не сильно отличается от твоих обычных доморощенных идей, вроде тех, что приходили в твою голову в школьные годы, я вряд ли хочу его знать.
— Нет, это на самом деле может помочь, — Джеймса уже охватил бешеный энтузиазм. Северус понял, что если его что-то не устроит, разубедить Поттера будет задачей не из лёгких, — То, что нам придётся с Лили скрываться, это уже понятно.
— Не факт, — счёл за благо вклиниться Снейп, — никто не сказал, что в этом долбанном пророчестве идёт речь о твоих детях. Может, всё ещё обойдётся.
— Но мы будем исходить из предположения, что не обойдётся, — поспешил оборвать его Джеймс, — Тот факт, что нас будет четверо, становится проблемой.
— С каких пор дети для тебя — проблема?
— Не передёргивай. Я имел в виду, что вчетвером прятаться будет проблематично. И втроём будет нелегко…
— И вдвоём, кстати, тоже. Так что лучше всего будет бросить семью и прятаться одному, по крайней мере, с гарантией.
— Слушай, задрал! — возмутился Джеймс, — Вообще, не перебивай меня, у меня всего десять минут… Так вот, смотри, какой план. Детей спрячешь у себя ты, тайком, чтобы вообще никто не знал. Мы с Лили пока найдём…
— ЧТО-О-О?!? — взревел Снейп, — Ты что, с ума сошёл?!?!
— Почему? Ты же сам сказал, что о твоём доме никто не знает, в том числе Волдеморт, — Северуса передёрнуло, — Их здесь никто не найдёт. Вообще, я же не навсегда тебя прошу их забрать! Мы найдём место понадёжнее и сразу заберём своих карапузов обратно.
— А с чего мне такая честь? Почему не Блэку, например? — невинно поинтересовался Снейп.
— У него, в случае чего, у первого будут искать малышей, это слишком очевидно.
— Хорошо, а как ты общественности объяснишь, куда детей дел? Вот была Лили беременна, причём сразу двумя. Родила — и в результате ни одного. Куда наследники подевались?
Джеймс задумчиво закусил губу.
— Ну хорошо, — «смилостивился» он наконец, — ты спрячешь у себя одного. Второго мы сами защитим. Это будет чуть сложнее, но ладно, справимся.
— С каких пор гриффиндорцы выбирают самый простой путь из имеющихся? Разве это не ваш девиз: «Мы не боимся неприятностей. Там, где их нет, мы себе сами их создадим»?
— Очевидно, у меня где-то засел шальной слизеринский ген. И перестань уже меня перебивать! Так вот, один останется у меня, и я… скажу, что магловские целители опять напутали, сказали, что будет двое, а на самом деле…
— Врачебная ошибка? Но когда-нибудь эта «врачебная ошибка» явится народу в лице твоего второго ребёнка, ты это как объяснишь?
— Ну это уже мелочи, потом придумаю, — нервно отмахнулся Джеймс, — Какая разница, в конце концов! Кого должно это касаться? Мои дети, что хочу, то и делаю.
Северус хмыкнул:
— А как благородная Лили Эванс откликнулась на идею отказаться от родных детей ради спасения собственной шкуры?
— Я ни от кого не отказываюсь — я пытаюсь спасти им жизнь! — вспыхнул Джеймс.
— Что?! Она не в курсе? Ещё веселее, — Снейп нервно хохотнул, — А матери ты как объяснишь, куда делись её дети… хорошо, один ребёнок? Память сотрёшь? Гриффиндорец хренов… То есть твоей супруге вообще слова не давали… Нет, я такого ещё не видел! Джеймс Поттер, ты самый большой оригинал на этом свете, и я вовсе не уверен, что это хорошо.
— Как-нибудь разберусь на месте.
— Поттер, ты серьёзно болен, у тебя с психикой не всё в порядке? Не хочешь пройти курс шоковой терапии в святом Мунго? У меня там есть пара знакомых, могу похлопотать, и тебе даже выделят одиночную палату, — но никакие насмешки Северуса Снейпа, казалось, не могли поколебать главу благородного рода Поттеров, — Нет уж, я в эти игры не играю. В конце концов, ребёнку будет нужен уход. Я этими навыками не владею и учиться не собираюсь.
— Вот это, по-моему, никогда и ни у кого проблемой не было, — пожал плечами Джеймс, — Запряги домовика.
— Нет, ни за что, ни за какие коврижки. Это просто отвратительно!
— А между прочим, ты мне должен, — это прозвучало как-то… угрожающе.
— Это с каких же это пор? Если ты про ту идиотскую историю с Гремучей ивой, то я, если ты забыл…
— Причём здесь это? Я про пророчество. Если бы ты не сообщил о нём Волдеморту, нам бы прятаться не пришлось.
— Пришлось бы, ты всё равно его достал, он бы открыл охоту.
— Ты это точно знаешь?
— Я предполагаю, и мои предположения обычно недалеки от истины.
— Вот-вот, обычно. Согласись, Северус, ты нас в это дело впихнул, тебе и вытаскивать.
— Чёрт…

Гарри Поттер и Законы Крови Глава 26. Часть 1


Глава 26. И ты, брат?!

Один ребёнок в семье — мало,
два — гораздо больше, чем нужно.
«Аксиома О’Тула»

…— Авада Кедавра! — прогремел над улицей чей-то голос.
Джеймс едва успел увернуться. Позади, коротко вскрикнув, упал один из Пожирателей. *А ведь совсем ещё мальчишка,* — с горечью подумал Джеймс. Полчаса назад Пожиратели Смерти устроили новую первоклассную бойню, на сей раз в Косом переулке. Альбус Дамблдор не замедлил послать на место происшествия добрую половину Ордена Феникса. И в том числе — Поттеров…
— Джеймс, сзади! — раздался женский голос. Лили.
Мужчина инстинктивно пригнулся. Над его головой просвистел неопознанный луч синего цвета. *Она не может погибнуть,* — мелькнуло в голове Поттера.
В это неспокойное время в одиночку нигде находиться было нельзя, тем более на поле боя. Так что, когда Дамблдор призывал резервы Ордена, они предпочитали работать вшестером: Джеймс и Лили Поттер, Сириус Блэк, Римус Люпин, Питер Петтигрю и Эрик Крокер. Помогая и прикрывая друг друга, юноши, не сговариваясь, пытались уберечь упрямую Лили, которая упорно раз за разом, в любое время дня и ночи, рвалась в бой несмотря на все предостережения, даже ценой собственного здоровья. Но сегодня… Сириусу Дамблдор выдал какое-то жутко ответственное поручение, так что его не было не только в Лондоне, но и даже, кажется, в стране. Питер смылся неизвестно когда, неизвестно куда и неизвестно зачем. Римус оправлялся от вчерашнего полнолуния. Эрик не вылезал из своего кабинета в Отделе Тайн почти неделю. То есть вообще не вылезал, даже на ночь. *Похоже, у него началась хочумания,* — мысленно отметил Джеймс, вырубая Сногсшибателем сразу двоих. Злые языки шутили, что это профессиональное заболевание всех молодых учёных, стоящих на пороге своего первого личного открытия, при котором юношеский максимализм типа «Хочу-всё-сразу-и-побольше» вступал в симбиоз с истинно исследовательским любопытством и густо приправлялся азартом. Вся эта гремучая смесь вот уже многие поколения заставляла чересчур интеллектуально одарённых юношей и девушек неделями просиживать в лабораториях и библиотеках, так сказать, без отрыва от производства в поисках очередного гомункула. Эта болезнь, правда, настигала, как краснуха, только один раз за всю жизнь (точнее карьеру) и длилась до первого разочарования, но перспектива отсутствия в будущем возможности рецидива у молодого учёного сейчас Джеймса Уоррена Поттера совершенно не радовала. Сейчас Джеймс был один, наедине с толпой Пожирателей, и до следующей спецоперации Ордена он может просто не дожить. Попытки мысленно себя подбодрить и увериться в том, что всё, собственно, должно быть хорошо, разлетелись в пух и прах. Где-то в глубине души юношу мучило ощущение, что ничего хорошего как раз-таки не будет…
Лили постоянно оттесняли от мужа, что последнего также не устраивало. Много проку от его ордена за военные заслуги, если он собственную жену защитить не может! Джеймс усердно прокладывал себе дорогу к отчаянной гриффиндорке, но всё действо происходило будто во сне: казалось, чем ближе Поттер подходил к желанной цели, тем дальше она становилась. Это было невыносимо. *Чёрт, Сириус, где же ты сейчас…* — с какой-то тоской подумал Джеймс, усердно пригибаясь: над головой снова просвистела какая-то дрянь. Он просто ненавидел быть один.
Откуда-то слева раздался душераздирающий крик, и Джеймса словно обдало огнём: кричала явно Лили. Ноги будто сами понесли мужчину туда, где без его помощи было никак не обойтись.
На секунду Джеймс словно прирос от ужаса к мостовой. Над Лили грозно навис Рудольфус Лестрейндж, посылая в молодую женщину Круциатусы. Учитывая, что, по слухам, Лестрейндж владел Пыточными проклятиями чуть ли не лучше самого Волдеморта, положение было, мягко говоря, не из приятных.
Джеймс, не жалея сил, ринулся к супруге, усердно прокладывая себе дорогу в толпе. Но вот спешка-то его и подвела. Непонятно откуда в Джеймса ударило заклинание Ватных ног, буквально приклеивая стопы колдуна к земле, и тот, по инерции дёрнувшись вперёд, потерял равновесие и упал, ударяясь виском об удачно лежавший посреди мостовой средних размеров булыжник.
Джеймс уже не видел, как кто-то ударил Лестрейнджа в спину чем-то, плохо сказывающимся на здоровье…

* * *

…Пробуждение было внезапным и полным. Голова болела нещадно, впрочем, по сравнению с тем, что могло бы быть, это ещё вполне нормально.
Джеймс с величайшим трудом разлепил глаза и обнаружил себя лежащим на кровати, расположенной непонятно где. По крайней мере, сам Джеймс никак не мог припомнить хоть какое-нибудь условно знакомое место, где были бы такого странного сине-зелёного цвета стены, такие тяжёлые бархатные шторы, закрывавшие большую часть огромного, почти во всю стену, окна…
Мужчина тряхнул головой, пытаясь выгнать из неё посторонние шумы. Это оказалось делом крайне непростым, так что ещё какое-то время Поттер просто пытался усилием воли привести себя в надлежащее состояние. Решение проблем касательно собственного местонахождения и тому подобных он решил оставить до лучших времён.
Наконец, самочувствие молодого графа было оценено им же самим как удовлетворительное, так что пострадавший позволил себе всё-таки оторвать голову от подушки и принять более-менее сидячее положение. И чуть не свалился с кровати от удивления. Почти прямо напротив него, по-хозяйски расположившись в огромном кресле и задумчиво рассматривая лепнину на потолке, сидел человек, которого Джеймс Уоррен Поттер не видел уже лет пять и не ждал увидеть по меньшей мере ещё два-три десятилетия. Этим человеком был Северус Снейп.
Некоторое время Джеймс, вскинув брови до невиданных прежде высот, внимательно изучал бывшего однокурсника. Ну, он всё-таки немного покривил душой, вычисляя дату своей последней встречи со слизеринцем. Во-первых, с их общего выпускного прошло несколько меньше пяти лет, и кроме того, где-то год назад или чуть больше Снейп явился народу в виде шафера Люциуса Малфоя. Джеймс Поттер, будучи наследником известного рода, не мог не посетить поистине знаменательную церемонию бракосочетания последнего отпрыска Малфоев с благородной Нарциссой Блэк. Раскланиваясь с Люциусом, мрачный Поттер, сопровождаемый не более довольной жизнью Лили (в ту пору ещё Эванс) и уж вовсе угрюмым Сириусом, заметил краем глаза бывшего однокурсника, но поскольку гриффиндорцы покинули праздник довольно быстро, не обменявшись с Северусом, как, впрочем, и с доброй половиной гостей даже взглядом, эту встречу можно было не брать в расчёт. Так что, можно сказать, отношения между Джеймсом Поттером и Северусом Снейпом застыли в той стадии, в которой они находились на момент того самого пресловутого выпускного, в стиле «Я-тебя-не-вижу-ты-меня-тоже». В последний учебный год на Джеймса столько всего свалилось: трагическая гибель родителей от рук одного красноглазого маньяка, появившиеся вместе с этим проблемы касательно кое-каких вопросов унаследованного имущества (раньше их решал отец — теперь решать было некому), отношения с Лили, вышедшие на качественно новый уровень, очередная грандиозная затея (которая плавно вытекала из гибели родителей), занявшая всё свободное время и потеснившая даже квиддич и полуночные прогулки, может быть, однажды она будет стоить ему головы… Вся эта гремучая смесь была густо приправлена неумолимо надвигающимися экзаменами. Несложно сообразить, что Джеймсу было совершенно не до Снейпа. Да и у слизеринца, кажется, хватало забот, чтобы ещё надоедать любимым сокурсникам. Но что его заставило сейчас вытащить Джеймса с поля боя? И как он там, кстати, оказался?
— А я уж думал, ты никогда не проснёшься. Уже начал прикидывать, куда девать труп, — иронично хмыкнул Снейп, наконец заметив воскресшего из мёртвых гостя. Фраза прозвучала насмешливо, но не оскорбительно, что было по меньшей мере неожиданно. Кажется, Снейп не имел намерения ссориться, по крайней мере ближайшие минут пять точно. *Отлично, нас это тоже устраивает, — решил Джеймс, — в конце концов, пока не вполне понятно, где я нахожусь, и как отсюда…*
— Где Лили? — внезапно выпалил Поттер: память, очевидно, только сейчас соизволила пробудиться ото сна. В самом деле, в последнем запомнившемся Джеймсу эпизоде девушка находилась буквально на волосок от гибели.
— Не стоит благодарности, Поттер, мне не сложно было спасти твою жалкую душонку, — Снейп даже не шевельнулся.
Джеймс быстро прикинул: Северус Снейп не числился в аврорате и среди членов Ордена Феникса его тоже не было. В это время суток в Косом переулке было не так уж много народу, да и в любом случае все гражданские, те, что не были убиты в первые минуты битвы, были в срочном порядке эвакуированы в больницу святого Мунго или в Министерство. Значит…
— Где Лили? — мужчина напрягся, несколько готовый защищаться.
— Должно быть, потерялась по дороге… — невозмутимо хмыкнул Снейп, — Да не дёргайся ты. Она отсыпается в соседней комнате. Я дал ей пару зелий, нейтрализующих постэффект Круциатуса. И, как ни странно, яда среди них не было.
Джеймс в секунду вскочил с кровати и стремительным шагом направился к двери, на которую кивнул гипотетический Пожиратель Смерти. Он ждал, что последний выстрелит ему в спину, что за дверью сидит пятнадцать маньяков-убийц в чёрных балахонах и масках, жаждущих крови, даже того, что ручка двери окажется под напряжением, и из него, Джеймса, получится очаровательное жаркое а-ля «Оленина в собственном соку». В конце концов, это же Снейп! Но за дверью в смежной комнате, как ни странно, обнаружилась небольшая спальня, почти полная копия той, в которой довелось проснуться Джеймсу. На кровати мирно спала Лили, чуть бледная, с лёгкой тенью под глазами, но живая и невредимая. Мужчина почему-то сразу поверил, что это на самом деле его жена, а не переодетая Пожирательница.
— Не нервничай, здесь ни за каким углом Тёмный лорд не прячется. Это мой дом, и, будь уверен, кроме нас и пары домовиков здесь никого нет, — донёсся тихий, но отчётливый голос из соседней комнаты.
Джеймс выглянул из временной спальни Лили. Северус так и не пошевелился с той самой секунды, как впервые с ним заговорил. Ну, не считая того, что переместил взгляд со складок шторы непосредственно на дорогого гостя. Несомненно, сейчас он ожидал конкретной реакции. Джеймс немедленно сообразил, что просто сказать «Спасибо» и немедленно отсюда свалить ему не удастся.
— Что тебе от меня нужно? — *Снейп — слизеринец, он так просто ничего не делает,* — поспешил напомнить себе Джеймс.
— Что за меркантильные наклонности? Разве я не могу кому-то помочь просто так, по доброте душевной? — Северус, казалось, обиделся.
— Наверно, можешь, — не стал спорить Джеймс, — но не мне. Что тебе надо?
— Чтобы ты сел и успокоился. В таком тоне я с тобой разговаривать не буду.
— А мне нужно, чтобы ты со мной разговаривал? — невинно поинтересовался Поттер.
— Мне нужно с тобой разговаривать, причём по довольно серьёзному поводу, — пояснил Снейп, — Если я не решу вопрос сейчас, я буду вынужден искать тебя снова и снова, но когда-нибудь всё выясню.
— Не понимаю, о чём ты говоришь.
— Я ещё сам не вполне понимаю. Но думаю объяснить всё, по крайней мере себе, в процессе беседы. Так что, ты откажешь в маленькой услуге человеку, вытащившему тебя и твою очаровательную супругу из больших неприятностей? Твоя большая гриффиндорская совесть это выдержит?
— Со своей большой гриффиндорской совестью я как-нибудь без тебя договорюсь, — Джеймс внимательно изучал оппонента. Тот был настроен довольно миролюбиво, видимо, и в самом деле крайне нуждался в решении какой-то ему одному ведомой проблемы.
Джеймс на некоторое время застыл в боевой стойке, быстро решая, что ему делать. Северус несколько секунд молчал, а затем вызвал домового эльфа с подносом, на котором разместились две чашки кофе.
— Не отравлен, как ни странно, — пояснил Снейп, взяв себе чашку.
Этот жест оказался последним фактором, повлиявшим на выбор Джеймса. Мужчина сел в соседнее кресло, взял милостиво предложенный напиток и сделал пару глотков. В нос ударил знакомый дурманящий запах.
— Чуть-чуть переборщил с ликёром, на мой вкус, — бросил собеседнику Джеймс.
— Для твоего состояния как раз, — невозмутимо откликнулся Северус.
Поттер сделал ещё глоток, мысленно вздохнул и призвал всё своё хорошее воспитание, которое только у него было. Этот разговор потребует от него некоторой выдержки.
— Что с Лили? — единственный относительно нейтральный вопрос, который пришёл ему в голову. В самом деле, не о погоде же разговаривать!
— Ей, похоже, не очень понравился Круциатус… Впрочем, она потеряла сознание почти сразу и меня не видела, так что при желании ты можешь придумать всё, что угодно. Я дал ей пару зелий, это я уже говорил, так что через полчаса хорошего здорового сна ничто не будет напоминать ей о Пыточном проклятии. Ну, возможно, кроме воспоминаний. Несколько царапин на лице и руках я тоже залечил. Во всём остальном она в полном порядке, — предоставил полный отчёт Северус.
— Спасибо, — Джеймс не нашёл для ответа ничего лучше.
— Не за что.
Лет пять назад Поттер обязательно бы откомментировал последнюю реплику Снейпа, но сейчас отчего-то не стал. Может, он повзрослел?
С минуту бывшие однокурсники молчали. Джеймс задумчиво изучал орнамент на чашке. Почему молчал Снейп, он не знал. Наконец, когда сквозь остатки кофе можно было уже запросто разглядеть белый фарфор, бывший гриффиндорец решился прервать затянувшееся молчание.
— Так о чём ты хотел поговорить?
Снейп одним глотком допил кофе.
— Видишь ли… — медленно начал он, — Месяц назад умерла моя мать. Она была серьёзно больна, последние несколько лет практически не могла ходить, но всё-таки это оказалось для меня неожиданностью.
— Я должен тебе посочувствовать?
— О, о таком счастье я даже не мечтаю.
— Тогда зачем ты это рассказываешь?
— Если ты перестанешь меня перебивать и дослушаешь до конца, то может быть даже узнаешь, зачем, — недовольно поморщился Снейп, — Так вот, после смерти матери я принялся перебирать старые бумаги, просто так, чтобы быть в курсе, если вдруг пожалуют кредиторы или что-то вроде. Среди старой переписки я нашёл в том числе несколько писем на валлийском языке.
Поттеры испокон веков жили в Уэльсе. Там родились первые отпрыски этого благородного рода, там находилась большая часть имущества, да и просто приятно осознавать, что ты — не британский граф, коих хватает (те же зазнайские Малфои), а валлийский. Так что изучение родного языка входило в обязательную программу воспитания каждого истинного Поттера. Этот факт не был известен только ленивому. Так что Джеймс хорошо понял, при чём здесь он. По крайней мере, он так думал.
— Так тебе нужны услуги переводчика? — хмыкнул Поттер, — Дружеский совет: кроме меня в этой стране есть ещё колдуны, знающие валлийский, и чтобы получить от них качественный перевод, вовсе необязательно рисковать жизнью и вытаскивать их с поля боя.
— Мне нужны не только, даже не столько, услуги переводчика, и насмешки здесь неуместны. Проблема в том, что кроме писем у мамы в бюро я нашёл и старые документы, а там катастрофически не совпадают даты. Например, даты знакомства моих родителей, их свадьба и дата моего рождения — совершенно не становятся в стройный ряд.
— Так, я не понял, ты на что намекаешь?
— Пока ещё я ни на что не намекаю, я хочу понять, почему между первым свиданием Эйлис Принц и Тобиаса Снейпа и моим днём рождения перерыв в семь месяцев. Эти письма — единственное, что я ещё по понятной причине не изучил, — Снейп медленно заводился.
— Всё ещё не понимаю, почему я должен работать твоим карманным переводчиком.
— Потому что все остальные переводчики неминуемо узнают содержание этих писем, — пояснил очевидное Снейп, странно усмехнувшись, — А если какая-нибудь информация случайно просочится в газеты, ты можешь обидеться. Хотя это только мои подозрения, я ничего не утверждаю.
И Северус достал из кармана пачку писем, перетянутых чёрной лентой, и бросил их «своему карманному переводчику».
— Всё ещё не понима… — счёл нужным довести до сведения слизеринца Джеймс, развязывая ленточку, как вдруг запнулся на полуслове. Писем было всего два или три, и на всех стояла печать Поттеров. Но откуда…
Джеймс развернул один из пергаментов и пробежал глазами по строчкам, написанным знакомым подчерком на знакомом языке.
*Ну, папа, ты даже не представляешь, насколько тебе повезло, что ты уже умер. Я бы тебе сейчас с удовольствием задал пару вопросов, в первую очередь касательно уважительного отношения к женщинам, о котором ты столько твердил…*
— Я-то думаю, что у меня дебет с кредитом не сходится! — вслух откомментировал молодой Поттер.
— А теперь вслух, пожалуйста…

Гарри Поттер и Законы Крови. Глава 25.


Глава 25. Пятый.

Среди ненавистных качеств врага
не последнее место занимают его достоинства.

Жан Росан

Джинни неслась по школе как разъярённая тигрица, поминутно глотая слёзы, но мало обращая на это внимания. Её мысли сейчас занимали совсем другие проблемы, чтобы отвлекаться ещё и на столь глупое проявление эмоций.
— Эй, Джинни, знаешь, ходят слухи, что у в «Горбине и Бэрке» три дня назад украли такой жуткий артефакт, что сам Бэрк на стал признаваться в этом аврорам — побоялся ареста. Джин, ты слышишь?.. — окрик Ромильды Вейн произвёл на Джинни ровно такое же впечатление, как и столкновение с каким-то слизеринцем минуту назад, а именно — никакого. Девушка только что-то невнятно рыкнула в ответ и ускорила шаг, хотя казалось, что идти быстрее уже невозможно.
Гриффиндорской гостиной тоже досталось от рассерженной Уизли: двигаясь в сторону девичьих спален, Джинни со всего размаху наподдала ногой ближайшему дивану, перевернула пару кресел вверх тормашками, чуть не разломала письменный стол, случайно оказавшийся у неё на пути, шуганула несколько робких первокурсников и, запустив напоследок чьим-то яблоком, непонятно как очутившимся в гостиной, в старинный гобелен, занимавший чуть ли не половину стены, скрылась в спальне.
Спальне не повезло. Если в школьных коридорах или в гриффиндорском общежитии, словом, на людях, оскорблённая в лучших чувствах Джинни Уизли считала необходимым соблюдать хоть какие-то правила приличия, то наедине с самой собой это являлось фактором совершенно необязательным для нормального, полноценного существования. И, как всегда это бывает, люди ссорятся, ругаются, злятся, а страдает всё равно мебель.
Первым пал смертью храбрых хрустальный кувшин с водой, всю свою жизнь проведший на тумбочке возле кровати и никого никогда не обижавший. Его маленькие жалостливые осколки нашли свой последний приют на ковре в спальне шестикурсниц. Последнему тоже досталось изрядно: в ход как раз пошли пузырьки с чернилами, отчего несчастный половичок приобрёл приятный грязновато-синий оттенок. Один из пузырьков угодил, случайно, разумеется, в стену и изобразил на ней некую абстракцию, которой позавидовал бы и сам печально известный Казимир Малевич. Но Малевича в комнате не было, следовательно, и завидовать было некому, так что сие произведение искусства оригинального жанра осталось неоценённым. Ещё через секунду на полу угнездились бесформенной кучей потрёпанные останки полога с кровати Джинни. Хозяйка означенного предмета интерьера между тем методично продолжала разрушать своё временное жилище. Через каких-то двадцать минут спальня шестикурсниц выглядела почти так же, как и несколько дней назад после позднего визита непонятно кого непонятно зачем. Превращение помещения в руины стихийно закончилось только потому, что разрушать в спальне уже, собственно, было нечего. Дольше всех держался бельевой шкаф, но и он не вынес натиска разъярённой Вирджинии Уизли и был опрокинут в груду осколков, обломков, ошмётков и прочей рухляди, поверженный, но непобеждённый. В общем, всё это было бы очень смешно, когда бы не было так печально.
Какие-то мгновения Джинни стояла посреди вновь разгромленной комнаты и, осторожно оглядываясь, пыталась отдышаться. В глубине души, где-то очень глубоко, шевельнулось чувство стыда. Секунду-другую девушке было крайне неловко за свою вспышку, но это продолжалось недолго. Джинни плюхнулась на разорённую кровать, привалилась к стене и, закусив губу, тихонько зарычала. В данную конкретную секунду она ненавидела всех поголовно. Грюма, съехавшего с катушек окончательно и бесповоротно и назначившего собрание в такой день. Макгонаголл, которая вообще-то должна бы Хогсмид патрулировать. Крокера, которому даже в голову не пришло отговорить старого аврора, хотя он упорно корчит из себя самого умного. Люпина, так невовремя сообщившего неприятную весть (ну сказал бы, что не нашёл гриффиндорцев — чего ему это стоило!). Дарк, просто за компанию, за то, что вздумала на свет появляться. Разумеется, Джинни не знала, принадлежала ли идея о собрании Грозному Глазу, должна ли Минерва что-то патрулировать, пытался ли Эрик отменить заседание и спрашивал ли кто-нибудь мнение Джессики, хочет ли она рождаться, да ещё так невовремя. Но такие тонкости гриффиндорку мало трогали. Сейчас она просто всех ненавидела — и всё.
Девушка резко вскочила с кровати и сделала пару кругов по комнате. Где-то внутри кипела какая-то жуткая, почти звериная злоба. Неожиданно на глаза девушке попался единственный в помещении относительно целый предмет — метла, «Ледяная стрела», новая модель. Та самая, которую давным-давно, полгода назад, на Хэллоуин, подарила Джинни злополучная Джессика Дарк. Юная Уизли впала в глубоки раздумья. С того дня она метлы не брала в руки ни разу, даже, признаться, совсем забыла о её существовании. И вот теперь пришла пора что-нибудь с ней сделать. Первой мыслью было разломать несчастное средство передвижения на мелкие прутики. Далее эта поистине гениальная, очень свежая, новая идея эволюционировала до вываливания упомянутых прутиков на кровать Дарк и разведения костра. От воплощения её в жизнь спасло только предположение (единственное здравое за последние часа полтора), что пострадает не только, собственно, Джессика, но и всё женское крыло, и ладно, если только женское. В конце концов Джинни сочла необходимым прислушаться к еле слышному голосу разума, который утверждал, что метла не в ответе за тех, кто её покупал. Так что гриффиндорка сделала то единственное, что было ей под силу: распахнула окно спальни, оседлала бесценный подарок и вылетела проветриться, разбив по дороге пару стёкол. Безусловно, совершенно случайно.
Казалось, прошло несколько недель, пока Джинни начала более-менее трезво мыслить: холодный ветер выгнал из головы гриффиндорки всю злость. Теперь её выходки не казались девушке такими естественными, обоснованными, как это было вот только что. Медленно просыпалась совесть. Джинни хмуро развернула метлу и понеслась куда-то в сторону. В комнату возвращаться совершенно не тянуло. Девушку одолевали мрачные мысли.
Неожиданно «Стрелу» хорошенько тряхнуло, так, что Джинни еле удержалась на метле, вовремя ухватившись за древко, и потянуло куда-то вверх. Девушка подняла голову и осмотрелась. Где-то далеко внизу копошились малюсенькие людишки, авроры, надо полагать. Справа совсем рядом начинался Запретный лес — рукой подать. Невдалеке виднелись крыши Хогсмида. Судя по всему, Джинни натолкнулась на невидимый щит, окружавший Хогвартс со всех сторон. Не имея желания таранить магическую защиту, установленную далеко не профанами, юная Уизли развернулась на сто восемьдесят градусов и уже хотела было направить свою метлу куда-нибудь в другое место, когда за её спиной раздался женский крик. Тихий, еле различимый, но он был. Джинни дёрнулась и повернулась к Хогсмиду — крик пришёл откуда-то с той стороны. Что-то тихо ухнуло, и небо над деревушкой окрасилось в ярко-алый цвет. Над крышами домов то тут, то там сверкали вспышки неопознанного назначения. Кульминацией этого вечера стала слепяще-зелёная Чёрная метка, зависшая где-то в районе Сладкого Королевства.
У Джинни дрогнуло сердце. Она же должна была быть там, должна была… О, Мерлин, нет! Дети!
Авроры внизу нисколько не интересовались происходящим. Возможно, потому, что полюбоваться сценой разгромления Хогсмида им мешали редкие деревья и парочка холмов, закрывавших обзор. Это Джинни, зависшая на высоте не менее сотни футов над землёй видела происходящее как на сцене…
Девушка стремительно спикировала, параллельно врезаясь в не на месте выросшую ветку дерева. Впрочем, это происшествие её мало взволновало. Она торопилась. Надо было срочно что-то предпринять, пока ещё не слишком поздно…

* * *

…— Чёрт, — скрипнул зубами Лис: он совсем не так рассчитывал провести сегодняшний день. По крайней мере, дружеская встреча с Пожирателями у него в планах точно не значилась.
— Так, Энни, давай-ка попробуем осторожно выбраться. Оставаться на месте смысла всё равно нет, — медленно произнёс парень, тщательно взвешивая каждое слово. Куда только делось всё его фанфаронство, вся вычурность и надуманность!
Джессика осторожно кивнула. Как будто у неё был выбор!
Карл осторожно подхватил девушку за талию и медленно выглянул из-за угла дома. По улице во все стороны летали проклятья, беспорядочно бегали люди, в большинстве своём ученики Хогвартса, немногочисленные авроры пытались составить хоть какую-то конкуренцию стремительно прибывающим Пожирателям Смерти. А те словно вырастали из-под земли, где доселе, кажется, хором проходили процедуру клонирования. Только что серо-голубое, небо резко потемнело: налётчики поставили свой любимый супер-пупер-непроницаемый щит. Что ж, значит, больше они никого не ждут, в том числе и своих.
— Чёрт, — ещё раз мрачно констатировал Лис и со всех ног припустился по улице, волоча за собой Джессику и одно временно пытаясь сделать так, чтобы ни она, ни он сам не попали под удар.
Минув пару домов, друзья снова нырнули в подворотню — переждать вторую волну Пожирателей, покатившихся куда-то вниз по улице. Где-то недалеко громко ухнуло, и земля, казалось, сдвинулась с места.
— Куда дальше? — спросила Джессика, её голос заметно подрагивал.
— Попробуем тихо пробраться в Хогвартс. Вряд ли нас там так уж не рады будут видеть, — резонно заметил Монтегю, и ребята устроили ещё одну перебежку.
Справа прозвучал новый взрыв, и на глазах у Карла и Джессики прямо посередине улицы выросла воронка. Лис изрядно поморщился. Дарк тихо охнула. Переждав пару секунд, друзья снова ринулись в сторону Хогвартса минимум до следующего более-менее надёжного убежища. Но этот переход не оказался столь же успешным, как и предыдущие два. Над самым ухом Монтегю что-то громко хлопнуло, и в следующее мгновение парень обнаружил себя летящим, причём ни много ни мало прямо в стену кафе мадам Паддифут. Резкая боль в затылке была последним, что запомнил бывший слизеринец. Через секунду Карл вырубился.
Хороший удар по физиономии, как показывает практика, удивительно быстро приводит в чувство даже тех пациентов, что возвращаться в этот бренный мир категорически отказываются. И Монтегю готов был убить того мерзавца, который осмелился совершить это бесценное открытие. Первая пощёчина привела Лиса в сознание, вторая заставила открыть глаза, что сняло необходимость в третьей. Пред слегка затуманенные очи главного помощники Альфреда Давенпорта предстали несколько расплывшиеся по краям Блейз Забини и Теодор Нотт. Последний-то и молотил нещадно по лицу старого приятеля, нимало не озаботившись тем фактом, что упомянутое выше лицо — самое больное место бедняги-Лиса. Где-то на заднем плане маячила бледная девичья фигурка. После некоторого раздумья Карл признал в ней последнюю пассию Забини, Мораг Макдугал. Упрямое подсознание не замедлило отметить, что девчушка — очень даже ничего…
Монтегю пару раз мотнул головой, и фигуры друзей приобрели более чёткие очертания.
— Ну, чего разлёгся? Вставай давай, — вместо приветствия бросил Забини, — Живой.
— Да, кажется, — не вполне уверенно откликнулся Карл, потирая затылок: то, что на голове вздуется к вечеру неслабая шишка, сомнений не вызывало.
Блейз милостиво протянул Лису руку и помог ему подняться. Монтегю отряхнулся и снова мотнул головой: в висках всё ещё здорово гудело.
— И что же ты здесь забыл, позволь поинтересоваться? — немедленно докопался до самой сути Нотт.
— А я, ну, в общем, мы здесь гуляли с… — и тут Монтегю вдруг осенило, — Где Энни?
Тед и Блейз машинально оглянулись. Джессики Дарк в обозримом пространстве не наблюдалось.
— Понятия не имею, — отозвался Тед, на всякий случай обшаривая взглядом толпу, — А где она, по-твоему, должна быть?
— Она была со мной, — пояснил явно обеспокоенный Карл, — Весь день. А потом нас, должно быть, разметало взрывом. Ну всё, — убитым тоном добавил он, — Альф и Драко будут до потери пульса биться на дуэли за право первым набить мне морду. По всем поводам.
— Ну, если с ней всё в порядке, то не будут, — резонно возразил Забини, — Может быть.
Друзья переглянулись: очевидная неспособность Багиры защитить себя в условиях военного положения в узком круге посвящённых стала дежурной шуткой. Вот только сейчас это было совсем не смешно.
— Радость моя, — мрачно обратился Блейз к Мораг, — Ты не могла бы присоединиться вон к той компании? Там тебе будет уютно и вполне безопасно, пока мы спасаем шкуру нашего дражайшего хищника от зверских побоев.
Мимо как раз пробегала группа до смерти перепуганных шести- и семикурсников с Когтеврана человек в пятнадцать. Учитывая, что отстреливались они неплохо, и не сказать, чтобы Пожиратели особо их задерживали, предложение Забини не было лишено некоторой логики. Макдугал понимающе кивнула и, бросив на парней последний обеспокоенный взгляд, влилась в толпу однокурсников.
Справившись с одной проблемой, юноши немедленно бросили все свои силы на решение другой. Не рассредоточиваясь на слишком уж большое расстояние, ребята принялись прочёсывать толпу в поисках подруги. Лис старался больше всех, у него было достаточно оснований подозревать, что если с девушкой не дай Мерлин что-нибудь случится, его просто порвут на куски как главного виновника трагедии. Но Джессика будто провалилась сквозь землю.
Слева послышался тонкий протяжный свист. Лис дёрнулся и резко изменил траекторию движения. Такими свистами ребята переговаривались уже давно, ещё с первых тренировок. Звук, подобный тому, что сейчас достиг ушей Монтегю, значил просьбу немедленно подойти к звавшему. В зависимости от ситуации, звук означал находку чего-то интересного, желание поболтать, попытку привлечь внимание или зов о помощи. Неудивительно, что Лис припустился с максимальной скоростью, на которую были только способные его лисьи ноги.
Свистевшим оказался Теодор Нотт. Мало обращая внимание на происходящее вокруг, он застыл аки мраморная статуя с поднятыми до самых вершин лба бровями, тыкая пальцем куда-то перед собой и поминутно свистя.
— Чего? — выдохнул Карл, еле успевая затормозить и чуть не сбивая Нотта с ног.
— Полюбуйся, — многообещающе посоветовал Умник.
— О, — тонко пискнул только что подоспевший Блейз, — Мерлин, за что?!
— %№*#&! — отчаянно ругнулся Монтегю, — Знаете, ребята, до сих пор я не верил инсинуациям Энни, когда она говорила, что она — неудачница. Теперь верю.
— Ну и дурак, — раздался над ухом раздражённый, но оттого не менее узнаваемый голос.
— Орёл, — констатировал очевидное Тед.
— Спасибо, я ещё помню своё имя, — саркастично хмыкнул Драко (а это был именно он).
— Что, со старой привычкой не совладал? — невинно поинтересовался Забини.
— Нет, просто ты на меня налетел, когда мимо пробегал. Дай, думаю, посмотрю, что за насекомое и за какое место тебя укусило, что ты так нёсся…
Малфой стянул с головы капюшон и маску Пожирателя Смерти. То ли она ему дышать мешала, то ли видеть, то ли всё вместе…
— Малфой, ты с ума сошёл? — вскинулся Забини, — У тебя проблем мало в жизни? Устроить?
— Да кому интересно, видно меня или нет? — раздражённо рыкнул Драко: нервы у него, похоже, порядком поизмотались за последние полтора года, — Оглянись вокруг, мой внешний вид никого не колышет.
Это было весьма уместное наблюдение. В заварившейся каше наследник известного чистокровного рода, облачённый в мантию Пожирателя, никого, кроме троих слизеринцев, не интересовал.
— Да какая разница! Пусть что хочет, то и делает, — фыркнул Лис, — С Энни что делать будем? Пойдём, свернём себе шею? Или дождёмся, пока явится Северус и свернёт нам шею сам? Не знаю, как вы, а я не Поттер, иммунитета к Аваде у меня нет.
— Не знаю, — высказал мысль всех присутствующих Умник, пожимая плечами. Проблема в самом деле была не из лёгких…

