— Во-первых, мне абсолютно безразлично, с кем сейчас таскается твоя сестра. Я могу только посочувствовать Финнигану и посоветовать ему установить отцовство любым способом, лучше маггловским, там вероятность ошибки или подмены минимальна. Во-вторых, с чего ты взял, что я чем-то там тебе обязан? По-моему это ты всем обязан только мне и Гермионе. Я всегда прикрывал твою задницу, сначала в школе, потом перед Волдемортом, потом в аврорате, когда ты начал зарываться и пользоваться служебным положением, отыгрываясь на подследственных. Сколько раритетных безделушек и драгоценностей ты вынес из их домов? Ты, наверное, и сейчас живешь на деньги от продажи этих ценностей? Ты – трупный червь, Уизли! Только такие как ты могли разорять своих однокурсников и удовлетворенно хрюкать при этом. Я презираю тебя и таких как ты, спекулирующих на победе над Волдемортом. Над ним, а не над запутавшимися, запуганными им людьми. Ты – стервятник, только и ждущий, чего бы урвать еще, чем бы поживиться. Вспомни, сколько из ближайших последователей Риддла в итоге оказались нашими осведомителями? Только благодаря Люциусу Малфою нам удалось избежать кровавой резни в Суррее и бойни в Косом переулке. А чем ты его отблагодарил? Тем, что перебил сервизы Нарциссы или тем, что уничтожил книги и личные вещи Драко? Ты мне противен. Как ты посмел напомнить мне про годы нашей так называемой дружбы? Ты, который только и делал, что пытался вылезти вперед со своими нелепостями, ты был готов на все, лишь бы тебя заметили! Ладно я, мне досталась слава, которой я не просил, которая никогда не была мне нужна, но тут ничего не поделаешь, я был вынужден быть знаменитым. Вспомни, как ты бесился из-за каждой новой статьи в Пророке обо мне. Ты всегда завидовал и издевался даже над Гермионой, девушкой, которую ты вроде как любил, над ее умом, над ее желанием добиться всего самостоятельно. Вспомни тот год, что вы жили вместе. Ты же ей прохода не давал своими капризами и упреками, ты никогда не пытался поддержать ее, порадоваться за нее, как сделал бы по-настоящему любящий человек. Ты пытался утопить ее в быту и обыденности, запереть ее среди кастрюль и грязных носков, в ежедневной посредственности, которой являешься сам! И ты всегда был таким. Слава Мерлину, у нее хватило ума не родить от тебя. Ты всегда бросал нас, когда мы чуть превосходили тебя в чем-то. Вспомни Тремудрый Турнир. Вспомни свой нелепый срыв тогда в лесу, когда ты бросил свою женщину в страшной опасности. Ты просто жалок, Рон Уизли. Восстанавливать нечего. Ты навсегда потерял и мою дружбу, и любовь Гермионы. Кстати, если ты не в курсе, она вчера прислала мне приглашение на свадьбу. Она выходит замуж за богатого аристократа, но его деньги тут ни при чем. Она сама успешный адвокат, ее услуги – самые дорогие во Франции, да что Франции — в Европе! Она безумно счастлива. В письме она даже ни разу не упомянула о тебе. Так что ты можешь собрать свои примирительные речи и неискренние слова и засунуть их в то место, где никогда не бывает загара. Убирайся из моего дома! – Гарри не выдержал и в конце все же сорвался на крик.
Рон стоял и, в шоке приоткрыв рот, смотрел на взбешенного Поттера. Постепенно до него стал доходить смысл слов Гарри, и его лицо из бледного снова стало буро-малиновым. Сжав пудовые кулаки, он двинулся на Гарри. Его глаза налились кровью и неуправляемым бешенством. Он замахнулся, чтобы ударить Поттера, но что-то опрокинуло его самого на пол. Он потрясенно тряхнул головой и попытался сообразить, что с ним произошло. Оглядевшись, он увидел Гарри, стоящего над ним и в тихом бешенстве сжимающего кулаки.
— Уходи Рональд Уизли, пока я не убил тебя, — Рона смертельно испугал спокойный, бесцветный голос Гарри, так не вязавшийся с молниями, которые метали его глаза. От этого замогильного голоса, спокойно говорившего об его убийстве, как о решенном деле, по спине побежали противные холодные мурашки, на лбу выступили мерзкие капли пота. В душу закрался нешуточный страх. Рон может быть впервые в жизни понял, насколько близок он был к смерти. Словно рядом прошел силуэт в черном, обдав его ледяным дыханием неизбежной непоправимости. Краем сознания Рон почувствовал, как страшный призрак минул его, едва задев краем мантии. Кое-как встав с пола и растеряв всю свою агрессивность, Рон взглянул на Гарри Поттера, своего бывшего лучшего и единственного друга и попытался, хотя бы напоследок, мелко уколоть его, утвердив свое низкое, мелочное превосходство.