* * *

— …Гарри, ты меня слышишь?
Гарри не слышал. Он вообще не слушал, принципиально. Он только тихо кипятился, зная, что кипятиться громко ему не позволят, да и это может привести к не самым лучшим последствиям. Почему к нему привязались?! За что?!
Рон глубокомысленно плевал в потолок. Гермиона мрачно вслушивалась в речи уважаемых защитников отечества, но не сказать, чтобы это её дюже развлекало. В общем, было предельно ясно, что Гарри — не единственный в этой комнате, кого не вполне устраивает сегодняшний день.
Вообще, в те редкие секунды, когда Гарри давал себе труд прислушаться к вещаниям Ордена Феникса, он понимал, что граждане члены Временного Управления и сотрудники Отдела Тайн в общем-то говорят по делу, но это его нимало не успокаивало. Пусть бы они говорили, но сами с собой, его бы в покое оставили! Ну хочется устроить себе неприятности — ладно. Но его-то зачем в это впутывать? Лично Гарри проблемы не нужны. Юноша в двадцать четвёртый раз за сегодняшний день проклял своё решение напроситься в члены Ордена. Сейчас бы отдыхал спокойно, с Джинни. Она, наверно, очень расстроилась. И Рон с Гермионой…
Члены Ордена благополучно обсуждали что-то связанное с Волдемортом, кажется, безуспешно выясняли, где он засел. Отдел Тайн предложил что-то по поводу новой системы охраны и про оружие… Гарри мало понимал о чём идёт речь. За окном солнце упорно двигалось на запад, и последние надежды погулять с Джинни если не целый день, то хоть пару часов, таяли без следа.
В Ордене не было явных лидеров, не было конкретного предводителя, как это было, пока Дамблдор был жив. Грюм брал шефство над коллегами во время вооружённых операций, Крокер — когда требовалось решить более высокие, интеллектуальные проблемы. Артур Уизли вмешивался, когда срочно необходимо было кого-то в чём-то убедить: оратор он отменный, когда же речь заходила о Человеке, его характере, внутреннем мире — короче, когда вставал вопрос, можно ли доверять некоторому мистеру Икс, на вершине Олимпа оказывалась Минерва Макгонаголл с бесценным жизненным (в том числе преподавательским) опытом и бесподобной женской интуицией. Но это всё. Если Временное управление чем-то ещё занималось, снаружи это было не заметно. Да, Грюм персонально связывался с Пожирателями, точнее с конкретным Пожирателем, да, Артур самолично решал многие проблемы, связанные с Министерством, да, Эрик знал намного больше, чем среднестатистический член Ордена (и дело даже не в науке). Но это и понятно, «управленцев» выбирали из тех, кто в самом деле способен работать. Но на обычном собрании у них было ровно такое же право голоса, как и у всех. Последнее слово в решении большинства вопросов оставалось за ними далеко не всегда и ход собрания тоже они не регулировали. Просто обычные члены с чуть большими проблемами. Но вот это-то последнее и являлось для Гарри самой большой неприятностью, по крайней мере, сейчас.
Раз строгого регламента, тем более правил поведения, не существовало, члены Ордена могли распинаться по полчаса. Говоривших перебивали на полуслове, спорили до хрипоты, обсуждали малозначимые проблемы. Некоторые отмачивали шутки, что было страшнее всего, ибо начиналась цепная реакция, и шутил уже каждый второй по поводу и без. Из-за всего этого собрания и раньше проводились по полночи, сегодня они заняли практически целый световой день. Обед по крайней мере ребята точно пропустили. Кое-кто, тот же Грюм, пытался, конечно, призвать коллег к порядку, но надолго этого порядка всё равно не хватало. С Дамблдором из Ордена явно исчезла дисциплина. Причём, если раньше гриффиндорцев это даже веселило, сейчас такая неорганизованность вовсе не шла им на пользу.
В течение собрания Гарри практически не сводил отрешённого взгляда с пейзажа за окном. Он не только злился на всё, что попадалось ему под руку, он ещё и чувствовал медленное приближение паранойи. Дело в том, что Избранный вдруг поймал себя на мысли, что кроме Рона, Гермионы и себя самого, он в общем-то в этой комнате никому доверять полностью не может.
Вот тот же Крокер, например. Откуда он взялся? Ему ведь нет и сорока — совсем молодой, особенно по меркам волшебников, живущих иногда не по одному столетию, а уже командует парадом, как заправский адмирал. Он, учёный, где этому научился? На специальных курсах в Отделе Тайн? Минерва — она уже подвергалась какому-то психотропному воздействию со стороны Пожирателей. Кто сказал, что это не повторится? Слизнорт, непонятно откуда взявшийся. Ну да, он был другом Дамблдора, но мало ли друзей было у Дамблдора? Ведь Слизнорт Гарри с самого начала не понравился. Вот и сейчас он сидит со странно отсутствующим лицом… Он не хотел вступать в Орден, а теперь что же? Резко захотел? Дункан Лонгстон, Майлз Трейтор, Конни Вэлдон, Сесилия Брук, целительница из святого Мунго… Этим людям Гарри точно не доверял. Они были примерно одного возраста и, что главное, все выпускники Слизерина. Да, это предрассудки, но Гарри ничего не мог с собой поделать. Ну не верил он им, хоть убей! А Моника Стар! Этой он не верил ещё больше. Во-первых, потому что она была деканом Гриффиндора (слизеринка!), во-вторых, потому что слишком умничала, особенно в последнее время, и совалась, куда не просят, в-третьих, потому что вела себя не как положено преподавателю, в-четвёртых, потому что навязывалась Джессике. Гарри отчаянно не желал верить байкам, что Моника и Джессика давно и крепко дружат. С чего бы это? Стар ведь просто курировала девчонку, преподавала. Макгонаголл ведь тоже преподавала ему, Гарри, шесть лет, но он же с ней не подружился! Тот факт, что видимая странность отношений саму Джессику нисколько не смущает, парня волновал мало. Может, это правда начинается паранойя?
— Гарри, ау! — снова окликнули парня.
— Что? — наконец проснулся Поттер.
— Гарри, может, ты всё же соизволишь ответить на вопрос? — в третий раз попросила Тонкс.
— А…да… — несколько смешался Избранный, — Ну…я думаю…
И вдруг с парнем произошло нечто необъяснимое. Фамильный медальон Поттеров вдруг словно налился свинцом и стал обжигающе-горячим, из глаз словно полетели искры, голова загудела, как от удара, и будто бы чья-то невидимая рука схватила парня за волосы и куда-то потянула. В довершение картины, последним штрихом, здорово заныл шрам. Гарри как-то скрючился и попытался вытереть рукавом выступившие на глазах слёзы. Вокруг зашумели.
— Гарри, что с тобой? — прозвучал над ухом обеспокоенный голос Гермионы.
Поттер медленно покачал головой и встал со стула. Где-то внутри росло ощущение непоправимой беды, и парень не имел представления, что с этим делать. Что-то, до боли напоминающее внутренний голос, велело ему идти прочь из замка. Но только парень шагнул к выходу из кабинета директора, как дверь распахнулась, и внутрь влетела встрёпанная Джинни с маленькими веточками, видневшимися в волосах. Позади за ней волочилась метла.
— Пожиратели в Хогсмиде, — это всё, что смогла произнести девушка, тяжело опираясь на косяк.
Беспокойство исчезло в секунду, сразу же, как Гарри понял, что именно произошло. Ноги сами понесли его к дверям, и юноша, не обращая внимания на окрики коллег по Ордену, припустился вниз, перескакивая через три ступеньки. Позади послышались шаги, и Гарри даже не требовалось оборачиваться: он знал, что за ним бегут Рон и Гермиона, верные друзья, физически не способные отпустить его одного навстречу опасности. Юноша мотнул головой и побежал ещё быстрее. Надо как можно скорее, как можно скорее…

* * *

Джессика удачно приземлилась прямиком в сугроб. Секунду назад у неё над головой что-то взорвалось, и вот теперь она отдыхала в снежной ванне. Что ж, по крайней мере, цела и невредима.
Джессика медленно поднялась и тряхнула головой, пытаясь привести свою шевелюру в относительный порядок. Волосы лезли во все стороны: очевидно, злосчастный лак не выдержал всех прелестей снежной маски. Положительно, у мисс Дарк был сегодня «замечательный» день. Девушка оглянулась. Карла на горизонте не наблюдалось. Некоторое время девушка, толкаемая и пихаемая со всех сторон, практически оглушённая поднявшимся жутким гвалтом и поминутно вздрагивающая, пыталась сообразить, где Монтегю может быть. Потом сообразила, что парень наверняка справится без её помощи, а вот ей самой стоит поторопиться. Нужно бежать в Хогвартс, причём чем скорее, тем лучше.
Вдруг девушка почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Джессике это крайне не понравилось, она не любила, когда кто-нибудь обращал на неё больше внимания, чем это того стоило. Гриффиндорка вскинула голову и почувствовала, что ей не хватает воздуха. Ну всё, жизнь закончена. Жаль, завещание написать не успела…
— Так это правда. Слухи не лгут, — как-то чересчур довольно проронила гигантская чёрная фигура, застывшая почти прямо напротив Джессики.
Девушка мысленно прикинула, правда без особого энтузиазма, сможет ли она грамотно организовать собственный побег. Вышло, что любое заклинание летит быстрее, чем она бегает. Потом попыталась представить, как это будет выглядеть, если она припустится во все лопатки аки вспугнутый кролик. Решила, что выглядеть будет отвратительно, даже не беря в расчёт, что позорно. Позориться Джессика крайне не любила. Умирать, впрочем, тоже не хотелось, так что дилемма была не из лёгких.
— Что ж, крайне приятно познакомиться, мисс… — фигура скинула с головы капюшон, и несколько человек, что находились от неё в опасной близости шарахнулись в разные стороны. Волдеморт не обратил на это внимания. Он с очевидным интересом ожидал дальнейшего развития событий. Изрядно побледневшее лицо Джессики его явно забавляло.
— Дарк, — откликнулась девушка, молясь всем богам, чтобы её голос хотя бы не дрожал, — Это моя официальная фамилия.
— Странно, увидев вас, я думал, что, быть может, вам будет приятнее отзываться на… — Тёмный лорд явно веселился.
— Нет, спасибо. Моя фамилия вполне меня устраивает.
Волдеморт резко помрачнел, как-то изменился в лице.
— В самом деле, юная леди? В таком случае, не соблаговолите ли вы рассказать мне, почему я так и не дождался вашего дружеского визита в ответ на моё приглашение?
— Я была нездорова.
— Это я уже слышал, — судя по тону, Лорд не слишком-то доверял этой версии. Джессика тяжело вздохнула, лихорадочно соображая, что же делать дальше. На ум приходила только привлекательная мысль о самоубийстве.
Волдеморт, кажется, даже не ждал извинений или немедленной клятвы в вечной любви и верности. Он многозначительно потирал свою палочку и вдруг задался чисто риторическим вопросом:
— Ну, и что же мне с тобой делать?
Энни инстинктивно схватилась за тонкую цепочку на шее, где в последнее время постоянно пребывал её любимый меч. Это действительно был какой-никакой, но выход. В битве меч против палочки первым биться выгоднее. На близком расстоянии палочкой драться крайне неудобно — отдача слишком сильная, а вообще истинный мечи магов были способны отражать практически любые заклятья. Но мистер Реддл, очевидно, этого не знал. Он только улыбнулся во всю свою физиономию, увидев, как в руках гриффиндорской соплячки материализовался один из лучших образцов холодного оружия. Его глаза, и это уж совсем непонятно, загорелись каким-то безумным алчным блеском.
А вот самой Джессике было совершенно не до смеха. Она вдруг почувствовала, что меч лежит в руке не так, как обычно, и почему-то стал более тяжёлым. Девушка бросила взгляд вниз и обмерла. Она забыла. В тренировочном зале, куда Гарри просил её спрятать меч Гриффиндора, было не так уж много оружия. Несмотря на мнение Поттера, новичка быстро бы заметили. А ведь Джессика с мальчишками — не единственные, кто там тренируется. Так что девушка решила на свой страх и риск хранить артефакт на цепочке, а свой собственный меч носить в кармане. В конце концов, какая Гарри разница! Главное, меч в безопасности. Да вот только на последней тренировке оружие Джессики осталось в зале. Она забыла его забрать…
Это было очень и очень плохо. Даже магловские мечи с давних времён обладали своим особенным характером. Тем более мечи волшебников. Тем более артефакты. А самым строптивым издревле считалось оружие с инкрустациями, с драгоценными камнями, с вычурным эфесом, с гравировкой на лезвии — вообще с любыми украшениями. Так что в этом смысле меч Гриффиндора был одним из самых упрямых представителей своего рода. И хуже всего, Джессика это хорошо ощущала, она мечу не понравилась, совсем не понравилась. Это конец…
Волдеморт, кажется, тоже это понял. Он самодовольно хмыкнул и спрятал палочку. Затем лениво откинул полу мантии и отточенным движением вытащил другой меч, свой. У Джессики расширились глаза до невообразимого диаметра. Что ж, зато теперь предельно ясно, зачем был устроен этот фарс с Хогсмидом, и что Тёмный лорд здесь делает в мантии рядового Пожирателя.
— Красавец, не так ли? — Том Реддл небрежно провёл пальцем по лезвию, — Я одолжил его у одного моего приятеля.
— Пусть земля ему будет пухом, — не смогла не ответить Джессика, — Должно быть, он был хорошим человеком.
— Это верно, — расплылся в улыбке Волдеморт, — Нравится?
Энни предпочла промолчать.
— Предлагаю маленькое сражение на взаимовыгодных условиях. Победитель забирает себе оружие проигравшего. В качестве трофея.
Волдеморт почти добился цели, меч Годрика Гриффиндора наконец обнаружился, и забрать его теперь — дело техники. Джессика хорошо это понимала. И поймала себя на мысли, что будет очень неплохо отбить у господина Лорда его оружие. Но признать это прямо, тем более когда меч явно не собирается её, Джессику, слушаться!
Несколько секунд Волдеморт, кажется, ждал ответа и, похоже, сообразив, что молчание — знак согласия, без предупреждения бросился вперёд и со всех сил обрушил меч девушке на голову. Багира ждала этого удара и вовремя выставила блок, но отдача оказалось настолько сильной, что она чуть не вывихнула себе плечо. Поморщившись от боли, девушка попыталась атаковать самостоятельно, но Волдеморт как бы шутя отбил её выпад. Джессика еле удержала меч в руках. Она попыталась было напасть ещё пару раз, поминутно проклиная своё чёртово фамильное достоинство: удирать надо было со всех ног, а не корчить из себя неприступную крепость! Но каждый удар девушку разбивался о грамотно выстроенную защиту. А меч, между тем, словно наливался свинцом, с каждой секундой становясь всё тяжелее. Джессика ясно чувствовала, что ещё чуть-чуть, и она уже не сможет поднять оружие. Дело принимало крайне дурной оборот.
Волдеморту, между тем, игра в кошки-мышки явно начала надоедать. Мощным ударом он отбил новый финт Энни, а в следующую секунду нанёс страшный удар девушке в бок с явным намерением укоротить её ровно вдвое. Джессика не успела уклониться…
Что такое «не везёт» и как с ним бороться? Джессика Дарк, почётный параноик со стажем, в последнее время выходила из спальни исключительно в полной экипировке: топ и брюки из драконьей кожи, самого прочного материала на земле, который нельзя пробить ни физически, ни подавляющим большинством заклятий (ну кроме разве что пресловутой Авады). Между краем топа и поясом брюк оставалась всего-навсего тонюсенькая незащищённая полоска кожи, меньше одной десятой дюйма в ширину. Волдеморт попал именно в неё…
Меч вошёл глубоко в бок девушки, чуть ли не на всю ширину лезвия. Глаза Джессики расширились, она машинально качнулась в сторону, пытаясь уйти от меча и поминутно хватая ртом воздух. Краем подсознания она отметила, что по левой ноге течёт что-то горячее. В голове помутилось, перед глазами поднимался густой тёмно-бордовый туман. Из последних сил девушка ринулась вперёд и выбила из рук Волдеморта, совершенно не ждавшего нападения, меч. Изрядно порозовевшее лезвие задорно сверкнуло в лучах заходящего солнца и воткнулось в землю в десяти шагах от соперников. Джессика сделала к нему два неуверенных шага, не спуская глаз с бесстрастного мсье Реддла и тихо осела на землю.
— Соплячка, — самодовольно констатировал Том и двинулся в сторону девушки. Кто в данном случае проиграл и кто может рассчитывать на боевой трофей, лично для Тома Марволо Реддла было совершенно очевидно.
— Стоять! — раздался позади Лорда резкий голос.
— Чёрт, — буркнул Волдеморт: на сегодня его план по задиранию малолеток был успешно перевыполнен, — Что такое, Поттер? Я тебя чем-то огорчил?
— Ага, очень, — Гарри был явно у крайней точки кипения. За последнее время он тоже изрядно потрепал себе нервы, да и сегодняшний день к спокойствию не располагал.
Парень стоял в боевой стойке, нацеливая свою палочку куда-то в грудь Реддлу. Он сегодня достаточно увидел. Мало того, что пока юноша бежал к эпицентру, он насчитал не меньше двадцати раненных и убитых авроров, Волдеморт только что собственноручно убил его однокурсницу (тот факт, что Джессика может быть ещё жива, Гарри попытался выбросить из головы, на всякий случай, чтобы потом лишний раз не разочаровываться).
Тёмный лорд как бы насмешливо пожал плечами, мол, извини, не виноват, не хотел обидеть, а затем резко выхватил палочку и послал в Гарри Аваду Кедавру. Гарри по старой привычке метнул Экспеллиармус. Палочки, по старой же привычке, нестандартно среагировали, по принципу Приори Инкантатема. Над полуразорённым Хогсмидом разнеслась песня феникса, и палочки противников оказались связаны неопознанными лучами. На сей раз Гарри решил не валандаться с бусинами света и призраками недавно выполненных заклятий — это всё сейчас мало его волновало. В данную минуту он хотел драться.
Волдеморт, очевидно, решил так же. В результате двойной попытки порвать связь что-то негромко хлопнуло, и обоих магов раскидало в разные стороны. Гарри здорово приложился головой о землю. Мир пару раз перевернулся, пока парень наконец не сфокусировал взгляд на чём-нибудь мало-мальски постоянном — на собственной переносице. Попытка встать далась довольно тяжело: в голове здорово шумело. Но только парень поднялся на ноги, как ему немедленно пришлось уворачиваться: Волдеморт с жутко самоуверенным выражением лица достал из кармана вторую палочку, которая, очевидно, совершенно не являлась новой сестрой Гарриного оружия, и принялся поливать чуть замешкавшегося юношу всем, что только приходило в его голову.
Гарри скрипнул зубами и послал в Волдеморта парочку свежих, недавно выученных заклинаний. Тёмный лорд вполне успешно отбивался, но почему-то отступал. Отступал, кстати, в сторону истекающей кровью Джессики. Гарри вытянул шею, пытаясь сообразить, что же такое там его заинтересовало. Затем начал мысленно прикидывать, что именно он скажет Джессике, если, конечно, они оба выживут. Нашла с чем упражняться у Волдеморта на глазах. Ведь ясно же сказал — спрятать меч Гриффиндора в тренировочном зале. Нет! Она же самая умная!
И снова разразилась нешуточная борьба за меч основателя, на сей раз уже на палочках. Гарри попытался обойти Волдеморта, дабы забрать артефакт себе, но Лорд, видать, тоже был не дурак. На каждое заклинание Поттера он отвечал двумя-тремя своими, не все из которых были известны широкой публике. О разрешённости речь даже не идёт.
Storias, — швырнул Гарри заклинание Огненного дождя и попытался прорваться вперёд.
Bleiriz, — не замедлил ответить Томас, посылая какую-то шибко умную модификацию слабого пыточного проклятия, параллельно ставя невербальный щит против огня и награждая Поттера неким неизвестным природе розово-коричневым лучом (тоже невербальным). Лицо у гражданина Лорда было крайне недовольное. Видимо, надирать уши малолеткам в его планы сегодня не входило.
Prilla, — устало пробормотал Избранный и удивлённо застыл, созерцая невиданный доселе эффект.
Заклинание подножки сработало изумительно. Волдеморт споткнулся на ровном месте и позорно шлёпнулся на землю. По раздавшемуся хрусту Гарри с некоторым удивлением определил, что уважаемый Лорд сломал руку. Несколько секунд Мальчик-который-подбил-того-кого-нельзя-называть глупо хлопал глазами, а потом сообразил, что надо бы добивать, пока не поздно. Но следующее проклятье Тёмный лорд успешно отразил.
Гарри бросил взгляд туда, где ещё пять минут назад лежал меч Гриффиндора. Скорее всего, он находился там и до сих пор, но видно его не было. Пока Поттер отвлекал Волдеморта, вокруг раненой Джессики собралось человек десять, скрывших своими спинами и девушку, и оба валяющихся без дела меча.
Тёмный лорд тоже заметил рокировку. На его практически человеческом лице отразилось выражение неописуемой ярости. Он уже сообразил, что к желанной добыче ему не прорваться.
— Да будь же проклят ты, Поттер, и вся твоя чёртова семейка, сколько ни на есть! — зарычал Волдеморт, придерживая повреждённую руку, сделал знак кому-то в толпе и беззвучно растворился в воздухе. Вместе с ним исчезли все его Пожиратели.
Тяжело дыша, Гарри опустил палочку, непонимающе смотря на то место, где вот только что стоял лорд Волдеморт. А потом сорвался с места и ринулся к раненой Джессике.
Девушку осматривала Сесилия Брук, целительница из святого Мунго и по совместительству член Ордена Феникса. Вокруг пострадавшей столпились всё Временное управление, Моника Стар, Флёр Уизли, Майлз и Дункан, Римус с Тонкс и ещё пара человек. Возле самой гриффиндорки виднелись Забини, Нотт и Монтегю, побледневшие и явно перепуганные. Сама Джессика была без сознания, что неудивительно, учитывая, что земля под ней полностью покраснела, а кровь, между тем, продолжала идти.
Сесилия убрала палочку и мрачно покачала головой:
— До медпункта не донесём.
Гарри почти механически присел на корточки и потёр руки. Только бы кровь остановить!
— Гарри, — не то шепнула, не то прохрипела Джессика, широко распахивая невидящие глаза и притягивая к себе парня за рубашку.
— Что? Что такое? — как-то слишком уж взволнованно отозвался юноша.
— Меч…
— Какой, этот? — перебил Гарри, кивая на лежащий рядом с девушкой меч Годрика.
— Нет, тот… другой… — еле слышно прошептала девушка, так, что Гарри пришлось наклониться почти к самому её лицу, чтобы разобрать слова, — …спрячь…это пятый…я узнала…спрячь… — и снова потеряла сознание.
Возможно от страха и нервного напряжения, но Гарри удивительно быстро сообразил, что она имела в виду.
— Рон, меч, — позвал он с явным намерением выдать распоряжения.
— Понял, — тут же откликнулся непонятно откуда вынырнувший Уизли — он тоже сегодня быстро соображал.
Гарри мотнул головой, снова потёр руки и, едва касаясь ужасной раны, попытался залечить её. Ну не зря же он столько времени на лекаря тренировался, правда?
Кровь стала останавливаться, края раны затягивались. Надолго Гарри, правда, не хватило, всё же он тоже изрядно выбился из сил, но своё дело он сделал: теперь Джессику вполне можно было доставить к мадам Помфри, не опасаясь за её жизнь. Сесилия, кажется, тоже это поняла.
— Молодец, парень, — странно хмыкнула женщина, положив руку на плечо Избранному, — Хагрид!
Через полминуты лесничий, сопровождаемый тремя здорово напуганными слизеринцами, правил к больничному крылу.
Гарри устало потёр лоб и отошёл к друзьям. Ему хотелось понять, с чего Джессика решила, что меч Волдеморта — искомый пятый хоркрукс. Ведь она это имела в виду?
Рон и Гермиона стояли в стороне от основных событий, каждый вцепившийся в свой меч (пока члены Ордена копошились вокруг Джессики, Гермиона успела приватизировать меч Годрика). Поттер взял у Рона из рук меч Волдеморта. Шрам немедленно задёргало. Да, он тоже где-то его уже видел. А, точно, в книге «Священные дома Британии». Гарри повертел оружие в руках, когда ему бросилась в глаза надпись возле самого эфеса: «Когтевран». Да, очень похоже на то, что Волдеморт сделал его новым хоркруксом. Тогда…должно быть, сегодня он хотел его перепрятать где-то здесь, в Хогсмиде, вот и устроил заварушку. Как он, должно быть, теперь злится! Разумеется, жадность — чувство нехорошее…
— А разве женщины в десятом веке мечи носили? — недоумевающее спросил Рон, заглядывая Гарри через плечо.
— В десятом веке, Рон, женщины только бороды не носили, — немедленно отозвалась Гермиона.
— Ладно, пошли отсюда. Тут всё равно больше делать нечего. Надо спрятать обоих, — кивнул Гарри в сторону Хогвартса.

* * *

— Ну я же не нарочно! Откуда я знала, что Тёмный лорд имеет обыкновение на день святого Валентина выбираться в Хогсмид с большой дружной компанией? Теперь буду знать! — проканючила Джессика.
Она сидела на кровати, тяжело оперевшись на подушки и практически сливаясь с простынёй. Только маленькие красные пятнышки на щеках, которые, очевидно, должны были изображать румянец, указывали местоположение её лица. Гарри устало кивнул.
— Сейчас-то ты как?
— Твоими молитвами, родной мой. Спасибо.
Гарри, Рон и Гермиона пришли к пострадавшей однокурснице перед самым отбоем: только в это время к ней начали пускать первых посетителей. Джинни идти куда бы то ни было категорически отказалась. Держалась Джессика неплохо, но судя по тому, что шевелилась она исключительно предварительно сморщившись, было больно.
— Как ты узнала, что у него хоркрукс в руках? — в свою очередь поинтересовалась Гермиона.
— Просто меч Когтевранов — это один из двух известных артефактов мадам основательницы. Шанс, что Тёмный лорд держал его в руках и не знал, что это такое, стремится к нулю, — пожала плечами Дарк и снова поморщилась.
— Ладно, думаю, нам пора, — Гарри взглянул на часы, мысленно прикидывая, серьёзный ли это проступок — две минуты опоздания, — Выздоравливай.
— Ага, пока.
Ребята направились к выходу, когда из-за двери послышались почти дикие крики.
— …А ты вообще молчи! — прогремело совсем недалеко от больничного крыла.
— Ну ладно, ладно, давай, покричи. Ещё не вся школа в курсе, их высочество сэр Альфред Джонатан Церрес Давенпорт соизволило почтить нас своим присутствием!
Дверь с грохотом распахнулась, жалобно ударившись о противоположную стену. В помещение влетело пятеро великовозрастных парней. Джессика поёжилась и поспешила забраться под одеяло.
— Курица ты глупая!!! Сорока нещипаная!!! Швабра полосатая!!! Ты бы ещё на дракона с зубочисткой полезла, банши недобитая! Сколько раз было сказано… — разорялся тот, что влетел первым, самый рослый и грозный из всей компании.
— Мальчики, пошли отсюда, — прошептала Гермиона, выталкивая Гарри и Рона из палаты.
— Постой-ка, кажется, я видел там Малфоя, — попытался сопротивляться Рональд.
— Пошли, Рон, пошли, наше мнение всё равно не спросят…
Через некоторое время Гарри сидел в гостиной и мрачно изучал кладку камина. Он что-то постоянно упускал. Что-то важное…
Парень мысленно прокрутил все происшествия сегодняшнего дня, пытаясь припомнить каждую фразу, каждый жест, но что-то всё равно упорно не давало ему покоя. Вот утро, Рон ищет свои носки, которые почему-то оказались под кроватью, Люпин зовёт ребят на собрание, потом говорит, что Джессика ему напоминает Лили, Джинни обиделась, плачет, Макгонаголл что-то заунывно воет над ухом, Слизнорт шуршит пакетиком с засахаренными ананасами… Вот болит шрам, нагревается фамильный медальон, прибегает Джинни… Гарри пробегает по Хогсмиду, сбивает с ног пару Пожирателей, видит Волдеморта и понимает, что должен что-то сделать, пока этот мерзавец всех не поубивал… Видит, как падает Джессика, замечает меч, Приори Инкантатем, Волдеморт падает, проклинает его, Гарри, и «всю его семейку». Стоп.
В голове у Гарри в бешеном водовороте завертелись разного рода мысли. Перед глазами что-то замелькало. Мир стал раскачиваться во все стороны аки гигантский маятник, и вдруг замер. В мозгу у парня сама собой сложилась странного вида картинка.
Гарри почти машинально поднялся с дивана, вытащил из кармана мантию-невидимку и, не обращая внимания на изумлённые возгласы друзей, вышел из гостиной…

* * *

Джессика, по-видимому, уже собиралась спать.
— Ну кто тут ещё? Не больница, а проходной двор. То Давенпорт обхамит ни за что, ни про что, то всякие… О, Мерлин великий! — девушка схватилась за сердце, увидев, что прямо перед ней из воздуха материализовался Гарри Поттер, — Гарри, как ты смотришь на то, чтобы приобрести колокольчик и повесить его на шею? Вообще, что ты тут делаешь? Мы, по-моему, уже попрощались, нет?
— Я ненадолго, — клятвенно заверил девушку Поттер, не спуская с неё странного подозрительного взгляда, — Я тебе только один вопрос задам, ты на него честно ответишь, и я уйду, договорились?
Джессика нахмурившись смотрела на юношу, затем глубоко вздохнула и, устало прикрыв глаза, сообщила:
— Да. Не знаю. Не знаю.
— Не понял, — смешался Гарри.
— На первый вопрос ответ — «да», на второй — «не знаю», на третий — «не знаю».
— Подожди, откуда ты знаешь, каким будет второй или третий вопрос, если я ещё сам не в курсе? — несколько раздражённо поинтересовался Поттер: опять она из себя всезнайку корчит.
— Ну я же с тобой не первый день знакома. Второй вопрос будет «Когда ты собиралась мне сообщить?», а третий «Ну и что дальше делать?». Не знаю, — возмущённо пожала плечами Дарк и откинулась на подушки, — Это всё? Могу спать? Или вашей милости ещё что-то угодно?
Гарри как-то растерянно стоял посреди палаты. Ужас какой!..

* * *

Парень вернулся в гостиную где-то через полчаса и немедленно плюхнулся на диван, впадая в глубокие раздумья.
— Где ты был? — невинно поинтересовалась Джинни.
Поттер что-то невнятно пробормотал и снова задумался о вечном.
— Впрочем, я знаю, где ты был, можешь не говорить. Ты ходил к этой… — Джинни немедленно покраснела: она тоже была не железная, — Знаешь, что я тебе скажу, дорогой мой Гарри, ты уж как-нибудь определись. Мне надоели твои вечные отговорки, какие-то выдумки. И ты постоянно липнешь к этой гнусной слизеринской стерве, так что давай-ка, выбери, у меня терпение кончилось, либо я, либо эта…
— Эта слизеринская стерва, — почти замогильным голосом откликнулся Гарри, — Дочь моих родителей. Чёрт!..
Джинни немедленно замолчала. Рон шлёпнулся на пол от удивления, а Гермионы только качнула головой:
— Я так и думала.
— Когда это они успели ею обзавестись? — со свойственным ему тактом откликнулся Рональд.
— Ну, учитывая, что у нас День рожденья одновременно, то, полагаю, тогда же, когда и мной, — огрызнулся Поттер. Ну и денёк сегодня.
— Но… как…что… — залепетала явно выбитая из колеи Джинни.
— Вы как хотите, а я пошёл спать, — махнул рукой Гарри, встал с дивана и отправился в сторону мужских спален. Он подумает обо всём этом завтра, сегодня голова уже не пашет…
Рон, Гермиона и Джинни пару минут молчали. Наконец, здорово побледневшая мисс Уизли выдала то, о чём впопыхах никто не подумал. Ну как выдала — заикаясь пробормотала:
— Но если Дарк и правда… Тогда Снейп, получается…
— Упс, — кратко выразил общее мнение Рон…

Гарри Поттер и Законы Крови. Глава 24.


Глава 24. В любви и на войне…

Добро должно быть с кулаками —
если у него нет более современного оружия.
Валерий Серёгин.

…Абсолютно безумные лица и глаза размером шесть на восемь дюймов дали понять, что и юношей в спальне ничего хорошего не встретило. Несколько секунд в пустой гостиной стояла мёртвая тишина.
— Вы тоже, — наконец мрачно констатировала Джессика.
Джинни стрельнула глазами в сторону девушки, но ничего не сказала.
— Но зачем? — Гермиона обхватила голову руками, пытаясь остановить бешено мечущиеся по черепной коробке мысли.
— Кто-то что-то искал… наверное, — неуверенно пожал плечами Рон.
Гарри задумчиво кивнул: он тоже не вполне понимал, что… Парень резко вскинул голову. В ответ он получил ещё четыре таких же испуганно-ошарашенных взгляда. С полсекунды гриффиндорцы молча переглядывались, а затем словно по команде ринулись по спальням — проверять. Видно, у каждого было что-то такое, чьё исчезновение может привести к разрушению Солнечной системы.
Гриффиндорские спальни не знали столь бурной деятельности с самого своего сотворения. Гриффиндорцы носились по комнатам как угорелые, прибираясь и параллельно инспектируя собственное имущество. За рекордный срок в пятнадцать минут жесточайшие завалы были ликвидированы. В комнатах воцарилась кристальная чистота, какой не было уже лет двадцать. Взмокшие и издёрганные, гриффиндорцы вернулись в гостиную.
— У меня всё на месте, — поспешила сообщить Джинни.
— У нас тоже, — поддакнул Рон.
Джессика согласно кивнула: у семикурсниц не испарились даже носовые платки.
— А Дин с Невиллом что говорят? — поинтересовалась Гермиона, — Они хоть что-нибудь видели?
— Их там нет, — покачал головой Гарри.
— И моих соседок нет, — немедленно заявила Джинни.
— Не удивлюсь, если их всех тоже наказали, — скептически хмыкнула Джессика, устало опускаясь в ближайшее кресло, — Всё-таки Мон была права…
— Интересно, кто у нас похозяйничал, — недобро протянула Джинни, оккупировав другое кресло, подальше от Дарк, — Если бы только знать…
— Волдеморт. Точнее, кто-то по его приказу. Видимо, наш спайк, — немедленно заявил Гарри.
— Ну это-то понятно, но кто конкретно… — пробормотала Гермиона, впадая в глубокие раздумья.
— Кто-то из наших, — авторитетно заявил Рон, — Или учителя — никто больше не знает пароля. Да та же Стар — мне она не нравится.
— Рон, не будь идиотом, — Джессика, кажется, оскорбилась за подругу, — Узнать пароль парадоксально просто.
— Не смей называть моего брата идиотом, — ангельски пропела Джинни из недр своего кресла.
— О, прекрасная миледи, примите мои глубочайшие извинения за это отвратительное в своей безбожной наглости деяние, — сморщив носик, Дарк отвесила девушке насмешливый поклон, — Да будет проклят мой бессовестный язык во веки веков.
Джинни не нашлась, что ответить.
— Хорошо, положим, круг подозреваемых сузить не получается, — потёрла лоб Гермиона, — Попробуем рассуждать логически…
— Давайте, — радостно улыбнулась Джинни, — Может быть, это…даже и не знаю…может…Джессика?
— Ты слишком догадливая, малышка, — плотоядно ухмыльнулась последняя, буравя странным взглядом шестикурсницу, — Это действительно была я. И вот теперь мне придётся тебя убить, чтобы ты никому не разболтала эту страшную тайну, — несколько секунд в гостиной царила тишина, пока Джессика не соизволила продолжить, но уже не потусторонне-жутким, а своим обычным голосом, — Головой подумай своей, я всё время была с вами. Раздваиваться я пока что не научилась, и сестры-близнеца у меня тоже не намечается. Хотя…
— Да успокойтесь вы! Обе! — всплеснула руками Гермиона, — Давайте вы выясните отношения потом. Сейчас есть проблемы поважнее.
— Похитителей мы не вычислим, — констатировал Гарри, — И, если честно, меня намного больше волнует, что они хотели найти.
Гриффиндорцы погрузились в глубочайшие раздумья. Рон лениво раскачивался взад-вперёд, Гермиона сложила руки под подбородком, Джинни потирала изрядно порозовевшие щёки, а Джессика с завидным упорством пыталась просверлить взглядом дырку в камине.
— Сегодня обыскивали мою сумку, — припомнил Гарри, откинувшись на спинку кресла, — И ничего не взяли. Тогда наведались в мою спальню — и снова ничего. Скорее всего, после этого прошлись по вашим, полагая, что нужную вещь я мог спрятать у кого-то… Но и тут ничего не нашли. Замечательно.
— И что нам это дало? — невинно поинтересовался Рон.
— А это нам очень много дало, — пояснил Поттер, — Значит — шли целенаправленно, значит — знали наверняка. И значит — можем догадаться мы. Они ничего не забрали, и получается, что искомый предмет всё ещё у меня. Его не было в сумке, не было в комнате. Следовательно, рассуждая логически, им было нужно то, что я передавал каким-то третьим лицам, либо то, что лежит у меня в карманах. А третьим лицам я ничего ценного не передавал.
— Почему ты думаешь, что они искали не предыдущие хоркруксы? — пожала плечами Джинни.
— Ну…Волдеморт не полный идиот, он наверняка сообразил, что если хоркруксы мы нашли, то, скорее всего, уже уничтожили. И потом, эти изменения с ним… — пояснил Гарри, сам себя обыскивая с ног до головы и выкладывая всё найденное у себя или на себе на соседний столик.
Очень скоро на столе оказалось: скомканный лист пергамента, волшебная палочка, часы, непонятно откуда взявшаяся блестящая медная пуговица, кошелёк, перочинный ножик, носовой платок, медальон Поттеров, очки, перо, фамильный перстень, карта Мародёров, мантия-невидимка и пузырёк с каким-то зельем. Следующие полчаса ушли на глубокомысленное рассматривание упомянутой груды вещей.
— Ну очки мои им явно не нужны. Они же всегда при мне — обыскивать кого-то необязательно, — вполне логично заявил Гарри, — И палочка тоже. Глупо думать, что я её в спальне храню.
— Ага, причём в нашей, — кивнула Джессика.
— Тем более, — согласился с очевидным Гарри и вернул себе оба означенных предмета.
— М-м-м, мантия? — предположил Рон, — Она очень ценная.
— А Волдеморт как раз без неё не может ходить по магазинам — фанаты атакуют, — осадила брата Джинни, — Мне кажется, медальон, возможно, или перстень. Это сильные артефакты, могут пригодиться.
— Кому? — вежливо поинтересовалась Джессика.
— Да кому угодно, — поджала губы юная Уизли.
— Хорошо, спрошу по-другому: зачем? Загнать в Лютном переулке по бросовой цене?
— Откуда я знаю? — возмутилась девушка, — Артефакты — они могут быть способны на что угодно.
— Но только в руках истинного хозяина — у главы рода, — милостиво просветила Дарк, — Для любого другого это просто дешёвые побрякушки. Дешёвые, потому что их даже не переплавить во что-нибудь другое и не продать по частям. Кроме специалистов по части выкупа, они никому даром не нужны, а Тёмный лорд похож на кого угодно, но не на вымогателя. И вообще, думать, что Гарри станет хранить фамильные драгоценности под подушкой так же глупо, как и считать, что свою палочку он подарил тебе.
— А ты откуда всё это знаешь? — у Джинни в глазах зажёгся какой-то дикий огонёк.
— От верблюда, — не удержалась Джессика.
— Если этот верблюд — патлатый блондин с мерзким характером и препаршивой репутацией, то я его знаю.
Дарк тихо зарычала.
— Перестаньте немедленно! — прикрикнул Гарри, — Я, кажется, понял.
И парень взял в руки свой кошелёк.
— А, ну да, как же мы не догадались? — фирменное возмущение Джессики Дарк явно требовало выхода, — Тёмному лорду не хватает средств на предвыборную кампанию, и он решил ссудить у тебя.
Гарри не обратил внимания на рассвирепевшую однокурсницу. Он молча открыл кошелёк, немного пошарил в нём и извлёк на свет божий маленький ало-золотой шарик. Повертев шарик в руках, юноша слегка потёр его, и гостиная озарилась неярким красноватым светом. Через секунду в руках у Избранного находился меч Годрика Гриффиндора.
— Потому-то и матрасы вспороли — в спальне это самое очевидное место.
В практически полной тишине раздалось тихое клацанье: Дарк поспешила подобрать отвалившуюся было челюсть.
— Его надо перепрятать! Похитители могут додуматься до того же, до чего мы, и обыщут тебя завтра лично, — немедленно среагировал Рон.
— Как они этого добьются? Под Ступефаем? — несколько недоумённо поинтересовалась Джинни.
— Рон прав, это несложно, — пожала плечами Гермиона, — Никто не против мысли, что среди авроров хватает агентов Волдеморта? Не так сложно вызвать их под предлогом внеплановой проверки и под шумок…
— Но куда же? Что им мешает снова заявиться в спальню? — продолжала недоумевать юная мисс Уизли.
— Хочешь спрятать дерево — прячь его в лесу, — философски отметил Гарри, — Джессика, а где твой меч?
— Ко-который? — от удивления девушка начала заикаться.
— Тот, с которым ты тренируешься, или у тебя их несколько? Или ты вообще не тренируешься?
— Нет, тре-тренируюсь…
— Ну так где он? Или ты его в Лютном переулке загнала? По бросовой цене, — а Избранный обиделся за верную подругу!
— Ну, сейчас — здесь, — Дарк выдернула из-под мантии золотистую цепочку, на которой, одетый в тонкую проволочную оправу, висел чёрно-белый шарик, мало отличавшийся от того, которым ещё пять минут назад был меч Годрика, — Обычно, он, конечно, в зале. Я без него теперь не выхожу… — непонятно к чему добавила она.
— А ты не можешь спрятать в зале этот? Мечом больше, мечом меньше…
Джессика пожала плечами и легонько надавила на свой, бело-чёрный меч. Тот легко выскочил из оправы. Девушка спрятала его в карман, взяла из рук Гарри уже преобразованный меч Гриффиндора и подвесила его на цепочку. Достояние ало-золотого факультета немедленно скрылось за отворотом мантии.
«Прекрасная миледи» Вирджиния Кэтрин Уизли чуть не задохнулась от возмущения.

* * *

Утро наступило до неприличия быстро. Прибиравшись то в замке, то в личных комнатах первую половину ночи и ломая головы над неразрешимыми проблемами — второю половину, гриффиндорцы ненароком забыли поспать. Так что неудивительно, что за завтраком великолепная четвёрка выглядела хмуро и совсем не весело.
Джессика задержалась. За гриффиндорским столом она появилась одновременно с утренней почтой.
— У Мораг и у Блейза с Тедом вечером тоже кто-то был, — проинформировала она ребят: сегодня был один из тех немногих счастливых дней, когда Дарк и Избранный со товарищи сидели вместе, — Всё то же самое: вещи взрыты, подушки распороты и ни единой пропажи. Предположений никаких, одно известно точно — это не слизеринцы.
— С чего это ты взяла? — скептически поинтересовался Рон.
— Блейз с утра устроил всему факультету разнос, но…. В общем, это точно не на… не они.
— То есть, хочешь сказать, Забини пять минут поругался очень громким голосом и рассчитывал, что кто-нибудь испугается и признается? — в том же тоне продолжал Уизли.
— Ты был когда-нибудь в Слизерине? Ты знаешь, какие там правила? Ты знаешь, как они мыслят?
— Нет, и не горю желанием узнавать.
— Прямо бы, разумеется, никто не признался, но… лучше поверь, если бы там нашёлся хоть один человек, который оказался в курсе — это было бы заметно. Слизерин не причём, — отрезала Джессика.
— Ладно, сделаем вид, что так и есть, — не стал спорить Гарри, — Есть варианты, почему их тоже обыскали?
— Изначально не было, но когда я сказала, что у нас тоже… В общем, ребята решили, что попали из-за тебя и, сам понимаешь, не сильно этому обрадовались. Я, признаться, держусь того же мнения.
— А Забини-то с Ноттом причём? Мы же с ними вообще никак не общаемся, — вскинула брови Гермиона, меланхолично поглаживая забытую на время свежую газету.
— Мышление, Гермиона, — Джессика сегодня явно была в ударе: она соизволила сказать больше пяти фраз подряд, ни разу не съязвив, — Похоже, спайк руководствуется главным принципом всех шпионов: все, кто с тобой заодно, — враги, и обращаться с ними надо соответствующе. Было бы более-менее ясно, если бы я, гриффиндорка, просто дружила со слизеринцами. В конце концов, мало ли на свете психов? Это был риторический вопрос! — резко бросила девушка уже было открывшей рот Джинни, — Но я оказалась с тобой, Гарри, в этой идиотской переделке с Комнатой. И продолжаю с тобой общаться, пусть редко, но всё же. Но и с ребятами дружу, и они это всё терпят, что главное! Похоже, такое положение вещей в голову уважаемого спайка не укладывается, и он пытается объяснить это по-своему. Мы — одна шайка, только светиться не желаем, вот и пихаемся постоянно, для маскировки. Так, на всякий случай. Так что, меч, если они и правда искали меч, вполне мог оказаться и у любого из них.
— Да, это вполне правдоподобно, — медленно кивнул Гарри.
— Сам понимаешь, Блейз, например, от такой постановки вопроса был совсем не в восторге, — хмыкнула Дарк, — Так что, извини, на шайку можешь не рассчитывать. Про меч я им, разумеется, не говорила.
— Надеюсь, — чуть поджал губы Гарри, — Тебя ждёт скандал из-за общения с недостойными нами?
— О, пусть только попробуют! Я на них посмотрю тогда… — и Джессика с кровожадным видом уже готова была пуститься в красочные описания того, что ждёт её обожаемых друзей-приятелей, если они посмеют указывать, как ей жить, когда…
— О Мерлин! Ужас какой! — охнула Гермиона, выглядывая из-за свежего номера «Ежедневного Пророка». У неё было странно бледное лицо и огромные недоумённо-испуганные глаза.
— Что, кто-то умер? — тихо выдохнула Джинни.
— Министерство снесли? — чуть более оптимистично предположил Рон.
— Хуже, — покачала головой гриффиндорская староста и принялась зачитывать статью вслух.

«…как сообщил нам уполномоченный представитель аврората, вчера около 1:17 по местному времени штаб-квартира координаторов зафиксировала мощный всплеск чёрной магии. На место происшествия немедленно выехал отряд быстрого реагирования. На сей раз под угрозой нападения оказался магазин тёмных артефактов «Горбин и Бэрк», расположенный в Лютном переулке. Проведённое расследование, а также тщательный допрос владельца магазина мистера Уолдена Бэрка показали, что из магазина ничего не пропало. Прямых указаний того, что налёт был совершён Пожирателями смерти, нет. У мистера Бэрка также не оказалось подозрений о личностях неудавшихся похитителей.
— Должно быть, мы спугнули мошенников, — сообщил прессе руководитель участвовавшего в операции отряда старший аврор мистер Глориан Тейлор, — В этом магазинчике находятся довольно опасные предметы, так что во избежание подобных инцидентов нами была установлена мощная защита на «Горбин и Бэрк», и все сделки в нём теперь строго контролируются правительством совместно с Отделом Тайн. Ни один достаточно опасный артефакт не должен попасть в руки тех негодяев, что терроризируют сейчас страну и мешают нашим жёнам и детям спать спокойно…»

Гриффиндорцы переглянулись.
— Ну всё, поход отменяется. Теперь нам туда не пробраться даже с Фоуксом, — мрачно констатировал Рон, — Чёрт бы побрал этих воришек! Ну что им стоило хоть недельку подождать!
Гарри и Гермиона синхронно подняли брови.
— Что? — не понял Уизли, — Что я не так сказал?
— Рон, ты что — не понял? Никаких улик, ничего не украли… — начала Гермиона.
— Хочешь сказать, там пошарился тот же, кто и у нас? — недоверчиво нахмурился гриффиндорский староста.
— Ну вот это вряд ли, наш охотник за артефактами везде бы тоже не успел, — логично заметил Гарри, — Нет, боюсь, это был сам Волдеморт. Так что теперь, даже если завтра снимут охрану, в магазине нам делать нечего… Да вообще, сами виноваты. Что же мы возились-то так долго?
Рон кивнул. Он понял.
А вот излишне любопытная Джессика Дарк вообще ничего не поняла.
— А что вам там понадобилось-то? Купить подарок господину министру в виде проклятых подтяжек?
— Мы подозревали, что там лежал хоркрукс, — пояснил Гарри, — Теперь я совершенно уверен, что он там был, и тем более уверен, что больше мы его в данном конкретном магазине не найдём. Волдеморт уже давно их мечтает собрать воедино, с тех пор, как узнал, что мы тоже за ними охотимся. И — вот… Теперь снова отыскать пятый хоркрукс будет проблематично, притом, что мы не знаем, на что он похож.
За гриффиндорским столом (по крайней мере, за некоторой его частью) воцарилось траурное настроение…
Во время завтрака со своего места поднялась профессор Макгонаголл и сообщила весьма ценные сведения. На сегодняшний день уроки отменены, так как прямо сейчас вся школа встаёт и идёт на личный досмотр к только что приехавшим аврорам. Фокус в том, что не далее, как сегодня утром, в дражайшем Министерстве получили анонимное сообщение, что в школе среди учеников засели непонятно откуда взявшиеся нехорошие дяди-Пожиратели, так что заботливый министр Скримджер прислал полвойска в Хогвартс, выяснить, сильно ли они злостные. Торжественный осмотр, который пройдёт под бдительным оком господ деканов, мадам профессора ЗОТИ и леди директрисы, откроют седьмые курсы Гриффиндора и Слизерина…
А ещё профессор совсем забыла отменить прогулку в Хогсмид в ближайшие выходные, посвящённую Дню святого Валентина. Видимо, не сочла политическую обстановку слишком уж опасной для детей…

* * *

И всё-таки жизнь прекрасна! На дворе — февраль месяц, а солнце светит как в июне. Снега почти нет, лёгкий ветерок, птички, цветочки… Стоп, а они откуда взялись?.. Неважно. Иными словами, чудесен день Всех Влюблённых (для влюблённых, разумеется)!
У Гарри на сегодняшний день были такие грандиозные планы, по сравнению с которыми «блицкриг» кем-то уважаемого генерала Шлиффена казался просто руководством по эксплуатации валенок. На первом месте, безусловно, стояла прогулка с Джинни по Хогсмиду. Очень длительная прогулка по Хогсмиду, включающая в себя посещение парочки подходящих кафе (нет, к мадам Паддифут ни ногой!), любование романтическим пейзажем, обмен не особо полезными, но удивительно приятными безделушками, жаркие поцелуи где-нибудь, где не будет возможности нарваться на Риту Скитер или кого-то вроде… И, самое главное, никаких Волдемортов! Ни единого! Он не посмеет испортить этот волшебный день!
Так, по крайней мере, думал Гарри. Но для того, чтобы испортить праздник, наличие Волдеморта вовсе не обязательно. Самое главное — иметь под рукой достаточно тронутых взрослых, а они всё сделают сами…
В это утро ничто не предвещало беды. Гарри Джеймс Поттер, чувствуя себя счастливейшим из смертных, с упоением завтракал в Большом зале в компании Рона, Гермионы и Джинни. Совы принесли почту с очередной порцией валентинок от восторженных фанатов великого Избранного, Рон чуть не опрокинул на себя тарелку, за учительским столом Моника Стар, ничуть не смущаясь, над чем-то хохотала во всю мощь лёгких — всё как обычно.
Гарри уже практически разобрался со своей многострадальной почтой и уже готов было прикончить завтрак, когда в Большой зал вошёл Римус Люпин. Не обращая внимания на слегка недоумевающих учеников, оборотень подошёл к преподавателям и что-то прошептал Макгонаголл, одновременно делая какие-то знаки Слизнорту с Хагридом, Флитвику и Стар. Моника скривилась и даже перестала ржать. Минерва, чуть хмурясь, кивала. Остальные преподаватели своих чувств особо не выражали.
Гарри насторожился. Что такого могло произойти, что Люпин объявился в школе? Вопрос решился сам собой через полминуты, когда бывший профессор ЗОТИ взял курс на стол Гриффиндора.
— Что-то случилось, Римус? — взволнованно поинтересовался Поттер, не дав мужчине раскрыть рта.
— И тебе доброе утро, Гарри, — мягко улыбнулся Люпин.
— Доброе-доброе, — отмахнулся гриффиндорец, — Что?
— Пока вроде бы ничего такого, — вздохнул Римус, видимо, сообразив, что мирно пообщаться не удастся, — Сегодня внеочередное собрание Ордена: наши ребята из Отдела Тайн узнали что-то серьёзное и требуют нашего внимания.
— И что? — недовольно поинтересовался Гарри: он уже почти знал, что.
— Вы должны присутствовать.
— А можно мы лучше будем выполнять крайне ответственное и жутко важное поручение Ордена: станем патрулировать Хогсмид на случай нападения? — попытался вывернуться Рон.
— Боюсь, что не получится, — покачал головой Люпин, — вы должны быть.
— Но Римус, пожалуйста! — взмолилась Гермиона, — У нас всего один выходной!
— Я всё понимаю, Гермиона. Я бы с удовольствием вас отпустил, но это не я решаю.
— Так пойди и попроси у тех, кто решает! — тут уже вмешалась Джинни.
— Нет, Джинни, боюсь, не получится, — снова покачал головой оборотень.
Мимо промчалась Джессика, чуть не снеся почтенного представителя Ордена Феникса. Промчалась как метеор и, естественно, не пытаясь поздороваться. Вообще обращая минимум внимания на то, что происходит вокруг неё. Римус странно скривился.
— Что такое, зубы болят? — не удержался Гарри.
— Да эта девчонка когда-нибудь доведёт меня до психиатрического отделения в Мунго… Мне постоянно кажется, что она на Лили похожа. Не внешне, а… Не понимаю.
— По-моему, совсем непохожа, — не замедлила буркнуть Джинни.
— Ну и что? — не понял Избранный.
— Видишь ли, Гарри, я ужасно не люблю того, чего не понимаю, — пожал плечами Римус, — Аластор велел собираться в кабинете директора. Пароль — «Шум». Доедайте и поднимайтесь.
И Люпин покинул Большой зал. Есть гриффиндорцам резко расхотелось. Всем, особенно Джинни. Она даже не пыталась спрашивать, можно ли ей пойти с ребятами. Она молча уставилась в свою тарелку и бессмысленно постукивала вилкой по столу.
— Джинни… — Гарри обнял девушку, совершенно не зная, что сказать.
— Почему всегда так? То одно, то другое… Почему… — парень с ужасом осознал, что Джинни плачет.
— Если бы ты знала, как я не хочу идти на это собрание, чтоб они все провалились!
— Я знаю, — кивнула девушка, пытаясь успокоиться, — И знаю, что ты всё равно пойдёшь. Иди.
— Но Джин…
— Иди, — в последний раз всхлипнула Джинни и встала.
В Большом зале ей больше делать нечего.

* * *

Джессика неслась на немыслимой скорости по коридорам замка, мало на чём останавливая свой взгляд. Притормозить она соизволила лишь неподалёку от Главного входа. Несколько минут фейс-контроля Филча, и девушка полностью свободна. Вот только её саму это что-то не впечатляло.
*Принёс же чёрт этого Люпина! Ещё и сегодня. Дьявол, я даже условно не была готова…* Джессика достала из кармана зеркальце и сморщила носик. Это было не то, совсем не то, что можно считать хоть немного подходящим! *Какой урод заставил меня обрезать волосы?! Сейчас бы очень помогли!*
Технически, Джессике скорее бы следовало избегать Крокера, но в лице учёного девушка опасности для себя не видела. Если бы Эрик что-то сообразил, он бы молчал, а вот Люпин может нечаянно сболтнуть что не надо, где не надо и кому не надо…
*Ладно, всё, забудь немедленно. Всё в порядке, ничего не случилось, у тебя паранойя. Сейчас бы ещё Тёмного лорда встретить для полного счастья, с его феноменальной памятью на лица… Нет, дура, всё, проехали!*
Мимо девушки прошмыгнула парочка пятикурсников с Пуффендуя. Джессика остановилась и нахмурилась, глядя вслед двум влюблённым. С какого лысого тролля она потащилась в этот Хогсмид? Сегодня. Одна. Чего, скажите на милость, она там не видела? Этих идиотских бумажных сердечек, вяло порхающих по воздуху? То, что Блейз пошёл гулять с Мораг, это ясно, что Тед пригласил какую-то когтевранку с шестого курса, это тоже ясно, что Моника опять оторвала себе нового хахаля, а Флёр предпочла развлекаться в компании законного супруга, это тоже совершенно понятно. Но Джессика-то что в этом Хогсмиде забыла? Лак у неё, у дуры, кончился, видите ли… Так катись в Косой переулок, а ещё лучше — запряги домовиков, пусть решают проблему. Нет! Ну да, сама виновата. Тебя же приглашали. Отказалась — получай!
*Стоп, это почему же я виновата? В чём? В том, что не захотела общаться с идиотами? Ну уж нет уж!..*
Джессика гордо тряхнула волосами: ничто не заставит её тащиться куда бы то ни было с… Ладно, неважно. Теперь уже пошла, так не обратно же возвращаться! Полтора часа позора, и ты уже снова в гостиной. Продержимся!
— А почему такая очаровательная юная леди скучает одна? Неужели не нашлось ни одного порядочного мужчины, готового составить ей компанию? Позор, истый позор! — раздался справа до боли знакомый приторно-сладкий голос.
— О, Лис, и это ты говоришь о позоре! Не смеши меня, — хмыкнула Джессика, оглядывая вынырнувшего откуда-то снизу Карла Монтегю.
Парень застыл перед ней, что называется, во всём своём великолепии. Он был выше Джессики почти на голову, хорошо сложен, тонкие рыжие волосы небрежно лежали на плечах, на губах, казалось, навечно застыла знакомая полунасмешливая ухмылка, светло-карие, почти жёлтые, глаза были чуть прищурены и с большим интересом рассматривали девушку. Карл чуть склонился вперёд, как бы лишая собеседницу возможности пройти мимо, не обратив на него внимания. Все его движения были мягки и точны, что создавало некое впечатление надуманности. Это было обычное состояние Карла Монтегю. Впрочем, в те редкие минуты, когда переставал так себя вести, он становился почти выносимым.
— Ну и что же ты тут делаешь?
— Сегодня утром я проснулся с непреодолимым желанием повидать тебя, и так удачно совпало, что сегодня учеников выпустили в Хогсмид из-за стен школы, — небрежно повёл плечами Лис, — Я решил, что ты скорее всего не найдёшь себе партнёра, который был бы тебя воистину достоин, и вот я здесь. Я хорошо понимаю, что вряд ли смогу соответствовать такой барышне как ты, так что заранее прошу прощения за свою наглость. Но, я решил, раз мы друзья, мне будет позволено провести пару часов в непосредственной близости от тебя.
— Скажи лучше, что тебя прямо с утра кинула очередная пассия, и ты не захотел сидеть дома один, — резко оборвала друга Джессика.
— Это я её бросил! — налёт неестественности уменьшился ровно вполовину, а голос перестал быть таким сладким. Возмущённый Карл выпрямился и резко дёрнул бровями.
— Да-да, я так и подумала, — Дарк окинула оценивающим взглядом Лиса и продолжила, — Не подозревала, что Альф тебя отпустит. Всё-таки не Рождество на дворе, ему может понадобиться телохранитель.
— Я не телохранитель, я помощник, — Монтегю возмутился ещё сильнее.
— В словаре Давенпортов это слова-синонимы.
Лис недовольно дёрнул плечами, но спорить не стал.
— Мы с ним не первый год знакомы, он же знает, что в день Всех Влюблённых меня не удержать. Вот, не хотелось его расстраивать.
Джессика звонко рассмеялось. Подумать только, за два месяца она успела соскучиться по этим чудакам!
— Ладно, чего стоишь? Пошли, раз явился, — всё ещё хихикая, проговорила Дарк.
Лис немедленно подобрался и предложил девушке руку. Впрочем, та на неё почему-то обращала мало внимания.
— Лис… — тихо позвала Джессика.
— Да, Багирочка? — с привычной полунасмешливой улыбкой Карл окинул взглядом подругу.
Джессика многозначительно подняла бровь.
— Понял, — блистательная улыбка чуть померкла.
Дарк хмыкнула и оперлась на любезно предложенную руку. Что ж, по крайней мере, это не будет смешно…
Монтегю оказался хорошей дуэньей, хотя нельзя сказать, что его эта роль полностью устраивала. Он терпеливо подождал у крыльца, пока Джессика расквитается со своими магазинами. Затем повёл её в «Три метлы», где травил байки о тяжелых трудовых буднях единственного на сегодняшний день британского герцога сэра Альфреда Джонатана Церреса Давенпорта восемнадцати лет от роду, который занимался по большей части круглосуточными спорами с Министром по любому поводу и без оного и заботами о благополучии обитающих в Шелтер-плейс маглов.
Карл работал у Альфа почти год, с самого своего выпуска. В его задачу входила помощь Давенпорту во всём, что может понадобиться, в том числе — работа с кое-какой ценной информацией, так что вполне естественно, что Силач в своё время предложил работу именно Монтегю, человеку, которому мог доверять и с которого мог спросить, если что. Не сказать, чтобы сам Карл очень уж гордился своим работодателем (как-никак друзья детства) или местом работы, но очень похоже на то, что такое положение вещей его больше чем устраивало. По крайней мере, платил герцог неплохо.
Когда ребята вышли из «Трёх мётел», было уже часа четыре. Солнце потихоньку садилось, окрашивая небо на западе в приятные розовые тона. Ученики Хогвартса медленно тянулись в сторону родимой школы.
— Ой! — вскрикнула Джессика и побежала за угол: излишне сильный порыв ветра вырвал из рук девушки снятый в баре шарф и потащил в сторону.
Лис побежал следом. За «Тремя мётлами» ветер, наконец, наигрался с собственностью Джессики Дарк и с размаху швырнул шарфик в ближайший сугроб. Девушка дёрнулся за ним и, немного не рассчитав, поскользнулась. Не упасть ей позволила только рука Монтегю, придержавшего её за локоть. Другой рукой Карл поднял шарф и отдал его гриффиндорке. Джессика торопливо обмотала указанную деталь туалета вокруг шеи.
— Карл… — вдруг взволнованно выдохнула она, глядя парню в глаза.
— Да, Багирочка? — с прежней игривой улыбкой отозвался Монтегю, разворачиваясь лицом к девушке и всё ещё держа её за локоть.
— Карл, я… Ты… — взволнованно заговорила Джессика, — Ты ничего не слышишь?
Лис мгновенно посерьёзнел. Ему, кажется, тоже стало слегка не по себе.
— А должен? — задумчиво осведомился он, тщательно прислушиваясь к повисшей в воздухе гнетущей тишине.
Джессика наклонила голову на бок, также пытаясь выхватить из окружающего пространства какие-то только ей известные звуки. Впрочем, ничего выхватывать не довелось: звуки пришли к ребятам сами.
…Хлопок…ещё хлопок…женский визг…удар…мужской бас, кричавший кому-то: «Пожиратели!»…взрыв…стон…
— Чёрт, — скрипнул зубами Лис.

Гарри Поттер и Законы Крови. Глава 23.


Глава 23. Загвоздка

Незаслуженно оскорбили — заслужи!
Владимир Дубинский

Стояло прекрасное зимнее утро, одно из тех, что приносят с собой покой и умиротворение. Это проявлялось во всём: в ослепляющее ярких лучах солнца, непонятно как нашедших дорогу сквозь тяжёлые облака, плотно укрывающие небо Англии в любое время года; в невероятной белизны снеге, тихонько похрустывающем под тяжестью собственного веса; в задорных перекличках птиц; в еле слышном свисте ветра.
Описанный пейзаж тронул Гермиону до глубины души, когда та очередным ранним утром выглянула в окно узнать, что день грядущий ей готовит, хотя до почившей ныне Трелони девушке было далеко. Сегодня был вторник, а значит — вполне рабочий день, но гриффиндорскую старосту эта неприятность нимало не заботила. Она сидела на кровати, скрестив ноги, и с мечтательным видом смотрела в окно.
— Значит, на занятия ты сегодня не идёшь, — вынесла вердикт Джессика: её собственное отражение в зеркале интересовало несравнимо больше, чем утренний пейзаж, — Как хочешь. В конце концов меньше народу…
— Как ты можешь? — возмутилась Гермиона, — Ты только посмотри, как красиво! Обожаю раннее утро, особенно зимой.
— Я бы лучше повалялась лишний час, если вам интересно моё мнение, — хмыкнула Дарк, встряхивая волосами.
— А воздух! Такой чистый, прозрачный. Ты только посмотри, — и гриффиндорка распахнула окно.
— Было бы на что смотреть! И вообще, закрой окно, мне холодно, — Джессика поморщилась и левитировала из шкафа тёплую мантию, — Совсем с ума сошла? Мороз на улице, а ты все окна нараспашку. Давай ещё по мороженому съедим и пойдём, искупаемся в озере, с кальмаром на пару. Это как раз то, чего мне всю жизнь не хватало для полного счастья.
— В тебе нет ни капли романтики.
— Иммунитета во мне тоже нет. Чтоб я за зиму ни разу не простудилась — это нонсенс. Так что прости пожалуйста, что я не хочу приближать этот волшебный момент, когда кружится голова и бросает то в жар, то в холод. Но, увы, не от любви или чего ещё, а от температуры.
— Но ведь так же нельзя!
— А я о чём?
Гермиона покачала головой: спорить — бессмысленно. Но окно закрыла.
— А где ты была вчера до трёх ночи?
— Гуляла.
— Так на улице же холодно! — съехидничала Грейнджер, — Особенно ночью. Тем более, когда утром ещё и поваляться хочется часок.
— Кто тебе сказал, что я гуляла на улице? — снисходительно хмыкнула Джессика, вторую часть реплики однокурсницы она предпочла проигнорировать.
— Ты была у дяди?
— С чего ты взяла?
— Да брось ты. Я же знаю, что ты с ним видишься, хотя ума не приложу, как, — пожала плечами Гермиона, — Твоя база данных о последних новинках в пожирательской среде обновляется чаще, чем ты получаешь официальный доступ в большой мир. Должна же ты от кого-то это узнавать.
— Что узнавать? — Джессика усиленно строила из себя идиотку.
— Ну, скажем, твои комментарии про вчерашний налёт на магловский магазин детских игрушек. И что им там было надо, ума не приложу? И тогда, перед Азкабаном. Ты ведь от него узнала, что замок штурмуют, не так ли?
— Это было один раз, — пожала плечами Дарк.
— Но это было, — Гермиона спрыгнула с кровати и приблизилась к однокурснице. Реакции не последовало. Гриффиндорка немного постояла и, не обнаружив на лице собеседницы и следа заинтересованности, двинулась к бельевому шкафу.
Несколько минут в комнате стояла тишина, впрочем, недолго.
— Кстати, знаешь, что я сейчас подумала? — с каким-то безумным воодушевлением вопросила Гермиона, застёгивая блузку, — У Северуса Снейпа не было брата. Ни родного, ни двоюродного, ни какого-либо ещё. Впрочем, если призадуматься, сестры у него тоже не было.
— Конечно, и меня тоже нет, — довольно поддакнула Джессика, — Я твой глюк. Очень навязчивый и крайне убедительный. Сходи к мадам Помфри — то-то она обрадуется!
— Почему же, ты настоящая.
— Правда? — неподдельно удивилась Дарк, — И на том спасибо. Только не сходится.
— Что не сходится? — не поняла Гермиона.
— Ну как же? Как я могу быть настоящая, если по твоей теории моего отца никогда не существовало.
Гриффиндорка несколько смешалась:
— Ну… не знаю. Может… извини, конечно, Джессика, но может, тебя обманули? Или ты сама нас обманула. Или не всё сказала.
Джессика чуть заметно дёрнула губами, но ничего не сказала. Гермиона, краем глаза наблюдавшая за ней, пожала плечами и отправилась искать школьную мантию.
— А ты откуда знаешь, сколько братьев было у дяди? Вломилась в картотеку Министерства? Или тебе хватило досье аврората?
— В прошлом году перетряхивала подшивку «Пророка», — не задумываясь ответила Гермиона, — Видела заметку о том, как Эйлис Принц вышла замуж за Тобиаса Снейпа, потом — что у неё родился сын. Эйлис ведь была из довольно известного чистокровного рода… Она была известной чистокровной ведьмой, слизеринкой, и вышла замуж за магла… Почему?
— Это ты сейчас у меня спрашиваешь?
— А у кого ещё ты предлагаешь мне спросить? — и снова ответа не последовало: либо Джессика правда не знала, либо не хотела обсуждать тайны своих родственников. Несколько секунд Гермиона ещё чего-то ожидала, а затем села перед зеркалом на только что освободившееся место.
— Постой-ка, — вдруг воскликнула она.
— Стою, — полуснисходительно отозвалась Джессика.
Снейп и Принц поженились в августе тысяча девятьсот пятьдесят девятого. А Северус родился в январе тысяча девятьсот шестидесятого. Через шесть месяцев после свадьбы!
— А стоять для этого было обязательно? — язвительно поинтересовалась Дарк, но Гермиона только отмахнулась.
— Тобиас — не его биологический отец. Он был для Эйлис как последний шанс, чтобы не опозориться. Скажем, настоящий отец оказался женат, или умер, или просто отказался, или ещё что-то случилось. Тогда да, у Северуса Снейпа могло оказаться сколько угодно братьев и сестёр.
— И что я, по-твоему, должна на это ответить?
Гермиона вгляделась в лицо одноклассницы, но оно было совершенно непроницаемо. Хотя… Не слишком ли она наигранно удивлена? У гриффиндорской старосты просто голова кружилась от любопытства, но Джессика мало что могла предложить для его удовлетворения.
— Наверно, это был Волдеморт, — раздался ехидный голос со стороны двери.
— Кто был? — на автомате выдала Гермиона, поворачиваясь к говорившему.
— Биологический папа Снейпа, — охотно пояснила Джинни (а вы думали, это кто пришёл), не меняя, впрочем, интонаций.
— А вот я тебе, между прочим, ничего не сделала, — полузадумчиво отозвалась Джессика: она слишком хорошо поняла намерения рыжеволосой гриффиндорки.
— Да. Хорошего.
— И плохого тоже.
Юная Уизли недоверчиво хохотнула. Джессика предпочла не продолжать эту ни к чему не ведущую беседу: решила в кои-то веки не нарываться. Джинни, однако, не была столь благоразумна и продолжала потасовку:
— Почему ты постоянно пытаешься довести меня?
— Прошу прощения?
— Не дождёшься!
— Да и не сказать, чтобы так уж ждала.
— Это верно.
— Ты ко мне цепляться перестанешь, или я слишком многого хочу?
— А ты оставь Гарри в покое!
— Пальцем его не трогала.
— Разумеется, у меня же просто видения, на нервной почве. А ты ни причём.
— Дорогая, запомни — я повторять второй раз не буду — и намотай на ус: если мне когда-нибудь доведётся влюбиться в твоего хвалёного Гарри, я начну пить Отворотные зелья литрами.
— Ты сказки для малышей писать не пробовала?
— Нет.
— Жаль, у тебя хорошо получается.
— Хоть в чём-то угодила!
— Джессика Энн Дарк, будьте так любезны перестаньте ёрничать.
— Вирджиния Кэтрин Уизли, была бы крайне признательна, если бы вы уняли уже своё чёртово самолюбие и заткнулись.
— Извините, девочки, может, хватит? — попыталась вставить хоть какой-нибудь весомый аргумент Гермиона.
— А вас, Гермиона Мэри Грейнджер, вообще не спрашивали, — в один голос прошипели обе разъярённые дамы.
Несколько секунд девушки переводили дыхание, после чего потасовка вышла на качественно новый уровень.
— Стерва, — чуть подумав, заявила Джинни.
— Хамка.
— Ведьма.
— Сумасбродка.
— Мерзавка.
— Соплячка.
— Шлюха.
— Ах, даже так? — хохотнула Джессика, — Вот бесстыдница.
— Ты что, меня хорошим манерам учить вздумала?
— Знаешь что, девочка моя…
— Не смей меня так называть! Ты мне не мать и не сестра! — раскрасневшаяся и встрёпанная Джинни с блестящими от гнева широко распахнутыми глазами сорвалась на крик, — Никогда меня больше так не называй, слышишь?
Джессика мрачно смерила взглядом девушку и, помолчав, ответила, совершенно спокойно, не выдавая и капли раздражения или каких-либо других эмоций:
— Как скажешь. Могу я пройти?
Джинни, чуть дёрнув губами, посторонилась, и Дарк, гордо выпрямившись, продефилировала к выходу.
— Носик опусти — споткнёшься, — бросила ей вслед Уизли.
Джессика резко развернулась на каблуках. Терпение её, кажется, лопнуло.
— Я не понимаю, сегодня что, День мегеры? А почему я не в курсе? — с еле сдерживаемой яростью поинтересовалась она, переводя странный оценивающий взгляд с Джинни на Гермиону и обратно. Спокойно уйти не удалось.
Рыжеволосая гриффиндорка собиралась было что-то ответить, но Гермиона взволнованно шикнула на неё, взглядом умоляя не продолжать ссору. Не дождавшись ответа, Джессика высокомерно хмыкнула, развернулась на сто восемьдесят градусов и покинула спальню.
Она не в курсе? — хохотнула Джинни, как только та оказалась вне пределов слышимости, — Как же так? Разве это не её профессиональный праздник?
Гермиона только вздохнула и покачала головой.
…Это было весьма и весьма оптимистичное начало дня…

* * *

Рональд Артур Уизли был, что называется, славным малым: добродушный, честный, храбрый до безрассудства, пусть временами наивный, но зато совершенно надёжный. Правда, одна неприятная черта до известной степени могла умалить все его достоинства, по крайней мере, в глазах малознакомого человека. Он был порядочный лентяй. Нет, конечно, когда друзья попадают в беду, когда кому-то нужна его помощь, Рон готов в любую секунду сорваться с места и бежать на выручку. Но в обычные, будние дни он скорее предпочтёт поваляться на диване возле камина, чем рискнёт взяться за учебники или пойдёт наматывать круги вокруг замка, аки марафонец какой-нибудь. И сегодняшний вечер не был исключением. Гарри только ушёл «заниматься» в Выручай-комнату (Рон не забыл пожелать ему всяческих успехов на этом нелёгком пути), Джинни гордо удалилась в свою спальню, сообразив, что заниматься Поттер намерен в гордом одиночестве, Джессика, если слухи не врут, снова прохлаждалась в слизеринской гостиной. Где была Гермиона, Рон не знал, но клятвенно заверил себя, что если через пять минут она не явится, он пойдёт её искать: нечего в такие неспокойные времена шататься вечерами по коридорам.
Впрочем, таких серьёзных действий не потребовалось: буквально через полминуты в гостиной материализовалась несколько обеспокоенная Гермиона Грейнджер.
— Рон, мне надо с тобой поговорить.
Рон тряхнул головой, возвращаясь из своих мыслей в этот бренный мир, и подобрал ноги, чтобы девушка могла сесть на диван. Пару секунд он пытался сообразить, где находится и что случилось. Как раз в ту секунду, когда это ему практически удалось, изрядно расстроенная Гермиона продолжила свои излияния:
— Я не могу, я очень волнуюсь за Гарри.
— А что с ним случилось?
— Ну как же? — девушке, в отличие от Рона, проблема казалась вполне очевидной, — Ты только посмотри на него. Он очень изменился за последние месяцы: с нами почти не разговаривает, с Джинни — тоже, всё время занимается…
— Да, вот это уж точно ненормально, — согласно хмыкнул Уизли.
— Рон, я же серьёзно! Он… Гарри готов просиживать часами в Выручай-комнате, но совершенно не интересуется школьными занятиями. Это нормально?
— Гм, не знаю, — Рон задумчиво потёр подбородок, — А почему нет? Мне, например, тоже гораздо интереснее заниматься левитацией, чем протирать штаны на зельях.
— Но ведь не по шесть часов в сутки!
— Ну… пожалуй, да, это многовато.
— И я о том же… Помнишь, после гибели Трелони… Он тогда начал отдаляться. Помнишь, мы так интересовались Флораном Фортескью, и Гарри хотел поговорить с Грюмом… Поговорил и… всё…
Гермиона резко замолчала и растерянно посмотрела на Рона. Юноша глубоко вздохнул и крепко обнял подругу. Та не то хихикнула, не то всхлипнула и прижалась к Рону.
— Да, Герм, ты права, надо что-то делать, — пробормотал парень, рассеянно поглаживая девушку по волосам, — Мы его вытащим, мы ему поможем, обещаю.
— А вдруг уже поздно? Вдруг уже случилось что-то такое, что уже нельзя остановить?
— Ну, давай надеяться на лучшее, — пожал плечами гриффиндорец, — И потом, какая разница? Гарри же не перестал быть нашим другом. Мы всё равно ему поможем, чего бы нам это ни стоило. Правда?
— Правда, — Гермиона слабо улыбнулась и уткнулась Рону в плечо.
— Ты только не волнуйся, мы справимся. Ты тоже, наверно, заработалась, Гермиона. Нет?
— Да, ты прав… пожалуй.
Рон понимающе усмехнулся:
— Иди, поспи, отдохни. А я пока подумаю, что делать с нашим шрамолобым другом. Идёт?
Гермиона согласно кивнула и, ещё раз всхлипнув, двинулась по направлению к девичьим спальням. Рон снова откинулся на спинку дивана и задумчиво уставился на пламя в камине. Как и следовало ожидать, отдохнуть ему не удалось…

* * *

Гарри, в свою очередь, даром времени не терял. Пораскинув слегка мозгами, юноша пришёл к любимому выводу из серии «Всё это неспроста», а именно «Если Дамблдор говорит по делу, то в пятидесяти процентах случаев к нему стоит прислушиваться». По крайней мере, наутро после легендарной встречи с портретом бывшего директора мысль о «Горбине и Бэрке» как о возможном месте хранения пятого хоркрукса показалась ему весьма и весьма интересной. В результате, проанализировав как следует ситуацию, Гарри посвятил Рона, Гермиону и Джинни во все подробности ночного происшествия, и друзья уселись составлять план. Нет, не так: План, с большой буквы «Пэ». План, как…м-м-м…изъять хоркрукс из магазина тёмных артефактов.
Правда, в процессе составления Плана на горизонте нарисовались несколько серьёзных проблем. Во-первых, никто не знал, как искомый хоркрукс выглядит. Во-вторых, как незаметно покинуть школу, никто не знал тоже. Далее, что сделать, чтобы обозлённый пропажей остальных хоркруксов Волдеморт не узнал, что гражданин Поттер и иже с ним лезет, куда его не просят. Кстати, взламывать магазины в Лютном переулке тоже никому ещё не доводилось.
План строился крайне медленно. Ребят постоянно что-то отвлекало: занятия, внеочередные собрания Ордена (после долгих споров и жалоб Джинни удалось-таки утихомирить, и она перестала горько жаловаться на свою жестокую судьбу, хотя и не перестала проситься на заседания) и прочие прелести жизни старшекурсников, знакомые каждому, кто хоть когда-нибудь учился в школе.
…Эх, детство, золотая пора! Особенно та его часть, что непосредственно граничит с юридическим совершеннолетием. Когда каждое событие в жизни проходит под эгидой переходного возраста. Полное непонимание старшего поколения в целом и родителей в частности, жажда независимости и вместе с тем — отсутствие бесценного жизненного опыта, легендарный юношеский максимализм — об этом написаны тома, прочитаны лекции, об этом кричат во весь голос психологи с экранов телевизоров и со страниц газет. И тут же забывают, раз и навсегда. Любая теория хороша лишь до тех пор, пока нет нужды применять её в жизни. Только тогда оказывается, что она — всего лишь мыльный пузырь, исчезающий раз и навсегда от малейшего прикосновения. Если, конечно, о ней вообще вспоминают. Может быть, когда-нибудь один бородатый дяденька с многими званиями и многими наградами разработает универсальную систему Воспитания Трудного Подростка и подарит тогдашним детям пресловутое светлое будущее. А пока мы будем, как и десятки, сотни юношей и девушек до нас, стонать от безысходности, подсчитывая количество мерзких юношеских прыщей, непонятно откуда взявшихся как раз накануне самой важной в жизни вечеринки, нервничать из-за слишком маленького роста или слишком длинных рук, спорить до хрипоты с родителями на тему «Куда ходить» и «Что надевать». И выслушивать нелицеприятный отзыв о себе в исполнении директора школы, только потому, что он — диктатор и самодур, получать неуды за невыполненное домашнее задание, возвращаться с курсов домой почти ночью и, просмотрев расписание на завтра, медленно впадать в панику, понимая, что утром (то есть через восемь часов) тебе светит ещё неуд и хорошо, если только один. И всё это потому, что, получив паспорт, мы, как и многие до нас, стали богами — потеряли право на ошибку… Ну да ладно…
Гм, на чём я остановилась?.. Да, вот… Итак, пытаясь справиться с обилием непонятно откуда берущихся проблем, гриффиндорцы продолжали разрабатывать План. Через три с небольшим недели, обозрев результаты своего поистине титанического труда, ребята пришли к выводу, что вот-вот можно будет браться за дело. Грандиозный План заключался в следующем. Сначала в один прекрасный вечер под каким-нибудь предлогом вытащить Монику Стар из собственного кабинета (потому как именно в её апартаментах находится камин с частично снятой защитой, открывающей свободный, безнадзорный доступ к площади Гриммо). Далее, соответственно, проникнуть в бывший дом Сириуса, откуда следует тихонько выбраться и трансгрессировать в Косой переулок. Затем идёт крайне сложная и трудновыполнимая церемония проникновения внутрь магазина и ещё более сложный ритуал поиска хоркрукса. То, что он где-то на виду — маловероятно, энергетика Джессики для поиска тайников в стенах в наличии не предвидится, так что придётся положиться исключительно на удачу. Ну и в конце предполагается во время завтрака таким же способом вернуться в кабинет профессора трансфигурации и как ни в чём не бывало отправиться в Большой зал.
Рон, правда, предлагал вместо всех этих неприятностей с уходом-приходом воспользоваться услугами Фоукса, да и Гарри сам был бы не прочь, если бы не одна маленькая формальность: не было самого Фоукса. То есть технически он был, но то ли Гарри такой плохой хозяин, то ли ему досталась какая-то особая порода фениксов, то ли ещё что-то, но птичке дома (в смысле в спальне семикурсников) явно не сиделось. Он исчезал и появлялся когда ему будет угодно, в любое время суток и вне зависимости от пожеланий своего хозяина. На зов не откликался, на выговоры и просьбы не реагировал, только ласково курлыкал и с удобством устраивался на жёрдочке. Какое-то время (от нескольких часов до двух недель в зависимости от не знаю чего) отдыхал, а потом опять исчезал, пропадая иногда по нескольку недель. Так что на Фоукса в этом деле рассчитывать не приходилось.
Таким образом, к экскурсии в Лютный переулок было уже практически всё готово, не считая отдельных мелочей. Оставалось только выбрать подходящий день…