— Ты стал похож на этого слизеринского хорька, на эту белобрысую сволочь — Малфоя. Для тебя стали неважными твои друзья. Ты даже выглядишь как он – такая же породистая мелкая падаль. Тебе и вправду надо было учиться на их мерзком факультете. Ты такая же мразь, как они все. Высокородный ублюдок, твою мать! – еще не договорив, Рон снова оказался на полу от ослепляющей оплеухи Гарри. Тот ударил не больно, скорее унизительно. Уизли потрясенно смотрел, как его бывший друг брезгливо вытирает ладонь о свои бархатные бриджи. Его губы были изогнуты в гримасе, словно он был вынужден коснуться чего-то противного и мерзкого. В глазах читалось презрение и сознание собственной силы и превосходства.
— Лучше я буду похож на Малфоя, чем на тебя, ничтожество. Даже больше — я горжусь тем, что похож на него, а не на тебя, слизняк! Если ты прав, и у меня теперь с ним действительно много общего, то я просто счастлив, что перестал походить на такое быдло, как ты, Рон Уизли! Ты – угроза, нет, не моей жизни, а моему чувству прекрасного. Ты оскорбляешь мой взгляд своим видом и портишь воздух моего дома своим присутствием. И кстати, ты может быть не знаешь древнего закона — куда тебе, отребью, — но я могу повесить тебя на любом дереве перед въездом в Мэнор и буду в своем праве, как хозяин дома и поместья. Иди отсюда, пока цел, — последние слова Гарри почти прошипел, делая честь любому из воспитанников змеиного факультета.
Рон понял, что если не хочет нарваться на еще более грязные оскорбления, то он должен немедленно уйти. Испепеляя взглядом Поттера, но не решаясь больше ни слова ему сказать, Рон поднялся с пола и медленно, пытаясь сохранить несуществующее достоинство, пошел к выходу. Те, кто остался в комнате, взглядом проводили его до дверей, потом Драко посмотрел на своего Гарри. Тот был бледен, его губы дрожали.
— Теперь я тебе, наверное, противен? Я никогда не думал, что смогу так разговаривать с Роном. Он был моим другом, а я его просто растоптал. Я ужасен, не смотри так на меня! – Гарри спрятал лицо в ладони и со стоном опустился на пол. – Я не знал, что это так ужасно, пока не посмотрел на себя со стороны. Я был уверен, что поступаю правильно, высказав это все Рону… Я – чудовище!
Гарри удивленно посмотрел на Драко, когда тот начал хохотать. Его веселье было настолько заразительным, что спустя какое-то время и Гарри начал улыбаться. Драко так разбирал смех, что он, обессилев, опустился рядом с Поттером и продолжал хихикать, вздрагивая и икая.
— Ну, ты просто прелесть, Гарри! Ты только что вернул это ничтожество с небес на землю и еще винишь себя за грубость? Да тебе можно памятник ставить за мастерское владение ситуацией! Поверь, я в этом многое понимаю. И ты мне вовсе не противен. Напротив, я в полном восхищении. Какие образы! Какие обороты! Сэнсэй, дайте мне пару уроков, молю! Ты просто чудо! Ты – мое любимое чудо в перьях! Я всегда мечтал так опустить Уизли, но не мог подобрать столь точных слов. Поверь, ты справился как я бы никогда не смог. Виват, мон шерр! Я просто люблю тебя еще больше за этот спектакль. – Драко перестал паясничать и уже серьезно спросил:
— А это правда, что ты ему сказал обо мне? Что ты гордишься сходством со мной?
— Это правда. Ты стал для меня образцом, эталоном, идолом, когда я понял, что подобное наследство – это не просто приказы эльфам отдавать, что это целая наука, большая ответственность и огромный труд. Я старался равняться на тебя тогда, да и сейчас тоже. Даже сейчас, спустя годы тренировок и тонны усвоенных правил этикета, рядом с тобой я чувствую себя как Золушка на балу: вроде бы и одежда нарядная и вилку от ложки отличаю, а все равно, будто бы нищий рядом с принцем. Словно бумажный цветок рядом с настоящей розой. Понимаешь теперь, что слова Рона были для меня лучшим комплиментом? – Гарри смущенно опустил взгляд, когда прочел в глазах Драко искренне недоумение и невероятную нежность. Драко молча взял его лицо в свои ладони и запечатлел на лбу благодарный, целомудренный поцелуй.
— Я очень счастлив это услышать, любимый! Правда, нет более изысканного комплимента, чем признание в подражании. Хотя я всегда был настоящей свиньей по отношению к тебе. Прости меня за все, хорошо? – нежный шепот Драко на ушко щекотал тонкие волоски на виске, отзываясь мурашками по всему телу, Гарри блаженно прикрыл глаза.
В этот момент их внимание привлекло какое-то движение, и огромная фигура выросла рядом с Гарри, все еще стоящим на лестнице.