* * *

Гарри вздрогнул и проснулся. Было раннее утро, часов шесть или около того. Несколько секунд он соображал, что могло разбудить его в такую рань, пока наконец не нашёл причину, такую простую и очевидную, что казалось странным, как он вообще мог обо всём этом думать. У него дёргало шрам. Юноша попытался понять, что на сей раз случилось у сэра Бледного и Страшного, что он опять его достает. Внутренний волдемортоуловитель после некоторого размышления подсказал парню, что Тёмный лорд раздражён, причём изрядно. Для приличия Гарри поломал голову, что их светлости опять не по нутру, потом, сообразив, что спать ему сегодня больше не придётся, направил свои стопы в сторону ванной с явным намерением привести себя в порядок. Его терзало нехорошее предчувствие: день, начавшийся с боли в шраме, просто не может, не имеет права пройти благополучно.
Интуиция Гарри как всегда не обманула. Во-первых, на завтрак третий день подряд подали овсянку. Это изрядно напрягало. Потом в неизвестном направлении исчезла его сумка. Гарри, Рон и Гермиона дожидались звонка под дверями кабинета зельеварения. Болтая с друзьями о разных важных и не слишком вещах, гриффиндорец поставил сумку на пол, а когда Слизнорт пригласил учеников в класс, её рядом уже не оказалось. Причём ни Гарри, ни Рон с Гермионой не могли припомнить, чтобы кто-то оказывался в опасной близости от их компании. Впрочем, Манящие чары ещё никто не отменял, так что… Пропажа обнаружилась до неприличия быстро — за углом, причём находилась в явно обысканном состоянии. И хотя в результате тщательной проверки выяснилось, что ничего вроде бы не украли, Гарри такой поворот событий по понятным причинам не понравился. Следов похитителей обнаружено не было. Кому могли понадобиться учебники Гарри Поттера, оставалось только гадать. Но самое весёлое приключение ждало впереди…
Последним на сегодняшний день занятием у семикурсников была всеми любимая трансфигурация. Выслушав последние наставления от профессора Стар по поводу возможного невыполнения домашнего задания, Гарри, Рон и Гермиона выскочили из класса, подождали Джинни у дверей кабинета ЗОТИ и на всех парах понеслись ужинать. На сегодняшний вечер у них было в планах дополнительно позаниматься, так что времени терять не хотелось. У входа в Большой зал друзьям пришлось чуточку притормозить: в дверях образовалась приличная пробка.
— У них что, трёхразовое питание? Понедельник-среда-пятница? — раздался откуда-то справа недовольный голос Джессики Дарк. Она, Теодор Нотт, Блейз Забини и Мораг Макдугал только что вынырнули из соседнего коридора и сейчас с философским видом изучали толпу оголодавших школьников, пытавшихся пробиться к родным столам.
Гарри предпочёл не реагировать, тем более что разговаривали не с ним. Подождав, пока третьекурсники выяснят, кто пройдёт в двери первым, и пропустив вперед слизеринско-когтевранско-гриффиндорскую четвёрку (ибо последние явно никого вперёд себя пропускать не собирались) Гарри, Рон, Гермиона и Джинни двинулись вперёд в надежде добраться наконец сегодня до еды. Дальнейшие события вряд ли кто-то из действующих лиц мог себе правдоподобно объяснить.
Гарри споткнулся. Непонятно, почему и как. Просто спокойно шёл по абсолютно гладкому полу, а в следующую секунду обнаружил, что летит. Многомесячные тренировки в Выручай-комнате, конечно, сделали своё дело, и парень успел вовремя среагировать, чтобы позорно не плюхнуться на виду у всей школы (учитывая, что они уже успели войти в Большой зал), но зато он налетел на шедшую неподалёку Мораг.
— Слушай, а повежливее нельзя? — немедленно взъерепенился Забини.
— Прошу прощения, споткнулся, — пожал плечами Поттер, понимая, что в общем-то он виноват.
— Ноги подбирать не забывай, — всё ещё злился слизеринец.
— Блейз, успокойся, всё в порядке. Правда, — взяла юношу за плечо «пострадавшая».
— На месте Поттера я бы сейчас искренне этому порадовался, — пробормотал слизеринский староста, но, казалось, уже успокоился.
Межфакультетская четвёрка чуть притормозила, пропуская гриффиндорцев вперёд (видимо, опасаясь, что Поттер ещё на кого-нибудь свалится). И Гарри уже готов был раз и навсегда забыть об этом досадном инциденте, когда, проходя достаточно близко к Блейзу, почувствовал, как кто-то пихнул его под рёбра.
— Эй, ты чего? — немедленно развернулся Избранный к слизеринцу. И что он сделал-то такого, что тот драться полез! Вроде же всё выяснили.
— Поттер, я не понял, у тебя проблемы какие-то? — полуучастливо-полуехидно поинтересовался Блейз.
— Это ты меня толкнул?
— Конечно, — охотно кивнул Забини, — Я тут для этого на входе и стою. Мне, кстати, ещё и доплачивают за то, чтобы я в свободное от учёбы время пихал особенно надоедливых сокурсников. Других занятий у меня нет… Нервишки проверь, Поттер, тебя никто не трогал.
— Хочешь сказать, у меня галлюцинации?
— Знаешь, я бы не удивился.
— Поттер, уймись уже, — вмешался Нотт, — Если тебе так хочется попререкаться, давай прямо этим и займёмся, но, с твоего позволения, после ужина.
— Ой, мальчишки, хватит, нашли из-за чего спор разводить, — поморщилась Джессика, — Пошли уже.
— Правда, Гарри, не надо, — тут же вмешалась Гермиона, — Ну их всех…
…И тут раздался взрыв.
Кто-то вскрикнул, и Гарри готов был убивать каждого на своём пути, кто хоть чуть-чуть был причастен к очередному зверскому нападению на школу и… когда сообразил, что у него из-под ног валит дым.
Оказалось, примерно в том месте, где выясняли отношения восемь старшекурсников, взорвалась петарда явно уизлевского производства. Взорвалась, правда, чересчур близко к спорщикам, так что всего через несколько секунд их полностью скрыла от глаз ужинающих плотная серая пелена.
А ещё через мгновение из клубов дыма вылетел симпатичненький огненный дракончик с добродушным оскалом. Если это изначально и была петарда из магазина Уизли, то перед использованием её явно модифицировали: дракончик не выглядел мирным или даже условно безопасным. Завизжали пуффендуйские первокурсники: громадина летела прямо на них, обсыпая по пути искрами всех встречных. Правда, в нескольких дюймах от голов учеников дракон почему-то передумал пикировать, плавно развернулся в воздухе и с удвоенной скоростью ринулся к пытающимся хоть чуть-чуть прийти в норму после дымной ванны гриффиндорцам-и-кто-там-с-ними-был-ещё. Некоторые учителя вскочили со своих мест, ученики же напротив застыли аки ледяные статуи и, затаив дыхание, ждали развития событий… Но не дождались: не долетев до чумазых старшекурсников каких-то десять дюймов, дракон в последний раз рыкнул и рассыпался на отдельные искры. За столом преподавателей в боевой стойке обнаружилась Кармен Уайт, мрачно указывающая палочкой на то место, где ещё секунду назад полыхал выпущенный из петарды симпатичный зубастый зверёк.
Немая сцена длилась всего несколько мгновений и была нарушена профессором Макгонаголл. Директриса вскочила со своего кресла и, прихватив с собой Слизнорта, Флитвика и Уайт, ринулась к главным пострадавшим. Позади старшекурсников раздались шаги: с другой стороны к ним двигалась Моника Стар. Извечная улыбка с её лица скрылась в неизвестном направлении. Гарри всё это очень не понравилось.
— Профессор Стар, можно воспользоваться вашим кабинетом? — после почти минутного молчания поинтересовалась Минерва.
— Разумеется, госпожа директор, — обворожительно улыбнулась Моника и снова стала собой.
— Пройдёмте, — кивнула Макгонаголл детям. Тем ничего не оставалось делать, кроме как развернуться и двинуться вслед за Моникой к кабинету профессора трансфигурации.
— Как это понимать? Что за идиотская выходка? — еле сдерживая гнев, поинтересовалась Минерва, когда вся делегация с большим или меньшим комфортом расположилась в кабинете.
— Но это не мы, профессор, — попыталась объяснить Гермиона.
— И не мы, — тут же вставил Нотт.
Минерва недоверчиво вскинула брови.
— Ну раз уж это не вы, может быть, просветите меня и остальных преподавателей, кто взорвал хлопушку?
Ребята пожали плечами. Они вообще не вполне понимали, из-за чего весь сыр-бор. Подумаешь, петарда, пусть и агрессивно настроенная. *И вообще, неужели никто из учителей не видел, что мы просто не могли что-то взрывать?* — подумалось Гарри.
Макгонаголл подождала ещё секунду и, не получив внятного ответа, продолжила:
— Мне надоели ваши постоянные ссоры. Вы взрослые люди, и должны понимать, что они могут довести только до членовредительства. И мало того, что вы постоянно пихаетесь на переменах…
— Мы не… — начал было Забини, но почувствовал, что ему в плечо больно впилась чья-то рука.
— …так вы ещё и на ужине умудряетесь устроить потасовку! Вы не подумали, что из-за вашей выходки могли пострадать другие дети?
— Но профессор… — попытался вмешаться Гарри, за что получил весьма чувствительный удар в спину.
— Если бы не профессор Уайт…
— Не стоит, Минерва, — покачала головой Кармен, — Но, раз они говорят, что не причём, может, стоит расследовать этот случай и…
— Кармен, вы надо мной смеётесь? — непонятно почему вскинулась директриса.
— В самом деле, Минерва, госпожа профессор дело говорит, — мило улыбнувшись, прощебетала Моника, убирая руки с плеча Блейза и спины Гарри, — Что если эту несчастную хлопушку взорвал кто-то другой? Сама леди Кармен, например.
— Я, слава Мерлину, уже вышла из того возраста, когда лучшим занятием на свете считается игра с любимой погремушкой, — вежливо заметила Кармен, — А вот вы, юная леди, как раз в нём сейчас и находитесь. Так может, это вы взорвали?
— Дамы, дамы, давайте не будем ссориться, — остановил взмахом руки уже почти вышедшую из себя Стар Филиус Флитвик.
— Спасибо, Гораций, — кивнула Минерва и перевела взгляд на молодых нарушителей спокойствия.
Гарри чуть поёжился. Такой злой он видел Макгонаголл только один раз, на первом курсе, когда та застукала его, Малфоя, Гермиону, а чуть позже — Невилла разгуливающими среди ночи по школе. Правда, сейчас Поттер немного не соображал. Сколько он себя помнил, детские игрушки директрису так никогда не доводили.
— Сорок баллов с каждого и взыскание, сегодня вечером. Профессор Слизнорт, разберитесь с этим, — замдиректора кивнул, — Мы, с вашего позволения, продолжим ужин.
И Макгонаголл двинулась к выходу.
— Профессор Макгонаголл. Вы в самом деле хотите наказать детей за невинный розыгрыш, возможно, не ими устроенный? — медленно, делая ударение на каждом слове, поинтересовалась Моника Стар.
— На что вы намекаете, профессор? — чуть нахмурившись, спросила директриса.
— Ни на что, я просто спрашиваю.
— Возможно, вы не всё видели, Моника, но, да будет вам известно, розыгрыш вовсе не был невинным. Если бы не реакция Кармен, возможно, не обошлось бы без жертв, в том числе, и из числа тех молодых людей, которых вы так рьяно защищаете.
И, сочтя вопрос решённым, Макгонаголл развернулась и покинула свой бывший кабинет. Вместе с ней удалились и Уайт, Флитвик и Слизнорт.
— Почему вы не дали нам защититься? — немедленно поинтересовался Забини.
— Она бы вас не послушала, — слабо улыбаясь, ответила Моника, глядя на закрывшуюся за коллегами дверь, — Это не она вас наказала.
— А кто же? — не понял Рон.
— Не знаю, — покачала головой Стар и повернулась к ребятам.
— Моника, мы ничего не взрывали, — на всякий случай сообщила несколько растерянная Джессика.
— Знаю, Энни, знаю, — профессор поджала губы, — Почему вы застряли на пороге? Что случилось?
— Выясняли степень психического здоровья некоторых конкретных личностей, — сообщил Теодор.
— Мне показалось, что меня кто-то толкнул, — попытался объяснить Гарри.
— Вот-вот, показалось, — многозначительно хмыкнул Забини.
— А тебя, скорее всего, правда кто-то толкнул, — кивнула Моника, — Тот же, кто взорвал бомбу, кто заставил Минерву дать вам взыскание. Тот, кому зачем-то нужно ваше взыскание.
— Но подождите, как можно заставить… — непонимающе начала Мораг, — Постойте, Империус?
— Вряд ли, слишком банально и слишком очевидно. Хотя… Империус, гипноз, Дурманящее зелье, хорошее устное внушение, вовремя и к месту завязанный разговор. Если человеку пятнадцать раз сказать, что все французы — мерзавцы, он очень скоро начнёт думать так же и, более того, будет совершенно уверен, что это изначально его мнение.
— Значит, профессору больше нельзя доверять? — сжала виски руками Гермиона.
— Почему? Можно. Вряд ли это было что-то серьёзное, — пожала плечами Моника, — Хотя, негодяю может понравиться практика подчинения директора школы своей воле. Наверно, стоит быть поосторожнее. Во всех смыслах. И особенно сегодня вечером. Если кому-то так понадобилось вас наказать, не думаю, что за этим скрывается что-то хорошее. Так что смотрите в оба сегодня вечером.
— Взыскание ты, конечно, не снимешь, — скорее заявляла, чем спрашивала Джессика.
— Я не глава попечительского совета, чтобы отменять указания директора, — покачала головой гриффиндорский декан, — идите ужинать, если хотите. А я хочу немного подумать. Несмотря на мнение некоторых, я это умею.
Гарри кивнул и повернулся к выходу. Джинни, стоявшая ближе всех к двери, уже почти повернула ручку, когда сзади раздался полузадумчивый-полупечальный голос Моники:
— Я не дала вам защищаться, потому что вы бы не смогли это сделать. Единственные слова, способные поколебать Минерву и того, кто за ней стоял, должны были быть сказаны в самом начале. И вы их не сказали. Не сочтите за нравоучение, но… Вы же были рядом, вы видели, что никто из вас ничего взрывать не собирался. И если бы Гриффиндор поручился за Слизерин и наоборот, то в свете обвинений в возрождении межфакультетской войны ваши заявления выглядели бы как свидетельство незаинтересованной стороны, а следовательно — вполне достоверные и объективные. Согласитесь, если враг заступился за врага, это как минимум сбивает с толку. И наводит на соответствующие мысли. И Минерве было бы очень сложно найти ещё один предлог для взыскания. А вы были бы избавлены от незаслуженного наказания и тех неприятностей, что оно может с собой принести, — Моника задумчиво водила пальцами по губам и смотрела куда-то сквозь ребят, — идите.

* * *

Мораг вдохнула и прислонилась к стене, несколько заинтересованно оглядывая гостиную. Часы над камином показывали полпервого ночи. Девушка только что вернулась с назначенного Макгонаголл взыскания. Слизнорт распорядился по-божески: отправил парней к Филчу, драить Зал наград, а девушек взял к себе, разбираться с ингредиентами и варить кое-какие настойки для больничного крыла. Несмотря на зловещие предсказания Моники Стар, ничего принципиально плохого тем вечером не случилось, если не считать того, что Джинни случайно порезала палец. Впрочем, Гермиона быстро исправила это досадное недоразумение, так что, если, конечно, нож не был отравлен, об этой мелочи можно было забыть. После того, как довольный зельевар отпустил девушек, они не сговариваясь, решили отыскать парней. Как-никак приближалась полночь, и оставлять друзей в компании старого завхоза очень не хотелось. Одно слабенькое заклинание Сна подействовало на сквиба самым что ни на есть лучшим образом, и заканчивали чистить старые кубки ребята уже ввосьмером, причём с палочками в руках. Оставив Филча отдыхать в обнимку с флагом Хогвартса, наказанные максимально вежливо (насколько это возможно в их ситуации) попрощались и отправились на покой. Гриффиндорцы впятером почесали куда-то в сторону родной башни, а Тед и Блейз взялись проводить Мораг до когтевранской гостиной. Впрочем, тактичный Нотт при первом же удобном случае смылся, так что очень скоро оказалось, что провожает девушку только Забини.
Этим вечером в когтевранской гостиной намечалась вечеринка по поводу дня рождения одной из старшеклассниц, которую Мораг по причине пресловутого взыскания безбожно пропустила. Когда она вошла в гостиную, от праздника практически ничего не напоминало. Разве что группа не совсем трезвых шести-семикурсников, расположившаяся у камина, да приличная такая горка мусора, заботливо собранная кем-то (очевидно, именинницей) и оставленная для домовых эльфов. Мораг слабо улыбнулась, она не была уверена, что стала бы участвовать в этой вечеринке, если бы Макгонаголл её не наказала. Ну да ладно…
Бросив последний взгляд на родную гостиную, Мораг стала медленно подниматься в спальню. Усталость давала о себе знать. Больше всего девушка мечтала сейчас о тёплой постели и может быть… Так, а это что такое?
Девушка удивлённо застыла в дверях. Её соседки по комнате вовсе не спали, как она думала, а носились между кроватями, пытаясь ликвидировать жуткий разгром.
— Что произошло? — поражённо уставилась Мораг на бедлам, царящий в комнате. Только через полминуты она поняла, что большую часть мусора составляли её вещи.
— Мы не знаем, — ответила за всех Клара Мун, — Мы пришли с вечеринки, а здесь… Мораг, все твои вещи раскиданы, мантии, книги, всё. Даже постельное бельё… Ещё пять минут назад всё это выглядело гораздо хуже. Мы всё сложили на твою кровать, ты не против?
Мораг перевела ошарашенный взгляд туда, куда кивнула однокурсница. На кровати в самом деле была сложена приличная кучка её вещей, с каждой секундой всё увеличивающаяся по мере того, как девушки прибирались.
— Кто-то что-то искал, тебе не кажется? — озабоченно поинтересовалась Клара, — Проверь, может, что пропало.
Мораг прислонилась к косяку и задумчиво кивнула в ответ…

* * *

Блейз нёсся на всех парах к слизеринской гостиной. Мало ли, вдруг кто из учителей решит прогуляться перед сном. Не хватало ему второго взыскания за день! Юноша только что проводил Мораг Макдугал до гостиной и взял с неё обещание пойти с ним на день святого Валентина в Хогсмид, если, конечно, в целях безопасности поход не отменят. Жизнь прекрасна!
Быстро пробормотав пароль перед гладкой на вид стеной, Блейз пулей влетел в практически пустую гостиную.
— Слушай, Тед, что я тебе хочу сказать… — прокричал парень, совершенно не беспокоясь о том, что, возможно, кто-то из младшекурсников уже спит, вбегая в спальню, которую они с Ноттом после побега Кребба и Гойла занимали вдвоём, и натыкаясь на чью-то руку.
У порога стоял Теодор Нотт и внимательно изучал разгромленное помещение. Блейз застыл как вкопанный, тоже обозревая пейзаж, который перед ним оказался. Такого развала спальня слизеринцев ещё не знала. Вся одежда вытряхнута из шкафов, растерзанные чемоданы валяются посреди комнаты, из книг вырваны листы, на наполовину смятом ковре виднеется огромное чернильное пятно. С окон содраны занавески, даже пологи кроватей и те разорваны в клочья. Впрочем, и самим кроватям тоже досталось: с подушек оказались сняты наволочки, простыни вообще валялись в каком-то дальнем углу, матрасы стащены на пол и распороты.
— Ну ни фига себе, неделька начинается! — единственное, что смог выдать Забини.
— Стар была права, нас наказали неслучайно, — Тед прошёл вперёд и пихнул носком ботинка растерзанную подушку, — Кажется, кто-то что-то искал.
— Слушай, ты как Америку открыл. Нет, ну если это наши… Клянусь, докопаюсь, даже если мне придётся Снейпа на помощь звать. Урою негодяев! Да, прямо завтра с утра и разберёмся.
— Что ж, похоже, наше взыскание стихийно продолжается, — невесело хмыкнул Нотт и достал палочку…

* * *

Джинни широко зевнула, у неё явно был сегодня тяжёлый день. Лениво помахав ручкой брату и чмокнув Гарри в щёку, девушка устало поплелась в спальню. Глаза слипались, и, чтобы не заснуть, гриффиндорка принялась считать ступени. Вскоре опытным путём выяснилось, что от гостиной до спальни шестикурсниц ровно тридцать две ступеньки. Джинни подумала, насколько эта ценная информация может пригодиться ей в будущем, машинально включила свет, с некоторым опозданием вспомнив, что она так-то не одна живёт, а на дворе ночь. Потом краем сознания отметила, что ничего страшного не случилось, потому как обеих её соседок в спальне не было, и один Мерлин знает, где их в такую пору носит (хотя тоже вряд ли). Затем, пытаясь решить дилемму, стоит ли ей вообще переодеваться, или одну ночку можно поспать и в мантии, Джинни подошла к кровати с явным намерением на неё плюхнуться…
И тут сон как рукой сняло. Комната находилась в жутком беспорядке, причём при ближайшем рассмотрении выяснилось, что беспорядок создавали её, Джинни, вещи, непонятно каким образом покинувшие свои законные места и укрытые покрывалом из перьев, которые ещё с утра наполняли её подушку. Несколько секунд девушка глупо моргала, а потом понеслась вниз, в спальню семикурсниц. Там она обнаружила примерно такой же бардак и застывших аки соляные столбы Гермиону и Джессику. Быстро переглянувшись, дамы сообразили, что тут явно что-то нечисто, и снова пустились вниз по лестнице с явным намерением вломиться в мужские спальни и провести ревизию в комнате Гарри и Рона.
Самих Гарри и Рона они встретили примерно на середине пути. Абсолютно безумные лица и глаза размером шесть на восемь дюймов дали понять, что и юношей в спальне ничего хорошего не встретило…

Гарри Поттер и Законы Крови. Глава 22


Глава 22. Верю-не верю.

Совет: информация, сообщаемая человеком,
который не может ею воспользоваться, человеку,
который не хочет ею воспользоваться.
NN

Это Рождество бесспорно входило в число лучших, когда-либо проведённых Гарри, хотя, по понятным причинам, первую строчку в его личном рейтинге занять не могло. Во время праздника в «Норе», несколько подпорченного совсем не весёлыми лицами хозяев дома и пустующим стулом Чарли, Гарри улучил несколько минут для разговора с Джинни. Всё ещё взволнованная девушка приняла его горячие извинения намного более благосклонно, чем неделю назад, и вскоре между молодыми людьми установился хрупкий, но относительно устойчивый мир. Веселье омрачали ещё и презенты без обратного адреса, полученные Гарри не далее, как сегодня утром. Мозг юноши бросил на решение этой проблемы все резервы, а столь напряжённая деятельность здорово мешала жить и веселиться. Надеть перстень и медальон Гарри так и не решился.
На следующее утро, после обильного послепраздничного завтрака, заботливо приготовленного Добби, Гарри удалился в спальню, аки Ахиллес в свой шатёр, и впал в глубочайшие раздумья, несмотря на бытующее в определённых кругах мнение, что подобное состояние Избранному несвойственно. А подумать было над чем.
Гарри стоял на распутье. За последние несколько месяцев ему уже несколько раз говорили, что род Поттеров входит в число британской аристократии. Но за прошлые годы он подобного не слышал. Ни разу. Ни от кого. Что же это получается? Казалось бы, это довольно важный факт его биографии. Но ни Дамблдор, ни Сириус с Римусом, ни Уизли никогда об этом не вспоминали. Они считали это само собой разумеющимся? Не подумали о том, что ему, Гарри, о собственной семье узнать было неоткуда? Такой вариант развития событий казался маловероятным. Нет, не то чтобы Гарри всю жизнь мечтал носить нижнее бельё с фамильным гербом и разъезжать по Лондону в карете, запряжённой парочкой драконов. Но, согласитесь, обидно. Кроме того, судя по Малфоям или тем же Блэкам, кроме внушительной кучки денег у знатного рода по идее должно быть ещё какое-то имущество. Этому имуществу хозяин — Гарри, но он сам об этом не знает. Значит, вещи бесхозные, ничьи. А ничьё таковым остаётся недолго. Пусть только найдётся достаточно ловкий человек… Получается, вот те же драгоценности, как теперь выясняется, кто-то, извиняюсь за выражение, нагло спёр. Да и дом. Гарри при всей своей фантазии не мог представить, как могло сработать заклятие Доверия, если его родители не меняли место жительства. Предположим, Джеймс и Лили с самого начала жили в Годриковой Лощине. Об этом знают все — всё-таки родовое гнездо. Тогда какая магия может заставить полстраны забыть об этом? Следовательно, у них где-то ещё был дом, большой, маленький, хоть какой-нибудь. Гарри, конечно, допускал такую мысль, что возможно, он не так уж много знает о природе чар Фиделиус, но такая версия казалась ему логичнее, чем все возможные допущения. В конце концов, на одном «если» далеко не уедешь. Значит, если его размышления верны, где-то у него есть свой дом, а он, не зная об этом, вынужден прохлаждаться на площади Гриммо. Гарри достал из тумбочки медальон и перстень и снова задался вопросом: где всё остальное? «Там же, где и дом», — ехидно возвестил внутренний голос. Кому было выгодно незнание Гарри о своей семье?
Семья… Гарри вдруг пришли на ум когда-то давно произнесённые Дамблдором слова: «Я боялся, что ты вырастешь изнеженным маленьким принцем». *Как Малфой*, — про себя добавил Гарри. Какие у Дамблдора были основания считать, что Гарри может вырасти изнеженным? Может… *Нет, не думай так. Не смей!* Но противная мысль не желала идти вон. Снова и снова перед глазами вставали весёлые лица отца и Сириуса, издевавшихся над Снейпом. Избалованный… Отец-то, поди-ка, наизусть знал своё генеалогическое древо, в отличие от Гарри. Наследный принц Драко Малфой всегда был невыносим, но что если Джеймса и Сириуса воспитывали так же, как и этого белобрысого графа? Что если они тоже делили мир на чистокровных и грязнокровок? Что если они всегда были рады унизить… *Нет, не думай, это только твоя буйная фантазия!*
Но зёрна сомнений уже поселились в душе юноши. Отец всегда был для него примером, а теперь… Кому верить? У кого спросить? Римус или Сириус скажут, что Джеймс Поттер был идеальным человеком, Снейп и иже с ним будут клясться, что большего мерзавца свет не видывал. Но кто может сказать правду, всю, без прикрас?
Гарри, поморщившись, закрыл глаза и, не зная, чем занять руки, потянулся за одной из многочисленных шоколадных лягушек, присланных ему на Рождество. По привычке просмотрел вкладыш. И еле удержался от громкого хохота. Такая карточка не попадалась ему ни разу, Гарри даже не подозревал, что она вообще есть. Но в эту самую секунду она была как раз тем, чего ему не доставало для полного счастья.
С вкладыша на парня смотрел сам Джеймс Уоррен Поттер собственной персоной. Взъерошенный не хуже оригинала, весёлый, блистательный молодой человек задорно подмигивал собственному сыну, с немалым удивлением уставившемуся на карточку. Гарри чуть-чуть полюбовался на улыбающегося отца и перевернул карточку.

Граф Джеймс Уоррен Поттер.
27.03.1960 — 31.10.1981

Аврор. Кавалер ордена Джулиуса первой степени «За заслуги перед страной», ордена Мерлина первой степени «За доблесть и героизм» посмертно. В 1980 году во главе отряда авроров быстрого реагирования предотвратил захват Пожирателями смерти магловского правительства и покушения на жизнь премьер-министра. Трагически погиб в 1981 году в результате нападения Того-кого-нельзя-называть на родовое поместье в Годриковой Лощине.

Гарри хохотнул: а, так ещё и граф. Совсем весело! Кстати, в Джеймсовой карточке самое главное забыли записать: «Родил Избранного». Интересно, кому следует жалобу направить? Да какая в сущности разница!..
Гарри отложил карточку и устало потёр лоб. Нет, пожалуй, всё это для него слишком сложно. Несколько секунд юноша размышлял, что ему лучше сделать для приведения собственного Я в надлежащий порядок: разгромить комнату, зарыться с головой под одеяло и не вылезать пару суток или стукнуться лбом о стену. Пятнадцать раз подряд. Случайно, разумеется. В конце концов, взвесив все За и Против, Гарри решил состроить физиономию в стиле «Я-выше-этого-бренного-мира-и-всех-его-проблем» и почитать какую-нибудь хорошую книжку, благо их у него навалом. Приняв столь ответственное решение, юноша вытащил из сваленной кучей в чемодане библиотеки (слава Мерлину, Гермиона этого не видит!) первый попавшийся том, открыл на первой попавшейся странице…
Положительно, сегодня удача была совсем не на его стороне. Из всех возможных вариантов Поттеру попалась та единственная, которая не только не помогала отрешиться от неприятных мыслей, но по возможности их усугубляла. «Священные дома Британии», подарок Джессики. Несколько секунд Гарри мучился вопросом, стоит ли поменять сие творение хотя бы на учебник по истории, потом решил, что от судьбы не уйдёшь, и принялся несколько лениво листать страницы.
Книга оказалась на удивление интересной. Конечно, немного напрягали почти шестьсот страниц истории возникновения аристократии в мире вообще и в Британии в частности, но в целом Гарри нашёл сие чтиво довольно любопытным. Обнаружил полный список фамильных драгоценностей, чуть не утонув в описаниях всевозможных колье, диадем и аксельбантов. Окончательно заблудился в витиеватых латинских изречениях — девизах благородных родов. Чуть не грохнулся с кровати, едва увидев список из пятидесяти пунктов того, что обязан знать и уметь уважающий себя наследник рода. Пару раз заснул, пытаясь хотя бы просмотреть правила колдовского этикета. Покатился со смеху, читая небольшую статью в конце книги «Как породниться с чистокровными», где давались «действенные» советы охотникам и охотницам за приданым. В общем, развлекался как мог.
Рон, а ты в курсе, что какой-то прадед Малфоев в десятом колене взял в жёны двоюродную племянницу Кандиды Когтевран? — с умным видом осведомился Гарри, увидев друга в дверном проёме.
Рон несколько секунд хлопал глазами, после чего от всей души засмеялся:
— Малфой? Когтевран? Хо-хо, тоже мне, благородный орёл нашёлся, — от переизбытка чувств Рон завис в горизонтальном положении примерно в пяти футах над полом: последние пару месяцев «лежание на воздухе» стало его любимым занятием.
— Интеллект, по крайней мере, точно не бабушкин, или кем там она ему приходится, — отметил Гарри, — А вот совсем весело: родная сестра Дамблдора, оказывается, моя прабабка. Так мы с ним, выходит, ещё и родственники, а я об этом только сейчас узнаю, причём из сомнительного издания. Как всегда…
— Неслабо! — поразился Рон, — Да, Гарри, у тебя что ни день, то открытие. Глядишь, скоро узнаешь, что Волдеморт — девушка. Красивая, умная и изумительно сбрендившая. Кстати, ты где всё это находишь? Ну, про Когтевран и Дамблдоров, — Уизли сделал пару гребков руками и завис точно над «Священными домами», которую Поттер никак не мог оставить в покое.
Гарри невольно позавидовал другу: он бы и сам не отказался от возможности перемещаться по воздуху без каких-либо подручных средств, будь то метла, летающий «Фордик» или собственные крылья, которых у него всё равно не предвидится. Впрочем, ровно через секунду левитация перестала казаться Избранному таким уж желанным даром. Такая смена настроения скорее всего была связана с тем, что Рон не удержался-таки в воздухе и благополучно шмякнулся на Поттера.
— Извини, — совсем не виноватым голосом проговорил рыжий, скатываясь с приятеля и позорно шмякаясь на пол, — мне ещё работать и работать.
— Да иди ты… в библиотеку, — от всей души пожелал другу Гарри, чуть было не падая с кровати вместе с Роном.
Из-под полусъехавшего покрывала что-то задорно блеснуло. Поттер порылся в скомканном одеяле и вытащил на свет божий давешний медальон. По привычке попытался открыть и не сильно удивился, когда у него это не получилось. С недавних пор Гарри не доверял старинным медальонам. Некоторое время юноша изучал упомянутую висюльку, не обращая внимания на Рона, кажется, вознамерившегося разрушить комнату (других причин, объясняющих жонглирование стульями, книгами и всем, что попадалось телекинетику-Уизли под руку (или под мысль?), найти не удавалось). В голове плавали цитаты из книги Джессики и статьи, присланной вместе с указанным атрибутом. …принять медальон и перстень — значит признать себя главой и защитником рода, взять на себя ответственность за остальных членов и за имущество… Ну и что, что от этого пресловутого рода можно сказать ничего не осталось! Не всегда же так будет! Ведь правда?..
*Его носил отец,* — вдруг подумал Гарри. Ещё несколько секунд колебаний, и тяжёлый медальон на толстой цепочке уже приятно оттягивал шею, а массивный перстень с гербом занял положенное место на указательном пальце правой руки. На мгновение оба атрибута нагрелись и тут же остыли. Казалось, что-то изменилось, но что — Гарри так и не смог понять. Не теперь…

* * *

На площади Гриммо царила суета и беспорядок. Возникало ощущение, что половина Лондона сбежалась сюда весело провести время. Гарри, Рон и Гермиона собирали вещи — завтра с утра они должны быть на пути к школе. Грюм созвал внеочередное совещание Временного управления, имевшее место на кухне, а Фред, Джордж, Ли Джордан и ещё пара-тройка представителей золотой молодёжи пытались найти лазейку в защите Эрика и выяснить, что же там происходит. Из какого-то подполья вылез Наземникус Флетчер и двигался по дому по подозрительной траектории, пользуясь тем, что в суматохе на него никто не обращает особого внимания. А после обеда на площади Гриммо так и вовсе отметился чуть ли не весь Орден, чего не случалось даже во время собраний. Таинственные люди, половину из которых невозможно было узнать ни при каких условиях, сновали туда-сюда, появлялись, исчезали и через полчаса возвращались обратно. И вряд ли кто-то с уверенностью мог сказать, что же послужило причиной подобного ажиотажа.
После полуторачасового бегания туда-сюда без всякой видимой причины Римус Люпин, когда-то преподаватель школы Хогвартс, а ныне — член Ордена Феникса и по совместительству оборотень со стажем, задался вопросом, что, собственно, такое полезное он делает, и, не найдя ответа, проскользнул в первую попавшуюся в меру пустую комнату. Сумасшедший выдался денёк. Его, как и практически всех членов Ордена, гоняли во все стороны и заставляли чем-то заниматься. Чем именно, понять было невозможно, но Римусу чудилось, что это неспроста. Дважды за то время, пока он оставался в доме, мимо него проходили люди, с ног до головы закутанные в чёрные плащи, и исчезали за одной и той же дверью — в подвале, который Грюм переоборудовал в тренировочный зал. Но здесь, на площади Гриммо, не могло появиться никого, кроме членов Ордена Феникса! Так зачем же тогда скрывать лица?
Римус не считал себя самым умным человеком на этой грешной планете, но и не был круглым идиотом. После некоторого раздумья, он пришёл к выводу, что суматоху Временное управление затеяло как раз для того, чтобы на таинственных людей в чёрном никто не обратил внимания. Не будь в доме постоянных жильцов, так ты хоть толпу Пожирателей приведи — всё равно никто не узнает. Но здесь Гарри с друзьями, Уизли приехали, пусть не в полном составе, он сам, Римус… Вот и разразилась суматоха, ибо в толпе затеряться много проще, чем в пустом коридоре. Да, наверняка так и есть. По-другому не объяснить, почему Грюм послал Люпина в аврорат сказать Конни Вэлдону, чтобы тот сказал Ванессе из отдела надзора за магическими существами, чтобы та сбегала к Ирвингу, чтобы он взял и картотеки досье на каких-то Крейвордов и передал его Блетчли, который отдаст его Трою, чтобы он к чему-то подготовился. Хотя намного проще было бы сразу связаться с беднягой-Ирвингом обычным для Ордена способом — через говорящих патронусов. А сразу после того, как бывший профессор вернулся, Эрик поймал его на лестнице, развернул на сто восемьдесят градусов и выдал распоряжение добежать до святого Мунго, опять кого-то найти и передать трёхметровый приказ от Управления. Как раз с целью избежать нового кросса до, скажем, Косого переулка Римус и укрылся в такой надёжной на первый взгляд комнате, тихой и уютной.
Мимо полуоткрытой двери пронёсся очередной странный тип, с ног до головы закутанный в развевающуюся мантию. На какую-то секунду Римусу почудилось, что это Снейп, но мужчина сам себя одёрнул. Чёрный был немного выше первого советника Волдеморта и держался более раскованно, как бы совершенно не опасаясь, что его узнают. Да и разве найдётся такой идиот, одновременно желающий и имеющий возможность дать Снейпу адрес штаб-квартиры?..
Римус с силой потёр лицо руками. Что-то всё расклеилось, разладилось после гибели Дамблдора. Когда ещё в Ордене были секреты, которые всем знать не положено? Когда среди своих объявлялся предатель? Когда дети дрались наравне с взрослыми, а то и посерьёзней? *Что с нами происходит? — с болью подумал Римус, — Во что мы превращаемся?*
И что за мода пошла, врать? Всегда. Везде. Обо всём. К месту и не к месту. Даже там, где враньё совершенно не нужно. Мужчина поморщился: повышение концентрации недомолвок и откровенной лжи на единицу объёма произнесённых слов чувствовалось особенно остро. Взять хотя бы этих чёрных. И ведь никто даже словом не обмолвится, кто они такие. Ха, дождёшься!.. А шпион? Имеют члены Ордена право знать, от чьего честного слова зависят их жизни? И вообще… Что за мода?..
Римус со вздохом откинулся на спинку кресла. Эрик. Он тоже здорово изменился. За последние пятнадцать лет Люпин не так уж часто виделся с учёным, но на память ему пока жаловаться не приходилось. Крокер всегда был тихим, когда-то робким, когда-то наоборот, стремительным. Но он никогда не лгал и не пытался что-то скрывать. То, что не относилось к его профессиональной деятельности, разумеется. А сейчас… Начать с уже многократно упомянутых подозрительных типов в чёрных плащах. Развели таинственность…
Люпин резко выпрямился: он только сейчас понял… Когда Гарри неделю назад устроил допрос с пристрастием на тему пропавших семейных реликвий, Крокер не удивился. Ну как — не удивился… Он словно был готов, что мальчик пристанет с этим вопросом. Судя по реакции учёного, неожиданностью как раз стало не исчезновение бриллиантов Поттеров в неизвестном направлении, а тот факт, что они вернулись не в полном составе. Но и эту загадку мужчина, кажется, очень быстро себе объяснил. Себе — не им. Такого никогда не бывало прежде. Может, Джеймс что-то… Нет, он тогда даже Римусу и Сириусу до конца не доверял, а ведь Крокер — только друг Лили.
При мысли о погибших друзьях губы оборотня на мгновение болезненно сжались, но всего только на мгновение. Через пару секунд он уже снова вовсю анализировал странное поведение бывшего однокашника. Ему могла о чём-то сказать Лили… Тоже маловероятно — женщина тогда предпочитала не вмешиваться во все эти проблемы мирового масштаба, она и без того не могла с Гарри толком разобраться. Какие уж тут камни, пусть и драгоценные! Может, они были у Дамблдора? Откуда, в таком случае, Крокер что-то узнал — это Снейп всегда был поверенным Альбуса, не Эрик. Но даже если и так, почему директор сам не передал их Гарри? Считал слишком маленьким? И кто тогда переслал медальон сейчас? Аберфорт, брат Альбуса? Если он, почему не все камни сразу? Почему не отдал лично или через знакомых членов Ордена, через того же Грюма, например? Нет, слишком много «почему», так не бывает. Должен быть другой способ, и не такой уж сложный — Крокер же в секунду додумался до… Римус иронично хмыкнул: он поймал себя на мысли, что сам толком не знает, о чём таком стало известно сотруднику Отдела Тайн. Не знает, а гадает. Молодец! А что если ничего такого нет, если он, Римус, всё преувеличил? Люпин сжал виски — от обилия вопросов голова грозилась развалиться на маленькие такие симпатичные кусочки.
— Эй, Рем, ты что там делаешь? — раздался весёлый голос Дункана Лонгстона откуда-то из коридора, — Иди сюда, будем завалы разгребать. Какой-то законченный идиот свалил чёртову кучу старой рухляди прямо у входной двери. Так что теперь её заело, я про дверь, не про рухлядь, — ни зайти, ни выйти…
— Иду, — устало откликнулся Римус. Пожалуй, на сегодня философских размышлений с него довольно.

* * *

За окном уже давно стемнело, хотя, казалось бы, не так уж и поздно — всего полшестого. Минерва устало посмотрела в окно и постаралась устроиться на стуле с максимально возможным комфортом. Вся эта суета начинала ей надоедать. Оказалось, быть директором намного сложнее, чем она представляла себе сначала. Чего стоят эти злосчастные педсоветы! Как всегда, никому ничего не надо. Ну и что, что завтра начинается новый семестр, ерунда! Кому какое дело до этого? Только ей.
Женщина окинула изучающим взглядом собственный кабинет. Гораций Слизнорт разместился в огромном кресле и тайком поедал засахаренные дольки ананаса. *Видимо, это заразно*, — предположила Минерва, с лёгкой ностальгией вспоминая пристрастия Дамблдора к магловским сладостям всех сортов. Особых признаков жизни зельевар не подавал, если не считать усиленную работу челюстей, и дела до школьных проблем ему, похоже, не было никакого. Это заместитель директора! Что об остальных говорить можно? Филиус Флитвик по большей части молчал. В редкие минуты, когда малютка-профессор брал слово, он предпочитал говорить о том, какую хорошую идею только что предложила Макгонаголл/Слизнорт/Уайт/кто-угодно-другой, и редко предлагал что-то принципиально новое. Помона Спраут, кажется, впала в летаргический сон. Профессора Синистра и Вектор в дальнем углу обсуждали что-то своё. Аргус Филч пристроился возле двери и мрачно зыркал во все стороны, дожидаясь, пока кто-нибудь предложит что-нибудь умное, вроде идеи заткнуть всем ученикам рты и заставить их передвигаться по школе исключительно строем.
Моника Стар с мечтательной улыбкой изучала потолок. Макгонаголл чуть заметно поморщилась: она не понимала людей, которые улыбаются всему, чему можно и нельзя. К тому же, по мнению директрисы, её преемница слишком уж распустила гриффиндорцев. За последний месяц Минерва дважды поймала шляющихся ночью по школе ало-золотых первокурсников (всякий раз разных), но имелись серьёзные подозрения, что столь вопиющее нарушение правил имело место намного чаще, что, к сожалению, доказать было нельзя. А тот факт, что все без исключения гриффиндорские семикурсники вообще творят что хотят вне зависимости от дня недели и времени суток, так и вовсе не вызывал сомнений. От банальных невыполнений домашних заданий и несанкционированных посещений Запретной секции до прогулок по Запретному лесу и необъяснимых исчезновений с территории школы. Всё это при молчаливом одобрении декана. Как так можно?..
Кармен Уайт небрежно поигрывала палочкой и время от времени поджимала губы, как будто порицая кого-то. *Эта здорово изменилась с момента последней встречи*, — отметила Минерва. Одно время они с Кармен довольно тесно общались, но в последние десять лет она словно сквозь землю провалилась. Ходили слухи, что мисс Уайт, полностью разочарованная в обществе в целом и в его магической половины в частности, раз и навсегда ушла к маглам и разорвала всякую связь с волшебниками. Минерва была искренне рада, что слухи оказались неверны и с распростёртыми объятьями приняла на работу старую знакомую. Чуть позже Кармен рассказала, что в самом деле все эти годы жила у маглов, но их порядки понравились ей ничуть не больше, чем бред Министерства, так что… В общем, она вернулась «к истокам». Через пару недель общения Макгонаголл заметила, что столь кардинальная смена обстановки не прошла для Уайт бесследно. Она как будто стала более вдумчивой, внимательной, мало смеялась. Но зато во всём старалась помочь директрисе, за что Минерва весьма была ей благодарна.
Оглядев полтора десятка отсутствующих физиономий граждан преподавателей, бывшая профессор трансфигурации тяжело вздохнула. Мало того, что Грюм с Крокером над ней три часа издевались по совершенно непонятным причинам, так ещё и этих хоть на себе тащи. Насколько всё было грамотнее, когда директорствовал Дамблдор! Да, она могла со Снейпом спорить до второго пришествия о разных мелочах. Да, порой Трелони прерывала эти горячие дебаты завучей враждующих факультетов новым жутким пророчеством о скорой неминуемой гибели. Да, Альбус временами сводил с ума своими бесконечными лимонными дольками. Но зато был порядок. У неё, Минервы, такого, наверно, никогда не получится…
— Что ж, если больше ни у кого нет вопросов, то можете идти.
— У меня есть, — раздался тихий голос, еле различимый за шуршанием мантий и скрипом отодвигаемых кресел. Уже было обрадовавшиеся профессора с охами и вздохами уселись обратно. Минерва с интересом посмотрела на нахмурившуюся Кармен.
— Ну же, госпожа профессор, не тяните — выкладывайте. У меня на сегодня ещё запланирована уйма дел, — Моника лениво потянулась и вытащила из сумочки маленькое зеркальце.
— Запланирована? Не представляла, что вам знакомо это слово, любезная мисс Стар, — насмешливо бросила профессор ЗОТИ.
В кабинете директора раздались еле слышные смешки. Стар сморщила нос и нервно щёлкнула пудреницей.
— У меня есть вопрос, — как ни в чём не бывало повторила Кармен, — Я хочу узнать политику руководства касательно Пожирателей Смерти.
— И чем же вызван подобный… — недоумённо начала Макгонаголл, но Уайт немедленно её оборвала.
— Я поясню. Насколько мне известно, замок Хогвартс — стратегически важный объект. В частности с этим связано установление новой охранной системы, живая цепь из авроров по всему периметру и эти постоянные обследования на причастность к деятельности Пожирателей, от которых у меня лично уже кружится голова. Казалось бы, намерения самые серьёзные и с одной лишь целью — защитить детей. Но в это же самое время… В это же самое время вы, госпожа директор, позволяете ученикам покидать стены школы без всякой на то причины.
Вот те раз! Минерва же только что мысленно упрекала за подобные провинности Монику, а, оказывается, это она сама не досмотрела! Интересный денёк…
— Кое-кто из старшекурсников регулярно покидает территорию Хогвартса, мне это известно достоверно. Не знаю, как и куда они исчезают, но явно не без вашего, Минерва, разрешения — иначе никак.
В кабинете раздалось неопознанное хмыканье. Кармен помолчала минутку, как бы давая коллегам возможность осознать представленную их вниманию информацию, и продолжила:
— И ладно бы только это! В конце концов, ваше дело — вы здесь хозяйка. Но, и это самое главное, вы позволяете Пожирателю Смерти находиться здесь, рядом с детьми и…
— Это вы о ком сейчас? — приторно-вежливо вопросила Моника, отрываясь от безумно интересного и крайне важного занятия — разглядывания собственного глаза в зеркале.
— О Мораг Макдугал. Вам о чём-нибудь говорит это имя, юная леди? — в тон ей ответила Кармен.
— Не припомню что-то, — печально поджала губки Стар, — Постойте… Ах да, как же я могла забыть! Это та маленькая девочка, у которой серьёзно заболела мама. Полноте, Кармен, как вам не стыдно обвинять ребёнка во всех смертных грехах?
— Неужели вы купились на эту сказку? — профессор Уайт обращалась не столько к бывшей слизеринке, сколько к остальным своим коллегам, — Неужели вы не поняли? Какая мама? Да девчонка сразу с поезда помчалась прямиком к Тёмному лорду. Она дралась под Азкабаном, и ещё неизвестно, кого и сколько она убила.
— А вы-то откуда знаете? — чуть сощурившись поинтересовалась профессор трансфигурации: это было одно из тех редких мгновений, когда с её лица бесследно исчезала улыбка.
— Будь вы немного поумнее, юная леди, — последние два слова Уайт произнесла с особым ударением, — вы бы и сами это поняли. Это моя обязанность — отличать Пожирателей от… прочих, если вам неясно. Я всё же преподаю Защиту от Тёмных Сил, а не плетение макраме.
— А напрасно — вам бы это занятие было как нельзя более к лицу, — с обворожительной улыбкой сообщила Моника.
— От Тёмного лорда не уходят, — Кармен предпочла не обращать внимания на неоперившегося цыплёнка, посмевшего вставлять куда ни попадя свои излишне мудрые комментарии, — Это известно и многократно доказано. Предатели живут недолго — часа два. Так что она тут делает?
— Ваши предложения? — Моника положительно не собиралась затыкаться.
— Моё предложение — указать этой девушке на дверь. А вместе с ней и ещё парочке учеников, которые ведут себя слишком подозрительно.
Моника насмешливо хмыкнула:
— И как мы это объясним? Родители и попечители наверняка захотят узнать, почему педагоги выгоняют из школы детей без всяких на то оснований.
— По-моему, девчонку вообще следовало бы сдать властям. Непонятно, как она до сих пор на проверках не попалась, что тоже следовало бы расследовать. Но воля ваша — доказательств и в самом деле нет, — Кармен гордо поднялась со своего места, — Я поясню: в первую очередь я думаю о других детях, чьи жизни оказываются под угрозой от такого опасного соседства. Я преподаватель ЗОТИ, и защита учеников — моя прямая обязанность. Но как я смогу защитить их, если вы, господа, в свою очередь не хотите ничего для этого сделать?
— Ишь ты, фифа какая, — профессор Стар тоже встала, — ты намекаешь на то, что мы намеренно подставляем детей под удар, потому что нам лень пошевелиться? Вообще, оставь девочку в покое. Хочешь — следи за ней, если очень надо. Но не трогай её. Почём ты знаешь, вдруг она — та самая счастливица, которой удалось прожить больше двух часов после…
— Ваша столь рьяная забота об этой девушке тоже настораживает, — оборвала Монику Уайт, — Ведь это же вы, мисс Стар, уговаривали нас, чуть не на коленях умоляли принять девочку обратно. Зачем это вам?
— Вы намекаете на то, что я — дура? — немедленно ощерилась Стар.
— Нет, я намекаю на то, что вы имеете какие-то тёмные дела с Пожирателями.
— Это и значит, что я — дура. Знаете, дорогая мадам, что я вам на это скажу…
— Довольно, — поспешила пресечь надвигающуюся разборку Макгонаголл: от этого пустого перебрасывания фразами раскалывалась голова, — Дамы, сядьте.
В кабинете директора наконец-то воцарилась долгожданная тишина. Моника и Кармен медленно сели. Минерва устало потёрла виски:
— Моника, хочу напомнить, что вы находитесь в приличном заведении. Не позволяйте себе переходить границу — вы учитель, а не уличная торговка. Кармен, нет, мы не выгоним Мораг. Каждый человек имеет право на второй шанс. Она же ещё ребёнок…
— Этот ваш второй шанс убил Альбуса Дамблдора полгода назад, если вы забыли, — пробормотала явно оскорблённая Кармен, — Хотите того же?
— Не хочу, — покачала головой Минерва, — но и выгонять её не буду. Если что-то случится, значит это будет на моей совести.
Профессор Уайт гордо выпрямилась и поджала губы. Макгонаголл в очередной раз за вечер вздохнула, молясь про себя, чтобы эта тема в ближайшие пару месяцев не поднималась.
— Если это всё, то все свободны, — и директриса откинулась на спинку кресла, мечтая об отдыхе.
Последнее, что она слышала перед тем, как полностью уйти в себя была фраза Моники: «Я вам это припомню, мисс Уайт».
О Мерлин, ещё ссор в коллективе не хватало!..

* * *

Вот уже целую неделю несчастные ученики пытались очнуться от рождественского анабиоза и включиться в работу. Начался второй семестр, а Гарри казалось, что это всё ещё тянется первый — каникулы, казалось, обошли Избранного стороной. Да, был какой-то праздник, да, целое утро он угробил на разворачивание подарков, но в памяти юноши отпечатались только эти два дня. Остальные две недели будто покрылись липкой серой пеленой, в которой вязла любая мысль, не позволяя вспомнить хоть что-нибудь мало-мальски приятное. Но да, пожалуй, ничего страшного: последние пара лет вообще больше на страшный сон походит, длинный, непрекращающийся. Чего уж тут какие-то две недели! Ерунда.
На личном фронте тоже, что называется, без перемен. С Джинни было установлено перемирие на взаимовыгодных условиях, Рон с Гермионой тоже, кажется, усвоили, что ничего страшного не происходит, и занялись своими проблемами. В общем, всё тихо-мирно. Только одно напоминало о недавней неприятности: тот факт, что Джинни и Джессика друг друга вежливо игнорировали. Вернее, Джессика сначала не проявляла каких-либо признаков недовольства жизнью, но, довольно быстро сообразив, что Джинни упорно её не замечает, сделала вывод, что теперь так принято, и предпочла не навязываться. В общем, всё как обычно.
О всяких родословных, этикетах, наследствах Гарри в последнее время не вспоминал. Только изредка, по ночам, когда накатывал особенно острый приступ бессонницы, в голове крутились обрывки фраз из учебников по истории и прочих книг на соответствующую тему, да приятно оттягивал шею фамильный медальон Поттеров. Но такое случалось нечасто. Гораздо более интересной проблемой ему казался последний неизвестный хоркрукс (змея, понятно, пока что была вне пределов досягаемости, но по крайней мере Гарри было известно её примерное местоположение — у ног Волдеморта). Поттер ломал голову сам и привлёк к этому богоугодному делу Рона с Гермионой, но совместный мозговой штурм пока что плодов не приносил.
Раз вечером (точнее — поздно ночью) Гарри возвращался в спальню после очередного визита в Выручай-комнату. На самом деле, парень настолько часто в ней бывал, что все посвящённые, включая его самого, уже трижды запутались, чем и когда он в ней занимается. Сейчас Гарри этого не помнил совершенно, хотя, казалось бы, и пяти минут не прошло, как он покинул комнату и направил свои стопы в гриффиндорское крыло. Что в его положении довольно опасно: вот разок так замечтаешься и отправишься бродить по школе с хвостом. Но, поскольку таких казусов с юношей доселе не бывало, он даже не задумывался о подобном варианте и не удосужился проинспектировать состояние собственных частей тела. Впрочем, ангел-хранитель, судя по всему, как раз сегодня нёс боевое дежурство, так что никаких лишних элементов у Избранного не наблюдалось… Но это было лирическое отступление.
Итак, той ночью ничто не предвещало беды: ни зловещее уханье сов, ни робкое попискивание непонятно откуда взявшихся посреди зимы летучих мышей… Так, нет, это тоже не то…
Вот… В тот самый момент, когда до гриффиндорской гостиной оставалось не более двадцати шагов, юношу окликнул до боли знакомый голос. Разумеется, Гарри ничего не оставалось, как развернуться на сто восемьдесят градусов и буквально столкнуться носом к носу с Альбусом Дамблдором, с комфортом расположившимся на очаровательной залитой солнцем лужайке.
— Профессор? — сказать, что парень не ждал встречи, значило бы промолчать, — Разве вы можете спускаться из кабинета директора…
— Да, разумеется. Правда, я нечасто это делаю — лень, знаешь ли, — бывший директор задумчиво почесал нос.
Гарри слабо улыбнулся:
— А сейчас почему спустились? Свежим воздухом вышли подышать?
Дамблдор рассмеялся:
— И да. И нет. До меня дошли слухи, Гарри, что у тебя в последние дни появилось много трудноразрешимых проблем.
— В самом деле? — саркастично осведомился Поттер: тоже мне, Америку открыл.
— Да, у тебя гораздо больше оснований для возникновения подобных интонаций, чем кажется, — Дамблдор задумчиво потёр щёку, — Может быть, ты хотел бы о чём-нибудь меня спросить? Я знаю, что в кабинет к Минерве ты ни за какие блага не пойдёшь. Но, если тебе нужен совет…
— Да, очень, профессор, — согласно закивал Гарри, — У меня полно вопросов. Во-первых, что это за фокусы с Да-го завещанием и зачем, скажите на милость, оно мне нужно? Во-вторых, кто мне послал от вашего имени Омут памяти? В-третьих, куда постоянно исчезает Фоукс, почему его всё время где-то носит? Что за идиотские фокусы со шпионами и как предполагалось из этого выкручиваться? Почему вы так доверяете Снейпу? Когда вы планировали рассказать мне, что мой отец был графом ни больше, ни меньше? Зачем…
— О, стоп-стоп, молодой человек, помедленнее, — Альбус усмехнулся и задумчиво пригладил бороду, — Знаешь ли, Гарри, есть такие вещи, которые очень сложно объяснить, но я…
— Вы мне ничего скажете, — Гарри не спрашивал, а утверждал, — Интересно, почему я не удивлён?
Искусно нарисованный Дамблдор мягко улыбнулся.
— Хорошо, в таком случае скажите, где искать пятый хоркрукс? — юноша, пораскинув чуть-чуть мозгами решил, что не воспользоваться таким удачным шансом поправить свои дела — по меньшей мере стыдно. Кроме того, других вариантов решения проблемы хронически неубиваемого Волдеморта не предполагалось.
— Ты уже нашёл четвёртый? — не сказать, чтобы бывший директор сильно удивился… — И где же он был, позволь поинтересоваться?
— В Тайной комнате, — устало буркнул Поттер: рисованный директор был непохож на Дамблдора, которого помнил юноша. Он вёл себя как-то более непринуждённо, фамильярно, быть может. Настоящий Альбус Дамблдор, на памяти Гарри, себе такого не позволял.
— А, да-да, я думал об этом, хотя… Впрочем, неважно…
Альбус облокотился на дерево, сложил руки на животе и прикрыл глаза. Некоторое время Гарри ждал, что Дамблдор вот-вот выйдет из астрала и соблаговолит обратить на него своё высочайшее внимание. Наконец, когда гаррины часы показывали уже половину второго ночи, а никаких изменений на горизонте не наблюдалось, юноша осмелился потревожить покой величайшего волшебника всех времён и народов.
— Ох, извини, Гарри, я задумался и, пожалуй, чересчур увлёкся.
— И что-нибудь придумали?
— Не сказать, чтобы… Хотя, смотри сам, — почесал кончик носа и внимательно посмотрел на гриффиндорца, так, что Гарри стало несколько не по себе, — Хоркруксы Волдеморта… Они как зарубки, будто предназначены, чтобы отметить важнейшие этапы жизни Тома. Посмотри-ка, перстень находился в старом доме матери, где, можно сказать, всё и началось. Медальон был спрятан в пещере, куда Том приезжал ребёнком, когда жил у маглов. Другой хоркрукс оказался в школе. Что там это, кстати?
— Медальон.
— Вот… Медальон — в школе, новый этап. Дневник хранился у Люциуса — как символ того, что Том занял какое-то место в обществе, обретал власть. Змея сейчас живёт рядом с ним. Это ещё один этап, в двух шагах от заветного желания. Значит, последний хоркрукс должен тоже отметить… Вот только что?
— Может быть, тринадцать лет в албанских лесах в виде бесплотного духа? — задумчиво предположил Гарри: да, это очень походило на правду.
— Вряд ли. Не думаю, чтобы Том так уж хотел это запомнить, — покачал головой Альбус, — Мне больше кажется вероятным, что пятый хоркрукс отмечает первые самостоятельные шаги Тома, скажем…
— «Горбин и Бэрк»? — чуть не задохнулся от восторга Гарри: неужели он нашёл?..
— Да, это очень вероятно, — еле заметно улыбнулся Дамблдор.
— Но как я туда попаду? Вломлюсь среди ночи? — вопросил непонятно кого Избранный. Установление места назначения проблему не решило.
— А вот это стоит хорошенько обдумать, ты прав, — Дамблдор широко зевнул, — Кстати, уже довольно поздно, и, возможно, стоит нанести визит своей постели. Ты так не думаешь?
Альбус задорно подмигнул Гарри и ушёл за раму. Поттер на автомате развернулся и продолжил здорово прерванный путь в гостиную. Мало соображая, что делает, парень буквально вывалился из портрета и поплёлся к спальне семикурсников. Он даже не заметил слабую тень, маячившую возле почти погасшего камина…
Потом он долго себя спрашивал, не приснился ли ему этот вечер…

Гарри Поттер и Законы Крови. Глава 21


Глава 21. …странные праздники… странное Рождество…

Мы уже не празднуем Новый год —
мы празднуем, что выжили в старом.
NN

Рождество обещало стать очень весёлым и запомниться надолго. Взятие Азкабана, гибель Чарльза Уизли, общее предпаническое состояние — полный набор рождественских сюрпризов от госпожи судьбы и мсье Волдеморта. Полный восторг от надвигающихся каникул усугубляла Джинни. Она не пыталась выслушать Гарри, не принимала его извинения ни в каком виде, отказывалась говорить о парне с кем бы то ни было. Его самого, равно как и «разлучницы»-Джессики, для юной мисс Уизли и вовсе не существовало.
Гарри был убит. Следующие два дня он потратил на бесплодные попытки объясниться с Джинни и, видя, что результаты у него, прямо скажем, плачевные, окончательно пал духом. Но собственное отвратительное состояние составляло только половину проблемы. Второй половиной оказались друзья.
Гермиона дулась ровно сутки, после чего соизволила с грозным видом выслушать версию Гарри и, после некоторого раздумья, милостиво дала понять юноше, что он реабилитирован. Частично. Рон так просто сдаваться не собирался. Ровно через три минуты после того, как его ушей достигла весть о ссоре Джинни и Гарри, он попытался, причём довольно успешно, начистить Поттеру до блеска его очаровательную мордочку. При этом большая часть произнесённых Роном слов во время этого уникального действа стабильно вгоняла Гермиону в краску, что, по-видимому, и помешало старосте броситься разнимать парней. Первые пять минут Гарри честно уворачивался, не имея намерений бить друга. Вскоре ему это порядком надоело, так что он сделал единственное, что оставалось в сложившейся ситуации: наколдовал ведро ледяной воды и устроил Рону бесплатный контрастный душ. И пока мокрый Уизли, отфыркиваясь, выжимал одежду, Гарри быстро объяснял, что, собственно, случилось в спальне семикурсников и почему бить его, Поттера, может оказаться вредно для здоровья. Некоторое время Рон, что называется, въезжал в ситуацию, а затем как-то сник, сообразив для себя, что к чему. Но постепенное изменение точки зрения друзей ни на йоту не улучшило настроение Гарри. Попытка Гермионы поговорить с Джинни на скользкую тему провалилась с таким же оглушительным треском, как и аналогичные попытки самого Поттера.
Джессика, кается, тоже чувствовала себя виноватой, хотя Гарри не вполне понимал, почему. Она почти не общалась с Золотой троицей и не появлялась в общей гостиной по вечерам. Впрочем, юноша искренне полагал, что эти самые вечера она проводит с гораздо большим удовольствием в районе слизеринского общежития, но данный тезис был недоказуем. В общем, обстановка на гриффиндорской территории была мягко говоря напряжённой. Потому Гарри с таким нетерпением ждал официального начала каникул, когда можно будет уехать подальше от всех этих, кажется, неразрешимых проблем и немного отдохнуть и подумать.
И вот вожделенный день наступил. По-прежнему игнорировавшая бойфренда Джинни держала путь в Нору, не желая оставлять убитых горем родителей, Гарри же предпочёл отправиться на площадь Гриммо. Во-первых, это был лишний повод не встречаться с Уизли (сначала Мальчик-который-выжил обвинял себя, по старой привычке, в гибели Чарли, потом, после просмотра воспоминаний Джессики — в неспособности узнать убийцу), во-вторых — шанс отсрочить новую встречу с Джинни и возможность придумать более эффективный способ примирения, чем те, что были использованы ранее. Перед Роном с Гермионой встала гораздо более серьёзная проблема. Поехать в Нору — значит снова попасть в угнетающую атмосферу, которая царила в доме с момента похорон, оказаться на площади Гриммо было равносильно предательству, тем более, что Артур их всех приглашал. Этот же факт смущал и самого Гарри, но, в отличие от Рона, немного меньше, чем стоило бы. В конце концов на общем совете было принято решение, что каникулы гриффиндорцы проведу в бывшем доме Сириуса, а Рождество праздновать отправятся в Нору. Это был идеальный компромисс, но проблема Джинни оставалась.
В первый же вечер каникул Гарри уединился в своей спальне с целью хорошенько обдумать этот вопрос и найти выход из сложившейся нелёгкой ситуации. Насколько было бы проще, если бы Джинни была одной из тех многочисленных дам, охочих до знаменитостей, которые, кажется, заполонили Хогвартс, оккупировав с четвёртого по седьмой курс, а сам Гарри своей беспринципностью смахивал бы на того же Малфоя. Но рыжеволосая красавица была самой милой девушкой, которую терять Избранному никак не хотелось. А сама собой проблема не решится, это факт известный и многократно доказанный. Вот юноша и валялся несколько часов на кровати, глубокомысленно изучая потолок и прорабатывая разные варианты установления согласия между ним и Джинни. В конце концов в не особенно полную голову Избранного пришло что-то похожее на более-менее гениальную идею. Еле улыбнувшись, Гарри перекатился на другой бок и принялся в красках расписывать детали планирующейся операции…

* * *

— Понятно, — Волдеморт поднялся с любимого трона и прошёлся по залу, анализируя полученную информацию, — Значит в Хогвартсе… Очень хорошо. Возвращайся назад и жди дальнейших распоряжений. И не отлучайся больше из школы без моего распоряжения.
— Но милорд… — как будто возмущённо воскликнула с ног до головы закутанная в мантию фигура.
— Я разочарован, — констатировал Волдеморт, поворачиваясь к склонившемуся в очередном поклоне Пожирателю, — Сколько было промахов за последнее время? Нелепых, идиотских, на пустом месте. А всё из-за чего — из-за промедлений. Северус себе такого не позволял.
Застывший возле трона Тёмного лорда Снейп почтительно поклонился.
— Милорд, я никогда… — снова начал Пожиратель, бросив обиженный взгляд на бывшего профессора, — Я делаю всё, что вы приказываете.
— Да, я приказываю. Я приказал достать ценнейший артефакт из моего тайника, и что же? Он оказался в руках Поттера. Тебе известно, что это значит?
— Милорд… — осторожно заговорил Северус, но Волдеморт по всей видимости был сегодня не в том настроении, чтобы слушать сладкие речи своего советника.
— Тихо, — властно произнёс он, и Снейп смолк на полуслове, — Больше провалов я не потерплю. Возвращайся в школу и жди моих дальнейших распоряжений.
Если у Пожирателя и было что сказать, то он решил оставить своё мнение при себе и удалиться от греха подальше. Северус, подчиняясь жесту господина, снова поклонился и вышел вслед за хогвартским спайком. Волдеморт остался наедине со своими мыслями.
Значит эта девчонка, Макдугал, вернулась в школу. Интересно, почему её приняли? Неужели с Макгонаголл случилось то же, что и с подавляющим большинством остальных директоров Хогвартса, и она заразилась этим идиотским безоглядным альтруизмом? Так скоро? И как Макдугал незаметно вышла из замка, обойдя всю защиту, всю охрану? Очень и очень любопытно. Впрочем, ладно, он обдумает это позже.
Волдеморт сощурился и снова прошёлся по помещению. Только что Северус выдал ему все сведения о захвате Азкабана. Погибшие, раненые, взятые в плен, новые сторонники… Цифры впечатляли. Но как будто что-то было не так, неправильно.
Волдеморт медленно опустился на трон и, подперев голову, впал в раздумья. Так, начнём по порядку. Идея взятия Азкабана возникала часто и у многих. По сути, проведение этой операции было настолько очевидно, что его считали лишь вопросом времени. По другому не объяснить такое количество охраны, установленное в замке, больше, чем Министерстве и больнице святого Мунго вместе взятых. Дату операции он, Волдеморт, рассчитывал сам, причём никто больше о ней не знал. План захвата разрабатывали втроём, он сам, Снейп и Руквуд. Признаться, за последние полтора года Волдеморт несколько раз вздыхал с облегчением при мысли, что Августус всё же умудрился вывернуться из Отдела Тайн. Он и Белла были единственными, кто умудрился избежать Азкабана в деле с пророчеством… Впрочем, неважно.
Итак, Северус и Августус, люди надёжные и многократно проверенные. Даже если они догадались о… м-м-м, месте назначения, вряд ли эта информация вышла за пределы их голов. Хотя особенно рассчитывать на это не стоит. Дальше, план знали все, с первого по седьмой порядок. Не полностью, но тем не менее. Интересно, какое количество данных является тем минимумом, зная который можно догадаться обо всём остальном? Ладно, это тоже оставим на потом. Срывов инструктажей не было, никто из Пожирателей в общении с нежелательными людьми не замечен. Впрочем, не замечен — не значит, что не общался, так что это также вопрос спорный. Вся подготовка идёт как по маслу, но как только дошло до дела, то тут, то там принялись возникать накладки. Вампиры окрысились на дементоров, великаны по какой-то доселе неизвестной причине оказали в совершенно небоеспособном состоянии. Северус пытается выяснить, что смогло подкосить сразу несколько десятков этих магических существ, но пока безрезультатно. О том, чтобы сверить солнечный и лунный календарь, никто не позаботился, и оборотни тоже оказались на обочине жизни. Таким образом, его воины остались один на один с аврорами, поддерживаемые только дементорами, а от них помощи никакой, они не привыкли делать разделений на своих и чужих. Так что в данном случае дементоры — скорее помеха, чем подмога. Тем более, что Орден неплохо с ними справлялся.
И кстати об Ордене. Откуда, интересно знать, он там взялся. Не прошло и получаса с начала операции, а они уже там, причём в полном составе. Говорят, там видели даже Поттера. Как они узнали о нападении и, что самое главное, как проникли внутрь?
Да, вопросов достаточно. Первая мысль, конечно, возникает о предательстве. Впрочем, Волдеморт был не особо удивлён: он отлично знал, что в числе его слуг имеются и агенты аврората, и люди Ордена. Это было естественно, законы войны. У него самого хватает людей и в Хогвартсе, и в Министерстве, и больнице, и, что самое важное, в Отделе Тайн, так что аналогичный ход противников был вполне ожидаем. Но Волдеморт искренне надеялся, что знает их всех, и его чутьё не позволило возвысить ни одного из шпионов даже до пятого порядка. Но как тогда? Из-за чего столь тщательно разрабатываемая операция чуть было не была сорвана? Положительно, Тёмный лорд не верил в такого рода совпадения. Очень похоже на хорошо организованный саботаж, и, если бы не мастерство Снейпа, пленники Азкабана и это Рождество встречали бы в родных камерах.
Волдеморт сжал ладони в кулаки. Он найдёт мерзавцев в любом случае. И их дерзость будет очень дорого им стоить, это точно. Но у кого может хватить смелости так нагло срывать его планы? Эти люди точно работают на Орден, авроры слишком недалёкие и слишком трусливые, их бы на такое предприятие не хватило.
И снова об Ордене. Их в этот раз ждёт очень весёлое Рождество. Четверо погибших — не так много, как хотелось бы, но тоже очень неплохой результат. Да ещё и один из этих Уизли. Совсем, совсем неплохо.
Волдеморт довольно ухмыльнулся. В конце концов, несмотря на козни противников, он снова справился. Да, сейчас он в выигрыше: Азкабан фактически находится под его влиянием, армия его значительно возросла после успешной операции, Министр тыкается во все стороны, как слепой котёнок, и даже не пытается просчитать его, Волдеморта, дальнейший шаг, Орден несомненно пал духом после всего случившегося, Дамблдор мёртв. Правда, не стоит забывать о Поттере. Что-то он уж очень активизировался в последнее время. Да, пожалуй, им стоит заняться. Но не сейчас. Сейчас у него есть дела поинтереснее.
И всё же, кто помог девчонке Макдугал сбежать? Ясно, что без посторонней помощи она бы не справилась. Но кто нашёл способ обойти всю охрану, которую Волдеморт столько времени собственноручно устанавливал? Кто настолько самоуверен, чтобы решиться на противостояние, и настолько глуп, чтобы действовать столь открыто? Если он только попадётся…

* * *

Джинни свернулась калачиком на диване и прикрыла глаза. Только сейчас девушка поняла, как сильно она устала. Молли Уизли до сих пор не оправилась полностью после похоронно Чарли. Хотя как её можно винить? Она — мать. Но всё-таки пришлось вызывать целителя из святого Мунго, слишком уж плохо женщина выглядела. Сыновья опасались самого худшего. Целитель же заверил их, что назначенный им курс лечения в сочетании с полным покоем поможет ей встать на ноги в кратчайшие сроки. Так что все предрождественские хлопоты свалились на хрупкие плечи младшей Джинни. Отец и братья, разумеется, помогали в меру своих возможностей, но они пропадают на работе, а времени до Рождества всего ничего.
Невероятно выручала Флёр. После свадьбы она стала почти выносимой, что было связано в том числе и с тем фактом, что жили они с Биллом в собственном маленьком домике в нескольких десятках миль от Норы и в доме Уизли невестка появлялась не так уж часто. Но сейчас, когда за миссис Уизли требовался тщательный уход, а отменить Рождество никто не догадался, Флёр и Джинни вместе пытались создать ту обстановку спокойствия и уюта, которую с такой видимой лёгкостью поддерживала сама Молли. Самым главным открытием, сделанным юной Уизли за последние два дня, стал тот факт, что бывшая мисс Делакур, оказывается, неплохая хозяйка. Проникшись сложностью ситуации, она, практически не ломаясь, соглашалась на все работы, которые поручала ей Джинни, и довольно успешно с ними справлялась. Стиль общения вейлы тоже претерпел незначительные изменения, и теперь Флёр общалась с окружающими чуть менее высокомерно, чем обычно. В общем, Флёр Уизли делала всё, что бы показать себя с самой лучшей стороны, и к вечеру двадцать четвёртого декабря полностью уверила Джинни, что является, по сути, совсем не плохим человеком. В отличие от своей подруги.
Джессика Дарк. Джинни скривилась и покрепче зажмурилась. Весь день она настолько была занята, что вспоминать об этой… сомнительной особе у неё просто не было времени. Зато теперь его стало вдоволь.
Джинни искренне порадовалась, что её мама не умеет читать мысли. Знай Молли Уизли, какие мысли гуляют сейчас в голове её любимой дочери, и сидеть Джин под домашним арестом ближайшие полтора года. Впрочем, девушка и сама поразилась, откуда она знает столько эпитетов, так идеально подходящих к такой неприятной личности, как Дарк. В конце концов девушка пришла к выводу, что жизнь с близнецами под одной крышей в течение больше, чем пятнадцати лет не прошла для неё бесследно. Правда, стоит также признать, что в таком виде характеристика Джессики оказывается наиболее полной и точной, хотя в газете, например, её бы вырезала цензура. Гарри и эта Дарк… Да как они могли!
Где-то в самом краю подсознания осторожно шевельнулась мысль, что сам Гарри вроде бы пытался извиняться, хотел что-то объяснять. Да и Рон с Гермионой, кажется, приняли его сторону. Но эту мысли Джинни отбросила подальше. Эти двое не видели всего. Хорошо, допустим на секунду, что ничего плохого не было и даже не планировалось. Но откуда, в таком случае, взялось у Гарри это странное спокойствие в изначально отвратительной ситуации? Никакого смущения, стеснения, удивления от осознания двусмысленности положения — ничего. Эта сладкая парочка выглядела так естественно, как будто они каждый день валятся вдвоём с кроватей. Или, может быть, у самого Гарри такое хобби — падать на совершенно чужих девушек, и чем чаще, тем лучше? Вот и привык… Да нет, глупости какие! Она что, уже засыпает, что подобный идиотизм пробил дорогу к мозгу?.. Но Рон с Гермионой… Как же просто оказалось их убедить…
Джинни зевнула и незаметно для себя заснула. Где-то очень глубоко гнездилась уверенность, что спать на диване в гостиной, да ещё накануне Рождества — идея не самая удачная, но ноги положительно отказывались куда-то идти, глаза слипались, голова отяжелела и игнорировала приказы подняться с подушки… Часы показывали половину двенадцатого.
Сон был неспокойный. Джинни постоянно чудилось, будто по дому кто-то ходит. Она пыталась заставить себя проснуться и посмотреть, что происходит, но это оказалось выше её сил. Некоторое время девушка пребывала на грани между сном и действительностью, пока наконец инстинкт самосохранения не победил, и глаза не соизволили открыться. Правда, смогла она это сделать только тогда, когда почувствовала, что кто-то стоит прямо рядом с ней. Взволнованная гриффиндорка осмотрелась. В гостиной никого не было.
Ещё несколько мгновений Джинни оглядывалась и прислушивалась, готовая практически ко всему, но интерьер не менялся. В конце концов девушка пришла к выводу, что ей просто показалось, и, осознав, что проспала в неудобной позе больше часа, а завтра как-никак будет праздник, а выглядеть шваброй — не самая весёлая перспектива, спустила ноги на пол…
…и наступила на что-то мягкое. Несколько испуганная Джинни опустила глаза и обнаружила узенькую красную дорожку, ведущую от дивана к двери в коридор. Не веря собственным глазам, девушка дотронулась до неё. Красная путеводная нить состояла из лепестков роз.
Поражённая Джинни поднялась с дивана и вслед за цветами сначала вышла в коридор, затем поднялась на два пролёта и остановилась возле двери, ведущей в собственную спальню. Красная дорожка обрывалась на пороге. Девушка толкнула дверь и невольно ахнула.
Пол комнаты плотно устилал ковёр из лепестков роз в несколько миллиметров толщиной. Не осталось и дюйма пространства, свободного от цветов. Целые ворохи роз лежали на столе, в кресле, возле бельевого шкафа. На кровати поверх лепестков, которые, казалось, заменили покрывало, было выложено бутонами слово «Прости». Картину довершал сладкий цветочный аромат, казалось, навечно поселившийся в комнате.
Джинни осторожно подошла кровати и поднесла первый попавшийся под руку цветок к лицу. Он был настоящий. Даже самый сильный волшебник не может заставить трансфигурированную розу благоухать. По щекам девушки потекли слёзы, но она даже не заметила этого. Её взгляд был прочно прикован к выложенному на покрывале слову…
Девушка тихо осела на пол, даже не пытаясь сдерживать слёзы, и еле заметно кивая головой. Да, да, да…

* * *

Гарри проснулся от странного звука, раздававшегося откуда-то сверху. Вслед за странным звуком ещё не до конца вернувшийся из царства Морфея юноша почувствовал удар. Двадцатью секундами позже выяснилось, что главной виновницей как первого, так и второго стала ронова подушка, которую последний запустил в чересчур разоспавшегося приятеля. Несколько секунд Гарри не мог понять, что, собственно, происходит, и почему указанный предмет покинул кровать своего обладателя, но как только ему открылась эта непростая истина, в Уизли полетело сразу две подушки. Не выдержавший такого напора парень с диким криком свалился с кровати.
— Месть сладка, — кровожадно сообщил растянувшийся в жуткой ухмылке Гарри, наблюдая, как Рон, кряхтя, пытается подняться.
— Ну ты что, совсем свихнулся? — обиженно протянул Рон, потирая ушибленную спину, — Чего дерёшься?
— Кто бы говорил.
— А я что? Я ничего. Я тебя бужу. А ты дерёшься, — Рональд притворно всхлипнул.
— Ладно-ладно, маленький, — хохотнул Гарри, вставая с кровати и потягиваясь, — Не плачь. Рождество всё-таки…
— Ур-ра-а-а! — восторженно завопил Уизли и швырнул в Поттера обе многострадальные подушки вместе с парочкой наколдованных.
Теперь пришла очередь Избранного сгибаться под тяжестью этой непосильной ноши и позорно валиться на пол.
— Вот так-то тебе, злодей, — выдал Рон, обозревая дело рук своих.
Парни радостно засмеялись, что в последнее время им приходилось делать нечасто, и принялись одеваться, время от времени поглядывая на огромные бесформенные кучи разноцветной бумаги, угнездившиеся возле кроватей. В конце концов Рон решил, что рубашка — совершенно ненужная часть его туалета, и, бросив эту бессмысленную затею с переодеванием, взялся распаковывать подарки. Гарри снисходительно хмыкнул и продолжил нелёгкую процедуру приведения собственной персоны в относительный порядок. Наконец, упомянутая персона приобрела более-менее надлежащий вид, и Избранный с чистой совестью мог позволить себе заняться более приятными делами. Что немедленно и сделал.
Кучка с подарками была, прямо скажем, немаленькая. Были здесь презенты от Римуса с Тонкс, от Грюма, Крокера — очень, кстати, ценные вещи, наличие коих у Мальчика-который-выжил было более чем желательно. К примеру, тот же Эрик презентовал ему полную аптечку, включающую в себя не только простейшие ранозаживляющие и обезболивающие, но и мощнейшие противоядия от самых опасных ядов. От Рона юноша получил новый вредноскоп, Гермиона презентовала пособие для природного лекаря, видимо, не теряя надежду, что Гарри овладеет-таки этим умением. Ещё Гарри обнаружил традиционную кучку нужных и полезных вредилок от близнецов Уизли и, что ещё более странно, обычный свитер от Молли. Ей же, вроде бы, сейчас не до вязания. В конце концов, Гарри сделал вывод, что свитер был готов уже давно, а сейчас его просто переслали. Ещё юношу поджидала внушительная стопка писем желающих поздравить Избранного с тем, что он всё ещё жив, и в семьсот пятьдесят четвёртый раз пожелать ему написать пособие для волдемортов с подробнейшими описаниями, «где зимуют мантикоры». Некоторое время Поттер размышлял, что делать с этой макулатурой, потом решил, что стоит её сохранить для потомков.
От Джинни пришёл альбом с фотографиями с первого по шестой курс. Сам Гарри при всём желании не мог вспомнить, когда его успели заснять, но зато подозревал, кто именно это сделал. По крайней мере, никто кроме Колина Криви на эту замечательную должность не подходил. Затем из заметно уменьшившейся кучки подарков Гарри выудил огромную книгу, судя по форме свёртка, размеры которой могли потягаться с пособием по блокологии Дамблдора. Её прислала Джессика.

Привет, Гарри.
Помнится мне, как-то раз я назвала тебя подлым шантажистом. Прощения просить не буду — не за что. Зато, как мне кажется, для меня это хороший повод подарить тебе что-нибудь, что поможет в будущем избежать появления подобных эпитетов. Ты так не считаешь? И, поскольку ни в одном из двух десятков магазинов, в которых я побывала, совести в продаже не оказалось, пришлось срочно придумывать что-то другое. В общем, наслаждайся. Искренне надеюсь, что чтение подобной литературы пойдёт тебе на пользу.
Джессика.

— Не лечится, — еле хмыкнув, вынес свой вердикт Гарри и разорвал обёрточную бумагу.
Книга с виду была почтенного возраста и носила гордое название «Священные дома Британии». Гарри возвёл глаза к небесам: интересно, ожидал чего-то ещё? Другое дело, что, по его представлению, подобная литература из упомянутых благородных семейств уходить не должна, поэтому её наличие у Джессики вызывало вопросы. Впрочем, вполне возможно, что он ошибался.
Гарри быстро пролистнул книгу. Это было полнейшее пособие по британской аристократии, рассказывающее о её истории, описывающие возможности, обязанности, дающее полную справку по семейным реликвиям и традициям каждого рода. В общем, Малфой наверняка знает её наизусть. Зачем этот кирпич нужен ему самому, Гарри понимать отказывался.
В конце концов, на полу среди обрывков бумаги осталось всего два небольших свёртка. В первом из них оказалась небольшая книжка с интригующим названием «Сорок способов побега из тюрьмы». У Гарри при её виде глаза оказались где-то на лбу. Рон покатился со смеху.
— Способ первый: попросить Волдеморта снести тюрьму, — возвестил он немедленно, как прошёл первый приступ хохота.
Гарри нахмурился: несмотря на столь кричащее название, книжка содержала довольно нужные советы: что делать, если тебя окружили, как защититься от нападающих со спины, как преодолеть Чары Помех без палочки. Юноша поискал отправителя, но безуспешно: даритель заявить о себе не догадался.
— Может, это Грюм? — высказал предположение Рон, — Очень ему подходит.
— Грюм уже присылал, — Поттер кивнул на уменьшенный вариант Проявителя Врагов, разместившийся на подушке, — Да и ему нет нужды оставаться инкогнито.
Рон согласно кивнул. Гарри предпринял ещё одну попытку догадаться, кто так развлекается, а затем, сообразив, что ничего путного ему в голову всё равно не придёт, взялся за последний свёрток. Там оказалась небольшая коробочка непонятного назначения. По какой-то неведомой причине он решил сразу найти отправителя, но интуиция его не подвела: адресата не оказалось и здесь.
— Нынешнее Рождество побило все рекорды по получению подарков без обратного адреса, — устало откомментировал Гарри и попытался предположить, что же такого находится в этой малюсенькой коробочке, что отправитель считает нужным скрываться. В голову снова ничего не приходило мало-мальски похожее на истину, так что юноша решился осторожно вскрыть таинственный презент. Из которого немедленно выпал свёрнутый лист пергамента.
Если Гарри наивно надеялся увидеть в нём фотографию человека, считавшего необходимым поздравить Мальчика-который-выжил с Рождеством, то он жестоко ошибся. Пергамент оказался куском страницы, вырванной из неизвестной книги.

«…Из всех фамильных драгоценностей чистокровных родов, кои насчитывают шестнадцать элементов, наиболее ценнейшим считают перстень и медальон Главы рода. Эти реликвии принадлежат сильнейшему и мудрейшему мужчине рода, готовому взять на себя обязанность защищать членов своей семьи. Отличают ценности различных фамилий по изображённым на них гравюрам, являющими собой герб рода.
Медальон есть центр концентрации силы семейства, в иных ситуациях он может являть собой указатель. Перстень есть ключ.
Реликвии благородных фамилий рождены силой Главы из небесного пламени, хранителем которого является Совет. По этой причине уникальность ценностей даёт преимущество…»

На этом текст обрывался. Зато на обратной стороне пергамента были изображены фамильные гербы пяти родов: Блэков, Давенпортов, Малфоев, Поттеров и Прюиттов. Правда, цветные штрихи по краям пергамента подсказывали, что ранее на листе, ещё в те времена, когда он помещался в книге, были изображены гербы ещё как минимум четырёх родов. Это, а также тот факт, что текст был написан от руки трудно разбираемым подчерком с характерными закорючками, говорило, что книге минимум две сотни лет.
Гарри заглянул в коробку и практически не удивился, обнаружив там платиновый перстень и такой же медальон на массивной цепочке. Внимательно рассмотрев оба предмета, Гарри обнаружил на них изображение удобно разместившейся на совершенно непонятно как тут оказавшемся колесе малютки-саламандры. Гравировка была выполнена в красно-чёрных тонах. Внизу изображения виднелась практически нечитабельная фраза: Andiatur et altera pars*.

* «Следует выслушать и другую сторону» (лат)

Тщательное сравнение найденных гравировок с рисунками на пергаменте показало, что перстень и медальон несомненно входят в число фамильных драгоценностей рода Поттеров, а, следовательно, принадлежат непосредственно Гарри, как единственному имеющемуся в наличии наследнику.
— Ух ты, — хлопнул себя по колену Рон, рассматривая странную посылку через гаррино плечо, — Я о таком слышал. Кто тебе их послал?
— Я бы и сам не отказался узнать это, — пожал плечами Поттер, непроизвольно поглаживая холодный металл.
Действительно, как так могло получиться, что его, Гарри, фамильные драгоценности, оказались непонятно у кого? Почему ему отсылают их только сейчас? Почему не хотят вручить лично и объяснить, что происходит? Почему… Стоп. А где тогда остальные…
Гарри перечитал вложенный пергамент. «…Из всех фамильных драгоценностей чистокровных родов, кои насчитывают шестнадцать элементов, наиболее ценнейшим считают перстень и медальон Главы рода…» Шестнадцать. Перстень и медальон — это только два элемента. Где остальные четырнадцать?
Не говоря ни слова и не обращая внимания на полуошалевшего Рона, застывшего в неизведанной позе посреди комнаты, Гарри спустился на первый этаж, туда, откуда слышались приглушённые весёлые голоса.
— Весёлого Рождества, — хором поприветствовали Римус, Эрик и Сириус Мальчика-который-выжил.
Гарри приветливо кивнул и остановился. Именно к этим троим он и спешил.
— Что-то случилось, Гарри? — любезно осведомился Крокер.
— Вот это, — Гарри протянул взрослым медальон, — кто-то прислал мне на Рождество?
— Реликвии Поттеров? Совой? Он что, кретин? — присвистнул чуть не выпрыгивающий из портрета Сириус, — И кстати, кто он?
— Не знаю и, если честно, не хочу знать, — покачал головой юноша, — Меня больше волнует, где всё остальное. Вы не в курсе?
— Ты о бриллиантах? — потёр лоб Римус, — Посмотри в своём сейфе. Там должен быть средних размеров деревянный ларец с инкрустацией…
— В моём сейфе только золото. Я его хорошо изучил. Кроме денег там ничего нет.
Признаться честно, это заявление повергло Крокера, Люпина и Сириуса в куда больший шок, чем факт пересылки по почте пропавших из виду полтора десятка лет назад артефактов.
— Но они должны быть там, — максимально уверенно заявил Сириус, — Медальон — понятно, его Джеймс до самого конца носил. А камни… Вспомни, Римус, мы же спрашивали.
— Да, где-то за месяц до… ты понял, — кивнул оборотень, — Сириус поинтересовался, куда Джеймс дел фамильные драгоценности Поттеров, почему их давно не видно. На что твой отец, Гарри, заявил, что в сейфе их хранить надёжнее, и он их туда пристроил с полгода назад. Но я не понимаю, как же так…
— Может, у него был ещё один сейф? — предположил Гарри.
\— Зачем ему? Он ведь не…
— Значит, Джеймс солгал вам, — сделал простой и понятный вывод Эрик.
— Что? — искренне возмутился Сириус, — Да быть того не может.
— А ты считаешь более вероятным теорию, что непонятно кто тайком проник в Гринготтс, ограбил сейф, исчез, и никто этого не заметил?
— Для чего Джеймсу это? — в свою очередь пожал плечами Люпин.
— Я откуда знаю? Это же вы с ним дружили.
Над коридором повисла полная тишина. Каждый из собеседников пытался осмыслить всё услышанное и найти хоть какую-то зацепку. Безрезультатно.

Гарри Поттер и Законы Крови. Глава 20


Глава 20. Фиаско.

В жизни всегда есть место подвигу.
Надо только быть подальше от этого места.
Геннадий Степаненко.

…Последнее, что Гарри увидел, это Пожиратель, вышедший из толпы и склонившийся над девушкой. Когда он обернулся в следующий раз, ни его, ни Джессики уже не было. На какое-то мгновение Гарри задумался, кто это был и куда испарился, но вскоре ему стало уже не до этого: к великолепной пятёрке, атаковавшей Джинни, Рона и Гермиону присоединилось ещё человек шесть. Гарри со всех ног ринулся прямо в гущу сражения, решив пока принять за аксиому, что это Снейп так своеобразно позаботился о племяннице.
— Поттер! — сквозь рёв битвы послышался грозный окрик Аластора Грюма.
В ту же секунду сразу три наглеца улетели куда-то вправо и, судя по звуку, на всём ходу впечатались в стену. Гарри уложил ещё одного и, полюбовавшись, как Рон подвешивает вверх тормашками особенно настырного бугая, повернулся к негласному главнокомандующему Ордена Феникса, с боем прорывавшемуся к гриффиндорцам сквозь толпу.
Наконец, старый аврор прорвался к ребятам.
— Где Дарк? — рыкнул он, наскоро пересчитав их.
— А ведь правда, — Гермиона принялась с невозможной для до смерти уставшей девушки скоростью вертеть головой по сторонам.
— Она…ну…в общем, её уже нет, — замявшись, пояснил Гарри.
— Что, совсем нет? — каким-то подозрительным тоном осведомился Грюм.
— Нет, я имел в виду, здесь, на острове уже нет. Да в порядке она, — немедленно исправился Поттер, — Её…забрали.
— Кто? — тут же поинтересовался Рон.
Гарри смерил друга взглядом, насколько это было возможно в условиях беззаботно пролетавших мимо проклятий, и многозначительно поднял брови. Уизли несколько секунд недоумённо хлопал глазами, и наконец издал понимающее «А-а-а». Грюма это, впрочем, вовсе не убедило.
— Что-то ты не слишком беспокоишься об однокурснице. С чего ты взял, что она в порядке?
— Ну-у… — задумчиво протянул Поттер и вдруг понял: у склонившегося над девушкой Пожирателя не было на лбу надписи, что это, скажем, Северус Снейп или тот же Фортескью. И правда, кто ему сказал, что девчонку утащил кто-то условно свой?
— Да кому она нужна? — чуть скривившись, вопросила Джинни.
Гарри обеспокоенно поднял глаза на аврора. Заявление девушки, что бытие Джессики Дарк — не столь величайшая ценность, чтобы ради неё половина Пожирателей рыскала по всей территории Азкабана в поисках её светлости, парня не убедило.
— Ладно, найдём, — кивнул Аластор, — А теперь убирайтесь.
— Что? Вы с ума сошли? Мы же хотим помочь! — немедленно возмутился Рон.
— Хватает проблем и без вашей помощи, — нервно мотнул головой Грозный Глаз, одновременно освобождая оперативный простор от совершенно ненужных Пожирателей Смерти, — Здесь сейчас будет очень жарко, и ваше присутствие вовсе необязательно. Так что…
— Как же мы уйдём? — вполне резонно возразила Гермиона, — На острове стоит щит. Или его уже сняли?
Аластор выпустил Патронуса. Гарри вздрогнул от неожиданности, когда мимо него проплыл серебристый Грозный Глаз Грюм в полный рост. Впрочем, ничего удивительного, на кого ещё может рассчитывать старый аврор с репутацией помешанного на безопасности, кроме как на самого себя? Правда, Патронус повёл себя несколько несвойственно: вместо того, чтобы атаковать ещё видневшихся на горизонте дементоров, он заскользил куда-то в сторону, где виднелись члены Ордена. Но долго Гарри удивляться не стал — не позволил некто из числа особо одарённых, посчитавших нужным оставить Поттера по меньшей мере без головы.
— Щит на месте, — объяснил Аластор, когда его Патронус скрылся из вида, — но вот этот портал его преодолеет. Крепко сжать и дважды встряхнуть. Он приведёт в Лондон и самоуничтожится через сорок секунд после использования. В Лондоне вы немедленно трансгрессируйте на площадь Гриммо и ждёте там. Я предпочёл бы, чтобы вы отправились прямиком в Хогвартс, но, зная, что подобного поведения от вас ожидать не приходится…
— Мы не пойдём, — качнул головой Гарри, — Мы останемся до конца.
Юноша уже с трудом стоял на ногах, очки треснули, мантия годилась разве что для мытья полов, кровь из рассечённой щеки заливала лицо, а правая рука нещадно болела от перегрузок. Но он всё равно отказывался уходить — это отдавало трусостью.
— Вы уйдёте сию же секунду, — зло прошипел Грюм: как ему надоели эти препирательства! — Ваши жизни… Я не могу позволить себе или кому другому рисковать ими. Дети не должны умирать!
— Волдеморту это объясните! — в свою очередь взорвался Гарри, — Что-то мне подсказывает, что у него на этот счёт чуточку другое мнение. Самую капельку.
— И ты хочешь уподобиться ему? Или мы должны такими стать? — Аластор направил палочку на кирпичную кладку Азкабана принялся чертить в воздухе неизвестные фигуры, — Я, возможно, старый индюк, годный только на то, чтобы в один прекрасный день пойти на похлёбку. Но ты, Поттер, ты — молод, у тебя впереди вся жизнь. И меня не волнует, что по этому поводу думает твой Волдеморт! Ты не можешь, не имеешь права ею разбрасываться. Твои родные не для того кровь проливали.
— Да кто их об этом просил! Кто просит постоянно меня опекать! Надоело смотреть, как погибают те, кто мне дороги только потому…
— Родители должны защищать детей, — загремел аврор, — мужчина — женщину, старший брат — младшего. Так было исстари и так будет до самого конца. И если этот закон когда-нибудь будет отменён, вселенная просто рассыплется, лишившись главной своей опоры. И не смей со мной спорить! Уходи. Просто уходи.
На лице Аластора появилось какое-то непонятное выражение. Мужчина как будто сгорбился под тяжестью непосильной ноши, и Гарри только сейчас в полной мере осознал, что Грозный Глаз — одинок. Но ведь не может же человек, старик, быть совсем один! Это неправильно, так не должно быть. Гарри поймал себя на мысли, что не имеет понятия, как живёт Аластор Грюм и что сделало его таким ожесточённым, непримиримым…
В воздух вылетел сноп синих искр. Аврор отшвырнул гриффиндорцев от стены и принялся что-то бормотать. Пространство вокруг него, кажется, засветилось всеми цветами радуги. Оглушённый странным спором с Грозным Глазом Гарри стоял, опустив палочку, и ждал. Он не знал, что ему делать дальше. Как будто он здесь не к месту.
Справа раздался взрыв и поистине душераздирающие крики. Земля под ногами задрожала, словно желая сбросить, смять, раздавить надоедливых людишек, осмелившихся причинить ей боль. Гермиона что-то закричала, но за новым взрывом, прогремевшим почти рядом с ними, Гарри не услышал подругу. Третий взрыв, где-то далеко слева, юноша скорее почувствовал, чем услышал.
— Штурмуйте крепость, — пронёсся над территорией изменённый заклятием, но всё же знакомый громовой голос. Северуса Снейпа Гарри узнал бы в любом виде.
Аластор устало опустил палочку и провёл рукой по лицу, вытирая смешавшиеся пот, пыль и кровь.
— Всё кончено, — тихо произнёс он, — Азкабан взят. Здесь больше делать нечего. Уходите.
Рон было открыл рот, но Грюм не позволил ему произнести и слова.
— Уходите, — повторил он и протянул Гарри полученный от Снейпа портал.
Избранный не стал спорить. Он понял.
Точно сквозь сон он почувствовал, как Рон и Гермиона взяли его за правую руку, Джинни вцепилась в левую, крепко сжал портал и дважды встряхнул. Мир перевернулся волчком и почернел, хотя Гарри казалось, что чернее уже некуда. Он нёсся вперёд с болтающимися по обе стороны друзьями, когда ноги резко ударились о землю. Полёт прекратился. Подростки были в Лондоне.

* * *

Гарри с видимым трудом закрыл глаза. Он больше не мог выносить этого зрелища. В ушах гремел голос низенького плотного волшебника с залысинами, говорившего пустые, ничего не значащие слова. Кому они нужны, эти слова? Они не могут ничего поправить, изменить, вернуть…
Два дня назад Британию облетела ужасающая весть: Азкабан разрушен. Совы принесли толстенный экстренный выпуск «Ежедневного пророка», доверху набитый, если так можно говорить о газете, впечатляющими цифрами, шокирующими подробностями и комментариями предположительно авторитетных специалистов, начиная с министра. Авроры лишились больше пятидесяти человек. Это было относительно мало, учитывая масштабы битвы и соотношение сил. Причиной этому глава аврората Гавейн Робардс называл высочайшее мастерство своих подчинённых. На самом же деле Пожиратели просто не пользовались Убийственными проклятьями. Не всегда, конечно, тем не менее. Похоже, у них был конкретный приказ не размениваться на мелочи, главная цель — замок. Сколько человек потеряли они сами, оставалось загадкой — всех павших товарищей Пожиратели забрали с собой. В самом замке, однако, было найдено около сотни трупов. Это были узники Азкабана, отказавшиеся повиноваться Тёмному лорду или бывшие не в состоянии делать это.
Орден Феникса потерял четверых. Среди них — Чарли Уизли.
Гарри опустил голову и сильнее прижал к себе Джинни. Девушка тихо плакала, уткнувшись ему в плечо. Рон пока держался, но и по его щекам время от времени стекала непослушная слеза. Чуть дрожавшая Гермиона нервно сжимала его за руку и, кажется, боялась шевельнуться.
Невероятным усилием воли Гарри заставил себя поднять голову и почувствовал, как по его коже снова пробежал озноб. После всего увиденного им две ночи назад это было чересчур. Только самому себе он мог признаться: с него довольно. Крики, взрывы, свит заклятий до сих пор звучали в его голове. Это само по себе сводило с ума. А тут — это… Война должна быть остановлена. Чем скорее, тем лучше, сейчас Гарри осознал это особенно отчётливо. Но он больше не хотел воевать. Впрочем, может это только минутная слабость? Хотя, какая, в сущности, разница. Он всё равно пойдёт и будет сражаться, когда понадобится. И он это знает, и все остальные. И никакое его отвращение не станет помехой…
На Молли Уизли страшно было смотреть. За два дня, прошедшие после исторической ночи, женщина постарела и похудела. На месте глаз зияли тёмные провалы, голова почти полностью побелела, ноги точно отказывались держать женщину, и Фреду с Джорджем приходилось поддерживать мать с обеих сторон. Сами близнецы казались странно покинутыми. На лицах отсутствовало привычное проказливое выражение, что наводило на присутствовавших ещё больший страх, чем созерцание убитой горем Молли. Спина Артура была неестественно выпрямлена. Он чуть покачивался, не обращая внимания на что-то говорившего ему Перси. По другую сторону от отца встал Билл и Майлз, на правах лучшего друга. Всхлипывающая Флёр буквально повисла на Джессике и Монике. На лице гриффиндорского декана застыла странная растерянная полуулыбка. Видимо, мышцы лица никак не могли отвыкнуть от любимого средства выражения эмоций. Сама Моника выглядела так, будто её несколько раз огрели пыльным мешком по голове. Джессика явно чувствовала себя не в своей тарелке. Она быстро обшаривала взглядом всех присутствующих, не то нервничая, не то что-то ища. Где-то в глубине сознания Гарри мелькнуло любопытство, но тут же испарилось как жизненно неважная эмоция. Юноша снова закрыл глаза. Смотреть на гостей, на гроб с телом Чарли, на совершенно раздавленных Уизли было одинаково ужасно.
Маленький человечек продолжал говорить. На долю мгновения Гарри заинтересовался, слушает ли его хоть кто-то из восьми десятков человек, пришедших почтить память Чарльза Уизли. Здесь были бывшие одноклассники, сослуживцы и просто хорошие знакомые погибшего. А Орден Феникса явился в полном составе, как бы отдавая дань товарищу, бившемуся до самого конца.
Низенький волшебник наконец умолк. Майлз Трейтор, Дункан Лонгстон, Кингсли Бруствер и Стерджис Подмор шагнули вперёд и, взмахивая по очереди палочками, накрыли гроб Чарли крышкой, опустили его в вырытую рядом могилу и засыпали землёй. Гарри напрягся, не зная, что ему сделать, чтобы не слышать ужасающих звуков, которые производили тяжёлые комья земли, ударявшиеся о крышку гроба. Только когда отвратительные звуки стихли Гарри позволил себе открыть глаза и поднять голову. Тихонько перешёптывающиеся люди подходили к свежему холмику, только что появившемуся на семейном кладбище Уизли, и осторожно клали цветы рядом с надгробием. Всего за несколько минут на могиле Чарльза Селдона Уизли выросла целая гора букетов, практически полностью скрывшая гранитное изваяние.
Джинни отпустила юношу и подошла к своей семье. Рон тоже отошёл от Гермионы. Вся семья сгрудилась возле могилы сына и брата, не обращая внимания на цветы и соболезнования, как будто не в силах оставить его здесь в одиночестве. После минутного колебания Гарри решился подойти к Джессике: уж очень его смущал этот ищущий взгляд.
— Что? — составлять более длинные предложения парень сейчас был не в силах.
— Ищу убийцу, — да и Джессика, кажется, тоже.
— Какого?
— Убийцу Чарли Уизли.
— А, понятно, — некоторое время Гарри пытался осмыслить эти слова, — Почему ты решила, что он здесь?
— Не решила. Только надеюсь, — Джессика повернулась к однокурснику и полуиспуганно, полудоверчиво заглянула ему в глаза, — Я видела…
— Кто? — немедленно встрепенулся Поттер.
— …как его убили. Не кто, а как. Это был высокий худой человек с длинными волосами. Не знаю, мужчина или женщина… Вообще больше ничего не знаю. Только… Знаешь, они перед… ну, перед этим дрались на дуэли, с Пожирателя слетела маска, и Чарли… Похоже, он его узнал. Он очень удивился, был просто шокирован и пропустил удар. Просто не ожидал…
Голос Джессики дрогнул, и она замолчала. Гарри кивнул.
— Мне кажется, кто-то из членов Ордена, — совладав с собой, через некоторое время продолжила гриффиндорка, — Последнее, что Чарли сказал, было «…это ты нас всех…». Но я была далеко, так что не уверена. Мне просто так кажется. И потом, он же всё-таки его узнал.
— Почему тогда сразу Орден? Может быть, одноклассник, коллега по работе, Министр магии на худой конец, — принялся прикидывать Поттер.
— Ты сам-то в это веришь?
Проблема заключалась в том, что Гарри-то как раз не верил. Самым логичным завершением фразы Чарли, если Дарк правильно её воспроизвела, было слово «…предал». Или предала. Тогда, соответственно, спайку Ордена Феникса такое определение подходило как нельзя лучше. Но определить его не представлялось возможным. Ещё в самом начале битвы члены Ордена рассеялись, потеряли друг друга из виду. В таких условия присоединиться к Пожирателям не так-то сложно.
— Волосы сильно длинные?
— Может, до плеч, может, больше, — пожала плечами Джессика.
— А цвет?
Гриффиндорка покачала головой.
— Невозможно, — скопировал её жест Гарри, — Среди мужчин как раз мода на длинные волосы. Чуть не поголовно: вон, Дункан, Майлз, Эрик, Конни Вэлдон из аврората, даже Билл. Женщин так вообще нереально рассматривать… Кстати, ты где была чуть не сутки после штурма?
— Дома. Лечилась.
— А, я так и подумал, — кивнул Гарри и, чуть подумав, спросил, — Слушай, а сам-то убийца тебя не видел?
Джессика содрогнулась:
— Не дай Мерлин! Надеюсь, что нет, но мало ли… Нет, Мерлин упаси, — отчаянно мотала головой девушка, пытаясь успокоить хотя бы себя.
— Ладно. Ну ты… осторожней тогда.
Девушка кивнула и грустно улыбнулась Гарри. Юноша кивнул и отошёл к Гермионе.
…Было девятнадцатое декабря. Канун Рождества. Гарри с каким-то раздражающим, доводящим до безумия весельем подумал, что Волдеморт несколько поторопился с подарком…

* * *

В дверь постучали. Северус вынырнул откуда-то из глубин собственных мыслей и, устало потерев виски, откликнулся:
— Войдите.
— Не спишь? — в кабинет Пожирателя вне порядка заглянул Люциус. Выглядел он намного лучше, чем несколько часов назад, когда его только освободили из такой уютной одиночной камеры Азкабана: одежда была совершенно новая, с претензией на роскошь, волосы чисто вымыты и тщательно забраны в узел, кожа приобрела обычный для Малфоев совершенно неуловимый бледно-розовый оттенок. На указательном пальце правой руки поблескивал перстень с гербом Малфоев. Северус усмехнулся: привычное зрелище. Даже, на его вкус, слишком привычное.
— А почему я должен? — шагнул он навстречу гостю и протянул руку, которую Люциус не замедлил пожать: мужчины так и не виделись там, под Азкабаном, и только теперь смогли поприветствовать друг друга.
— Лично я предполагал, что после такой тяжёлой ночи тебе потребуется не меньше суток отдыха — как-никак целой армией ворочал, — по тонким губам Малфоя скользнула насмешливая улыбка.
— Подумаешь, какие-то разнесчастные шесть сотен Пожирателей и всего одна-единственная завалящая тыщонка дементоров. И не с такими справлялись. Вот в Хогвартсе четыре факультета по триста обезьян — это да, — сардонически ухмыльнулся Северус.
Люциус рассмеялся. Снейп кивнул приятелю на кресло, а сам опустился на соседнее. Он слишком долго знал Малфоя, чтобы предположить, будто тот заявился с обычным дружеским визитом. На мгновение появился домовик с бутылкой огневиски и двумя стаканами и тут же исчез. Некоторое время Пожиратели молчали, пока наконец Люциус не соизволил завязать разговор.
— Тебе, я слышал, Тёмный лорд в честь увольнения с прежнего места работы ошейник подарил?
Северус неопределённо хмыкнул.
— И как, удобно?
— Шею натирает, — мрачно пожаловался Снейп.
Люциус понимающе кивнул. Ещё несколько мгновений в помещении стояла тишина, когда лицо Малфоя странно посуровело. Мужчина облокотился на подлокотник, глядя прямо в глаза Северусу, и тихо произнёс:
— Почему?
Северус вскинул брови. Он явно не совсем понимал, что Люциус пытается у него узнать.
— Почему ты ничего не сделал? — Малфой решил, что стоит немного уточнить свой вопрос, — Почему мой сын оказался по уши втянутым в эту дьявольщину, а ты сидишь здесь с таким видом, будто так всё и должно быть?
Северус снова потёр виски: он так и знал, что этим всё кончится.
— Что же я, по-твоему, должен был сделать? Взять его за шкирку и запереть в чулане, чтобы он не ходил куда не просят? Или наложить на Лорда Обливиэйт? Может, так он забудет, что у тебя есть сын.
— Откуда я знаю, что ты должен был сделать? — вскинулся Люциус, — Это не моя проблема в конце концов. Ты обязан был защищать Драко. Спихнул бы Дамблдору на худой конец.
— Он хотел отомстить. И кроме того, искренне верил, что ты был бы рад видеть его в числе Пожирателей, — тихо произнёс Снейп, — И это только твоя вина. В своём стремлении извернуться любым возможным образом, заполучить свою долю добычи при любом раскладе ты зашёл слишком далеко. Ты заморочил голову и жене, и сыну, и, возможно, самому себе.
— Не смей меня учить уму-разуму! — изрядно рассерженный Малфой вскочил с кресла, — Иди, на детишках практикуйся, если уж настолько невмоготу. Я взрослый человек, и знаю…
— Не сказал бы, — Северус тоже поднялся и теперь буравил недовольным взглядом оскорблённого аристократа, — Посмотри, к чему ты пришёл. Драко — почти преступник, Нарцисса одной ногой в камере министерства, другой — в темницах Тёмного лорда, ты вне закона да и благоволение Лорда тоже растерял. Но война рано или поздно закончится. И что ты будешь делать? Кто бы ни победил, у тебя будут большие неприятности.
Люциус зарычал, но на Снейпа подобный приём не произвёл ни малейшего впечатления:
— Ты должен выбрать. Рано или поздно тебе придётся это сделать. Хотя, на мой взгляд, ты уже опоздал, — Северус смерил друга взглядом и снова сел, — Да не кипятись ты. Сядь, расслабься и чуть-чуть подумай. Что-то менять уже поздно, а вот немного подкорректировать — самое время.
Некоторое время Люциус стоял на месте, будто превратившись в ледяную статую, а затем снова опустился в кресло и сжал голову руками.
— Не могу, — простонал мужчина, с усилием закрывая глаза, — Я не в силах. Это…слишком сложно. Я слабак.
— Нет, — покачал головой Северус, — я бы так не сказал. Ты посильнее многих, Люциус. Но вот решимости кое-где тебе не хватает.
Малфой пробормотал что-то, что для Снейпа прозвучало как: «Ненавижу».
— Так поделился бы, — горько усмехнулся Люциус через полминуты, — У тебя-то её навалом, этой самой решимости. Сколько там раз ты сторону менял?
— Не имею понятия, — пожал плечами Снейп, — Но ты прав, вопрос хороший. Вот выдастся свободный часок — обязательно посчитаю.
— А сейчас-то ты чей?
— По-прежнему свой собственный.
— А всерьёз?
Северус вздохнул:
— Да вот, для крылатых таскаю каштаны из огня с наивной надеждой, что когда-нибудь это окупится.
— Что, среди них нашёлся такой оригинал, который умудряется тебе доверять? — неподдельно изумился Люциус, — После всего? После Дамблдора?
— Нашёлся. Причём ты не поверишь — сам Грюм, — довольно хохотнул Снейп, разглядывая вытянувшееся лицо аристократа.
— Шутишь.
— С такими вещами — не привык.
— Даже не стану спрашивать, сколько ты, или Дамблдор, не суть важно, ему за это заплатил, знаю, что бесполезно. Меня другое интересует: что ты будешь делать, если тебя раскроют?
— Вот когда раскроют, тогда и узнаю. А сейчас меня об этом думать что-то не особо тянет.
Малфой кивнул. Снейп плеснул себе немного огневиски.
— Да, неплохо устроился. Не то, что мы, простые смертные… Кстати, забываю спросить. Ты всё ещё… — и Люциус легонько ткнул себя в грудь.
— Ненадолго, — ответил Северус.
— Понимаю.
— Всё-таки, что ни говори, а Азкабан пошёл тебе на пользу. Ты стал таким понимающим.
Люциус невесело рассмеялся. Некоторое время мужчины молча потягивали огневиски.
— Мы проиграли с самого начала, — мрачно заметил Северус, — С первого дня. Только тогда мы этого не поняли. Тем хуже сейчас. И бедные дети, такие, как Драко… Он ведь не просидит здесь долго. Его уже сейчас угнетает и этот замок, и эти люди, и всё остальное… Знаешь, Люциус, я тут подумал, должен же кто-то сказать им, что не всё потеряно, пока это на самом деле так.
— Жаль, для нас в своё время не нашлось такого человека, готового сказать что-нибудь наперекор Тёмному лорду. Нас бы здесь тогда не было.
— Видно, потому-то мы и здесь, чтобы положить начало этой доброй традиции, — саркастично ухмыльнулся Северус, — Кому-то надо.
— Фу, Снейп, что за пошлые гриффиндорские рассуждения? Ты уверен, что в детстве не ошибся факультетом? — искренне засмеялся Люциус впервые за много дней.
— Заткнись, идиот, — фыркнул Северус, — Даже твоё трижды благородное происхождение не позволяет тебе так со мной разговаривать, презренный!
Теперь мужчины смеялись оба. Так же, как много лет назад, когда они, ещё желторотые несмышлёныши, только-только приняли Метку и считали это самым величайшим счастьем, какое только может свалиться на их головы.
В дверь постучали. Тихо-тихо, словно неуверенно. Смех оборвался, и Северус по привычке пробормотал: «Войдите». В дверном проёме показалась растерянная физиономия Мораг Макдугал.
— Извините, сэр, вы просили… Но если вы заняты, я могу…потом… — пролепетала девушка.
— Нет-нет, заходите, мисс Макдугал, вы как раз вовремя, — кивнул Снейп, мысленно ударяя себя по лбу и кляня последними словами собственную память.
— Что ж, дорогой мой, самое время для…как ты сказал?…«установления новой традиции», — насмешливо прошептал Малфой.
Северус поднялся, смерил девушку изучающим взглядом, запечатал дверь и наложил пару дополнительных Звуконепроницаемых щитов. Разговор предстоит тяжёлый…

* * *

Гарри с друзьями вернулся в школу на следующий день после похорон. Перси как-то неуверенно предложил всем четверым остаться, благо до каникул оставалось всего три дня, но ребята хором отказались. Оставаться в «Норе» среди царившей там угнетающей обстановке не особенно хотелось, да и промежуточные контрольные, по предположению Гарри, были лучшим средством от меланхолии и идеальной возможностью хоть на какое-то время отвлечься от свалившихся на головы ребят неприятностей. Учителя, по-видимому, считали также и, кстати сказать, оказались на удивление неоригинальны. Видимо, в преддверии ЖАБА господа профессора решили провести полный контроль по всем возможным темам экзаменов, причём вне зависимости друг от друга. Таким образом, у Гарри и Рона в последние дни учёбы оказывалось в день по две крупномасштабные контрольные. Но им с их пятью предметами ещё повезло. А вот Гермионе, изучавшей девять дисциплин, пришлось несладко. В последний день перед каникулами ей пришлось сдавать три зачёта и писать две контрольные. Рон подобный подход к преподаванию обозначил всего одним красивым и ёмким словом: «Озверели».
Надо сказать, утро очередного возвращения гриффиндорцев в родные пенаты ознаменовалось очень интересным и, что главное, неожиданным зрелищем. За столом Когтеврана как ни в чём не бывало спокойно завтракала Мораг Макдугал. Гарри протёр очки, прежде чем удостовериться, что девушка настоящая. Это по меньшей мере настораживало. По предположению Поттера, Макдугал должна была вместе с остальными сбежавшими студентами сидеть где-то в штабе Волдеморта (или как там это называется?) и ждать новых приказаний. Если, конечно, выжила под Азкабаном. Но вместо этого юная леди рассказывала школьным подружкам байку о больной маме, которой срочно понадобилось её, Мораг, присутствие, и уплетала завтрак, правда, без особого аппетита. В те же секунды, когда никто из друзей Макдугал не смотрел в её сторону, лицо у неё делалось какое-то измученное и потерянное, как будто она совсем недавно пережила большую личную трагедию и не успела ещё оправиться. Впрочем, подобным внешним видом могли похвастаться многие школьники, начиная с Рона и Джинни. Кто-то из них в резне под Азкабаном потерял родных.
В продолжение всего завтрака Гарри ненавязчиво наблюдал за однокурсницей. Ему стоило большого труда придумать, каким образом очевидная Пожирательница умудрилась оказаться так далеко от своего хозяина (если не в качествен шпионки) и остаться при этом в живых, да ещё и быть принятой обратно. Ведь Макгонаголл же не полная идиотка, она не могла поверить трогательной саге о болезни матушки. В конце концов Мораг закончила трапезничать и в гордом одиночестве (несвойственное ей доселе поведение) вышла из-за стола с явным намерением отправиться на занятия. И, не то случайно, не то нарочно, пересеклась у самого выхода с широко известной слизеринской троицей, Ноттом, Забини и Дарк. Джессика и Мораг перекинулись парой фразой, содержание которых осталось для Гарри загадкой. Из Большого зала они вышли вчетвером.
Гарри снова обратил взор к собственной тарелке. Слева от него Гермиона что-то рассказывала Рону, очевидно, пытаясь хоть как-то его приободрить. Справа к нему самому прижалась затерявшаяся в своих мыслях Джинни. Гарри на полмгновения вернулся к только что наблюдаемой им рокировке. Ему в голову пришла одна интересная идейка…
…— Как там Мораг? — дружелюбно поинтересовался Поттер, подсаживаясь тем же вечером к Джессике. Правда, вечером это время суток можно было назвать с натяжкой: Гаррины часы показывали без четверти пять.
Джинни к этому моменту удалилась в свою спальню, а Рона с Гермионой вызвала профессор Стар для выдачи очередной порции распоряжений, которые срочно, прямо вот сейчас должны быть выполнены. Что называется, вопрос жизни и смерти.
— А причём здесь Мораг? — с крохотнейшей ноткой удивления спросила Джессика, что, по-видимому напрямую было связано с необходимостью проштудировать толстенный фолиант по Древним Рунам к завтрашней проверочной.
— Ну как? Она же теперь твоя новая подруга.
— Вовсе нет. Помнится мне, кто-то что-то говорил про единство? Вот наш вариант толкования этого слова, — пожала плечами Дарк, не отрывая взгляд от сводной таблицы символов шести древних языков, — Девочка близко познакомилась с Тёмным лордом. У неё такого Драко нет, как у нас, например, который мог бы заранее рассказать, чем это грозит. Так что его…м-м-м, методы общения с подчинёнными произвели на неё прямо-таки неизгладимое впечатление. Почему бы не помочь ей справиться с этой проблемой? Она сбежала, Гарри, — девушка правильно истолковала немой вопрос гриффиндорца, — Я не вполне поняла, как и когда, но тем не менее. Хотя, в какой-то степени ты прав. Очень интересно наблюдать, как Мораг смотрит на Блейза. Правда, вот сейчас скорее он строит ей глазки, чем наоборот…
Джессика хмыкнула и вернулась к своему крайне увлекательному чтиву. Гарри мысленно спросил себя, на какой минуте светского разговора можно перейти от обмена любезностями к делу, и предположил, что уже пора. В конце концов, не с Министром беседует.
— Джессика, я вот тут подумал насчёт твоего рассказа о Чарли… Как ты смотришь на то, чтобы прокрутить это твоё воспоминание в Омуте памяти?
Дарк искоса взглянула на однокурсника:
— Зачем?
— Может, сможем увидеть какие-то детали, то, что ты не смогла подробно рассмотреть…
— Как вариант, — задумчиво протянула Джессика, — Когда?
— Да хоть прямо сейчас, — кивнул Гарри в сторону спален.
Джессика оценивающим взглядом оглядела фолиант с Древними рунами, словно прикидывая, сколько дополнительных часов ей придётся убить на повторение, если она сейчас отвлечётся. В конце концов девушка махнула рукой, пробормотал что-то вроде: «Всё равно ничего больше не выучу» и швырнула книгу на диван.
— Ладно, детектив, пошли. Я полностью к вашим услугам…
Четверть часа ушло на то, чтобы научить Джессику вытаскивать на свет божий нужные воспоминания. Ещё несколько минут Гарри объяснял, как попасть в Омут и как работать с воспоминанием, чтобы выудить из него максимум информации. Наконец, всё было готово.
— Поехали? — вопросил забравшийся с ногами на собственную кровать Гарри.
Джессика согласно кивнула и первой нырнула в воспоминание. Поттер выждал пару секунд и отправился вслед за ней.
…девушка, ещё раз оглядев Орден, принялась шарить по карманам… Гарри материализовался прямо перед Джессикой-воспоминанием. Настоящая мисс Дарк очутилась по левую руку от него. Юноша огляделся: они очутились в самом начале, когда Орден только-только появился под стенами Азкабана?
— Что ты ищешь? — вежливо полюбопытствовал он.
— Мой билет на большую землю… — …Девушка резко замерла, еле сдерживая истерический хохот…, — … и, как всегда, не нахожу.
…Гриффиндорка с видимым трудом вынырнула из собственных мыслей и окинула взглядом окрестности. Ордена Феникса уже след простыл, через аккуратно проделанное Отделом Тайн отверстие в куполе вовсю прибывали авроры, а где-то впереди кипел нешуточный бой, причём, видимо, уже давно… девушка сделала единственное, что казалось ей правильным на тот момент — вытащила палочку и двинулась к Пожирателям, туда, где дрался Орден Феникса…
— Ты что, совсем с ума сошла? — поразился Гарри, глядя, как Джессика очертя голову бросилась к Пожирателям прямиком навстречу проклятьям, — Да, похоже, ты и в самом деле особь, совершенно неприспособленная к драке. Я-то грешным делом думал, что ты на ЗОТИ прикидываешься.
— Вот уж спасибо, дорогой мой, — отвесила насмешливый поклон Дарк, — Ты меня сейчас очень сильно поддержал.
И семикурсники бросились вслед за убегающей Джессикой из воспоминания.
…Мелко дрожа, девушка набрала в грудь побольше воздуха и нырнула в толпу Пожирателей… Она не знала, куда бежать, не понимала, что делает. Людской океан то и дело накатывал на девушку со всех сторон. Её толкали, пихали, она постоянно спотыкалась. Пару раз гриффиндорку чуть не задело шальное проклятье, а она даже не поняла, что в неё летело. Только скорость, выработанная в результате многолетних фехтовальных тренировок, позволила ей увернуться в самую последнюю секунду…
На протяжение всей пробежки Гарри думал, стоит ли ему выразить своё возмущение очевидной неспособностью Дарк не замечать элементарных вещей, вроде летящих в неё проклятий, не все из которых совместимы с жизнью. Потом решил, что не стоит. Судя по выражению лица самой гриффиндорки, она сейчас очень «довольна» результатами наблюдения за собой со стороны.
…В какую-то секунду гриффиндорка прорвалась сквозь очередную людскую волну и краем глаза заметила знакомый силуэт. Чарли Уизли дрался один на один с кем-то из Пожирателей. Откуда-то справа в драконоведа полетел некий оранжевый луч, и девушка машинально выставила щит ему наперерез…
— Что ж, не так уж плохо, — пробормотал Гарри.
— Что, прости? — переспросила девушка.
— Нет, ничего. Это я так, сам с собой…
— Ничего себе! Не то первый, не то второй порядок, — цокнула языком Джессика.
Теперь пришла пора Гарри переспрашивать спутницу.
— Это видно по покрою мантии, — пояснила девушка, подходя к дерущемуся Пожирателю чуть ближе, — Рукава чуть длиннее обычного, по низу мантии бархатные вставки, внешние карманы…
— Всё, верю-верю, — замахал руками Гарри и, не удержавшись от подкола, добавил, — На дядиной что ли практиковалась?
— Нет, вот такая мантия — у Драко, — как ни в чём не бывало пояснила Джессика, — А дядя вне порядка. У него по подолу, по краям рукава и капюшона идёт серебристая вышивка.
— Красивая?
— На любителя.
…Чарли самозабвенно теснил, по-видимому, не особенно опытного сторонника Тёмного лорда и в конце концов сбил оппонента с ног. Противник не потерял сознания и, насколько могла видеть Джессика, ибо дуэлянты стояли к ней боком, не выпустил палочку. Но зато потерял маску…
Узрев такой поворот событий, Гарри резко рванул вперёд, чтобы попытаться рассмотреть лицо убийцы. Но его попытка не увенчалась успехом. На лицо Пожирателя падала тень от сражающихся соседей. В почти полной темноте рассмотреть его лицо было невозможно. Гарри попытался встать таким образом, чтобы смотреть на упавшего человека как бы глазами Чарли. К имевшемуся ранее портрету добавился только длинноватый нос. Юноша никак не мог сообразить, каким же образом сам Чарльз смог узнать Пожирателя в таких условиях.
— Может быть, он увидел что-то такое, что только ему одному могло послужить опознавательным знаком? — предположила Джессика: она тоже не вынесла из повторного просмотра ничего нового, — Какой-нибудь секретный шрам, палочка, то, как он упал. Любая мелочь.
— Похоже на то, — разочарованно кивнул Гарри и вздрогнул: как раз в эту секунду в грудь Уизли ударила Авада Кедавра.
— Посмотрим ещё раз?
— Нет. Вряд ли мы вынесем отсюда что-нибудь новое. Пошли.
Гарри взял девушку за локоть, сосредоточился и принялся подниматься вверх. Правда, парень не учёл тот факт, что Омут стоит на кровати, на которой, вообще-то, не особенно много места, а скорость всплывания чересчур высока. Результатом подобного стечения обстоятельств стало падение со всего размаху на пол, причём Гарри удачно приземлился прямиком на Джессику.
— Удобно? — ехидно поинтересовалась девушка.
Гарри ответить не успел. Потому что как раз в этот момент случилось то, что в сложившейся ситуации было равносильно самоубийству.
— Гарри, ты не мог бы… — раздался слишком знакомый голос, и в спальню семикурсников вошла Джинни, — А…ох…что здесь происходит?
— Всё в порядке, Джин, — глупо ответил Гарри, — мы просто с кровати упали.
— Поттер, ты хоть сам-то понял, что сейчас сказал? — поистине непередаваемым тоном вопросила Джессика, — Так как там насчёт того, чтобы уже с меня слезть?
Гарри похолодел: фраза и вправду прозвучала двусмысленно. Верней, как раз таки недвусмысленно.
— Ах даже так? — тонким голосом проронила Джинни, — Отлично. Извините, что помешала. Уже ухожу.
— Нет, Джин, ты всё неправильно поняла, — резко вскочил с пола (точнее, с мисс Дарк) Гарри и ринулся к уже было скрывшейся за дверью девушке, — Мы просто…
— Почему неправильно? По-моему, очень даже наоборот, — Гарри с ужасом обнаружил, что в глазах Джинни появились слёзы, — Ты не волнуйся, Гарри, всё в порядке.
И девушка вышла из спальни и резко захлопнула за собой дверь, ударив попытавшегося последовать за ней Поттера по носу.
— Да, глупо получилось, — тихо заметила Джессика, — Извини.
— Ты здесь не причём, — Гарри заметно расстроился, — зря я всё это затеял. Всё равно ничего не узнали.
— Хоть попробовали. Не беспокойся, всё будет хорошо, — девушка осторожно подошла к гриффиндорцу и положила руку ему на плечо, — Давай я проведу тебя в женское крыло, ты ей всё объяснишь. Джинни — умная, она поймёт.
— Спасибо, но…не надо. Сейчас она меня слушать не станет, — покачал головой Избранный.
— Как хочешь. Но мой тебе совет: чем раньше ты с ней объяснишься, тем лучше.
— Спасибо.
Джессика ободряюще улыбнулась и вышла из комнаты, оставив Гарри наедине с собственными мыслями.

Гарри Поттер и Законы Крови. Глава 19


Глава 19. Самоубийство по-гриффиндорски.

Если вы спокойны, когда все вокруг теряют голову,
возможно, вы недооцениваете серьёзности ситуации
Обычная надпись на судах ВМФ США

…И Джессика Дарк скрылась за дверью.
Долю секунды Гарри пытался понять, что же не так в последних словах девушки, одновременно прислушиваясь к удаляющемуся цоканью каблучков и краем глаза оглядывая кухню. Как оказалось, помимо него вычленить рациональное зерно из в общем-то бессмысленной тирады Дарк пытались Аластор Грюм, Эрик Крокер, Дункан Лонгстон, Гермиона и почему-то Моника Стар. Остальные же члены Ордена Феникса, казалось, не обратили на гриффиндорку и её, без всякого сомнения, чрезвычайно прочувствованную речь ни малейшего внимания. И вдруг Гарри как что-то толкнуло.
— Стоять! — крикнул парень Джессике, не особенно, впрочем, надеясь на соответствующую реакцию.
Как ни странно, цоканье каблуков прервалось.
— Назад.
Шаги начали приближаться к кухне, и вскоре в дверном проёме появилась крайне недовольная физиономия мисс Дарк:
— Поттер, я тебе кто, девочка на побегушках?
— Ну-ка повтори, что ты сказала про дементоров, — Гарри не обратил ни малейшего внимания на новый выпад девушки, предпочитая заняться делом.
— Я сказала, что десять… — Джессика резко вскинула руку и посмотрела на часы, — нет, уже пятнадцать минут назад дементоры вернулись на прежнее место работы. Никому не надо напоминать, где они работали? — Дарк усердно делала вид, что разговаривает с пятилетками, — С ними под ручку двигались Пожиратели смерти, несколько сотен. И ещё я сказала, что глубоко сомневаюсь, будто целью этого акта является обустройство толпы преступников на новом месте и возвращение бывших охранников Азкабана к старым обязанностям.
Джессика перевела дыхание и через десять секунд, которые пошли на усвоение присутствующими полученной информации, сменила ехидно-насмешливое выражение лица на нечто более вежливое и продолжила:
— В Азкабане около полусотни авроров, может, чуть больше. Пожирателей — человек восемьсот, причём их средний уровень подготовки существенно выше среднего. Все средства связи перекрыты, порталы не работают, трансгрессировать нельзя, на острове — защитный купол от несанкционированного Пожирателями внешнего вторжения, взломать который можно только изнутри. Но внутрь не попасть, и оттуда тоже не уйти. Министерство про нападение не знает. Если всё останется по-прежнему, через двадцать минут тюрьма будет захвачена.
У Гарри как-то даже отлегло от сердца. Причина плохого предчувствия была выявлена, так что последнее почти бесследно улетучилось. Уступая место новому беспокойству. Азкабан — стратегический объект. Его захват Волдемортом будет дорого стоить. Вряд ли среди заключённых найдётся много таких идиотов, которые не захотят поддержать своего освободителя в его парадном шествии. Тем более, что выбор-то у них невелик, либо помочь Тёмному Лорду, либо обратно в тюрьму, а то и сразу на Тот свет, если Волдеморт не захочет оставлять свидетелей. А сколько всего сидит в Азкабане? Сто человек? Двести? Ведь не все же они сошли с ума. Да даже если и сошли, так тем более, согласно общепринятой версии, в Пожиратели идут одни психи… Да, ещё не стоит забывать о Люциусе Малфое и иже с ним, о тех, кто были взяты в Отделе Тайн два года назад. С какой стороны ни взгляни, проблем хватает. Так, что делать будем?
— Это просто бред, — презрительно хмыкнул некто, расположившийся в дальнем левом углу. Этот некто появлялся на собраниях через раз, так что Гарри, и сам не баловавший членов Ордена возможностью созерцать собственную одухотворённую физиономию, до сих пор не мог запомнить его имя.
Джессика смерила «некта» насмешливым взглядом и меланхолично прислонилась к косяку, всем своим видом иллюстрируя фразу «Мавр сделал дело, мавр может уходить».
— Да, бред, — не отступался некто, нисколько не реагируя на сардонические взгляды Дарк, — Что это за новости? Прямо посреди секретного собрания в хорошо спрятанное и, как нам, похоже, ошибочно думается, защищённое от чужого вторжения вламывается какая-то малявка и начинает вещать что-то о нападении века. И мы должны поверить? Вот так просто?
— Резонно, — кивнул Крокер, переплетая пальцы и подозрительно глядя на импровизированного гонца, — Значит, мисс Дарк, вы утверждаете, что Азкабан полностью отрезан от внешнего мира. Как, в таком случае, вы оказались извещены о произошедшем всего через десять минут после нападения? Может быть, вы знали заранее и по какой-то причине никому не сообщили?
— Я на идиотку похожа? — максимально вежливо полюбопытствовала Джессика.
— Откуда тогда у вас информация? — не отступался учёный.
— Оттуда же, откуда она обычно появляется у вас.
Эрик мрачно переглянулся с Аластором. Гарри подумал, что, похоже, Римус ошибался, говоря об исключительности сведений Грюма касательно персонального шпиона Ордена. Похоже, Эрик о цепочке Дамблдора знал не меньше старого аврора. Между тем, упомянутый аврор, кряхтя, поднялся со своего стула и с неприятным клацаньем приблизился к гриффиндорке.
— Ты знаешь то, что принесла?
— Знание — понятие относительное, но голова у меня с собой, — без всякого выражения отчеканила девушка.
Несколько секунд Грюм буквально сверлил Джессику взглядом, пока та невозмутимо поправляла волосы.
— Может, кто-нибудь согласится сказать пустоголовой, ни на что не годной мне, что на самом деле произошло? — в, казалось, опустевшей кухне голос Тонкс прозвучал как-то резко и неприятно. Гарри даже чуть поёжился: вопрос аврорши словно прорвал плотину. Через секунду должен хлынуть поток, который уничтожит всё, что только попадётся ему на пути…
— Она не врёт, — прохрипел Грюм, поворачиваясь к настороженным членам Ордена.
— Да ладно! — раздался из-за его спины ехидный голос, до краёв наполненный поистине непередаваемой исконно снейповской издёвкой.
И поток хлынул. Помещение наполнилось взволнованными голосами разом побледневших людей. Авторитет Грозного Глаза Грюма был непререкаем, его заявлению поверили моментально. Мужчины и женщины разной степени испуганности тараторили не смолкая, даже не пытаясь послушать окружающих или, для разнообразия, чуть-чуть пораскинуть мозгами. Минерва поднялась было со своего стула, но тут же снова упала как подкошенная. Артур стремительно приблизился к своей семье: вся мужская часть Уизли обнажила палочки, пребывая в полной готовности защищать и защищаться. Положение снова спас Грюм.
— Тихо! — зарычал он на весь дом.
На кухне снова воцарилась относительная тишина.
— Так… Блэк, где ты там? — аврор высунул голову за дверь, несколько готовый раздавать указания.
— Я здесь, ваша голосистость, — через пару секунд донёсся весёлый голос Сириуса, по-видимому, расположившегося на очаровательном летнем пейзаже, что висел ровно напротив дверного проёма.
— Срочно двигай в аврорат. Пусть найдут всех, кого смогут, и валят к Азкабану, пока тот ещё цел. И осторожней с прибытием, трансгрессировать там может быть вредно для здоровья.
— Слушаюс-с, сэр, — непохоже, чтобы Сириус очень уж расстроился по поводу штурма самой защищённой магической тюрьмы в Европе.
На долю секунды Гарри задумался, как его крёстный попадёт в аврорат. Разве в штаб-квартире служителей закона устроили Коридор Славы несправедливо осуждённых? Впрочем, не так уж это и важно…
— Главный вопрос: как нам попасть внутрь, — Грюм в очередной раз повернулся к собравшимся.
*Вопрос, пойдём ли мы туда вообще, даже не обсуждается,* — попыталось возмутиться гаррино подсознание, но было немедленно отправлено в ссылку за высказывания, не подобающие статусу.
Решения этой проблемы не было ни у кого из присутствующих, а если и было, то счастливчик не горел желанием сделать его достоянием общественности. Члены Ордена просто переглядывались между собой. В головах вертелась только одна мысль: *Если прямо сейчас ничего не сделать, будет очень, очень плохо*.
Тишину попыталась нарушить Джессика:
— Ну, раз я вам больше не нужна, то я, пожалуй…
Что девушка собиралась сделать, осталось загадкой по причине странного явления, имевшего наглость прервать не только реплику гриффиндорки, но и усиленный мозговой штурм всего Ордена Феникса в полном составе. Явление представляло собой светящийся шар, без предупреждения материализовавшийся прямо на кухонном столе. Через мгновение выяснилось, что упомянутый шар на самом деле был Фоуксом. Феникс Гарри окинул внимательным взглядом собравшихся. Никто даже не успел придти в себя, как яркий, режущий глаза свет залил всю кухню. Семь секунд спустя свет исчез в неизвестном направлении, оставив кухню такой же серой и пустынной, какой она была, скажем, пару часов назад. Исчез, прихватив с собой всех, кто в тот момент находился в помещении.
Собрание Ордена Феникса стихийно закончилось, даже не начавшись.

* * *

Мир засветился всеми цветами радуги, пару раз встряхнулся, сделал полный оборот вокруг своей оси и, наконец, замер на положенном месте. Зажмурившаяся Джессика несколько секунд подождала, не начнёт ли вселенная снова танцевать краковяк, и, сообразив, что на сегодня весь репертуар танцев народов мира исполнен, решилась-таки приоткрыть глаза. И выяснила, что собственное местоположение ей известно только приблизительно. Где-то в Атлантическом океане, на малюсеньком острове, где девять веков назад был построен самый ужасный замок из всех, когда-либо созданных магами. Сейчас он был известен как Азкабан, тюрьма для волшебников, самая неприступная крепость Британии после Хогвартса.
*Пустоголовая перьевая подушка! — мысленно прошипела девушка, — Я из тебя суп сделаю, если выживу, обещаю. Кто тебя просил…*
Как оказалось, каким-то непостижимым образом (здравый смысл, правда, подсказывал, что всему виной был очень к месту помянутый Фоукс) шесть десятков магов разного пола, возраста, социального положения и места жительства за пару мгновений перенеслись под пожирательский защитный купол от внешнего вторжения, тот самый, что был установлен за четверть часа до этого на уже упомянутом острове. Сказать по правде, подобный поворот событий удивил не только Джессику. По меньшей мере половина членов Ордена изумлённо оглядывалась, пытаясь сообразить, где они находятся, зачем и как тут оказались. Лишь небольшая часть воинов Света подозрительно быстро сложила два и два и уже начала подготовку к нападению на наглых налётчиков, стремящихся стереть Азкабан с лица земли. Правда, «нападение» — чересчур громко сказано. Правильнее будет сказать «комариный укус», слишком уж смешным было примерное соотношение сил: шестьдесят членов Ордена против шестисот Пожирателей. Это если временно забыть про дементоров и малость обозлённых заключённых, которые вот-вот окажутся на свободе.
Джессика огляделась. Армия Волдеморта находилась далеко впереди, метров за пятьсот от их малюсенького отряда и пока ещё не заметила прибытия первой партии борцов за правое дело. Грюм принял на себя роль главнокомандующего и, в секунду объяснив происходящее, принялся раздавать указания, как подольше остаться в живых. Пятеро сотрудников Отдела Тайн во главе с Эриком Крокером уже вовсю оперировали пожирательский щит, пытаясь проделать в нём аккуратную дырку — парадный вход для подкрепления из Министерства. Гарри отвёл свою гриффиндорскую…компанию в сторону от раскомандовавшегося Грозного Глаза и шёпотом ругался с Джинни. Насколько Джессика могла понять, исходя из мимики и жестикуляции собеседников, спор заварился нешуточный. Избранный безуспешно пытался выяснить, каким образом Джинни узнала о собрании и как посмела за ним, Гарри, проследить, параллельно решая насущную проблему, куда деть девчонку на время страшного побоища, которое, несомненно, начнётся уже через минуту. Юная Уизли, напротив, насмешливо интересовалась, будет ли её сорокалетие достаточным основанием, чтобы перестать относиться к ней как к малолетнему несмышлёнышу. А также с пеной у рта доказывала, что её потенциал ничуть не ниже, чем у того же Рона, и с совместных с Гарри, Роном и Гермионой тренировочных поединков она вынесла не меньше, чем они сами. Гриффиндорские старосты, глядя на это безобразие, только беспомощно вздыхали и прилагали максимум усилий, чтобы крики не услышали Пожиратели.
Несколько секунд Джессика лихорадочно соображала, что ей сейчас будет правильнее сделать, остаться здесь и сражаться непонятно за что или перестать строить из себя героя и топать домой, благо сегодняшний план по благородным поступкам успешно перевыполнен. В конце концов, в тяжёлой кровопролитной битве осторожность наголову разгромила альтруизм, и девушка, ещё раз оглядев Орден, принялась шарить по карманам. На какую-то секунду задумалась, не стоит ли ей подойти к Гарри и предложить забрать Джинни с собой. Потом решила, что она уже достаточно вмешивалась в чужие дела и вовсе не обязана делать это снова, тем более, что за новую попытку её по меньшей мере поколотят. Конечно, гриффиндорка понимала, что её поступок неэтичен, что она фактически собирается бросить если уж не друзей, то по крайней мере хороших знакомых в беде. Но ведь она — не воин, она не обязана драться, да к тому же и не умеет. А её нелепая смерть вряд ли кому-то значительно облегчит существование. Да, она просто делает то, что является единственно правильным в данной конкретной ситуации.
Джессика нахмурилась: портал отчаянно не желал находиться. Это был особый, секретным образом модифицированный портключ, созданный по сверхгениальному рецепту Волдеморта, чуть откорректированному Северусом Снейпом. Таким образом перемещалось подавляющее большинство Пожирателей. Портал был многоразовый, самопрограммируемый и, что главное, не фиксирующийся никакой аппаратурой Министерства, что достигалось вплетением в его структуру секретного пароля. Основных плюсов было два: во-первых, такой запароленный портключ мог преодолеть любую защиту, в каком бы количестве она ни была установлена, во-вторых, при повторном применении артефакт переносил пользователя на то самое место, откуда он его забирал в последний раз, если, конечно, не был запрограммирован иной вариант. Джессика не сомневалась, что подобные изделия магического искусства сейчас находятся в карманах всех без исключения приспешников Тёмного лорда. Ведь надо же им как-то будет мобильно выбираться из-под собственного купола, не пропускающего никого ни внутрь, ни наружу. Сказать по правде, и сама Джессика пользовалась такими произведениями магической мысли довольно часто. Девочка просто засиделась дома, и тем сложнее ей было привыкнуть к принципиально иному распорядку дня, который царил в Хогвартсе. Нервный срыв в начале года был отчасти спровоцирован именно сложностью, да и нежеланием менять устоявшиеся привычки и подчиняться одинаковым для всех правилам. Гриффиндорка понимала, что просто капризничает, но не могла отказаться от искушения бывать дома когда вздумается. Это давало приятное ощущение независимости.
Девушка резко замерла, еле сдерживая истерический хохот. Естественно, она же всю жизнь была неудачницей. И кто сказал, что сейчас что-то изменилось?
Джессика ещё раз прокрутила в голове воспоминания. Да, так и есть, этим вечером, около восьми, она явилась домой, переоделась в любимое домашнее платье и плюхнулась на кровать, мучаясь жизненно важным вопросом, чем бы таким ей заняться. Не прошло и минуты, как посреди спальни материализовалась Присси с сообщением, что в холле ждёт дядя и, похоже, очень торопится. Следующие пятьдесят секунд ушли на марафон вниз по лестнице на первый этаж и объяснения Северуса, куда ей, Джессике, следует сейчас пойти, кого отыскать, что сообщить и почему дело не терпит отлагательств. Признаться, девушка прибывала в таком шоке, что без раздумья схватила первую попавшуюся мантию, выскочила из дома и трансгрессировала на площадь Гриммо. Первой попавшейся оказалась её любимая выходная мантия с красивой вышивкой по подолу. А единственный портал остался в школьной. Наколдовывать такие сложные вещи девушка не умела. Программировать готовый — да, но не создавать самой.
Гриффиндорка с видимым трудом вынырнула из собственных мыслей и окинула взглядом окрестности. Ордена Феникса уже след простыл, через аккуратно проделанное Отделом Тайн отверстие в куполе вовсю прибывали авроры, а где-то впереди кипел нешуточный бой, причём, видимо, уже давно.
Джессика поняла, что оказалась в ловушке. Выбраться наружу обычными способами никоим образом не представлялось возможным, это уже принимается за аксиому, волдемортова портала у неё нет, защитный купол Пожирателей ей не прорвать — даже если бы девушка знала, как это делается, у неё бы элементарно не хватило сил. А чтобы аккуратно трансгрессировать через узенькое отверстие в куполе, как это делали сейчас авроры, и не застрять на середине, требовалась многолетняя практика. Которой, понятно, в наличии не имелось. К тому же, над головой уже засвистели проклятья: Пожиратели заметили новоприбывших. А ведь дядя не раз говорил, что в любой дуэли, кто бы с кем бы и в каком бы количестве ни дрался, из статичного состояния защититься сложнее. Защищаться Джессика не умела, оставаться на месте — не могла. Так что девушка сделала единственное, что казалось ей правильным на тот момент — вытащила палочку и двинулась к Пожирателям, туда, где дрался Орден Феникса. Древнейший инстинкт самосохранения подсказывал, что первая необходимость для Джессики — поиск защитника, кого-нибудь, кто мог бы в случае необходимости хотя бы, что называется, «прикрыть тылы». Мозг в свою очередь лихорадочно работал, пытаясь собрать воедино все боевые заклятья и рассортировать их в две кучки: «Для нападения» и «Для защиты».
Мелко дрожа, девушка набрала в грудь побольше воздуха и нырнула в толпу Пожирателей. В горле пересохло, глаза слезились, ослеплённые вспышками заклятий, летевших со всех сторон, палочка то и дело норовила выскользнуть из влажных трясущихся ладоней. Джессике казалось, что она сходит с ума.
Она не знала, куда бежать, не понимала, что делает. Людской океан то и дело накатывал на девушку со всех сторон. Её толкали, пихали, она постоянно спотыкалась. Пару раз гриффиндорку чуть не задело шальное проклятье, а она даже не поняла, что в неё летело. Только скорость, выработанная в результате многолетних фехтовальных тренировок, позволила ей увернуться в самую последнюю секунду.
Где-то на краю сознания вертелась мысль, что Пожирателям так-то есть чем заняться и без неё, Джессики, так что можно воспользоваться шансом и, пока тебя особо никто не замечает, швырять в каждого встречного хотя бы тем же элементарным Ступефаем. Но в минуту опасности растерявшийся человек скорее слушает своё подсознание, где ещё со времён первобытно-общинного строя хранится информация предков о том, как эффективней себя защитить. А при серьёзной угрозе жизни и здоровья, согласно логике древнейших инстинктов, вопрос об ответном нападении даже не рассматривается.
Ещё больше тяготил Джессику тот факт, что рядом не было никого хоть сколь нибудь знакомого. До этого момента девушка даже не предполагала, что одиночество может так угнетать.
В какую-то секунду гриффиндорка прорвалась сквозь очередную людскую волну и краем глаза заметила знакомый силуэт. Чарли Уизли дрался один на один с кем-то из Пожирателей. Откуда-то справа в драконоведа полетел некий оранжевый луч, и девушка машинально выставила щит ему наперерез. Надо же, сработало! А Чарльз, кажется, даже не заметил, что ему только что грозила опасность. Он самозабвенно теснил, по-видимому, не особенно опытного сторонника Тёмного лорда и в конце концов сбил оппонента с ног. Противник не потерял сознания и, насколько могла видеть Джессика, ибо дуэлянты стояли к ней боком, не выпустил палочку. Но зато потерял маску. Гриффиндорка не видела лица Пожирателя, единственным, что бросилось ей в глаза, были длинные волосы. Зато лицо соперника хорошо разглядел стоящий в двух шагах от него Чарли Уизли. Мужчина замер на месте, вглядываясь в распластавшегося по земле врага, и ошарашенно опустил палочку. Похоже, он его узнал.
— Так это ты! Ты, с самого начала всех нас… — с отвращением произнёс Чарльз, но его реплика была прервана железным аргументом Пожирателя, против которого нечего было возразить.
С неким удивлением Чарльз Селдон Уизли вдохнул и, чуть качнувшись, повалился назад, будто не выдержав тяжести так внезапно обрушившегося на него слишком знакомого изумрудно-зелёного луча.
Джессика изо всех сил сжала руками горло, пытаясь сдержать крик при виде погибшего прямо на её глазах Чарли. Из уст вырвался какой-то неприятный каркающий звук — девушка так и не смогла полностью заставить себя молчать. Между тем, поверженный Пожиратель, казалось, совершенно не обратил внимания на то, что он только что совершил. Гораздо больше его волновала необходимость сохранить инкогнито. Убийца (Джессике так и не удалось определить пол высокого худого человека с длинными волосами) рывком поднялся, закрывая руками лицо, невербально призвал слетевшую при падении маску и, вернув искомый атрибут на положенное место, огляделся вокруг, очевидно, пытаясь сообразить, не видел ли его кто-нибудь ещё.
Джессика, сообразив, что может ей угрожать, не медля ни секунды нырнула обратно в толпу, моля всех богов, которые только готовы были её выслушать, чтобы Пожиратель её не заметил. Ноги девушки подкашивались, она задыхалась. Гриффиндорка, шатаясь, двигалась вперёд, не видя, куда именно она идёт и зачем ей это надо. В голову будто кто-то напустил туман, сквозь который пробить себе дорогу смогла лишь одна-единственная мысль. *…Только бы выбраться отсюда…Только бы выжить…*

* * *

Аластор Грюм не зря несколько десятилетий занимал почётный пост главы аврората. Ему хватило всего лишь нескольких минут, чтобы организовать работу шести десятков человек. Мгновенный взгляд — и расстановка сил врага становится ясна. А вот и готов план действий. Пусть примерную заготовку они с Северусом разработали где-то неделю назад, но одно дело — теория, и совсем другое — практика. Снейп, конечно, в точности не знал, куда именно будет направлен удар. Исходя из стратегии Волдеморта, с основой которой Пожиратель был знаком как никто, нападение планировалось на хорошо защищённую крепость, расположенную на маленьком острове. Кроме Азкабана под это описание подходил ещё Шелтер-плейс, убежище для маглов. Как раз этот вопрос Грюм и рассчитывал обсудить на сегодняшнем собрании, скоординировать действия на момент нападения и прочее. Но Волдеморт среагировал раньше.
Аластор ещё раз окинул взглядом готовых к бою членов Ордена Феникса и, мысленно вздохнув, отдал приказ о начале обстрела мерзавцев. Только после этого он заметил, что Поттер и вся его гриффиндорская шайка тоже здесь. Конечно, как он не сообразил, что магия феникса уж наверняка подействовала на всех присутствовавших в кухне, а не только на тех, кто, по мнению Временного управления, имеет право участвовать в серьёзных сражениях. Но теперь уже ничего не поделаешь. Назад их отослать нет никакой возможности. Значит, будем надеяться, что пара уроков, которые он, Грюм, преподал Поттеру ещё на летних каникулах, себя оправдают.
Члены Ордена успели положить на лопатки значительное число Пожирателей до того, как те заметили, что к ним заходят с тыла. Сообразив, что их небольшой отряд засекли, Аластор что-то невнятно прокричал и побежал мерзавцам навстречу. Старый аврор даже не слышал, а, скорее, чувствовал, что весь Орден устремился за ним. На полном ходу Грюм врезался в толпу Пожирателей и принялся разбрасывать заклинания направо и налево. Признаться, мерзавцы здорово растерялись, не ожидая подобного напора, и кое-кто даже попытался пробиться к замку, причём не в доблестном стремлении исполнить приказ Волдеморта, а, скорее, желая укрыться от метких выстрелов Аластора и его сторонников. По подсчётам Грозного Глаза, перед ним находились ребята из пятого-шестого порядка, не самая сильная часть армии. Впрочем, довольно скоро в стаде баранов обнаружился осёл, сообразивший, что Грюм — глава тех бешеных, что только что на них напали, и принялся пулять всем, что осмеливалось приходить в его не особенно полную голову. Как и следовало ожидать, умник оказался оглушён всего через четыре секунды после совершения столь дерзкого поступка, а весь его арсенал достался собратьям по оружию.
В небо вылетел сноп оранжевых искр, что, по-видимому, являлось оповестительным сигналом о приходе авроров для всех, кто этого ещё не понял. Аластор скомандовал прорываться к стенам. У подножия замка Ордену проще будет обороняться, да и шансов потеряться несравнимо меньше. Их и так не особенно много, и лишний раз дробиться ни к чему. Как там было в притче о прутьях метлы?
Подбородок резко обожгло болью — один из мерзавцев умудрился-таки задеть его. Ничего, бывало и похуже. Но счастливчик всё же без сдачи не остался, ведь Грюм, как-никак, человек честный и просто физически не в состоянии не расплатиться по долгам.
— Аластор, — раздался тихий голос прямо над ухом старого аврора.
Волшебный глаз Грюма немедленно уставился на заговорившего Пожирателя, сразу же проникая под маску. Впрочем, в этом не было нужды: мужчина и без того узнал голос.
— Северус, — еле слышно ответил он, как бы приветствуя своего осведомителя и одновременно вырубая одного из тех сопляков, что умудрился встать прямо на линии огня.
Снейп слегка сдвинулся вправо и встал прямо за аврором, спиной к спине, чуть ли не касаясь его подолом мантии. Грюм сделал вид, что не замечает Пожирателя, впрочем, взаимно, и продолжил вырубать мерзавцев одного за другим. Упомянутый Пожиратель, в свою очередь, усердно делал вид, что самое большое его желание — прикончить как можно больше воинов Света.
— Предупредил как смог, — с крохотнейшей смешинкой в голосе отчитался Северус.
— Мы так и поняли. Мерлин, где ты отрыл эту малявку?
— Ну, где отрыл, там уже нет…
— Что дальше?
— Дальше? По плану. Дементоры из центра перемещаются к подножию Азкабана, прикрывая передние ряды, а мы подрываем стену в трёх местах, у Северной башни, у ворот и в начале Западного крыла. Если предотвратить хотя бы один взрыв, наш план летит ко всем чертям.
— Запасной?
— Если только напролом.
— Что ж так грубо?
— С великанами в последний момент вышла…накладка, — Снейп многозначительно хмыкнул, — а это был лучший вариант. До полнолуния ещё полторы недели, а вампиры наотрез отказались работать с дементорами. Ума не приложу, почему. Вопросы?
— Как отсюда выбраться?
— Чтобы отсюда выбраться, надо снять купол, это Крокер умеет, так что молись, чтоб его не пристрелили. Чтобы снять купол, надо нас отсюда выгнать. Чтобы нас отсюда выгнать, надо либо помешать одному из взрывов, либо отдать нам то, за чем мы пришли. Так что, как видишь, это не первоочередная проблема.
— Но вы-то сами как-то будете выбираться…
— Вам так не уйти.
— Дьявол, Снейп, если я спрашиваю, то, наверно, не просто так, как думаешь? — тихонько зарычал Грюм.
— Возможно, — не стал отрицать очевидное Северус, — Но если ты хочешь получить конкретный ответ, задай сначала конкретный вопрос. В чём проблема?
— В нашем плане. Здесь гриффиндорские молокососы.
Снейп грязно выругался.
— Какого тролля они тут забыли?
— Всё чёртов феникс! Явился посреди собрания и, не разбираясь, отправил всех, кто там был, наложенным платежом. И, конечно, сразу смылся. А как, по-твоему, мы могли по-другому сюда попасть?
— По-разному. Так, если надо выпроводить Золотую троицу…
— Если бы троицу! Кроме Поттера, Уизли и Грейнджер тут ещё девчонка Уизли и эта Дарк.
Северус нехорошо сощурился:
— Что-то мне подсказывает, что кое-кто сильно пожалеет о своём поступке…
— Да брось ты!
— Ладно, я дам портал, он пройдёт сквозь защиту. Чтобы активировать, надо изо всех сил сжать его в руке и дважды встряхнуть. Он перенесёт тебя в центр магловского Лондона, в маленький переулок возле «Дырявого котла». Оттуда трансгрессируй куда хочешь. Когда разгонишь молодёжь, активизируй портал снова и он вернёт тебя сюда. Сразу после этого настоятельно рекомендую уничтожить его на месте, проблем меньше. Это всё?
— Пожалуй, да.
— Вот и отлично, бери портал и гони отсюда этих пустоголовых обормотов к такой-то матери!
Снейп сделал небольшой шаг назад и нечаянно натолкнулся на Грюма. Оба резко развернулись на каблуках, будто только сейчас заметив врага, и принялись поливать друг друга заклятьями. Но за ту десятую долю секунды, которую происходил контакт между аврором и Пожирателем Смерти, небольшой продолговатый камень перекочевал от Северуса Аластору. С полминуты мнимые враги разбрасывались проклятьями разной степени тяжести (ни одно из них, правда, так и не достигло цели), когда Северус, незаметно кивнув оппоненту, шагнул в сторону и растворился в толпе. Аластор прекратил столь бессмысленное занятие и отправился на поиски гриффиндорцев, отчаянно надеясь, что они не рассыпались по всей территории Азкабана.
Сумбурной беседы Пожирателя вне порядка и главнокомандующего Ордена Феникса, к счастью, никто не заметил…

* * *

— Clutchus! — рявкнул Гарри, убирая одного из нахалов подальше из собственного поля зрения. И хватило же совести напасть на Джинни! — Incarcerous. Рон, справа!
Это была хорошая тренировка. Достигнуть такого в условиях пробного боя Гарри представлялось невозможным. Одно только плохо: здесь больше одной ошибки на человека быть не может по определению. Сказать, что это слегка напрягало, значило промолчать. Поттер здорово нервничал, не столько за себя, сколько за друзей. У Гермионы здорово страдала реакция, Джинни временами не хватало знаний, Рон дрался как лев, но, сосредоточившись на одной цели, ничего не замечал вокруг, из-за чего Гарри частенько приходилось самому блокировать летящие в друга заклятья. Пару раз парень настолько увлекался, что его самого неплохо задевало. К счастью, ничего не слишком совместимого с жизнью он ещё не поймал.
Гриффиндорцы уже были у стены, куда скомандовал идти Грюм. Слева в пяти шагах от них дрались близнецы Уизли и несколько их бывших однокурсников. Где-то справа виднелась разноцветная шевелюра Тонкс.
— Protego, — Гарри еле успел спасти голову от неизвестного науке серо-синего луча. В пылу битвы парень в какую-то секунду почувствовал, что конечности у него постепенно начали наливаться свинцом. Не привык он к такой нагрузке. Надо что-нибудь придумать, иначе через десять минут единственное, на что он будет годен, так это прикинуться бревном и быть использованным в качестве оружия массового поражения, будучи сброшенным с огромной высоты прямо на головы врагам.
Как-то неожиданно Пожиратели попятились назад. Гарри напрягся, пытаясь предугадать, что за этим последует, когда на него нахлынула волна неприятного, но оттого легко узнаваемого холода. *Дементоры*, — как-то буднично отметил Поттер, изо всех сил пытаясь вышвырнуть из головы образ падающего с Астрономической башни Дамблдора. Да, его эксклюзивная коллекция неприятных воспоминаний существенно пополнилась с момента последней встречи с этими тварями. Нет, на самом деле, именно этих существ он подсознательно и ждал всё это время. Не даром же они с ребятами напоролись на кучку дементоров, пока прорывались к стенам. Но чёрт, как их много!
Гарри почувствовал, что ему нечем дышать. Руки немилосердно тряслись, колени подгибались, перед глазами стоял густой туман. Вот вам и Избранный. Сколько времени учился бороться с дементорами — и на тебе. Как в первый раз.
Поттер осознал, что он не видит ничего, кроме мелькающих картин прошлого. Парадоксально, но он даже не мог вспомнить Заклинания Патронуса. На долю секунды он решил, что всё…
И тут кошмар прекратился. Ну не то, чтобы совсем. Пронизывающий холод остался, зато исчезла предательская слабость и прояснилось зрение. Неприятные воспоминания тоже поспешили спрятаться в подсознание, оставив после себя тянущее чувство где-то в области груди. Гарри потёр глаза и огляделся. Рон отряхивался, как собака, только что вынырнувшая из озера, Джинни мелко дрожала и тоже недоумённо оглядывалась по сторонам. Гермиона напряжённо сжимала виски пальцами, силой мысли очерчивая вокруг ребят сверкающий синий круг. Гарри уже видел такой пару раз. Это был антидементорный щит, наложить который мог только гипнотизёр. От заклятий, конечно, не спасёт (хотя и Пожирателей в поле видимости вроде бы пока не наблюдается), но вот воздействие дементоров хорошо глушит. Правда, не полностью, потому как тварей слишком много, а опыта в установке такой защиты у Гермионы — слишком мало. Но зато соображать ничего больше не мешает. Что ж, надо отдать подруге должное: времени она даром не тратила. Не забыть бы поблагодарить, как только выберемся из этой заварушки. Если выберемся…
Слева послышался женский крик. Гарри резко развернулся, готовый немедленно атаковать. Из толпы дементоров вывалилась Джессика и, пролетев по инерции оставшееся расстояние, наткнулась на стену Азкабана. И немедленно отшатнулась с выражением крайнего ужаса на лице.
— Замок-вампир, — прошептала она, прижимая к груди руку, которой, было, коснулась стены.
На Гарри накатило лёгкое чувство вины. Если бы не его феникс, девчонки бы здесь не было. Она бы сидела дома или в гриффиндорской спальне, отдыхала. Она же совершенно не умеет драться. Да и выглядела соответственно: мантия изодрана в клочья, лицо и руки изрезаны, волосы растрёпаны, глаза горят каким-то лихорадочным безумием.
— Accio Джессика, — Поттер направил палочку на однокурсницу.
Та с криком полетела прямо на него: создавалось ощущение, что, вылетев почти прямо на Гарри, она его совершенно не заметила.
— Мерлин, это ты… — еле внятно пробормотала девушка, узнав Гарри.
— Ты цела? — спросил парень, бегло осматривая Джессику.
Девушка нервно кивнула и попыталась принять более-менее вертикальное положение: до этого она полулежала на Поттере, что, несомненно, являлось следствием использования Призывного заклятья. Гарри в это самое время пытался решить, что же с ней делать. Если всё оставить как есть, она может попасть под самое элементарное проклятье и погибнуть прямо у него на глазах. Этот вариант не подходил сразу по двум причинам: во-первых, по мнению Избранного, смертей с него было достаточно, во-вторых, вездесущий и всезнающий дядя Джессики закопает его в землю живьём, как только сообразит, что его обожаемая племянница погибла на глазах «пустоголового гриффиндорца», а он ничего не сделал, чтобы ей помочь. Не сказать, чтобы Гарри так уж боялся праведного гнева Снейпа, но поостеречься всё же стоило, бывший профессор был мастером устраивать людям неприятности. Но что, в таком случае, прикажете делать? Хотя… Может попробовать?..
— Ты синхроном мыслей владеешь?
Джессика боязливо кивнула. Это было хорошо, потому как сам Гарри таким умением не владел совершенно, только прочитал о его существовании в книге Дамблдора. Суть заключалась в том, что при синхроне мыслей между мозгом двух блокологов как бы протягивался канал, по которому они могли переговариваться. Правда, расстояние между «связанными» должно быть не более десяти метров, но это не важно. Если Джессика установит между ними синхрон, он сможет до какой-то степени регулировать её действия.
— Устанавливай, — велел Поттер, доставая палочку и сосредотачиваясь: дементоры неумолимо надвигались.
Джессика вскинула палочку, пробормотала несколько заклинаний, и Гарри почувствовал, будто что-то тянет его за волосы. Впрочем, это ощущение быстро исчезло, сменившись на лёгкую панику, которая по крупице проникала в его мозг через установленный Джессикой канал. Избранный постарался не обращать внимание на чужие эмоции и встал в боевую стойку, вскинув палочку на уровень глаз. Рон, Гермиона и Джинни скопировали его жест, Джессика, чуть подумав — тоже.
*Патронуса знаешь?* — спросил Гарри однокурсницу.
*Обижаешь,* — пришёл ответ через полсекунды.
— На счёт три, — скомандовал Гарри на сей раз всем, — Раз. Два. Три!
— Экспекто Патронум! — раздалось пять голосов: невербальный Патронус — задача слишком сложная для ученика.
Из палочки Гарри вылетел гигантский олень, слева от него заскользил серебристый ворон, тоже немаленький. С опозданием в секунду появилась выдра Гермионы и лев Джинни. Все четыре Патронуса немедленно двинулись на врагов, благо их перед ними было достаточно. Вскоре шедшего впереди оленя обогнала комета Рона. Управлять таким Патронусом, как предположил Гарри, было довольно сложно, но Рон неплохо справлялся: комета сносила зараз по два-три дементора.
Справа и слева тоже раздавались Заклятия Патронуса. Гарри уже успел заметить оборотня, пару гигантских хлопушек, огромный мешок, предположительно, с золотом и не менее огромный кинжал.
Патронусы носились по всей прилегающей к Азкабану территории, разгоняя дементоров, но при таком количестве этих тварей держать темп было очень сложно. Первым не выдержал Рон, его комета при встрече с особо крупной особью вильнула на прощание хвостом и растворилась в воздухе. Впрочем, чуть отдышавшись, юноша постарался снова призвать Защитника. На третий раз у него это получилось, и серебристый астероид снова ринулся в бой. Гермионина выдра исчезла тоже, но оно и понятно: помимо Патронуса девушке приходилось ещё и поддерживать антидементорный щит. Староста зажмурилась и опустилась на колени, пытаясь не уронить купол: только он позволял пятерым гриффиндорцам не сойти с ума. Джинни заметила, что с подругой творится что-то неладное, но та только махнула рукой, мол, всё в порядке. Взгляд рыжеволосой гриффиндорки скользнул по остальным: Рон закрыл глаза рукой, пытаясь сосредоточиться на счастливом воспоминании, Гарри, ничего не замечая вокруг, гонял оленя во все стороны. Ворон Джессики шёл параллельно ему, не отставая ни на дюйм. Сама Дарк стояла плечом к плечу с Поттером и даже, как показалось Джинни, чуть облокотившись на него. Оба выглядели относительно неплохо, только капельки пота на лице выдавали крайнюю степень напряжения. Ворон и олень слаженно работали вдвоём, искусно расчищая дорогу в толпе дементоров.
На Джинни накатила волна ревности, это с ней Гарри должен драться бок о бок, её понимать с полуслова, с полувзгляда, это она не предаст никогда, она выдержит всё, что должно свалиться на Любимую-девушку-мальчика-который-выжил…
Лев Джинни пропал, но девушка не сразу это заметила. Только возобновившийся холод подсказал ей, что Защитник исчез. Девушка попыталась вызвать его снова, но безрезультатно. Ревность и ненависть по-прежнему душили её, не давая сосредоточиться. *Успокойся. Мерлин, да успокойся же! Что случилось, что ты разнервничалась? Давай, попробуй…* Но Патронус не вернулся.
— Protego, — взвизгнула Джинни, выставляя щит: в зажмурившуюся Гермиону летело Взрывное проклятье.
Поняв, что вернуть Патронуса ей сегодня больше не удастся, Джинни Уизли принялась блокировать летевшие в группу непонятно откуда заклятия…
…Неожиданно в мозгу Гарри будто мелькнул свет.
— Врассыпную! — истошно закричал Поттер и ринулся вправо вместе с Джессикой.
Джинни, Рон и Гермиона дёрнулись влево. И как раз вовремя: на том самом месте, где секунду назад стояли гриффиндорцы, была глубокая воронка. Видимо, кому-то сильно не понравились их красавцы-Патронусы.
Гарри и Джессику немедленно окружили.
*Будь настороже,* — скомандовал он, вырубая одного из нахалов.
Джессика синхронно обездвижила левого соседа упомянутого выше нахала. В ответ обоим гриффиндорцам пришёл букет из семи проклятий разной степени сложности. Гарри блокировал большую часть летящих в него гадостей. Дарк предпочла увернуться. Краем глаза Гарри заметил, что в Джессику летит шальной луч.
*Щит направо,* — немедленно велел он.
Девушка, видимо от испуга, выставила сильнейший Рассеивающий щит. Простенькая Импедимента разбилась на маленькие искры.
*Зря ты так, хватило бы обычного Протего,* — хмыкнул Поттер.
*Спасибо, очень поддержал,* — сейчас это звучало не язвительно, а, скорее, жалобно.
Круг Пожирателей распался, и Гарри, не замедлив воспользоваться ситуацией, ринулся к друзьям, резво перепрыгнув воронку и совершенно не обращая внимания на взятую под опёку девушку. Вспомнил он о ней только когда вдруг почувствовал, что связь оборвалась. Поттер резко развернулся: Джессика лежала на земле, видимо, без сознания, сражённая неким неизвестным проклятьем. Гарри понадеялся, что это был всего лишь Ступефай или что-то вроде и уже хотел, было, бежать к ней, когда услышал вскрик Джинни: на неё, Рона и Гермиону насели сразу пятеро, и отбиться уставшим, обессиленным подросткам не представлялось возможности. Последнее, что он увидел, это Пожиратель, вышедший из толпы и склонившийся над девушкой. Когда он обернулся в следующий раз, ни его, ни Джессики уже не было…

* * *

В воздухе засветились синие искры, и Драко сбросил маску. Конец. Что бы сейчас ни произошло, это будет конец. Либо его убьют, либо отец будет на свободе. Ну…
Где-то впереди раздался взрыв. Потом ещё один. И ещё. Ну, что, готово?
— Штурмуйте крепость, — по территории разнёсся изменённый голос Северуса.
Драко охватило радостное возбуждение: если уж крёстный перешёл на устные приказы, значит крепость взята, стена наполовину разрушена, и никто уже не помешает их триумфу.
Потрясённых и наполовину оглушённых авроров и Орден Феникса, тех, что остались в живых, за пару минут оттеснили от стен. Драко яростно размахивал палочкой, тяжело дыша. Да, долгое ожидание того стоило. Если отец будет свободен… Как сразу всё изменится!..
— Все внутрь, — скомандовал Малфой своему отряду. Впрочем, «отряд» — слишком громко сказано. От «Хогвартского питомника», как иногда называли их Пожиратели, осталось дай Мерлин человек пятнадцать. И Драко молился, чтобы большая часть остальных была всё же только оглушена, а не убита. Два когтевранца, остальные слизеринцы — вот и весь отряд. Драко задумался, много это или мало. На какую-то секунду ему подумалось, что вся эта компания неопытных, беспечных, излишне горячих подростков была собрана Волдемортом специально «на убой». Их послали на штурм одними из первых. Может, как раз для этого их и формировали, чтобы не особенно необходимая в будущем молодёжь прикрыла собой старых матёрых волков, готовых дорого продать за хозяина жизнь. Но Драко изо всех сил постарался отогнать эту мысль. *Не думай об этом. Просто не думай…*
Он был первый, кто вошёл в Азкабан. Встал посреди коридора и огляделся. И правда, мрачное место. Даже сейчас, хотя дементоров и не пустили внутрь, Драко чувствовал, будто кто-то или что-то вытягивало из него силы. Может, сам замок настолько напитался отвратительной энергетикой дементоров, что сам стал подобным им?
За спиной Малфоя столпились бывшие хогвартские ученики. Спеси у них заметно поубавилось, и Драко яснее ясного осознал, что в этой мясорубке выжили немногие, да и те кто выжил, возможно, никогда не смогут залечить шрамы. И он сам тоже…
Гам возле входа, да и на улице, стал заметно тише. Драко развернулся на каблуках и машинально согнул спину в поклоне: в Азкабан входил новый его хозяин, лорд Волдеморт. Несколько секунд Тёмный лорд постоял, оглядывая своих израненных, но удовлетворённых слуг, а затем разрешающе кивнул. Всех узников, и бывших Пожирателей, и обыкновенных пленников, должны были подводить к Нему. Если заключённый высказывает согласие служить Лорду, его немедленно отправят в резиденцию Волдеморта, если откажется или уже не в состоянии чем-то послужить — убьют без сожаления.
Драко кинулся бежать по коридору. Технически, он бы должен открывать каждую камеру, которая встречалась у него на пути, но Малфой решил, что и те, кто идут позади, вполне смогут справиться с этой задачей и без него. А он должен найти отца.
Драко не знал, куда бежать, он понятия не имел, в какой камере держат Люциуса. Более того, он даже не представлял, как Азкабан устроен и где, по идее, следует искать особо опасных преступников. Он просто бежал, повинуясь интуиции или чему-то ещё…
— Отец! — он нашёл его! Слава Мерлину!
В маленькой, довольно грязной одиночной камере стоял человек с длинными, когда-то белыми волосами и глядел на небо сквозь крошечное зарешёченное окно, будто прислушиваясь к каким-то ему одному слышимым звукам. Услышав голос Драко, мужчина повернулся к двери. Это в самом деле был Люциус Малфой, уставший, разом постаревший лет на десять, но по-прежнему гордый и непоколебимый. Полтора года в самой ужасной тюрьме в Европе не смогли его сломить.
Взволнованный Драко вытащил палочку и открыл дверь темницы.
— Отец…
— Драко, сын мой, — Люциус шагнул вперёд и раскинул руки. Драко кинулся ему на шею.
Он стоял, уткнувшись носом отцу в плечо, и чувствовал себя маленьким мальчиком. Папа…
Драко не видел, как словно раз и навсегда застывшая маска усталости вмиг слетела с лица Люциуса. Теперь это было лицо человека, осознавшего, что он бросил вызов силе, ему неподвластной, и проиграл войну, даже не успев начать бой.

* * *

…Волдеморт разрешающе кивнул, приглашая слуг освободить пленников Азкабана, и, не меняя обычной горделивой осанки, прошёл вперёд. Мораг Макдугал несколько секунд смотрела ему вслед. Затем сделала крохотнейший шаг назад. Потом, поняв, что никто этого не заметил, ещё один. Ещё.
Её не найдут, она сделает всё для этого. Может, даже не вспомнят, сочтут пропавшей без вести, погибшей под Азкабаном. Вряд ли кто заметил, что она уже была внутри. С неё достаточно.
Мораг развернулась и принялась бежать, когда вдруг осознала, что в кого-то врезалась.
— Мисс Макдугал, куда вы так спешите? — вежливо поинтересовался Северус Снейп.
— Я…да просто мимо проходила, — смешалась девушка, непроизвольно отступая назад.
— В самом деле? — неподдельно изумился первый советник Тёмного лорда, — Что ж, в таком случае, зайдите в мои апартаменты. Завтра, после обеда.
— Зачем?
— Расскажу, как следует «проходить мимо», не натыкаясь на старших. И учтите, я не поверю, что, выходя из замка, вас убила шальная Авада…

Гарри Поттер и Законы Крови. Глава 18 часть 3


Крокер слабо улыбнулся, снова поднял палочку и наставил на камин.
— Майлз, ты чем там занимаешься? — поинтересовался он, одновременно заканчивая наводить защитные чары, — Работа и амуры — вещи слабо совместимые, не думаешь?
С лица Трейтора немедленно исчезла озорная чисто слизеринская улыбка. Он чуть отодвинулся от настырной Моники, смерил взглядом коллегу, пробормотал что-то, что должно было означать согласие, и вернулся к позабытой Доске объявлений.

* * *

Практически незаметно к порогу Хогвартса подкралась зима. Не успел Гарри оглянуться, как наступил декабрь, снежный и морозный, но по-прежнему солнечный. Стёкла окон медленно покрывались причудливым узором, сугробы росли чуть ли не мгновенно, но ветра почти не было, хотя снег валил непрестанно. В школе было не слишком тепло, однако после холодных коридоров гостиные факультетов с их мягкими креслами и огромными каминами казались особенно родными и уютными.
Самым знаменательным событием после ухода сотрудников Отдела Тайн стало сообщение профессора Стар. Раз декан поймала гриффиндорскую троицу в коридоре между занятиями и довела до их сведения, что шестнадцатого декабря в восемь вечера, то есть примерно через неделю, они должны прийти к ней в кабинет и прошествовать на площадь Гриммо. По её словам, появилась какая-то серьёзная проблема, и её бы следует решить как можно скорее, но собрать весь Орден раньше указанной даты, увы, никак не получается. Ребята заверили её, что придут.
Занятия по повышению квалификации продолжались. Гермиона уже ставила сносные щиты при помощи одной только силы мысли, Рон потихоньку учился передвигать маленькие предметы (черновые пергаменты, например, уже сами по себе летели в камин). Джинни всё чаще предпочитала оставаться одна. Чем она занималась в такие минуты, не знал никто, но даже Моника Стар заметила, что девушка изменилась. Она стала более тихой, вдумчивой, мало разговаривала и время от времени замолкала в середине разговора или, напротив, вставляла какую-нибудь странную, не всегда уместную фразу. Гарри работал над собой скорее машинально. Он даже не успевал отмечать, когда новые ступеньки оставались позади. Впрочем, ему это было не нужно. Намного важнее результат.
Усталость, между тем, никуда не исчезала. В последнее время юноша всё чаще ощущал, что, пожалуй, взвалил на себя слишком много, и вряд ли ему под силу будет справиться сразу со всеми поставленными задачами. Гермионино расписание просто убивало, так что постепенно Гарри начал позволять себе небольшие отклонения от графика, лишние полчаса сна, вечерние прогулки в ущерб урокам лекарского ремесла. Всё-таки он не был ни отличником, ни даже просто прилежным и усидчивым учеником…
…И во время одной из таких прогулок появились Они…
Об их приходе возвестил скрип обычно закрытых школьных ворот и тихий вскрик кого-то из первокурсников, поспешивших убраться с дороги столь мрачных с виду личностей. Да Гарри и сам замер, узрев очередных пришельцев откуда-то из-за высокой каменной изгороди, разделявшей замок и дорогу к Хогсмиду. Он до последнего не верил, что они вернутся. Думал, что скорее они уйдут в подполье. Или Волдеморт, не страдающий пока что старческим склерозом, вовремя вспомнит, что кто-то что-то ему должен. Или среди Пожирателей найдётся в меру умный человек, который поймёт, что случилось на самом деле, и они, в свою очередь, побоятся возвращаться в школу, где их поджидает, как охарактеризовала местного спайка Гермиона, «беспощадный серийный убийца». Но факт оставался фактом: только что на территорию школы прошествовали закутанные в тёплые чёрные мантии Джессика Дарк, Теодор Нотт и Блейз Забини.
Выглядели они, прямо скажем, неважно. Бледные, чуть встрёпанные, заметно похудевшие и осунувшиеся. На коже слизеринцев явственно виднелись красные полузажившие рубцы, следы от воздействия «Полёта бабочки». Но их самих, казалось, вовсе не смущал их внешний вид. Прямые спины, как всегда задранные к небу носы, снисходительные взгляды и лёгкие самодовольные улыбки. Улыбки людей, которые пусть большой ценой, пусть с великими потерями, но обхитрили всех, включая саму смерть. Нет, они совсем не изменились.
Зато столь безумное сочетание внешности праведных мучеников и повадок отпетых негодяев вызвало у Гарри одну-единственную ассоциацию. Стандартная уличная шпана. Когда там Гарри их жалел?
А вот следующий поступок парень так и не смог никогда объяснить даже самому себе. Бросив Рону с Гермионой короткое: «Я сейчас», юноша кинулся однокурсникам наперерез.
Впрочем, надо отдать должное, данный жест моментально стёр с физиономий новоприбывших их самодовольные ухмылки. Сделав их насмешливыми.
— Ну надо же, а нас здесь, оказывается, встречает почётный кортеж, — хохотнул Забини, — сам Избранный Мальчик-который-выжил и иже с ним.
— Намотай на ус, Блейз, впредь нужно почаще опрокидывать на себя всякую дрянь. К концу года, глядишь, самого Министра пригласят проводить такую торжественную церемонию, — вставила своё весомое замечание Дарк.
— И что же понадобилось Гриффиндору от наших скромных персон, раз уж несчастным нам выпала такая честь? — насмешливо поклонился Нотт.
Гарри мельком глянул на Рона и Гермиону, которые не удовольствовались его заверением скоро вернуться и потому отправились следом, и не нашёл ничего лучшего, кроме как спросить:
— Вы в порядке?
Судя по выражениям лиц всех остальных участников этой сцены, вопрос был в высшей степени идиотский.
— Сейчас заплачу, — мрачно заявил Тед.
— Твоими молитвами, дорогой, — сладко улыбаясь, возвестила Джессика, — А что, здесь кто-то в этом сомневался?
— Почему же вы вернулись? — прищурился Поттер, — Все ваши уже с месяц развлекаются совершенно в другом месте.
— Вот это последнее я не понял сейчас, — с наигранно-вежливым удивлением возвестил Нотт, — Ты про что? Если под словом «ваши», ты подразумеваешь то же, что и я, то, в таком случае, ты ошибаешься. Даже моей фантазии не хватает, чтобы придумать, каким образом Альф и Драко среди бела дня умудрились оказаться в одном и том же месте, да ещё и провести там целый месяц, и если даже это так, то почему без нас.
— Не строй из себя самого умного, Поттер, — а вот Забини даже не пытался имитировать вежливость, — Тем более, что это не так.
— Красавчик, что же так грубо? Человек к нам со всей душой, между прочим, — сделала другу выговор Джессика.
— А, ладно, не отвечайте, и так понятно, — это была немного лишняя фраза, как, впрочем, и весь разговор (хотя Гарри потом долго убеждал себя, что просто хотел подтвердить догадку), но Поттеру откровенно надоело слушать, как над ним столь неприкрыто издеваются, — Я только одно хотел спросить. Вас дома не убьют, случаем?
— Это за какие же провинности? — изумлению Нотта, казалось, не было конца, — Неудов, кажется, не получали, оргии в гостиной не устраивали, кабинеты не взрывали, никого не убили и даже не покалечили. Я что-нибудь забыл?
— Забыл. Котёл с «Полётом бабочки». С этим как?
— Убьют, — согласно кивнула Джессика, — Конечно. Да дядя меня на кусочки разорвёт за то, что я умудрилась взорвать зелье. Позор на его седую голову!
— А у него разве седая голова? — выпучил глаза Забини.
— А какая разница? — пожала плечами Дарк.
И вся троица с громким хохотом продефилировала мимо гриффиндорцев.
— Интересно, что сделает Северус Снейп, зайдя в очередной раз к себе в лабораторию и обнаружив, что с полки бесследно исчез один из ценнейших компонентов для Взрывающихся зелий? А учитывая, что точно такой же ингредиент был найден на стенках котла, который совершенно случайно чуть не убил его обожаемую племянницу и привёл в нерабочее состояние её и её друзей как раз накануне тотального бегства из школы всех детей Пожирателей старших курсов…
Гарри бил наугад и, похоже, попал — смех немедленно стих. Дарк, Нотт и Забини резко развернулись и попытались испепелить взглядом того несчастного, которому не повезло оказаться ровно у них за спиной: Теодор, нахмурившись, изучал Гермиону, Блейз зло уставился на Рона, а Джессика принялась играть в гляделки с Гарри. Гриффиндорцы, правда, не особенно им уступали в этом бесспорно нужном и полезном занятии. И вот теперь слизеринцы были похожи на отчаянных головорезов больше всего. Оставалось надеяться, что в непосредственной близости от преподавателей они не позволят себе безобразничать.
— Ты ничего не знаешь, — прошипела Дарк, сжав ладони в кулаки.
— Не суйся, Поттер, это слизеринские дела, не гриффиндорские, — тихо сообщил Нотт, — Сами и разберёмся. А ты лучше бы о себе подумал. Это иногда бывает полезно.
— Нотт, ты в своём уме? Уже давно нет ни гриффиндорских, ни слизеринских проблем. Мы все одинаково вляпались, и если кому-нибудь бывает нужна помощь, то, как правило…
— Хо-хо, от тебя что ли? — с непередаваемым сарказмом в голосе вопросил Забини, — Мерлин меня упаси!
— Дорогой мой, можно я дам тебе один совет, по-дружески и совершенно бесплатно? Возьми свою жалость, смешай с гуманностью, полей чрезмерным любопытством и съешь получившееся блюдо на ужин, дабы эта гремучая смесь не мешала жить окружающим, — Джессика, похоже, немного успокоилась и снова пустила в ход привычную ядовитую ухмылку.
— Я не… — Поттер уже и сам порядком разозлился: да это война уничтожит каждого, а они всё ещё детскими играми балуются.
— Да уймись ты, Поттер, — тряхнул головой Блейз, — Ты что, не понимаешь значение слов: «Тебя это не касается?» Расшифровать?
— Ты можешь быть трижды величайшим спасителем Вселенной, но запомни раз и навсегда, — по-прежнему тихо, но резко произнёс Теодор, — Не все жители этой планеты горят желанием быть тобой спасёнными, и если ты всё ещё так думаешь, то мне придётся тебя разочаровать. Гриффиндорцы-то, может, и привыкли решать свои проблемы исключительно через мессию; то Дамблдор, то ты… Но заруби себе на носу. Мы. Справимся. Сами. Запомнил? И никогда больше не вмешивайся. Для своего же блага.
Слизеринцы снова развернулись на сто восемьдесят градусов и направили свои стопы к Горацию Слизнорту, расположившемуся на ступеньках парадного входа.
— Як ж её скрючило! — через несколько секунд радостно возвестил Рон.
— Гарри, это…это что, правда? — запинаясь, спросила Гермиона, — Они, получается… Они в самом деле сами себя…
— Да конечно. Сама посмотри, вон как их перекосило, — гнул своё Уизли, — Только Гарри заикнулся…
— Как ты узнал?
— Догадался, — Гарри тяжело вздохнул и медленно побрёл по направлению к замку.
Нет, всё-таки зря он завёл этот разговор.

* * *

— Оставь меня в покое!
— Милый…
— Пошла вон, я сказал!
— Но, Драко, как же так? Ведь я твоя… твой единственный друг. Ты не можешь меня так просто…
— Узри меня василиск!!! Пенси, я тебе по буквам должен повторить? Сама не понимаешь? Я не хочу с тобой общаться, я даже видеть тебя не хочу! И катись ты к дьяволам со своими сюсюканьями.
— Что я тебе сделала? Драко, пожалуйста…
— Всё, хватит. Надоело. Иди, пристань к кому-нибудь другому, а у меня дела.
Драко развернулся на каблуках и со скоростью света понёсся по коридорам подальше от помещений, которые мысленно обозначил для себя «Школьным крылом». Здесь уже больше месяца жили хогвартские новобранцы. Из-за соседней чуть приоткрытой двери донёсся громкий смех, и кто-то резко отпрянул от косяка, когда юноша пробегал мимо. Драко не обратил внимания. Он уже привык.
Весть о том, что бывший Слизеринский принц в немилости у Тёмного лорда, быстро разнеслась среди сокурсников. Даже, по мнению Драко, чересчур быстро. Это решило всё. С Когтевраном-то у него ещё с первого курса установилась политика невмешательства, а вот Слизерин… Поистине кое-что в этом мире всегда остаётся неизменным, и для слизеринцев известие о том, что и Люциус, и Драко попали в опалу, стало достойной причиной для переоценки ценностей. Теперь ему припомнили все ошибки, все неудачи. Даже полнейшие кретины Кребб и Гойл заявили, что не желают больше иметь с ним, Драко, дел. Ну и тролль с ними! Не больно-то и хотелось. И пустоголовые пуффендуйцы хороши, полностью поддержали Слизерин. Похоже, для них это повод отомстить за шесть лет пренебрежительного к ним отношения. А как, скажите на милость, к этим тупицам относиться? Идиоты. Все идиоты.
Впрочем, теперь, когда Тёмный лорд поручил ему руководство отрядом «малышни», прямые насмешки прекратились. Даже эта уродливая дура Паркинсон решила, что если как ни в чём не бывало подойти к нему однажды вечером и жалобно надуть губки, то это поможет ей стать… Тьфу, даже говорить не хочется! Она вообще поняла, что ей дважды уже давали от ворот поворот, причём ещё до несанкционированного бойкота? Но статус-кво юноше восстановить всё равно не удалось и вряд ли когда-нибудь удастся. Драко хорошо знал, что за глаза над ним смеются, наверно, даже сильнее, чем до его назначения руководителем отряда. А ведь тогда юноша чуть ли не каждый час готов был затеять драку. Пару раз, правда, его защищал Северус (вот уж его-то авторитет, пожалуй, самый непоколебимый, помимо самого Лорда, конечно). Но ведь Драко — не младенец, чтобы из-за всякой ерунды прятаться за мантию крёстного! Нет, он наследник одной из самых лучших чистокровных династий в стране. Он — Малфой.
*Кретины, они ещё не знают, во что ввязались. Их даже до Тёмного лорда не допускают. Они понятия не имеют, что значит один раз ошибиться. А Когтевран с Пуффендуем вряд ли вообще отдают себе отчёт, что Круциатус и Аваду они учат вовсе не для того, чтобы издеваться над тараканами! А я — знаю. Я сильный. И я могу справиться сам. Всё, больше никаких жалоб Северусу!*
Драко горько ухмыльнулся: пока он размышлял над своей нелёгкой судьбой, ноги сами привели его к дверям апартаментов Северуса Снейпа. Юноша тяжело вздохнул и постучал.
— Привет, — парень просунул голову в приоткрытую дверь сразу же, как услышал предложение войти, — Ты не занят?
— В пределах допустимого, — кивнул Северус, складывая пергамент, на котором он последние два часа что-то чертил, — Заходи.
Драко сел за стол, не зная, о чём говорить. Снейп подошёл к книжному шкафу и спрятал исписанный пергамент между книгами, попутно пробормотав что-то вроде: «Потом перепрячу». Малфой чуть улыбнулся и спросил:
— Что там?
— Где?
— Ну, в этом свитке.
— Поверь, Драко, тебе лучше не знать, — хмыкнул Северус, — Целее будешь.
Юноша кивнул. Ещё несколько секунд он продолжал сидеть молча, а потом продолжил:
— Когда начало?
Северус только пожал плечами.
— Ну хотя бы цель скажи.
— Драко, если ты считаешь, что я выдумываю, должен тебя огорчить. Никто ничего не знает, кроме Лорда. Даже я не в курсе, что он задумал.
— Но ведь ты же с Ним вместе разрабатывал стратегию, ты будешь руководить всей операцией. Как же…
— И тем не менее, я не в курсе. Не спорю, у меня есть кое-какая догадка, но это всё. А догадками я, как ты знаешь, делиться не люблю, вдруг они окажутся правильными.
Парень вздохнул:
— Надоело ждать. Ну что это за приказ, «никому никуда не уходить, тренироваться, о начале операции будете предупреждены». Когда? Даже меня уже достало валять дурака круглыми сутками и ждать неизвестно чего, а уж, казалось бы, какие у меня проблемы, всё равно прячусь. Никаких нервов не хватает. Да и тренировки хороши: «…пятый отряд будет заходить с северо-востока ровно через двенадцать минут и сорок семь секунд после начала, седьмой отряд идёт с юга, двадцать третий обрушивается сверху, четыреста восемнадцатый вылезает из-под земли, тысяча пятидесятый прибывает на место в разобранном состоянии…» — передразнил Драко Августуса Руквуда, который по поручению Снейпа инструктировал Пожирателей в те часы, когда сам Северус бывал занят, — Новичков хотя бы как бойцов натаскивают… Достало.
— Это весь список претензий? — насмешливо осведомился Северус.
Другой бы на месте Малфоя после такой фразы поостерёгся бы продолжать (правда, он бы и начинать не стал): всё-таки высказывать вслух своё недовольство Тёмным лордом, да ещё и заниматься этим при Пожирателе вне порядка — излишне смелый поступок. Но Драко свято верил, что крёстный не станет доводить до Волдеморта сведения о наличии инакомыслящего из числа Пожирателей первого ранга. Он что, столько раз вытаскивал его из неприятностей только для того, чтобы сдать по мелочи Тёмному лорду?
— Паршивая дыра, — пробурчал Малфой, правда, на сей раз чуть тише, — Сидишь, ни чего не делаешь, ждёшь только у моря погоды. Отец в тюрьме, мама под двойным домашним арестом, а я тут штаны протираю! Хорошо, хоть…
Драко осёкся. Северус Северусом, но о Теде, Энни и Блейзе вслух лучше не упоминать. Всё же и у стен бывают уши, и тем более они должны быть в убежище Тёмного лорда. А ребята… чем скорее о них забудут, тем лучше. И правильно сделали, что не явились сюда. Жизнь здесь — не сахар. А Тед к тому же всегда мечтал закончить школу, да и Энни результаты выпускных экзаменов не помешали бы, в Отдел Тайн недоучек не берут. Тем более, их всего неделю как выписали. Вот и пусть спокойно живут себе. А сам Драко, будь у него возможность вернуться на полтора года назад и ещё раз решить, принимать Метку или нет, ничего бы не менял. От его выбора тогда слишком многое зависело, да и сейчас зависит. На войне жизнь становится слишком дорогим удовольствием, недоступным слабакам. Так что единственный шанс Драко защитить отца, мать и самого себя — доказать всем, что он не слабак. И значит, выбор очевиден…
Драко вздрогнул: левое предплечье обожгло болью. Юноша поднял голову и встретился с изучающее-настороженным взглядом крёстного. В коридоре послышался топот. Десятки, нет, сотни человек спешили куда-то вниз.
— Началось, — прошептал парень.
Северус молча подошёл к небольшому шкафу в углу комнаты, достал оттуда маску и мантию Пожирателя. Быстро накинув её поверх брюк и рубашки мужчина, резко выпрямившись, открыл дверь. Драко оправил свою и последовал за крёстным. Столь мучительное для молодого человека почти двухмесячное ожидание начала никому неизвестной операции закончилось…

* * *

Весь день Гарри не покидало плохое предчувствие. Ночью его мучил очередной кошмар с зубастым котлом, агрессивно настроенным безоаровым камнем с Хагрида ростом и черпачком-стукачком в главной роли. Подобные вещи снились ему уже дважды, после отравления Рона и после взрыва котла Забини, так что не сказать, чтобы Поттер особенно удивился. Правда, и особого счастья ему это не доставило. Плохое ощущение не отпускало юношу до самого вечера, постоянно усиливаясь. Впрочем, и вечером легче не стало. Причины такого ощущения были неясны, шрам не болел, ничего незаурядного не происходило. Юноша просто волновался и всё.
Джинни тоже выглядела как-то странно, бледная и какая-то растерянная. Теперь Гарри волновался и за неё. Вместе с Роном и Гермионой парень весь день пытался отправить девушку к мадам Помфри, на всякий случай, но та отказалась наотрез. Гарри оставалось только тяжело вздыхать и ждать, во что выльется его плохое предчувствие. А в том, что что-то обязательно случится, юноша был совершенно уверен. Всё-таки не зря он был Мальчиком-который-выжил.
К восьми часам вечера, как и положено, Гарри, Рон и Гермиона подошли к кабинету Моники Стар. Отвертеться от Джинни этим вечером оказалось чрезвычайно просто: она сама куда-то исчезла ещё в полвосьмого. Улыбчивая профессор радушно встретила ребят, на всякий случай спросила, не случилось ли у них чего серьёзного и не нужна ли помощь, а затем каким-то хитрым способом частично разблокировала камин и пропихнула гриффиндорцев через дымоход в сторону площади Гриммо.
Мягким приземление в камине одной из пустующих опочивален поместья Блэков можно было назвать только с очень большой натяжкой. Впрочем, для кого как. Рону, например, падать было очень мягко, потому как путешествовавший первым Поттер настолько увлёкся попыткой привести своё мягкое место в более-менее рабочее состояние, что позабыл вовремя убраться с дороги. В результате чего весьма немаленький Уизли со всего размаха шлёпнулся прямо на Избранного.
Наконец, вопрос с приземлением и транспортировкой обитателей Хогвартса был полностью решён. Гарри, Рон и Гермиона уже спускались по лестнице (Моника замыкала торжественное шествие), когда…
Неожиданно Гарри почувствовал, как на него что-то падает, причём сзади. Краем глаза Поттер отметил, что падать, вроде бы, было нечему, ибо позади находились только Рон и Гермиона, а они твёрдо стояли на своих двоих, но упомянутому «чему-то» все логические рассуждения Поттера не казались достаточным основанием, чтобы не падать. Ко всему прочему упомянутый предмет был настолько тяжёлым, что сбил Гарри с ног, и парень скатился с лестницы, благо лететь оставалось всего ступенек пять.
— Что за… Джинни?!
На полу в опасной близости от кухни, где уже готово было начаться собрание, в самом деле растянулась Вирджиния Кэтрин Уизли собственной персоной. Рядом с ней валялась его, Гарри, мантия-невидимка. Похоже, девушка последовала за друзьями из Хогвартса и, пытаясь тихо и незаметно спуститься с лестницы, наступила на подол мантии.
— Джин, что ты здесь делаешь? — немедленно попытался выяснить Рон, поднимая сначала сестру, а потом друга.
— Это очень хороший вопрос, и самое время спросить о том же у вас, — голос у девушки был почти такой же злой, как и у младшего Уизли.
— Что тут за проблемы? Заходите быстрей, начинаем, — из кухни показался член Временного управления Аластор Грюм, — Это ещё что за новость?
Было бы очень наивно надеяться, что старый аврор не заметит лишней. Выражение лица Грюма быстро прошло трансформацию от удивления до раздражения, минуя ещё несколько не совсем приятных фаз.
— Артур, поди-ка сюда, — распорядился Грозный Глаз, внимательно изучая Джинни, причём сразу обоими глазами, что случалось не слишком часто.
Девушка, как ни странно, вовсе не смутилась. Похоже, она знала, что здесь сейчас начнётся собрание Ордена Феникса, на которое её не приглашали. Знала, что задерживает всё мероприятие. И не могла не знать, что поступает по-детски. Но факт остаётся фактом: Джинни решительно смотрела на Грюма, всем своим видом показывая, что не уйдёт отсюда, пока ей не ответят на все вопросы. Вопросов было, по всей видимости, достаточно…
…Собрание, теоретически, длилось уже четверть часа. Всё это время члены Ордена Феникса шумно решали, что делать с непонятно откуда свалившейся на их многострадальные головы Джинни Уизли. Та, в свою очередь, всеми силами пыталась закатить скандал на тему «Я-уже-не-маленькая» и её производные. Краем глаза Гарри отметил, что нескольких человек, включая Майлза Трейтора и Кингсли Бруствера, на собрании не ждут. У Трейтора было ночное дежурство в Отделе, по крайней мере, что-то такое пробормотал Эрик, местоположение Бруствера оставалось неизвестным. И как раз в середине очередной выспренней фразы от двери послышался знакомый насмешливый голос, который дал скандалу, что называется, вторую жизнь:
— Тук-тук, я не помешаю?
В кухне воцарилась мёртвая тишина, довольно быстро, впрочем, нарушенная удивлённым: «Жшесик!» откуда-то со стороны семьи Уизли.
— Да сколько вы их с собой притащили? — продолжил с новой силой разоряться Грюм, — Весь факультет что ли?
— Мисс Дарк, что вы здесь делаете? Вы должны быть в школе, — возмутилась Макгонаголл.
— Вы тоже, — невозмутимо ответила Джессика, лениво прислонившись к косяку.
— Как вы вышли? — Минерва и бровью не повела в ответ на выпад ученицы, — Впрочем, это неважно. Немедленно возвратитесь в свою гостиную. И как только я вернусь, вы будете наказаны и…
— Какая интересная ситуация, — поджала губки Дарк, — На дворе война. Школа стоит без директора, без замдиректора, три факультета остались без деканов, а Гриффиндор — так тот даже и без старост. Четыре… хорошо, пять учеников разгуливают вне территории школы, а наказана буду только я. Великая гриффиндорская справедливость, в этом вся ты.
— Оставь свои философские разговоры и немедленно выметайся отсюда! — рыкнул на девушку Грюм.
— Моя бы воля, так ноги моей бы здесь не было, да вот только…
— Я сказал, убирайся! — Аластор оборвал Джессику на полуслове и двинулся к кухонному проёму с весьма недвусмысленными намерениями. Похоже, сейчас Дарк спустят с лестницы вверх тормашками, только, в отличие от Гарри, не на первый этаж, а прямо на улицу.
— Да ладно, ладно, не нервничайте, — пожала плечами девушка, но было видно, что она очень раздражена, — Уже ухожу. А вы может продолжать протирать штаны и делать вид, что решаете судьбы мира. Прошу прощения, больше не буду вам мешать, общайтесь. Вам ведь совершенно не обязательно знать, что десять минут назад дементоры вернулись на прежнее место работы и явно не для того, чтобы покаяться и продолжить как ни в чём не бывало выполнять свои обязательства. Это вам совсем-совсем неинтересно. Намного более важно выяснить, как я сюда попала и как меня отсюда выдворить. Но последнюю проблему я, так и быть, готова решить сама, я сегодня добрая. Ухожу, уже ухожу. Приятного вечера.
И Джессика Дарк скрылась за дверью…